Предварительная подготовка атаки артиллерийским огнём, в сущности, не предусматривалась уставами старой русской армии.
В «Уставе полевой службы» 1912 г. указывалось, что при наступлении артиллерия в начале столкновения поддерживает развёртывание пехоты в боевой порядок, затем должна своим огнём «прокладывать дорогу пехоте и для этого поражать те цели, которые препятствуют в достижении поставленных пехоте боевых задач», когда же пехота атакует, «артиллерия сосредоточивает огонь по атакуемым целям, а если они закрыты, то по резервам», и что батареи, «особо назначенные», должны выдвинуться к атакующим войскам, чтобы «поддержать атаку пехоты» (§469); что артиллерия при выборе целей «должна всегда иметь в виду облегчение наступления пехоты», обстреливая в начале боя преимущественно неприятельскую артиллерию, чтобы «отвлечь её от своей пехоты», когда же последняя подойдёт на действительный ружейный огонь, действовать «преимущественно по пехоте неприятеля» (§ 495). В том же § 495 указывалось, что «мортирные (гаубичные) батареи особенно выгодно применять: по целям, закрытым спереди; по щитовым орудиям, по пехоте и артиллерии в окопах; по пехоте, занимающей населённые пункты и укрывшейся в лесу, и по опорным пунктам»; что «тяжёлая полевая артиллерия применяется для разрушения прочных целей» и что «тяжёлые полевые пушки выгодны также для поражения с дальнего расстояния войсковых колонн и войск, сосредоточенных на небольшом пространстве»... В § 496 указывалось, что по мере развития боя, когда определится участок в расположении противника, на который должен быть направлен решительный удар, «артиллерия сосредоточивает огонь возможно большего числа орудий: по войскам противника и опорным пунктам, расположенным в избранном для атаки участке; по резервам неприятеля, направляемым [110] к этому участку, и по войскам, обстреливающим подступы к нему».
|
|
Наконец, относительно действий артиллерии при атаке неприятеля, занимающего заранее укреплённую позицию, в «Уставе полевой службы» (§ 506 и 508) говорилось только, что охватывающее расположение артиллерии способствует «перекрёстному обстреливанию опорных пунктов», что «для разрушения опорных пунктов, укреплений и блиндажей особенно ценно применение мортирных (гаубичных) и полевых тяжёлых батарей» и что «искусственном препятствия, если возможно, надо сбить или ослабить огнём тяжёлой артиллерии, или завалить, или испортить их, препятствуя ружейным и артиллерийским огнём их исправлению».
Согласно «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. при наступлении батареи авангарда должны были помогать пехоте выигрывать пространство и содействовать захвату передовых опорных пунктов противника.
Размещаясь на широком фронте, занимая позиции с широким обстрелом и пользуясь своей подвижностью, авангардные батареи должны были стремиться поддержать наступающую пехоту на возможно большем числе пунктов.
Под прикрытием действий авангарда артиллерия главных сил выдвигалась на обеспеченные боем авангарда позиции, причём в большинстве случаев первоначально располагалась в «наблюдательном положении». Такое положение артиллерия боевой части принимала до открытия ею огня и во время его перерывов, т. е. располагалась на боевой ОП в готовности открыть огонь, непрерывно ведя наблюдение за полем боя и за противником, имея материальный и личный составы по возможности укрытыми от наблюдения и огня противника. Огонь открывался, по возможности, по окончании развёртывания в боевой порядок всей артиллерии. Однако в тех случаях, если требовалось закрепить или развить успех авангарда, а иногда и выручить его из критического положения, батареи главных сил вводились в бой и открывали огонь по мере их прибытия к избранным позициям.
|
|
Расстояния до неприятеля (дистанции) первых артиллерийских позиций зависят от плана боя и от местности. Вообще предлагалось открывать артиллерийский огонь внезапно и с действительной дистанции, почему первые позиции следовало выбирать настолько близко к противнику, насколько это допускалось обстановкой. С другой стороны, артиллерия должна поддержать своим огнём пехоту с самого начала её развёртывания, почему удаленье первых позиций не может быть мало. Что же касается артиллерии авангарда, то ей иногда необходимо бывает открывать огонь на дальние дистанции, чтобы заставить противника развернуться, открыть ответный огонь и раскрыть своё расположение.
