Или (другой вариант поведения по Томе) вы броситесь его обнимать и целовать, сильно его обслюнявите и начнете рассказывать что-нибудь о себе: «Как я вас понимаю! У меня в юности была очень похожая история. Я тоже, как и вы, влюбилась и совершенно безнадежно, и как он меня мучил, я чуть не умерла от горя!»
Поведение психотерапевта по Лилит в чем-то похоже на манеры психоаналитика фрейдовской школы, полностью отстраненного от пациента, а в особенности от его эмоций. Знаете известный анекдот о фрейдовском аналитике? Приходит к нему на консультацию еврейка с сыном. Он с ним долго разговаривает о чем-то, потом выходит к матери и очень серьезно, академическим тоном, в стиле Лилит говорит ей: «У вашего сына — эдипов комплекс!» А мама смотрит на него и под Томой отвечает: «А что вы мне все комплексы-шмомплексы! Главное, чтоб мамочку любил!» Ей не понравился его научный подход и торжество Лилит, и она осуществила перевод от Лилит к Томе.
Содержательный факт заключается в том, что каждый человек, в том числе и клиент — астрологический, психологический — в каждый момент времени находится по отчетливым влиянием либо Лилит, либо Томы, и очень редко включены обе луны вместе. Либо клиент находится под влиянием Томы, и тогда он ждет он терапевта сопереживания, сущностного восприятия, или клиент находится под влиянием Лилит, и тогда он хочет, чтобы терапевт его объективно исследовал в рамках определенной психологической концепции, как-то его расклассифицировал, наклеил на него бирочку и т. п. После этого клиент уйдет не вылеченный, но понятный науке и самому себе, зная, что он, скажем, экстраверт, эксгибиционист и страдает эдиповым комплексом. Для него главное, что у науки есть для него эта самая бирочка, и он, собственно говоря, за этим и пришел. Однако если клиент хочет, чтобы наука в нем разобралась подробно и поставила индивидуализированный диагноз, свойственный лично ему и никому больше, то это стремление означает влияние Томы.
|
|
Нужно очень ясно понимать, что символы под Лилит и Томой воспринимаются совершенно по-разному. Символ для Лилит всегда есть некоторое универсальное, точное значение, одинаковое для всех людей, или для всех людей определенного круга, но чаще всего с претензией на всемирную объективность. Тут у символа есть точное значение и невозможны никакие вариации. Существует число 2, и оно равно 1 + 1. И никаких вариантов у этой формулы нет и не может быть.
Символ для Томы — это скрытое богатство огромного количества всевозможных разнообразных вариаций, и человек ощущает себя их полноправным творцом. Вы ему что-то говорите, он вам отвечает: «Да, я вас очень хорошо понимаю», — но скоро вам становится ясно, что он вас абсолютно не понимает, но ваши слова вовлекли его в увлекательный (для него) творческий процесс. Вполне возможно, что вы предполагали, что у него активна Лилит и предлагали точные и ясные слова или однозначные символы, а он их интериоризировал, они его вдохновили, и дальше уже пошло его индивидуальное личностное проявление, очень слабо связанное с вами и вашим сообщением.
Можно сказать, что Тома очень сущностна, но невнятна. Внятность — это качество Лилит. Однако порой Лилит чересчур ясна; ее ясность называется тогда: «простота хуже воровства». Все ваше личностное своеобразие, всевозможные личностные вариации, всю глубину символа Лилит ставит в жесткие рамки, точно определяет единственное значение, и деваться от этого некуда. О таком человеке иногда говорят: «Умный, аж противно!» Это человек, который использует определенные интонации, определенные состояния сознания, и, пока он находится под влиянием Лилит, его с этого не сдвинешь. Как с этим можно бороться чисто терапевтически? Войдите в сущностное состояние под Томой и увлеките его за собой — но это будет нелегко! Или можно войти в его состояние, включить у себя Лилит и начать взаимодействовать с ним в рамках его реальности — но тогда нужно иметь интеллектуальную силу, не меньшую, чем у самого этого человека.
|
|
Для человека, у которого активна Тома, характерно отсутствие границы с миром. Если вы ему нравитесь, он подойдет к вам слишком близко. Если вы ему не нравитесь, он повернется к вам спиной. Для него правила вежливости — это не повод, так сказать, для размышления.
