Разбудил путешественников громкий лай Аргуса. Сеттер лаял зло, с надрывом. Сергей Денисович поднялся, зажег фонарик.
– Аргус! – позвал он. – Аргус!
Собака лаяла где‑то в темноте коридора.
– На кого он? – Николай Павлович тоже поднялся и подошел к Одинцову. – С такой злостью.
– Наверное, учуял какое‑нибудь животное.
– Животное? Откуда?
– Например, крыса. Встретили же вы летучих мышей. Только лает он как‑то странно. Обиженно, что ли. Аргус, назад!
Впервые пес не повиновался хозяину. Лай быстро удалялся и вдруг сменился отчаянным визгом.
– Он борется с кем‑то! – освещая путь фонариком, учитель пошел на выручку собаки.
– Папка, я с тобой! – Володя проворно вскочил на ноги.
– Подождите, и я с вами, – Миша схватил палку.
Лай и визг смолкли. Это еще больше встревожило Одинцова. «Неужели собака погибла? Аргус сильный, справиться с ним не так‑то просто». Володя и Миша догнали Сергея Денисовича. Они светили фонариками во всех направлениях и громко звали:
– Аргус! Аргус!
– Он где‑то здесь, – сказал учитель. В это время из темноты пулей вылетел сеттер и бросился под ноги хозяину, едва не сбив его с ног. – Сюда, ребята! Вот он. Ну, за кем ты гнался и от кого позорно удрал?
Аргус только визжал и боязливо поглядывал в темноту огромного коридора. Подошли Володя и Миша, стали гладить и успокаивать пса.
– Он весь дрожит, будто из холодной воды вылез.
– И морда в крови. Смотри, папка.
– Аргус боролся с каким‑то животным и, пожалуй, не с крысой, как я сначала подумал. Светите мне, ребята, вот так.
Сергей Денисович осмотрел собаку. Ран на ее теле не оказалось, но морда была слегка поцарапана.
– Почему же Аргус в крови? – Володя посмотрел на отца.
– Думаю, это кровь животного, с которым он дрался.
Сергей Денисович и ребята вернулись к биваку. Там уже горел маленький костер, а Санин, доктор и Светлана ползали по полу, держа в руках кто свечу, а кто фонарик.
– Это что такое? Занимаетесь гимнастикой? – пошутил учитель. – Странный комплекс.
– А вот и нет. Ищем очки и шляпу Ивана Антоновича, – объяснила Светлана. – Помогайте.
Миша и Володя немедленно включились в поиски пропавших вещей. Ребята полюбили доктора, и каждый очень хотел оказать ему хоть какую‑нибудь услугу.
– А как у вас? Узнали, за кем гонялся Аргус? – спросил Николай Павлович.
– Бесспорно одно, – учитель сел на камень, – к биваку подходило какое‑то животное или даже несколько. Аргуса в это время не было. А когда он вернулся, то вступил с ними в схватку и, кажется, не вышел победителем.
– Да куда же они подевались?! – с отчаянием воскликнул доктор, садясь на полу и беспомощно разводя руками. Кругленькая фигура Ивана Антоновича с взлохмаченными седыми волосами, обрамлявшими его голову наподобие нимба, была комична. Но никто даже не улыбнулся. – Без очков я как без рук. А моя шляпа! Кому она понадобилась?
– Успокойся, у тебя же есть вторые очки, – попробовал утешить его Сергей Денисович. – Воспользуйся ими.
– Есть, есть – передразнил Мухин. – Ты‑то отлично знаешь, я ношу их только на охоте. Они хороши на дальние расстояния, а здесь и с хорошими очками не много увидишь.
Еще раз осмотрели каждый метр пола вокруг бивака, каждую щель, перетряхнули все вещи, Володя и Миша сходили даже к ручью, но ни шляпа, ни очки не нашлись. Огорченный доктор достал вторые очки. Пока они со Светланой готовили завтрак, Миша и Володя отправились собирать хворост по берегам ручья.
– Интересно все‑таки, куда подевались очки и шляпа Ивана Антоновича, – Володя пристально посмотрел на приятеля.
– Не интересно, а непонятно, – возразил тот. – И чего ты на меня уставился?
– Мишка, только честно, ты подшутил…
– Я?! Если уж на то пошло, так, может, это твоя проделка?
– Ты дурак, Мишка. Я бы спрятал твою шляпу или Светкину.
– Дурака возьми себе.
– Значит, не ты?
– Честное‑пречестное, не я.
– Ладно. Ну, а что ты думаешь обо всем этом?
– Я думаю… я думаю… Очки и шляпу украли.
– Украли?! Да ты что, Мишка! Кто же украдет? Николай Павлович? Папка? Или Светлана? Выдумаешь тоже.
– Вот‑вот, не они, понятно. А помнишь те звуки?..
– Когда мы дежурили в первую ночь, да? Помню, помню. Ох, Мишка, кто же это? Говори скорее. Как вспомню те жуткие крики – мороз по коже.