При занятии артиллерийских позиций необходимо иметь в виду, что в тылу главной линии обороны противника должна оставаться достаточно глубокая полоса (1—2 км), обстреливаемая [111] с занятых позиций; запас досягаемости выстрелов необходим также для возможности переносов артиллерийского огня по возможно широкому фронту расположения неприятеля.
Необходимо принимать во внимание и то, что с развитием боя может потребоваться перемена позиции вперёд — при возникновении новых боевых задач, или если первые позиции пришлось занять в большом удалении от противника, или же если с продвиганием наступающей пехоты вперёд становится затруднительным: ведение огня с прежних позиций — действительного и отвечающего потребностям пехоты.
|
|
Артиллерия атакующего обязана использовать выгоды закрытых ОП, применение которых по большей части не встретит затруднения в начале боя, когда оно особенно выгодно ввиду неясности обстановки и опасности от огня батарей обороны. Когда же по мере развития боя и достижения боевого успеха обстановка разъясняется, приобретает преимущественную важность элемент времени, — артиллерии придётся действовать также с полузакрытых и открытых ОП, допускающих более быстрое открытие огня и в меньшей мере требующих применения искусственной связи.
«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. указывались следующие задачи артиллерии при наступлении:
а) Пока пехота ещё не вступила в сферу ружейного и пулемётного огня, главной задачей артиллерии атакующего является «борьба с батареями противника» с целью подавить или по крайней мере отвлечь их огонь от наступающей пехоты.
В случае нерешительного исхода артиллерийской борьбы и невозможности достигнуть определённого успеха над батареями обороны, артиллерия атакующего должна была перенести свой огонь на непосредственную поддержку наступления пехоты. Но при этом часть батарей атаки оставлялась для огневого наблюдения за артиллерией противника, которое требовалось вести в течение всего боя, отвлекая на себя неприятельский огонь, а также следя за возможным появлением новых батарей противника. В том случае, если нерешительность артиллерийской борьбы являлась результатом больших расстояний, артиллерия атакующего должна была продвинуться вперёд на более действительные дальности стрельбы.
Требовалось, чтобы в период артиллерийской борьбы батареи наступления действовали одновременно и по другим целям как для оказания непосредственной помощи пехоте, так и для получения пристрелочных данных для ведения огня по более важным пунктам неприятельского расположения, в особенности по району, намечаемому для нанесения главного решающего удара.
б) С вступлением пехоты в сферу ружейного огня обороны обязанности артиллерии атакующего заключаются «в подавлении артиллерийского, ружейного и пулемётного огня противника в содействии частным ударам пехоты на всем фронте во время [112] подготовительного боя и в поддержке её главного удара на избранный участок. В этот период боя для обеспечения успеха и уменьшения потерь пехоты огромное значение имеют сила артиллерийского огня и искусное им управление».
«Для разрушения укреплений в большинстве случаев потребуется содействие тяжёлых батарей...»
в) «С началом наступления пехоты для ведения решительного огневого боя, подготовляющего главный удар, возможно большая часть артиллерии должна направить подавляющий огонь, предпочтительно с охватывающих позиций, на атакуемый участок боевой линии противника с целью облегчить пехоте приближение на дистанцию штыкового удара...»
Затем указывался ряд частных задач, которые должна была выполнять артиллерия, и, между прочим, подчёркивалось, что артиллерийский огонь обороны «должен быть затушен не только на атакуемом участке, но и по обе стороны, на достаточно широком фронте, чтобы пехота была надёжно обеспечена от противодействия со стороны неприятельских батарей».
В частности, артиллерия обязывалась:
1) удерживать приведённые к молчанию неприятельские батареи в подавленном состоянии, отвлекать огонь неподавленных и вновь появляющихся батарей противника;
2) обстреливать атакуемый и смежные с ним участки неприятельского фронта на достаточном протяжении с целью подавить ружейный и пулемётный огонь обороны;
3) обстреливать внутреннее пространство обороны, тыловые и фланговые подступы к атакуемым участкам расположения противника с целью прервать сообщения в тылу неприятеля, препятствовать подходу его резервов и усилению его обороняющихся войск, разрушить его закрытия, искусственные препятствия и пр.;
4) обеспечивать наступающую пехоту от контратак противника, обстреливая подступы к району, в котором ведётся наступление.
Указанные задачи артиллерия могла выполнить частью с прежних занятых ею позиций, частью требовалось для их выполнения переместить некоторые дивизионы или батареи, или перенести наблюдательные пункты и выслать новых вспомогательных передовых и боковых наблюдателей.