Для человека с активной Лилит существует закон — точный, ясный, которому нужно следовать, и в этом для него нет никаких сложностей. У него есть четкое отработанное мировоззрение, которое не дает человеку возможности для того, чтобы подумать, что возможны какие-то вариации. У него есть четкие правила редукции, то есть сведения общего к частному, к частным конкретным символам, которые должны охватить все.
Так, например, была построена марксистско-ленинская философия. Когда я ее изучал (насильственным порядком, правда; не скажу, чтобы она меня сильно волновала), я заметил, что во всех случаях, когда она не может ответить на какой-то вопрос, выдается некоторая формула, смысл которой — заткнуть рот интересующемуся. Смысла в этой формуле нет, но ею дается как бы некоторый квазиответ. Я думаю, впрочем, что это свойственно не только марксистско-ленинской, но и любой философии, которая претендует на полноту и научность.
|
|
Возможно, вы поняли меня в том смысле, что Тома имеет оттенок астрального тела, а Лилит — ментального, но это не так. В действительности деление на Лилит и Тому идет по всем тонким телам. Например, есть люди, для которых не только астральное тело, но даже и физическое воспринимается по Лилит. Казалось бы, физическое тело такое сущностное, свое, и нельзя не переживать свою боль сущностно. Можно. Можно переживать и ощущение физического тела, и даже физическую боль полностью по Лилит, то есть как символы, которые находятся от вас на весьма удаленном расстоянии.
Есть, например, люди, которые воспринимают свое тело по сантиметрам: объем талии, вес, рост, кровяное давление и так далее. И если эти показатели не меняются, то у них все в порядке. Если же такой человек и регистрирует у себя состояние сильного голода или, наоборот, сытости, то и они тоже идут у него скорее как символы его состояния, нежели как чувственные переживания. Жизни тела как такового для этого человека просто не существует.
Когда я еще только начинал заниматься массажем, я поражался тому, насколько мои клиенты по-разному воспринимают массаж. Я спрашивал: «Что ты чувствуешь?» Один буркнет: «Все в порядке», — и считает это исчерпывающим описанием; дальнейшие подробности его не интересуют и он их не различает. Был у меня клиент, который во всех случаях говорил коротко и ясно: «Ништяк». Не это его волновало. А есть люди, которые буквально на каждое движение массажиста выдают особенный сладострастный стон, а на вопрос, что они чувствуют, выдают фантастические по богатству наборы ассоциаций, картин и ощущений, связанных со своим телом. Таким образом, все люди довольно четко делятся на две категории: телесно-ориентированных, у которых восприятие своего тела эмпатическое, по Томе, и телесно-безразличных, у которых тело идет по Лилит, по довольно определенной номенклатуре абстрактных символов.
То же относится к эфирному телу и, как ни странно, к астральному. Казалось бы, эмоции — очень сущностные переживания, но на самом деле многими людьми они тоже воспринимаются по Лилит, то есть чисто символически.
Как это выглядит? У такого человека есть внутренний набор символов, которыми он обозначает свои эмоциональные состояния. «Я зол, ах, как я зол! Я рассержен! Я добр! Я доволен! Я недоволен! Я рад!» И весь этот спектр эмоций в его сознании это совершенно однозначные, четко определенные символы. И его эмоциональность для него самого совершенно не сущностна, она для него абстрактно-символична, и взаимодействуя с ним, это нужно хорошо понимать.
Обратимся теперь к сфере духа. Основоположники религии, проповедники, люди, которые стремятся к Богу и призывают к Нему остальных, обычно имеют очень сильно развитое атманическое тело, но воспринимают его и атманический план, как правило, под Томой. Когда к истинному святому приходит человек, святой видит его целиком, всю его жизнь от начала до конца и душу на всю ее глубину. У таких людей обычно чрезвычайно богатые ощущения атманического плана, но эти ощущения с большим трудом переводятся в сколько-нибудь понятные на рациональном уровне символы. Вообще надо сказать, что внятного и хоть немного адекватного языка для описания атманического тела и плана в нашей культуре просто не существует, и создание такого языка — одна из задач, которую я поставил себе в качестве цели своих изысканий.