– И у меня тоже. Только признаваться стыдно. Так вот, я подумал… Ты не смейся, ладно?
Володя торопливо закивал головой.
– Это, Вовка, пещерные люди, вот кто!
– Дикари?! Первобытные?!
– Ага, они. Вот позабыл, как их еще называют… Троглодиты, кажется? Или…
Миша не договорил. Словно в ответ на его слова из глубин коридора долетел тоскливый заунывный вой.
– Вовка, опять они!
Ребята переглянулись, подхватили вязанки хвороста и побежали к биваку. Там тоже слышали странный звук и обсуждали это событие.
– Николай Павлович! – еще издали закричал Миша. – Вы слышали? Вот тогда, в первую ночь, помните, я вам рассказывал, тоже оно кричало. Вот так же: тоскливо‑тоскливо.
– Оно? Кто же? Да ты не волнуйся.
– Пещерный человек! – выпалил мальчик. – Троглодит!
Санин переглянулся с учителем, и оба рассмеялись.
– Троглодиты? У тебя незаурядная фантазия, – весело сказал Николай Павлович. – Только в наше время троглодитов нет.
– Оригинально: первобытные люди на индустриальном Урале. В век атома и космоса! – добавил Сергей Денисович.
– А кто же тогда кричал? – вступился за друга Володя. – Кто?
– И кто украл у Ивана Антоновича шляпу и очки? – обиженно спросил Миша Глебов.
– В самом деле, кто? – Доктор придвинулся ближе. – Может, вы объясните? Меня это очень интересует. Да и вот их тоже, – показал он на Володю и Светлану. – Правильно я говорю?
– Очень даже правильно, – подтвердил Володя.
Краевед и учитель снова переглянулись.
– Гм! Может быть, – не очень уверенно начал Николай Павлович, – звуки издает не живое существо… Допустим, где‑то скапливается вода, а затем вытекает из узкого отверстия. Или время от времени бьет из‑под земли источник. Наконец, движение воздуха…
– Движение воздуха! Вода! Источник! Почему тогда Аргус поджал хвост?
И Миша показал на собаку. Сеттер то и дело поглядывал туда, откуда донеслись странные звуки, жался к людям и повизгивал. Он явно чего‑то боялся.
– Что скажете, ученые мужи? – подзадорил Иван Антонович. – Ну, объясните!.. Сами не знаете, а смеетесь. Есть простой и верный способ узнать: пойти туда.
– Всем пойти? – растерянно спросил учитель.
– Зачем всем. Пойду я и еще кто‑нибудь.
– Возьмите меня, Иван Антонович, – попросил Миша. – Уж я обязательно узнаю.
– Меня тоже, – сказал Володя. – Папа, ты позволишь?
– Если это всерьез, так и я пойду с вами. Я тоже люблю отгадывать загадки, – сказал учитель.
– Ты останешься здесь с Николаем Павловичем и Светланой. Всем делать нечего. Мы скоро вернемся. И не беспокойтесь, будем осторожны. Ну, а если понадобится помощь – дадим знать.
Мухин схватил ружье и вместе с Мишей и Володей вступил во мрак коридора.
– А ружье зачем? – крикнул вдогонку начальник отряда. – Ни в коем случае не стреляйте! Слышите? Это опасно.
Но доктор и ребята уже скрылись за поворотом коридора.
Некоторое время были видны прыгающие отблески света и слышны звуки шагов. Потом свет исчез, и стало тихо.
Глава 14
СЛЕДЫКОСТРА
Шли медленно, светили под ноги и по сторонам фонариками, осматривая каждый встречный камень. Коридор тянулся в одном направлении. Временами своды его немного опускались, потом снова уходили ввысь. Справа шумел Хрустальный ручей. Он расширился, стал глубже и полноводнее. Настоящая подземная река.
– Вот бы здесь метро проложить, – заговорил Володя. – Провести электричество, радио. Киоски поставить, чтобы торговали газировкой и мороженым. Эскалаторы…
– Чудак ты, Вовка. А кто же будет ездить на твоем метро? Летучие мыши, что ли? Или троглодиты?
– Ничего ты не понимаешь. Ездили бы люди. Туристы. Любовались бы пещерой. Вот придут после нас геологи, откроют разные полезные ископаемые – и тогда проложат дорогу.
– Ну тогда и мы опять придем сюда, станем им помогать. Они ведь люди новые, не знают пещеру. А мы столько прошли. Николай Павлович все записывает и рисует в книжечке. Получается что‑то вроде карты. Я видел.
Мухин слушал ребячьи разговоры и улыбался: «Вот фантазеры, вот мечтатели. Хорошо, что мечтают. И о дельном. Из таких потом вырастают ученые, первооткрыватели, даже… поэты». Разговаривая, юные разведчики не забывали зорко смотреть по сторонам. Им попадались выброшенные на берег рекой сучья и палки. Время от времени доктор останавливался и делал знак ребятам помолчать. Все прислушивались, но, кроме журчания воды, ничего не слышали. Иван Антонович хотел уже повернуть к биваку, как в освещенном фонариком кругу увидел груду обгорелых палок.