«Наставлением» 1912 г. подчёркивалось, что «переменами позиций следует пользоваться для занятия флангового положения с целью повысить действительность огня и получить возможность дольше вести стрельбу по пунктам атаки без опасности для своих войск».
Для обеспечения успешности огневой артиллерийской поддержки главного удара считалось существенно важным, чтобы:
1) Начальник артиллерии заблаговременно получил указания непосредственно старшего общевойскового начальника (начальника отряда) относительно неприятельского участка, на который будет направлен главный удар, и приблизительно о времени начала [113] атаки. Артиллерия должна ещё к началу наступления занимать позиции, позволяющие ей наилучшим образом выполнить поставленную задачу: она должна обеспечить успех своей стрельбы путём подготовки данных заблаговременной пристрелкой и т. п., в равной мере обеспечить пополнение предстоящего ей огромного расхода боеприпасов.
2) Для поддержания главного удара назначалось возможно большее количество артиллерии, иногда с выделением части её в особый артиллерийский участок, привлекая к содействию батареи соседних боевых участков, с изъятием их, в случае надобности, из подчинения начальникам последних, причём вся артиллерия, назначенная для поддержки удара, за вычетом небольшой части, назначаемой для ближайшего содействия пехоте, поступала в подчинение одному начальнику, ответственному за успех её боевой работы, т. е. начальнику артиллерии войсковой части, назначенной для нанесения решительного удара.
3) Вся артиллерия, в том числе тяжёлая и почему-либо ещё не вступившая в бой, обязательно вводилась в действие.
В наступательном бою необходимо, чтобы артиллерия атаки с самого начала боя достигла перевеса в огне над неприятелем. Артиллерия всегда может достичь необходимого превосходства при искусном сосредоточении огня возможно большего числа орудий в районе расположения противника, избранном для нанесения главного удара. Одновременно артиллерия должна обстреливать смежные участки и ближайшие тыловые и фланговые подступы, чтобы воспрепятствовать подаче помощи войскам, атакуемым в районе главного удара.
«Наставлением» 1912 г.. указывалось (§ 141), что для выполнения всех задач, выпадающих на долю артиллерии, при поддержке главного удара пехоты, требуется «согласованная, объединённая общностью целей и единством управления работа большого количества артиллерии».
«Уставом полевой службы» 1912 г. предлагалось иметь в виду (§ 444), что артиллерия может решительно воздействовать на исход сражения, если она «с самого начала будет введена в бой в таких силах, чтобы достигнуть перевеса в огне» и что поэтому «артиллерию предпочтительно назначать в боевые участки». Оставление артиллерии в резерве представляется вообще нецелесообразным, хотя в том же «Уставе» говорилось, что в крупных отрядах часть артиллерии может оставаться и в общем резерве, располагаясь вместе с ним или «занимая выжидательное положение на удобном для сего месте», т. е. на боевой позиции в готовности открыть огонь или в так называемом «наблюдательном положении»{627}.
Из описаний боевых действий русской артиллерии в период маневренной войны (в материалах ЦГВИА) видно, что части [114] артиллерии оставлялись иногда в резерве и до конца боя не принимали в нём участия.
Во время боёв в Карпатах в декабре 1914 г. две батареи 19-й артиллерийской бригады и взвод мортирной (гаубичной) батареи оказались в резерве, впрочем, по объяснению командования, за отсутствием для них подходящих огневых позиций.
В бою 1 апреля 1915 г., когда русская 19-я пехотная дивизия должна была содействовать успеху наступления сводного корпуса на Гуменна, приказом начальника дивизии (№ 96) 2-я батарея 12-го мортирного артиллерийского дивизиона (4 лёгкие 122 -мм гаубицы) была оставлена в общем резерве дивизии у Мезалоборч. В данном случае оставление в резерве 122 -мм гаубиц не оправдывалось никакими соображениями.
В маневренный период войны русская артиллерия действовала в боях большей частью побатарейно. Объединённого управления огнём не только крупных артиллерийских соединений, но даже артиллерийских дивизионов обычно не бывало.