А есть люди, у которых восприятие атманического тела идет по Лилит. Таковы, например, ученые-этнографы и историки, которые, будучи атеистами, изучают религиозные верования и обряды. Есть в таком-то месте Африки такое-то племя, у него есть такой-то бог, у него такие-то функции, и ему так-то поклоняются. А в соседней деревне бог несколько другой, и поклоняются ему несколько иным образом, а различия состоят в том-то и том-то. В качестве основной символической системы для описания атманического тела и плана здесь выступает язык соответствующей науки — этнографии, истории, культурологии.
Очень интересно, как деление на полушария проходит по ментальному телу. У каждого человека есть любимые образы и родные понятия и импликации (правила логического вывода), которые он воспринимает очень сущностно. Тогда он говорит очень лично: «Из этого обязательно следует вот это», — и чувствуется, что он переживает это следствие всем своим существом. А есть понятия и слова, которые от него сильно отделены, и он говорит о них совершенно абстрактно.
Что такое сильная Тома на ментальном теле? Одна моя знакомая, очень мистически настроенная женщина, рассказывала своей подруге, как она во сне ездила к ней в гости (а это через всю Москву). А та в ответ воскликнула: «Ах, так далеко!» Вот это — ментальная Тома.
Для Томы характерны тонкость, нюансы, подробности, для Лилит — ясность, схематичность, определенность, разделение себя и мира; для Томы — сущностность и вовлеченность, для Лилит — инструментальность, разделенность человека и объекта; для Томы — переживание, для Лилит — работа над чем-либо. Для Томы характерно обаяние, интуиция, богатство ассоциативных связей, для Лилит — логика, разум, умение комбинировать, рассуждать, по определенным правилам складывать мозаику. Человек Томы — это мистик, это очень лично, поэтически вовлеченное существо, человек Лилит — это ученый, безличный, объективный, определенный.
Это разделение очень характерно для отношения человека к сексуальным вопросам и сексуальным переживаниям. Когда я был еще совсем молодой и все такое было запрещено, в интеллигентских кругах в виде перепечаток ходила популярная книга, перевод с английского, называлась она, кажется, «Сексуальное поведение в зрелом возрасте» Мастерса и Джонсон. И там подробно объяснялось, абсолютно в стиле Лилит, что должен делать мужчина оказавшись рядом с женщиной, какие бывают типы женщин, как (буквально по секундомеру!) надо проводить прелюдию, но, самое главное, мужчины чрезвычайно порицались за то, что они никакого внимания не уделяют женскому оргазму. Гады! Там объяснялось, что мужчине это ничего не стоит, что для него получить оргазм — это раз плюнуть, никаких проблем, а, вот женщине это сложно, и мужчина должен специально над этим трудиться — такая в этой книге провозглашалась этика. В ней наблюдалось, в нашей терминологии, полное торжество Лилит и взгляд на женщину в сексе как на объект воздействия.
Этой осенью, то есть приблизительно тридцать лет спустя, я смотрел телепередачу о женском оргазме, там фигурировали три героини: одна, которая его никогда не испытывала, вторая, которая впервые в жизни его испытала лет через десять после начала половой жизни и, третья, которая его принципиально отрицала. Разные, в общем, были представлены варианты, и затем шло их заинтересованное обсуждение. Но что меня поразило, это единодушное мнение всех собравшихся женщин, какие гады мужчины. А в чем состоит их подлость? В том, что они все как один непременно стремятся, чтобы у женщины, с которой они соединяются, был оргазм. А это чрезвычайно с их стороны подло, потому что они по поводу каждого женского оргазма как бы ставят себе во внутреннем мире зарубку, и таким образом самоутверждаются, на материале женщин повышая свое самомнение.
Обратите внимание, что акцентировка на Лилит не изменилась: о Томе, то есть о сущностных переживаниях пары, речи как не было, так и нет. Однако чего женщина хочет? Не знаю, как все остальные, но те, которые выступали в передаче, не возражают, чтобы ими занимались, но они хотят, чтобы у мужчины при этом включалась не Лилит, а Тома. Просто эта мысль была выражена, как это у нас в массовых телепередачах принято, по-хамски. Но общий-то смысл понятен: женщине нужно, чтобы мужчина во время секса не был инструментален, не был отделен от женщины расстоянием и заранее заданной внешней целью, а переживал бы этот процесс сущностно, но при этом о партнерше все-таки не забывал.