– Миша, Володя, взгляните‑ка!
Ребята вместе с доктором, присев на корточки, рассматривали грудку углей.
– Это не просто обгорелые ветки, случайно попавшие в пещеру с водой, – сказал Иван Антонович. – Кто‑то побывал здесь и разводил костер.
Володя осторожно потрогал угли, словно боялся обжечься.
– Совсем холодные.
– А ты думал еще горячие? – доктор встал. – Видишь, как расплылась зола и перемешалась с песком? Костер раскладывали давно.
– Может, это… они? – мальчик ворошил палкой угли. – А я что‑то нашел! Смотрите!
Он быстро выпрямился и приблизил фонарик к ладони. На ней лежала покрытая густым зеленым налетом медная пуговица, величиной в трехкопеечную монету.
– У троглодитов не было пуговиц, правда, Иван Антонович?
– Они заменяли их костяшками, – доктор взял пуговицу. – А здесь побывали самые обыкновенные люди, сидели у этого костра, и один из них потерял пуговицу от своей одежды…
– Потом они ушли, – подхватил Миша. – И мы пойдем по их следам. Уж они‑то знали, где выход из пещеры, и, наверное, часто приходили сюда.
– А может, и сейчас здесь? – Володя оглянулся. – Тогда звуки не от ветра или воды, это кричали люди. Только не пещерные.
– Ничего ты не понимаешь, Вовка. Зачем же этим людям прятаться от нас?
– А если они боятся?
– Ха! Боятся! Молчи уж.
Вернувшись в лагерь, разведчики рассказали о том, что видели. Медная пуговица у всех вызвала интерес. Она переходила из рук в руки. Особенно долго ее рассматривал краевед.
– Такие теперь не делают, – сказал Санин. – Пуговица много лет пролежала в пещере. Володя, подари ее мне.
– Возьмите, пожалуйста. Я все равно потеряю.
Путешественники решили идти по коридору, пока будет возможно. Это и не так утомительно, и вода рядом, и топливо для костра можно собрать. Вначале шли без особой осторожности, зная, что не встретят ни трещин, ни ям, ни других опасных препятствий. Но когда миновали остатки старого костра, начальник отряда попросил всех быть внимательнее. Коридор с глинистым полом, на котором кое‑где выступали камни, имел наклон в том направлении, куда и катил воды Хрустальный ручей.
На одном из привалов, пока туристы отдыхали, Сергей Денисович прошел немного вперед. Учителя, как и краеведа, заинтересовали следы побывавших когда‑то в пещере людей, и он надеялся найти новые доказательства, которые помогли бы решить эту загадку. Одинцов неторопливо осматривал и пол, и стены коридора. Пройдя метров сто пятьдесят, он увидел на стене стрелу» четко выведенную углем. «Стрела»! Сергей Денисович подошел ближе. «Ну да, стрела!.. Острый конец направлен в глубь коридора и чуть загибается влево… Что это может означать? Ага, наверное, здесь надо повернуть влево… Кто и когда пользовался этим указателем?».
Дальше учитель не пошел, а вернулся к биваку.
– Здесь, как в большом городе, – удивленно стал рассказывать он Санину о своих наблюдениях. – Представь, для пешеходов расставлены знаки…
– Ты нашел стрелу? – сразу догадался краевед. – Мы видели их несколько. Пробовали даже следовать указаниям стрел, но потом сбились. Не пойму, как люди в темноте разглядывали свои знаки.
– А почему в темноте? У них могли быть свечи или фонари.
– Или факелы, согласен. Но не это сейчас важно. Куда ведут указатели? Не там ли выход?
– Почему бы и нет? Иначе для чего рисовать стрелы?
– Дай бог, чтобы твоя гипотеза подтвердилась.
Туристы подошли к тому месту, где была нарисована большая черная стрела с изогнутым концом. Начальник отряда, взглянув на нее, уверенно сказал:
– Поблизости должно быть ответвление от главного коридора. С левой стороны.
– Вот оно! – тотчас отозвался Миша Глебов. Он успел пройти вперед и призывно помахивал фонариком. В стене зияло большое отверстие неправильной овальной формы.
– Значит, сюда надо свернуть? – сказал, подходя, доктор. – Но, может, впереди есть и другие коридоры?
Санин пожал плечами.
– Возможно.
– С вашего позволения я пройду еще немного. Будет печально ошибиться и свернуть не в тот коридор, а потом возвращаться. Света, пойдешь со мной? Ты не очень устала?
– Нисколько! Пойдемте, Иван Антонович.
Они ушли и скоро вернулись.
