Протоиерей Георгий Завершинский также предпринял усилия для рецепции «богословия общения» в русскоязычной богословской среде. Однако, как уже отмечалось, он обычно оперирует словосочетанием «богословие диалога» и опирается отнюдь не на православных богословов предшествующих поколений.
В течение семи лет – с 2003 по 2010 гг. – в журнале «Церковь и время» появилось восемь его статей. В каждом случае в названии фигурирует «богословие диалога» и обычно присутствует отсылка на то, что это «продолжение серии публикаций по богословию диалога».
В 2005 г.о. Г. Завершинский защитил в Ирландии магистерскую диссертацию, а в 2009 г. докторскую диссертацию «Богословие диалога: тринитарный подход». В эти же годы и было две волны публикаций его статей. Насколько мне известно из личного общения с автором, на английском языке диссертация не была опубликована, а ее перевод на русский язык пока только готовится к печати. Поэтому о его подходе приходится судить из доступных публикаций в форме статей.
Мне представляется, что статьи, написанные отцом Георгием в 2003–2005 гг., являются достаточно сырыми – в то время он только подступается к проблематике[49]. Знаковой является его статья «Богословие диалога: диалог как образ бытия человека»[50]. Однако здесь он «рассматривает философскую мысль Мартина Бубера, отмечает ее основные положения скорее богословского, чем социального или философского значения»[51]. Он цитирует несколько работ Бубера, но никак не соотносит идеи диалога с «православными экзистенциалистами». Подобным образом дело обстоит и с другой его статьей – «Богословие диалога: встреча религий»[52].
Более важной является статья «Богословие диалога. Тринитарный подход»[53]. Здесь несколько раз цитируются митрополит Иоанн (Зизиулас) и Хр. Яннарас, однако в первую очередь в контексте понимания происхождения термина πρόσωπον. Проблемой здесь является недостаток четкости богословской логики. Так, переход от терминологии Бубера к Яннарасу происходит без какой бы то ни было логической связи. Отец Г. Завершинский пишет: «Отношение Я-Оно в тварном мире стало более близким и понятным, чем отношение Я-Ты, потому что человеческое Я утратило свою близость с Божественным "вечным Ты". Поскольку при этом человеческая природа изменилась необратимо, неизменным остается одно – это персональный или ипостасный способ бытия человека»[54].
Можно привести еще один пример смешения разнородных идей: «Обобщающий термин hypostasis-prosopon указывает на человеческую природу, воипостазированную в prosopon-person, которая диалогически ориентирована к другой prosopon-person той же самой природы. "Образ бытия" такого отношения – взаимная любовь, открытая для них через обращенность к "вечному Ты" Бога-Троицы»[55].
В статьях, опубликованных в 2009-2010 гг., протоиерей Г. Завершинский больше обращается к терминологии, характерной для «богословия общения», как она была очерчена выше. Так, в статье «Богословие диалога: понятие отношения»[56] он безапелляционно утверждает: «Мы познаем Бога не через изучение Его как некой концепции, а вступая в отношение с Ним. Всякое бытие определяется отношением, что предполагает согласие и диалог… Вхождение в отношение, по сути, оживотворяет бытие, делает его подлинным и осуществленным»[57]. Здесь присутствует терминология того же митрополита Иоанна (Зизиуласа), однако есть и принципиальное расхождение с его позицией, определяющей, что именно общение и соотнесенность являются сутью подлинного бытия, а не просто «оживотворяют» его.
В другой своей статье[58] о. Г. Завершинский упоминает принцип аналогии. Однако для него это скорее западная идея, которой противопоставляется концепция паламизма, ибо «подход Паламы можно назвать богословием антиномии, которое принимается вместо томистского богословия аналогии»[59].
В последующих двух статьях протоиерей Георгий Завершинский рассматривает проблему бытия в вещественном или же «имперсональном» мире[60]. Здесь он обращается к проблематике, которая дает толчок развитию экзистенциального персонализма и «богословия общения». Так, к примеру, он цитирует Хр. Яннараса: «Научный подход к искусству не может дать нам представления о том отношении к нему, которое позволило бы распознать принцип личностной инаковости и неповторимости творящей личности … Знание личностной инаковости дается только в опыте отношения»[61].
В другой статье он развивает это направление, активно цитируя интересующих нас богословов – В. Н. Лосского, Хр. Яннараса и митрополита Иоанаа (Зизиуласа), однако делает это, сообразуясь со своей темой. В определенной степени это раскрывает актуальность «богословия общения», однако не претендует на систематическое рассмотрение или же рецепцию данного направления богословской мысли.