Я несколько позже буду говорить о проработке оси Тома — Лилит. Всегда, когда есть астрологический объект, существуют и уровни его проработки, или проявлений: низкие, средние, высокие. А когда есть два объекта, которые находятся один против другого, такие, как Северный Узел Луны и Южный Узел Луны, Асцендент — Десцендент, или Тома — Лилит, то важна не только проработка их по отдельности: они представляют собой как бы единую ось, и можно говорить о проработке этой оси в целом, и такой разговор имеет и прямой психологический смысл, независимый от астрологии.
Я не знаю, насколько интересен был для вас предшествующий час моей лекции, потому что кому-то из вас, может быть, было достаточно двух-трех ключевых слов. Но в действительности объемное представление о любом объекте гороскопа с большим количеством психологических подробностей, эффектов и т. п. астрологу совершенно необходимо, потому что любой астрологический объект (в частности, Лилит и Тома) у разных людей проявляется по разному. И если у вас об этом объекте нет достаточно широкого представления, то вы, интерпретируя карту, легко попадете впросак. Успешная работа с клиентом — всегда маленькое чудо. Вы должны попасть в точку. Однако, хотя это может прозвучать парадоксом, шансов попасть в точку, если ваша мера знания — вот такой маленький кружочек, гораздо меньше, чем если она у вас у вас обширна. Заметьте, я рассказываю о Томе и Лилит далеко не все, и вы сами должны продумать и пережить внутренне эти темы до такой степени, чтобы у вас весь мир поделился на две части, так что вы в любой ситуации будете знать, какой на ней стоит акцент: Белой Луны или же Черной.
Типичный пример — толкование гороскопа. Каждый астролог когда-то начинает рисовать первые карты. Сейчас они компьютерные, что сильно экономит время, но в действительности люди, которые никогда карты руками не рисовали, многое потеряли.
Когда я учился астрологии, у меня была даже не книжка, а пачка бледных ксероксов эфемерид Нейла Микельсена. Персональных компьютеров тогда еще не было в природе, и соответственно карты приходилось рисовать вручную. И хотя искусство чистописания никогда мне не давалось, я очень старался рисовать карты красиво. Ксероксов в нашей стране у частных лиц тогда тоже не было, и я сам лично рисовал зодиакальный круг, все двенадцать секторов и значки Зодиаков — а потом планеты. И вот тут меня подстерегали неприятности, поскольку всегда некоторые из них претендовали на одно и то же место на рисунке, и к тому же накладывались на границы зодиакальных знаков и домов. Ко всему еще мои цветные шариковые ручки чуть-чуть подтекали, и в трудных случаях, когда карта особенно сопротивлялась, мне приходилось перерисовывать ее по второму разу.
Но меня поражало другое: мое эмоциональное состояние в момент составления карты. Редко-редко попадались карты, которые я рисовал спокойно, а основном меня сильно трепало, и не только эмоционально, но и графически. Что это значит? Сейчас объясню. Когда я начинал интерпретировать карту, то вопросы, которые чаще всего задают начинающие астрологи: «Какую планету считать гармоничной? Какую считать пораженной?» — для меня не стояли. Если планета в гороскопе была гармонична, она получалась у меня на чертеже такая красивая, круглая, крупная, в соответствующее место гороскопа приятно было смотреть. Если же планета была пораженная, она не влезала в рисунок, она была нарисована как-то криво, она противно изгибалась и еще в этом месте моя ручка обязательно мазала. Поэтому, глядя на свои чертежи, я через некоторое время стал прямо ориентироваться на эти подробности. «Ваш Меркурий поражен! Просто смотреть не на что! Такой кривой, маленький, уродливый!»
Так действует Тома. Когда начинающий астролог приходит ко мне со своей картой (он, может быть, кроме своей карты, никакой другой не видел) и начинает жалобным голосом говорить: «У меня бедная квадратная Луна. Ей так плохо, она так поражена этим Сатурном!» — это говорит Тома. А когда человек приходит и начинает в бодром темпе сыпать аспектами: «Солнце у меня в этом знаке, Сатурн — в том, здесь квадрат, здесь трин», — и все это говорится в таком темпе, что я ничего уже совершенно не воспринимаю и безнадежно не успеваю в голове составить гороскоп, значит работает Лилит.