– Коридор заканчивается глухой стеной, – с удовольствием сообщил Мухин. – Теперь уж точно – надо лезть в эту дыру.
– Мы видели там несколько больших щелей, – добавила Светлана, – только все узкие‑узкие.
– И около них нет ни стрел, ни других знаков.
– А куда же девается Хрустальный ручей? – Николай Павлович ждал ответа с записной книжкой в руках.
– Уходит под землю, – ответил доктор. – У самой стены вода бесшумно стекает в большую щель.
– Бесшумно? Значит, там нет обрыва, а пологий спуск.
– Допустим, но скажите, что мы станем делать без воды?
Вопрос был серьезным. Санин распорядился устроить большой привал с ночевкой на берегу Хрустального ручья. Прежде чем вести отряд дальше, Николай Павлович хотел лично проверить, в каких условиях придется двигаться.
Иван Антонович одобрил начальника отряда. С первого же дня подземной жизни доктор исподтишка наблюдал за товарищами. Пока он не беспокоился за их здоровье. А вот настроение в отряде с каждым днем ухудшалось. Все чаще проскальзывало плохо скрытое раздражение. Володя и Миша порой ссорились из‑за пустяков, Светлана стала задумчивой и малоразговорчивой, Санин иногда бывал слишком резок, а учитель, хотя и старался казаться бодрым и даже шутил, но тоже не мог скрыть нарастающего беспокойства. Да и сам доктор изменился, и все реже звучало его любимое «великолепно». Но на здоровье никто не жаловался. И все‑таки Мухин принял кое‑какие меры: старался по возможности разнообразить скудную пищу, регулярно выдавал всем витаминизированное драже, которым снабдила его предусмотрительная жена. Теперь Иван Антонович задумал провести осмотр всех членов отряда и сообщил о своем намерении Николаю Павловичу.
– Правильно, доктор, – согласился Санин. – Хотя как будто и все в порядке, но осмотр не помешает.
После ужина Иван Антонович велел мальчикам собрать побольше хвороста и развести костер. При его свете и пользуясь фонарем, доктор с особым вниманием осмотрел каждого туриста. Осмотром он остался доволен: все были здоровы и ни на что не жаловались. Правда, у мальчиков на руках и ногах было больше ссадин и царапин, чем у остальных, да Светлана сказала, что у нее часто стала болеть голова и режет глаза.
– Это пройдет, – успокоил Мухин Светлану. – Я дам тебе таблетки, будешь принимать их «утром» и «вечером».
Когда по расчетам наступила ночь, туристы легли отдыхать. Утром после завтрака Санин и Одинцов, взяв клубок шпагата, отправились разведывать боковой ход. Володя и Миша тоже хотели пойти с ними, но доктор категорически воспротивился. Зато Аргус без всякого разрешения увязался за хозяином.
– Сегодня у нас хозяйственный день, – объявил ребятам Иван Антонович. – Дел много, и вы, конечно, захотите мне помочь. Не так ли?.. Приведем в порядок одежду и обувь, переберем вещи в рюкзаках, словом, приготовимся к новому большому походу. Кроме того, надо заготовить крепкого чаю и кофе да накормить всех хорошим обедом, ведь Хрустальный ручей мы оставляем. Ну, и еще хворосту в дорогу набрать.
Ребята приуныли. Нет ничего скучнее, как заниматься такими делами. Но пришлось подчиниться. Прежде всего Иван Антонович велел ребятам снять всю одежду, кроме трусов, и прямо на берегу Хрустального ручья устроил стирку. Светлана, самая опытная в таком деле, показывала Мише и Володе, как надо намыливать, полоскать и выжимать белье. Мыло имел каждый, но расходовали его бережно. Выстиранную одежду развесили на жилковой леске, натянутой поперек коридора вблизи костра. Потом занялись починкой. Одежда ребят изрядно потрепалась за время скитаний под землей, а обувь пострадала еще больше. Для ремонта использовали кусочки проволоки и леску. Инструментами служили ножи и ножницы. Кончив с ремонтом, взялись за рюкзаки.
И когда доктор стал перебирать вещи в своем рюкзаке, ребята услышали его удивленный возглас:
– Вот тебе раз! Ведь это она?!
– Кто она? – переспросила Светлана.
– Да шляпа же.
Ребята, побросав рюкзаки, окружили доктора. Иван Антонович держал известную всем зеленую фетровую шляпу, порядком измятую и вымазанную глиной.
– Верно, шляпа ваша, – очень удивился Миша, – а мы‑то думали, что ее украли…
– Троглодиты, – ехидно закончил Володя. – А выходит вы, Иван Антонович, сами засунули ее в рюкзак.
– В такой кромешной темноте и не то еще сделаешь. Я никак не могу привыкнуть. Вот вчера, к примеру, проснулся и думаю: отчего же ночь такая темная, ни одной звездочки не видно.
– Наверное, и очки у вас в рюкзаке, – заметила Светлана.