В описаниях боевых действий той же 19-й артиллерийской бригады в период карпатских боёв в ноябре-декабре 1914 г. приводится только один случай объединённого управления несколькими батареями в руках командира бригады (считавшегося лучшим боевым командиром, отличившимся ещё во время русско-японской войны). Под его общим начальством в наступательном бою 24 декабря 1914 г. был образован особый артиллерийский участок в составе 2-го дивизиона 19-й артиллерийской бригады, 2-й батареи 12-го мортирного артиллерийского дивизиона, двух гаубичных и одной пушечной батареи 4-й тяжёлой артиллерийской бригады (всего 42 орудия, в том числе: 24 полевые 76 -мм пушки, 6 полевых 122 -мм гаубиц, 8 полевых тяжёлых 152 -мм гаубиц и 4 полевые тяжёлые 107 -мм пушки).
Объединённые действия этого артиллерийского боевого участка были весьма удачными; в этом бою артиллерия оказала существенную помощь своей пехоте.
В отношении действий артиллерии при атаке укреплённой позиции в «Наставлении» имелись только неопределённые указания общего характера, а необходимость предварительной артиллерийской подготовки не предусматривалась. В «Наставлении» говорилось лишь о том, что при атаке укреплённой позиции в особенности необходима «тщательная и полная разведка, а равно планомерность действий артиллерии»; что стрельба артиллерии по фортификационным сооружениям «полезна в тех случаях, когда этим могут быть облегчены действия своих войск»; что «разрушительная способность орудий, назначаемых для стрельбы по таким целям, должна соответствовать и прочности последних»; что в этом случае «большое значение приобретают содействие тяжёлых батарей и широкая подготовка артиллерийского огня» (а не артиллерийская подготовка атаки); что «при упорной обороне сильно укреплённой позиции для приближения к пунктам атаки может потребоваться несколько дней» (это положение [115] можно считать лишь намёком на то, что требуется более или менее длительная предварительная артиллерийская подготовка); что при атаке укреплённых позиций «частое применение получают ночные действия артиллерии».
«Наставлением» 1912 г. указывалось, кроме того, что при атаке укреплённой позиции общая группировка артиллерии должна способствовать охватывающему обстреливанию атакуемого участка, в особенности его опорных пунктов, и что «в этом случае важное значение имеют искусное применение закрытого расположения артиллерии, тщательное оборудование её позиции и широкая подготовка стрельбы».
Требовалось, чтобы при атаке укреплённой позиции артиллерии было «предоставлено время, необходимое ей для полного изготовления».
Имелось в виду при этом, что иногда невозможно будет занять намеченные позиции днём и батареям придётся лишь продвинуться до сферы артиллерийского огня и засветло произвести разведку, что в данном случае позиции придётся занимать под покровом темноты и огонь открывать с рассветом.
Начальник артиллерии обязан был доносить начальнику отряда (старшему общевойсковому начальнику) о готовности открыть огонь.
В предвидении неизбежного при атаке укреплённой позиции огромного расхода боеприпасов начальник артиллерии должен был целесообразно распределить артиллерийские парки, своевременно их подтянуть к боевым линиям и разместить эшелонами на путях, ведущих от войск к местным паркам (передовым складам боеприпасов).
Для непосредственной поддержки атакующей пехоты ей придавались особые небольшие части артиллерии, вооружённые более лёгкими орудиями. Артиллерия, назначенная для ближайшего содействия пехоте, распределялась между частями атакующих войск. Командиры придаваемой пехоте артиллерии обязаны быть постоянно осведомлёнными о непосредственных боевых надобностях пехоты, постоянно стремиться преодолеть огнём и устранить всякое препятствие, какое может затруднить её наступление. По мере продвижения пехоты вперёд приданная ей артиллерия меняет свои позиции также вперёд, причём трудность стрельбы через головы при постоянно уменьшающихся и вообще небольших дистанциях заставляет занимать позиции на флангах и в интервалах между частями пехоты и менять позиции, когда с прежних позиций стрельба становится невозможной.
Артиллерии непосредственной поддержки пехоты приходится действовать небольшими частями — батареями, взводами — без надёжной связи их между собой и с начальниками. Командиры этих частей «обязаны проявлять самую широкую инициативу и должны быть беззаветно готовы поддержать свою пехоту во что бы то ни стало». [116]
Сопровождающие атаку пехоты артиллерийские части должны были следовать за ней, выбирая формы строя, наиболее отвечающие свойствам местности. Нередко единственным возможным способом перемещения будет прерывчатое движение мелкими частями и даже отдельными орудиями, от закрытия к закрытию. В случае большой убыли в лошадях или невозможности движения конной тягой пехота должна была помочь передвижению орудий и зарядных ящиков на руках. Артиллерия обязана быть готовой во всякую минуту открыть огонь — или для поражения целей, которые остановили пехоту, или для оказания ей помощи в случае неудачи.