Уровни проработки. Теперь мы поговорим об уровнях проработки Черной и Белой Лун. Это тоже очень важный момент, который можно считать не имеющим отношения к астрологии: у каждого из нас где-то стоит Тома, где-то стоит Лилит, так что принципы эмпатического и символического бытия и восприятия есть у каждого человека. Но оно бывает разным.
Мы рассмотрим три основных уровня проработки Томы, Лилит и оси в целом: варварский, любительский и профессиональный.
На варварском уровне проработки Томы нет дистанции между человеком и миром: здесь человек тотален в каждом своем проявлении, так что иногда его хочется остановить. Он слишком искренен, слишком непосредственен, слишком откровенен, например, в своих низших желаниях. Он может себя вам откровенно навязывать, совершенно ни с чем не считаясь, в частности, игнорируя косвенные знаки, которые вы ему подаете, намекая, что время общения подошло к концу и ваше личное время чего-то стоит.
Он сам представляет для себя огромную ценность, и ровно так же он видит себя в мире, то есть убежден, что представляет огромную ценность и для всего мира тоже. Или, наоборот, он может считать, что он совершенно ничтожен или ужасен, и проецировать эти свои самооценки на мир. Тогда он будет думать, что если он придет куда-то, то все его будут пинать, а в конце выгонят навсегда. У меня была знакомая, которая говорила, что когда она приходит в гости, где ей хорошо, то она принципиально сидит до конца, до последнего, пока ее не выставляют физически — потому что она точно знает, что в следующий раз ее не позовут.
У этого человека нет этического различения. Личная этика — это набор правил поведения, которые отделены от самого поведения, что само по себе предполагает известный уровень осознания мира и самоосознания. Однако для нашего героя кантовский категорический императив, который заключается в том, что человек должен жить так, чтобы каждое его действие могло бы быть возведено в этическую норму, бессмыслен, потому что он не понимает, что такое этическая норма. Он по-своему очень творческий человек, поскольку для него каждое положение, в котором он оказывается, совершенно уникально, и поэтому для него понятия этики, которая предполагает некоторое единообразие, просто не существует. Он просто есть, он просто живет. И если у него при этом сильная Тома, то он в своей реальности существует очень устойчиво, и попытки переключить его на Лилит, сказав, например: «Посмотри на себя со стороны», — окажутся безуспешными.
Это, кстати, распространенный вариант манипуляции человеком с целью переключить его с Томы на Лилит: сказать ему: «Посмотри на себя со стороны». Если у вас у самого сильная Лилит, это фраза идет как гипнотическое внушение, и ваш партнер начинает смотреть на себя со стороны вашими глазами. Чаще всего это довольно неприглядное зрелище, и многие, а особенно дети, инстинктивно, но энергично этому сопротивляются.
Что еще характерно для варварского уровня проработки Томы? Когда этот человек что-то чувствует, он отождествляется с этим чувством и проецирует его на всю Вселенную. Если у него грустное настроение, он внутренне считает, что весь мир грустит. Если он сейчас переживает плохую погоду, он считает, что она будет всегда, а точнее, он так не считает, он так ощущает. Для этого уровня характерно употребление наркотиков или других средств, которые приводят человека в экстатическое состояние. Если он влюблен, то от объекта любви его никакими силами не оттащишь, разве что побоями, и то ненадолго.
При сильной Томе ему свойственно поведение, которое можно назвать «скользкая прилипала». Он умеет к вам прилипнуть, облепить вас со всех сторон какими-то неясными присосками — и все, вы уже в нем захлебываетесь. Но если вы ему не нравитесь, то он удивительно ловко умеет перестроить свои модальности и проскальзывает мимо вас так, что вы его зацепить никак не можете.