– Сейчас посмотрю, – Мухин бережно расправил вновь обретенную шляпу и надел на голову, а затем бесцеремонно вытряхнул оставшиеся вещи из рюкзака. И, конечно же, среди разных свертков, баночек, коробочек и обрывков бумаги оказались очки. Радости доктора не было предела. Он то снимал очки, с особым старанием протирая стекла, то надевал. Настроение у Ивана Антоновича сразу поднялось.
Из рюкзаков вытряхнули набившийся мусор, и все вещи аккуратно уложили снова.
– Все, Иван Антонович? – Володя первый управился с работой. – Теперь можно хворост собирать?
– Как, все? – доктор прекрасно разыграл удивление. – Теперь приведем в порядок и себя: помоемся, подстрижем волосы, ногти. Вот побриться нечем, бритва осталась в лагере. Правда, это относится только ко мне. Запомните: турист в любых условиях должен следить за собой и быть молодцом. Берите пример с Сергея Денисовича, он всегда выглядит отлично. Вот ножницы, Володя, приступай.
Сраженный таким неопровержимым аргументом, Володя вздохнул, придвинулся к огню и начал подстригать ногти. А Мухин, отыскав подходящую нишу в стене, задрапировал ее палаткой, подогрел воду в котелке и устроил ребятам настоящую баню. И даже с паром. Для этого накалили в костре камни, на палках перенесли в нишу и облили водой. Пар повалил, как дым из паровоза.
После бани пили чай с вареньем – банку вишневого варенья доктор берег именно для такого случая.
– Сколько же мы прошли под землей? – спросила Ивана Антоновича Светлана.
– Много. Скажем, километров пять‑семь, а может, и больше.
– Неужели пещера такая большая? И сколько же нам осталось…
– Вот этого не знаю. Мой знакомый, побывавший в Кунгурской пещере (кстати, замечу, по преданию в ней останавливались на отдых дружины Ермака), так вот, мой знакомый слышал от местных жителей, будто она тянется на многие десятки километров. Рассказывают, что однажды в пещеру впустили собаку. И что бы вы думали? Собака выбралась из пещеры только через несколько дней и в тридцати километрах от входа! Насколько это достоверно – судить трудно. К сожалению, собаки не могут рассказывать о своих путешествиях. Да и была ли такая собака – сомнительно.
– Значит, у Кунгурской пещеры много входов и выходов, – сказал Миша. – Тогда и у нашей пещеры тоже. Правда? А вот где их искать? Приспособить бы Аргуса…
– Аргус один не пойдет, – возразил Володя.
После чая Иван Антонович разрешил ребятам пойти за хворостом – занятие для них более интересное, и они, не мешкая, направились к ручью.
– А мне опять с обедом возиться? – уныло сказала Светлана. – Закрепостили кухней бедную женщину.
– Если приготовление пищи – очень ответственное дело, – не по душе «бедной женщине», то чем бы она хотела заняться? – скрывая улыбку, серьезно поинтересовался доктор.
– Она хотела бы тоже собирать хворост. Вдруг найдет что‑нибудь важное.
– Пусть попытается, – Иван Антонович ласково взглянул на Светлану. – Только я не думаю, что на берегу ручья можно найти что‑то важное.
– Вот спасибо! – «бедная женщина» запрыгала от радости, обняла Мухина и поцеловала в покрытую густой щетиной щеку. – Спасибо, миленький Иван Антонович. Я побегу к ребятам.
– Беги, беги. Только будь осторожна.
Светлана убежала туда, где мелькали огоньки фонариков Миши и Володи. Часа через два ребята вернулись. Каждый притащил по хорошей вязанке хвороста.
– А ничего важного я так и не нашла, – рассказывала Светлана доктору. – Только сучья да камни. И никаких новых знаков на стене. Ничего.
– Не огорчайся, «бедная женщина», – Мухин лукаво взглянул на нее, – и помоги бедному закрепощенному старику‑доктору приготовить обед.
Глава 15
ХРАМ БОГОВ
Доктор то и дело доставал из брючного кармашка старинные часы с двойной крышкой, смотрел, который час, и озабоченно бормотал:
– Задерживаются. Все сроки прошли.
Ребята сидели по другую сторону костра и, казалось, не замечали волнения Ивана Антоновича. Миша что‑то рассказывал, а его сестра и Володя громко смеялись. Давно уже доктор не слышал такого беззаботного смеха. Ребята словно забыли, что сидят у костра глубоко под землей, а не на лесной поляне.
Мухин опять вытащил часы, но открыть их не успел. Из темноты в освещенный круг вбежал пегий сеттер и поставил лапы на колени доктору. От неожиданности тот едва не выронил часы.
– Безобразник! Можно ли так бросаться на людей?
Аргус виновато вильнул хвостом.
– Почему один? Где твой хозяин? Как ты мог оставить его? А?
Сеттер замолотил хвостом, не сводя взгляда с доктора.