Артиллерийские части, назначенные для сопровождения атаки, должны были следовать за пехотой до самых малых дальностей, не останавливаясь перед риском.
Полевые лёгкие батареи, ввиду большого веса системы 76 -мм полевых пушек, в сущности, не были в состоянии сопровождать атакующую пехоту. Поэтому при наличии горных батарей непосредственное сопровождение пехоты возлагалось на них. Нередко единственным возможным способом перемещения за атакующей пехотой оказывалось прерывчатое движение мелкими частями и даже отдельными орудиями, от укрытия к укрытию, причём в случае убыли в лошадях пехота должна была помогать передвижению орудий и зарядных ящиков на руках, что возможно было лишь при наличии 76 -мм горных пушек.
На обязанности артиллерии, назначенной для непосредственного содействия наступающей пехоте, лежало: отыскание укрыто расположенных неприятельских орудий и пулемётов, обстреливающих ближние подступы к атакуемым участкам противника, и подавление их огня; разрушение препятствий, непосредственно задерживающих движение атакующей пехоты и поддающихся разрушению с небольших расстояний; противодействие встречным ударам обороняющегося; сопровождение атакующей пехоты не только для материальной, но и моральной её поддержки, а также для немедленного занятия захваченной позиции.
Мировая война многими примерами подтвердила необходимость иметь в составе пехотных подразделений свою артиллерию (полковую, батальонную), которая всегда служила бы для сопровождения и ближайшей непосредственной поддержки, а иногда и для выручки своей пехоты при неблагоприятно сложившихся для неё условиях боевой обстановки.
Во время войны до 1916 г., т. е. в маневренный её период, русская армия не имела в своём составе соответствующей облегчённой артиллерии, которая могла бы действовать в ближайшей связи с пехотой и сопровождать её в бою. Роль такой артиллерии приходилось иногда возлагать на горные батареи.
В феврале 1915 г. в Карпатах один из русских стрелковых полков, получивший задачу захватить Лупковский перевал и железнодорожный туннель, проходящий в перевале, наткнулся у туннеля на казарма-блокгауз и, встреченный оттуда ружейным [117] и пулемётным огнём, вынужден был остановиться. Обратились за помощью к своей батарее горного дивизиона 3-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады. Взвод горной батареи, быстро спустившись с горы, открыл огонь по блокгаузу-казарме с открытой позиции прямой наводкой с расстояния 350—400 м. После восьмого выстрела защищавшие блокгауз австрийцы сдались — не пехоте, а, как сказал их офицер, «сумасшедшей русской батарее». Между прочим, в этом горном артиллерийском взводе потерь не было.
При наступлении на Черковицы в начале мая 1915 г. русская пехота овладела гребнем высот у Рапанче, но, встреченная за гребнем сильным пулемётным огнём противника, не могла продвинуться дальше. С артиллерийских наблюдательных пунктов не было видно, что происходило за гребнем. Тогда взвод горной батареи карьером помчался к пехоте на помощь. Однако ко времени выезда его на гребень русская пехота была почти сбита с него контратакой противника. При этом командир горного взвода был ранен и попал в плен. Орудийные запряжки были перебиты. Тем не менее уцелевшие люди орудийного расчёта по своей инициативе успели выпустить 4—5 шрапнелей на картечь, что остановило австрийцев и дало возможность задержаться русской пехоте на гребне, на линии своих горных пушек.
В описаниях военных действий русской 19-й артиллерийской бригады указывается случай, когда в наступательном бою 4 апреля 1915 г. пришлось одну горную 76 -мм пушку обр. 1909 г. поставить в окопы Кубанского пехотного полка рядом с пулемётом, лишь в 800 шагах от противника. Эта пушка на другой день боя, 5 апреля, оказала весьма существенную поддержку своему полку. Находясь под сильным ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём противника, это горное орудие своим огнём разбило противолежащие окопы неприятеля и принудило противника очистить их. Окопы были взяты Кубанским полком, и в них оказалось много убитых артиллерийским огнём. Командовавший горным орудием офицер был смертельно ранен.
В тех же описаниях указывается на необходимость иметь при передовых частях пехоты передовых наблюдателей из артиллерийских офицеров, благодаря которым не только обеспечивается взаимодействие артиллерии с пехотой, но и облегчается отыскание неприятельских батарей, расположенных на закрытых позициях.