Для варварского уровня проработки сильной Томы характерна очень большая внушаемость и большие гипнотические способности. Этот человек, с одной стороны, легко внушается любой ситуацией, то есть он под нее инстинктивно подстраивается, но, в то же время, если он активен, то легко наведет на вас гипноз, возможно, очень нехитрыми, но достаточно эффективными способами. Он придет к вам и скажет: «Ты знаешь, мне не хочется жить!» И от одной этой фразы вам жить тоже не захочется, причем надолго. У него идет инстинктивная подстройка к вам по всем модальностям, о которых он не думает, но о которых я еще много буду вам рассказывать; а когда ему нужно, он дает такую же инстинктивную (и эффективную) расстройку. У него есть очень своеобразные, но достаточно эффективные методы защиты от человека, который ему не нравится. Он скажет: «Он не такой. Он противный!» И это «противный» означает, что он уже отстроился, хотя он не употребил никаких слов. Однако он психологически настроился так, что никакого резонанса между психическим состоянием его партнера (который ему не нравится) и им самим просто нет.
Не нужно думать, что люди с сильной Томой беззащитны. Это не так, просто у них своеобразные и неочевидные защиты. Например, помните, было у нас такое понятие, как синтонность, то есть такое поведение человека, когда он употребляет те же модальности, что и партнер; обратное поведение называется антитонным. В неприятной для себя ситуации этот человек ловко употребит антитонную модальность — и все, никакого контакта с ним нет, он непостижимым образом от вас ускользает, хотя ничего, плохого по-видимому не говорит и не делает. Он, вроде бы, и рядом, но его уже нет. Он как бы внутренне говорит себе: «Не принимаю», — и умеет-таки не принять, ускользнуть, проскользнуть мимо.
Вообще, Тома — это место, где вы уязвимы. Что такое невроз? Это в первую очередь неспособность человека выйти из тяжелого сущностного психического состояния, то есть неспособность перевести Тому в Лилит. У вас есть какой-то кусочек вашей психики, который почему-то не становится от вас удаленным, хотя является для вас болезненным. Это означает, что естественная защита вашей психики по каким-то причинам не работает. Что с этим можно делать, это другой разговор, это уже тема практической психотерапии, которой мы пока касаться не будем.
На варварском уровне проработки Лилит у человека есть очень узкий набор символов и шаблонов, по которым он все меряет. Например, у него могут быть два понятия в отношении окружающих людей: или ты хороший человек и мне друг, или ты плохой человек и мне враг. Все: вариации не допускаются, и он об этом и не размышляет. У него, таким образом, для всех знакомых и родственников есть ровно две клеточки. Иногда знакомый по непостижимым причинам из одной клетки переходит в другую, то есть из друга становится врагом или наоборот, автоматически меняя при этом знаки всех этических оценок. У этого человека, кстати говоря, этика примитивная, жесткая, грубая, но для него существенная, то есть он на нее ориентируется в своем поведении.
Ему свойственна грубая манипуляция через символы. Например, он хочет сделать для вас что-то хорошее. Но вы для него — символ. Он знает, что вы должны любить сладкое. И он приносит вам торт. Вы должны быть рады, никакого другого варианта поведения им для вас не предусмотрено. Он на вас и не смотрит, то есть не ждет обратной связи: у него в голове есть четкая формула подарка (скорее всего, взятая из популярного фильма): бабе — цветы, детям — мороженое — и тогда все в порядке. И по этой его схеме вы должны себя вести. Если же вы из нее выпадаете, он либо не станет с вами взаимодействовать, либо разместит вас в своей классификации людей в особую клетку, на которой написано: «Монстры».
У него нет никакой обратной связи, но это его нисколько не смущает. Например, ребенок (неважно, свой или чужой) для него может быть послушный и непослушный, ленивый и трудолюбивый, и эти слова для него — своего рода бирочки-наклеечки, ярлычки разных видов, причем проблемы, какой ярлык на кого наклеить, у него не возникает: он делает это мгновенно и достаточно произвольно. Однако наклеенные им ярлыки могут оказаться очень устойчивыми: один раз он его на вас наклеил, а вы потом всю жизнь в его глазах не отмоетесь.