– Вот оставлю тебя без обеда, негодник.
«Негодник» тихо заскулил. Он готов был понести любое другое наказание, только не это. Его и так последние дни кормили не очень сытно.
– Ладно, не скули, получишь свою порцию.
Доктору было скучно, и он обрадовался случаю поболтать. В это время послышались шаги. К биваку подошли Санин и Одинцов. Оба выглядели усталыми, лица и руки их были перепачканы глиной. Ребята тотчас прекратили свои рассказы и обступили взрослых.
– Где вы были? Что там интересного? Расскажите.
– Все, все расскажем. Но сначала нам надо умыться и чего‑нибудь пожевать.
– У нас есть настоящая баня, – с гордостью сказала Светлана. – Даже с паром.
– Баня? Чудесно! – Сергей Денисович потер от удовольствия руки. – А веничек, случайно, не найдется? Я, грешник, люблю попариться.
– Веника нет. Зато пару сколько угодно.
Миша подбросил в огонь хворосту, Светлана сбегала к ручью за водой, а доктор приготавливал посуду и хлеб.
– Мы прошли метров пятьсот, – говорил Одинцов, снимая ботинки. – Но какие метры. Сначала шли по шнуру, потом рискнули его оставить, там блуждать негде. До сих пор была легкая прогулка. Левый коридор забит камнями, идти можно только пригнувшись, а местами – ползти. Иногда встречаются небольшие залы, вытянутая рука почти достает потолок. Мы их назвали камерами‑одиночками.
– Расскажи об идолах, – вставил Николай Павлович. – Это самое замечательное.
– Ты испортил все дело, – с досадой возразил учитель. – Я хотел сделать ребятам сюрприз.
– Сюрприз?! – Светлана оживилась. – Ой, как я люблю сюрпризы!
– Ты любишь торт «Сюрприз», – поправил брат. – Не мешай рассказывать.
– Сам не мешай. Сергей Денисович, про сюрприз, а?
– В одном из гротов мы увидели… – Одинцов обвел взглядом настороженные лица ребят. Даже доктор перестал бренчать посудой. – Мы увидели идолов.
– Идолов! Вот здорово! – Володя с завистью смотрел на отца. – Идолы золотые? С драгоценными камнями?
– Каменные, только не рубиновые и не изумрудные. По‑моему, из обыкновенного известняка. Огромные. Каждый метра в три‑четыре высотой. Высечены грубо, но посмотреть их стоит. А добираться туда трудно. И мы подумали: не лучше ли выбрать иной путь…
– Зачем другой, пойдем этим, – зашумели ребята. – Туда же стрела показывает. Мы не боимся и не устанем, вот увидите.
– Вас не страшат острые камни, темные лазейки, в которых можно застрять, как мышь в мышеловке?
– Вы же прошли! И мы пройдем.
Сергей Денисович широко улыбнулся.
– Что я говорил, Николай? Не обижайтесь, ребята, я просто хотел испытать вас и… немного, как бы это сказать…
– Приукрасил, – подсказал краевед.
– Вот именно. А на самом деле путь не такой уж тяжелый. По этому коридору вы шли как по проспекту, а там как в печной трубе. И воды нет. По крайней мере, мы не встретили. А без воды… ни туды и ни сюды.
– Значит, все неправда? – разочарованно перебила Светлана. – Никаких идолов нет? Это вы все… приукрасили?
– Есть. Есть. И любопытные. Вот вам еще одна загадка.
После бани Сергей Денисович достал зеркальце, бритвенный прибор и старательно побрился. Потом подравнял ногти, почистил костюм и даже ботинки. Закончив туалет, он и Николай Павлович сели ужинать. Ребята снова атаковали их вопросами. Наконец, начальник отряда заявил:
– Ладно, увидите идолов. А сейчас отдыхайте и набирайтесь сил. Выступаем рано. Хорошо бы взять с собой хворосту и в гроте развести костер.
– Взять хворост? – переспросил Одинцов. – Верно, Николай. Приготовим вязанки, сколько сможем нести. Не очень удобно, зато на привале костер. Чай, суп – награда за труды.
– Возьмем, возьмем, – с готовностью согласился Миша. – Мы хворосту насобирали много. Вовка, готовь вязанку.
И он тут же взялся за дело. Светлана тоже хотела приготовить вязанку, но Володя тихо сказал:
– Давай я тебе сделаю. Поменьше.
– И понесешь за меня?
– Ну уж, понесешь‑то сама.
Светлана обиделась.
– Готовь. Только такую же, как у всех.
– Не задавайся. Ты же девочка, тебе трудно будет.
– Ну и пусть.
– Как хочешь, только потом не хнычь.
– А я хныкала, да? Ты видел? Видел, чтобы я хныкала?
Володя растерялся.
– Ладно, чего уж, – и пошел за хворостом.
