Радости мои, над которыми надо бы
плакать, спорят с печалями, которым
надо бы радоваться, и я не знаю, на
чьей стороне станет победа...
Августин Блаженный, «Исповедь»
Между печалью и ничем
Мы выбрали печаль...
Борис Чичибабин
Чаще всего расчеты ретроспективно оцениваются по одному-единственному параметру: насколько верными они оказались. Иногда отмечаются эстетические характеристики расчета: «красивый», «тонкий», «совершенный» (причем более функциональными оказываются более «эстетичные»). На наш взгляд, применительно к принятию личностью масштабных, жизненно важных решений можно говорить о такой своеобразной категории расчетов, как экзистенциальные.
Между принятием решений (обычно описываемым как деятельность выбора) и непосредственной реализацией выбора, как кажется, существует некоторый зазор, и в нем осуществляется активность, несводимая к целеполаганию и целеобразованию. Это преимущественно интуитивная оценка множества факторов, некоторые из которых принимались во внимание субъектом и ранее (при выборе), а другие «проступают», выявляются в многосложной и многослойной реальности только в ходе самого расчета.
Экзистенциальный расчет ближе целеполаганию (как формированию основы деятельности и целевой перспективы), чем целеобразованию, хотя включает в себя и элементы последнего.
Экзистенциальный расчет не ограничивается пространством “от начала до конца” деятельности. Практически всегда оказывается необходимым выйти за границы деятельности и спрогнозировать, предусмотреть ее последствия, как для себя, так и для других. Поэтому расчеты такого рода тесно связаны с ответственностью человека и с его свободой выбирать алгоритмы и пути решения задачи.
|
|
Экзистенциальные расчеты в разной степени сочетают в себе осознанные и неосознаваемые компоненты. Часто только длительный процесс самоанализа позволяет человеку разобраться, на что же он расчитывал и чего добивался. Экспликация экзистенциальных расчетов, таким образом, может представлять собой особую внутреннюю работу. Но интересно, что спорящие субличности, желания, намерения могут являться сознанию человека и вести свой спор как бы без его участия (как в приведенных в эпиграфе строках Августина Блаженного).
Иммануил Кант в “Антропологии”, обращая внимание читателя на парадокс — человек, изнывающий от скуки большую часть жизни, в конце ее начинает жаловаться на необъяснимую краткость жизни в целом, — дал замечательный пример экзистенциального расчета: “Множество отрезков времени, которые выделяются в последний период жизни разнообразными и переменными работами, возбуждают у старика представление о том, будто он прожил гораздо больше времени, чем по числу лет; наполнение времени планомерно усиливающейся деятельностью, которая имеет своим результатом великую, заранее намеченную цель, - это единственное верное средство быть довольным жизнью и вместе с тем чувствовать себя пресыщенным ею”. Расчет, выстраивание множества взаимосвязанных и объединенных единой логикой целей в контексте жизни в целом, таким образом, создает предпосылки для того, что жизнь будет осмысленной, уникальной, неповторимой.
Различие между всеми другими расчетами и экзистенциальными – это, прежде всего, разница между расчетами, основанными на следовании необходимостям жизенного мира человека (следовании и в форме их неуклонного преодоления), и расчетами, не имеющими очевидных оснований в логике жизненного мира. Вслед за Ж. Бодрийаром можно было бы утверждать, что экзистенциальные расчеты совершаются в «символической Вселенной», по логике символического мира, а не реального, и в этом их сила и могущество.
|
|
Просто расчеты могут значительно варьировать по степени сложности. Так, искусство интриги как расчета на много ходов, искусство отсроченной изощренной мести подразумевают длительную тренировку индивида и многовековую культурную традицию. Иногда расчеты человек вынужден вести «в поте лица своего», иногда - осуществляет легко, играючи. Феноменологически сложность многообразных экзистенциальных расчетов практически одинакова («невыносимая легкость»).
Расчет очевиден, порой оче-виден, хотя и не каждому (Сократ говаривал Алкивиаду - «Сквозь дыры в твоем плаще я ясно вижу твое тщеславие»). Самый нелепый расчет можно объяснить. Экзистенциальный же расчет парадоксален. Мало того, что он нередко идет вразрез с жизненной логикой, с необходимостями существования индивида. Понять логику экзистенциального расчета способны только те, кто хоть однажды его осуществляли. Так, если обычный расчет предполагает минимизацию усилий, то экзистенциальный может подсказывать сверхзатратный путь сегодня для верного достижения цели в далеком будущем (как сказано Ст. Ежи Лецем - «Не спрашивай Бога, как попасть на небо. Всегда укажет самый трудный путь»).
|
|
Экзистенциальный расчет - своего рода метарасчет, производимый «над» жизненными реалиями, дистанцировавшись от них, поднявшись над ними. Это высшая математика расчетов, решение уравнений со столь многими неизвестными, что сама возможность ответа кажется чудом.
Безупречность и совершенство красивого экзистенциального расчета делают его незаметным. Подобно тому как «художник повествует нам о борьбе с материалом, и только о ней»(Ролан Барт), экзистенциальный расчет - борьба и с косным материалом жизни, и с грубым вмешательством случая. И в этом плане он рационален. Нередко рационален он и в выборе критериев. Личность, указывает К.А.Абульханова, становится субъектом, «достигая оптимального уровня развития своей человечности, этичности (по Рубинштейну)... качество ее как субъекта проявляется в оптимальном способе организации этого жизненного пути, общения, деятельности. Организация жизни - это способность так связать и осуществить деятельность, поступки, ситуации, чтобы они подчинялись единому замыслу, способность сконцентрироваться на главном направлении, придать им желательный ход»(Абульханова. 2000. С.25).
Само понятие оптимальности предполагает наличие более или менее рационального критерия; оптимальный способ организации жизненного пути, например, -- лишь один из многих возможных (неоптимальных). Основным критерием оптимальности жизненных планов и стратегий, по-видимому, является усложнение и обогащение жизненного мира и расширение границ возможного. Реалистическая этика также дает фундаментальный критерий выбора жизненного пути — это должен быть путь к совершенству. Как писал Ю.А. Шрейдер, “совершенствуясь, человек как бы дорастает до счастья. Собственно, сам процесс совершенствования способен дать человеку ощущение счастья”.
Но универсально ли это правило? Нет сомнений, что многие почувствуют себя глубоко несчастными, если жизнь поставит их перед необходимостью непрестанно совершенствоваться. Вспомним, как характеризовал М.Мамардашвили человека - «животное фантастической косности и хитрости, готовое на все, чтобы не поставить себя под вопрос». Но «не поставить себя под вопрос» вряд ли удастся без точного расчета...
В.Каган (Даллас, США)