Здесь тоже возможен вариант наркомании, но это очень своеобразная наркомания — через символы. Всю энергетику, которая идет на этого человека, он трансформирует в свои абстрактные символы, и его наркотическое состояние заключается в том, что он ими играет, причем обычно это совершенно бессмысленные игры. Например, в известном романе Салтыкова-Щедрина описано, как Иудушка Головлев (который, по описанию автора, в очень большой степени человек Лилит) долгими часами предавался своему любимому занятию, которое заключалось в том, что он по карте делил Россию на одинаковые квадратики, и представлял себе, что все они ему принадлежат, и планировал засеять все эти квадратики картошкой, или чем-то еще, и высчитывал, сколько бы у него было прибыли каждый год, если бы она дала хороший урожай.
На варварском уровне проработки Лилит характерна иллюзия свободы наклейки бирочек и ярлычков и иллюзия свободы манипулирования объектом. Здесь символ полностью отделен от объекта. Этот человек говорит: «Пусть!» — и считает, что этого достаточно. Знаете историю о мулле Насреддине, как он читал проповедь — это типичный пример такого уровня Лилит. Мулла — это учитель религиозной школы. Мулла Насреддин пришел в деревню читать проповедь. Народ собрался его слушать. Мулла спрашивает: «Знаете, о чем я вам буду проповедь читать?» Народ отвечает: «Нет, не знаем!» «Ну, тогда и я не знаю!» — обиделся мулла, и не стал читать. Через неделю он приходит снова, опять собрался народ, и мулла снова спрашивает: «Знаете, о чем я буду читать?» Народ, уже ученый, говорит: «Знаем!» «Ну, раз вы знаете, я и читать не буду!» — отвечает мулла и уходит. Через неделю опять собирается народ. Казалось бы, уж можно было понять намек. Но нет, народ нуждается в духовном окормлении. Мулла спрашивает: «Знаете, о чем я буду читать вам проповедь?» Однако народ уже подготовился: он разделяется на две половины, и одна половина говорит: «Знаем», — а другая половина говорит: «Не знаем». Тогда Насреддин заявляет: «Очень хорошо! Пусть те, которые знают, расскажут тем, кто не знает!» Это очень типичная иллюстрация того, что такое Лилит низкого уровня. У такого человека полная иллюзия, что когда он говорит: «Пусть будет то-то», — и у него в голове есть ясный символический план того, что должно произойти — то ровно так оно и произойдет в действительности («те, которые знают, расскажут тем, кто не знает») — а то, что имеющимся в его голове символам соответствуют реальные объекты, которые весьма удалены от этих символов, ему в голову не приходит.
Другой пример — это то, чем нас кормили много лет во времена социализма, когда манипулирование идеологическими символами заменяло реальные преобразования. Но эту традицию, к сожалению, преодолеть сложнее, чем хотелось бы. Власть по природе своей склонна оперировать символами, и для нее они наполнены большой энергией, особенно символы, обозначающие народ в целом или большие группы людей, и возникает впечатление, что если мы можем их соединять в словесных формулах, то тут же нечто подобное происходит и в жизни. Но в жизни оно получается совсем по-другому, хотя на низком уровне проработки Лилит человек совершенно этого не понимает. У него есть приказ, у него есть подпись под этим приказом, и все. Приказ доведен до сведения нижестоящего чиновника — значит, он исполнен.
Теперь переходим к любительскому уровню.
На любительском уровне проработки Томы человек уже в какой-то мере управляет своими подсознательными ощущениями. Он по-прежнему переполнен своими ощущениями, но он начинает ими как-то управлять. На варварском уровне у него никакого управления своими ощущениями нет, он ничего не может с ними сделать. Он переполнен состоянием, в котором он находится, и его проживает, и здесь для него вариантов нет, даже если оно негативное. Он может попытаться повиснуть у вас на шее и передать вам часть своего негатива — но это не есть управление. А на любительском уровне человек уже учится управлять своими чувствами, он учится расставлять акценты. Помните, я вам рисовал картинку: кубик, у которого на гранях написаны разные тонкие тела. Так вот, этот человек переживает всеми телами сразу, но все-таки он может найти тело, эфирное, например, или физическое, которое переживает чуть поменьше, и смотреть на происходящее как бы сквозь него. Насколько тотально мое переживание? Сердце у меня трепещет, руки у меня дрожат, коленки тоже. А вот большой палец левой ноги, похоже, поспокойнее. И я с ним отождествляюсь, и так ситуация вроде бы смотрится полегче.