Утром следующего дня туристы вступили в левый коридор, куда указывала стрела. Сергей Денисович если и «приукрасил» свой рассказ, то не так уж погрешил против правды. Коридор представлял собой узкую трубу. Потолок местами сильно нависал, приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой об острые выступы. Часто встречались каменные завалы и осыпи – следствие разрушений стен и потолка. Через них пробирались с большим трудом, на каждом шагу рискуя вывихнуть или сломать ноги.
Санин и Одинцов подбадривали своих спутников, напоминали, что скоро встретится просторный грот, где можно отдохнуть. Путешественники в кровь исцарапали руки и ноги, пот градом катился с вымазанных глиной лиц, но никто не роптал. Ребята даже подшучивали друг над другом и то и дело спрашивали учителя, где же обещанные идолы.
– Теперь близко, – отвечал Сергей Денисович. – Потерпите.
– Мы терпим, – бодро отзывался Миша. – А идолы настоящие? Может, это сталактиты?
– Первосортные. Без подделки.
Труднее всех приходилось Мухину. Доктор хотя и похудел за последние дни, но не настолько, чтобы соревноваться в ловкости с товарищами. К тому же он нес «гастроном», ружье и большую вязанку хвороста. Начальник отряда не раз предлагал ему передать хотя бы часть груза, но Иван Антонович упорно отказывался.
– Назвался груздем – полезай в кузов, – говорил доктор. – Мне такой променад полезен – сброшу еще килограммов десять. Сколько на курортах бывал – не помогало. А здесь полный комплекс лечебных процедур.
Аргус бежал рядом с хозяином. Он вел себя так, словно не в первый раз путешествовал по пещере. Иногда сеттер убегал далеко вперед, иногда останавливался и отставал, а потом нагонял людей. Он больше не проявлял беспокойства, не лаял, не вглядывался тревожно в темноту коридора.
Одолев особенно трудный каменный барьер, туристы втиснулись в высокую, но узкую щель. Краевед объявил:
– Сейчас будет Храм богов.
Несмотря на усталость, ребята встретили это сообщение ликующим «ура». Доктор Мухин тоже попробовал крикнуть «ура», но голос у него сорвался, и он, конфузливо умолкнув, ускорил шаг. Ребята надеялись увидеть большой зал, вроде тех, какие попадались раньше, а вместо этого они попали в небольшой грот. Он имел только три стены. Вдоль двух стен стояло по три каменных изваяния. Голова каждой фигуры почти касалась потолка. Но хорошенько рассмотреть богов не удавалось: света фонариков не хватало.
– Костер! Скорее разожжем костер, – крикнул нетерпеливый Миша Глебов.
Ребята сбросили рюкзаки и стали торопливо разводить костер.
– Стой! – Миша схватил за руку Володю, уже приготовившего спички и клочок бумаги. – А если все затянет дымом? Тогда мы не только ничего не увидим, но и удерем отсюда, чтобы не задохнуться.
– Разжигайте, – успокоил их Санин. – Сергей Денисович здесь курил, и дым сразу уносило вверх, словно вентилятором.
Володя чиркнул спичкой и сунул горящую бумагу под кучу мелких веток. Рыжие язычки заплясали по хворосту. Когда костер разгорелся, Миша подбросил веток. Багровое пламя взметнулось, осветив весь грот. Каменные боги наконец‑то показались во всей красе. Это были грубые подобия человеческих фигур в полный рост, каждая высотой более трех метров. Суровые и величественные, они смотрели на пришельцев, словно великаны на пигмеев. Одни стояли, скрестив на широкой груди сильные руки, другие – опустив их вдоль могучего туловища. Здесь были и мужчины – грозные и надменные, и женщины – бесстрастные, с непроницаемыми лицами.
– Какой гигантский труд надо затратить, чтобы вытесать из глыб эти монументы, – говорил доктор, ни к кому не обращаясь, осторожно ощупывая шероховатый камень ближней статуи.
– И как только их протащили под землей в грот? – вторил ему совершенно подавленный Миша Глебов.
– Идолов могли сделать здесь, – ответил Санин. – По всей вероятности, мы в храме наших далеких предков.
– Колоссально! Непостижимо! Великолепно! – восторгался Иван Антонович, переходя от одного изваяния к другому.
Светлана от изумления долго не могла опомниться. Наконец она прошептала:
– Мне страшно. Они такие грозные.
Володя услышал шепот девочки.
– Чего ты боишься? Это же камень. Обыкновенный камень.
– Я и сама знаю, но… как они смотрят! Будто недовольны, что мы сюда пришли.
– Глупости, – поспешно возразил Володя, хотя и ему стало казаться, будто лица идолов оживают, гримасничают.
Путешественники неторопливо рассматривали каменных богов, негромко обменивались репликами.
– А это что?
На большую, почти круглую плиту с легким углублением посредине, вначале никто не обратил внимания. Санин и Миша подошли к ней.
– В первый приход мы ее не заметили. Интересно. Очень интересно, – он потрогал углубление в плите, заполненное сероватым порошком. – Зола… Да это жертвенник!
Начальник отряда снова уступил место ученому. Вынув нож, Николай Павлович стал ковырять им слежавшийся слой золы. Вначале зола легко поддавалась его усилиям, потом нож уперся во что‑то твердое. Ребята, обступившие жертвенник, наперебой предлагали свою помощь.
– Нет, нет, я сам управлюсь.
Осторожно работая ножом, Санин извлек небольшую кость.
– Так я и предполагал, – сказал он и попросил Володю посветить ему. – Кость человека.
– Человека! – содрогаясь, повторила Светлана. – Здесь сожгли человека.
– И не одного, – подтвердил краевед, – уверен, что жертвенник наполнен костями снизу до верху.
– Это ключица, – Иван Антонович завладел находкой. – Жаль мало света, и я не могу хорошо рассмотреть ее.
Володя и Миша тоже начали копать золу ножами и скоро вытащили еще несколько костей.
– Довольно, ребята, – остановил их краевед. – Здесь надо работать специалисту. Когда мы сообщим о находке, придут ученые и организуют раскопки по всем правилам. Грот при тщательном осмотре обещает много интересного. Нам такое дело не по плечу.
Костер, оставленный людьми, догорал. Грот то ярко освещался, то погружался в полумрак. На лицах богов заплясали фантастические тени.
– Жечь костер только для того, чтобы любоваться идолами – не слишком ли большая роскошь? – сказал Одинцов. – Топливо надо беречь.
Иван Антонович, успевший придти в себя от изумления, поддержал учителя.
– Не остаться ли нам здесь на ночевку? – он с надеждой поглядел на Санина. Доктор мужественно переносил все тяготы пути и очень утомился, но ни за что не признался бы в этом даже себе.
– Сегодня мы прошли достаточно, – подумав, ответил начальник отряда. – Можно переночевать здесь.
Николаю Павловичу и самому хотелось побольше побыть в гроте, сделать зарисовки и описание статуй. Даже Светлана, хотя и побаивалась каменных чудовищ, тоже высказалась за ночевку: ведь такое больше нигде не увидишь.
– Друзья, а какой здесь воздух! – радостно сказал доктор, когда вопрос с ночевкой решился, и он приступил к кулинарным обязанностям. – Свежий и чистый, как в сосновом бору. Я пришел сюда совершенно разбитым, а сейчас чувствую себя бодрым и готов продолжать путь.
Доктор не хвастал.
– Да, да, Иван Антонович, – отозвался на его замечание учитель. – И со мной происходит то же самое. Удивительно.
– И со мной тоже, – добавил Миша. – Я будто только что искупался или вернулся с лыжной прогулки.
Легкость и прилив энергии чувствовали все.
– Это не простой грот, – заключил Иван Антонович, – а волшебный. Мы еще не проникли в его тайны, а их у него, наверное, много.
– Много, – согласился Николай Павлович. – Вот хотя бы идолы. Какой ваятель создал их? Когда? Тайна… Сюда приходили люди на поклонение божествам. Что это за люди? Опять тайна. А сколько еще тайн у пещеры? Пока мы этого не знаем.
Глава 16
МОСТ
Иван Антонович неожиданно оказался пророком. Когда туристы устроились на отдых и погасили все огни, грот наполнился мягким голубоватым светом. Он исходил от каменных колоссов. Каждая фигура словно окуталась туманным покрывалом. Свечение было необычайно красивым.
– Мальчишки, мальчишки, – затормошила Светлана брата и Володю, – смотрите на идолов! Смотрите скорее!
Ее голос слегка дрожал. Не только ребята, но и взрослые услышали взволнованный возглас Светланы.
– Что это? Что? – забормотал Мухин, то и дело снимая очки, протирая стекла и надевая их снова. – Волшебство! Настоящее волшебство… А, теперь я начинаю догадываться… Да, да, это должно быть именно так.
– О чем вы догадываетесь? – спросил Санин. – Статуи фосфоресцируют. Вот наш сюрприз. Необычное явление мы с Сергеем заметили еще вчера во время разведки и уговорились молчать. Теперь любуйтесь. Представляете, как такое чудо действовало на воображение тех, кто приходил в пещеру поклоняться светящимся идолам.
– Фосфоресцируют, говорите? – повторил Иван Антонович. – А по‑моему, здесь совсем другое. Но… не буду торопиться с выводами. Подождем немного.
– Ты разжигаешь наше любопытство, – вмешался Сергей Денисович. – Что, по‑твоему?
– Терпение, рано делать выводы. Надо проверить. До утра я буду нем, как рыба.
А ребята, лежа на плащ‑палатке и подперев головы руками, тоже возбужденно переговаривались и тоже спорили.
– Будильник у нас видел? – спрашивал Миша Володю. – Ну тот, что на секретере стоит. Когда вечером выключишь в комнате лампочк