Передовыми наблюдателями, офицерами 19-й артиллерийской бригады, были обнаружены: в бою 2 апреля 1915 г. две неприятельские батареи, а в бою 16 апреля того же года три батареи.
Согласно «Наставлению» 1912 г. «артиллерийский огонь по укреплениям, местным предметам и пунктам атаки должен вестись одновременно с наступлением на них пехоты... Угроза удара пехоты удерживает обороняющегося на линии огня, заставляет его стрелять, не позволяет укрываться и этим даёт артиллерии уязвимые цели. Стрельба артиллерии без одновременного [118] наступления пехоты не может дать плодотворных для последней результатов; работа артиллерии должна вестись в тесной связи с боевой деятельностью пехоты». Согласованность работы артиллерии и пехоты должна базироваться на общности целей и боевых задач, проявляться в содействии артиллерии успеху атаки в целом, а внешним образом выражаться в подчинении артиллерии общевойсковому начальнику, назначенному для нанесения удара противнику, но не в распределении артиллерии небольшими единицами между частями пехоты.
Непосредственно перед решающим ударом атакующей пехоты артиллерия должна довести огонь до высшего напряжения, не позволяя обороняющемуся показываться из-за закрытий, пока пехота не бросится в штыки.
Непосредственное обстреливание укреплений и опорных пунктов в большей части случаев оказывается возможным лишь по ослаблении огня артиллерии обороны.
Батареи, оставшиеся во время атаки на тыловых позициях, должны вести огонь до тех пор, пока продолжение стрельбы по атакуемым пунктам не станет опасным для своих. Тогда батареи атаки переносят огонь на тыл и фланги позиции противника, его резервы, и т. п., будучи при этом всегда готовыми преградить своим огнём встречный удар обороняющегося.
В случае успеха атаки батареи непосредственного ближайшего содействия пехоте должны быстро занять захваченную позицию, чтобы успеть своим; огнём пресечь попытки противника вернуть потерянное и дать возможность своей пехоте восстановить порядок, чтобы безостановочно продолжать наступление в глубину неприятельского расположения. Они обязаны приложить все усилия, чтобы хотя часть орудий прибыла на захваченный участок одновременно с пехотой и немедленно открыла огонь.
Батареи, действующие с дальних позиций, частью также переезжают за пехотой на захваченную позицию, чтобы окончательно закрепить её занятие и оттуда начать преследование противника огнём; остальные батареи ведут огонь по отступающему неприятелю, а по выходе его из сферы поражения также переезжают возможно быстрее вперёд, чтобы поражать противника с небольших дальностей.
Преследование разбитого противника, самое энергичное и безостановочное, необходимо для достижения окончательного решающего успеха.
Артиллерия, благодаря своей дальнобойности и подвижности (в особенности самоходная и на автотяге), может оказать огромное содействие при преследовании, не давая своим огнём противнику возможности задерживаться на рубежах и уничтожая всякую его попытку восстановить положение контратаками.
Назначенные для преследования батареи должны быстро двигаться вперёд, перемещаясь во избежание перерывов в огне эшелонами и занимая ОП на дальностях самого действительного огня. При этом они должны стремиться занимать фланговые позиции, [119] или хотя бы обеспечивающее возможность вести косоприцельный огонь, и направлять огонь преимущественно на те части противника, которые ещё сохраняют порядок, и на те неприятельские батареи, которые пытаются стрелять. Необходимо обстреливать также более удалённые части отступающего, так как в них легче возникает паника.
Для преследования следует выдвигать батареи с кавалерией, в особенности конно-артиллерийские батареи (в современных условиях — с конницей, танками и батареи с самоходными орудиями к на автотяге).
Во время преследования артиллерия должна вести огонь непрерывно; при занятии ОП соображения относительно укрытия, протяжения позиций по фронту, величины интервалов, поддержания связи и т. п. теряют своё значение; необходимо занимать позиции и открывать огонь без малейшего промедления. Нередко придётся батареям преследования действовать с открытых позиций прицельным огнём (прямой наводкой), с неполным числом орудий и с неполным комплектом людей и лошадей.
В большинстве случаев преследующие батареи не будут получать приказаний и должны будут действовать самостоятельно по инициативе своих командиров. Артиллерия, как и другие наступающие войска, обязана вести преследование с полным напряжением энергии, до предела сил своих людей и лошадей, до окончательного разгрома и уничтожения отступающего неприятеля. Артиллерия должна стремиться наносить своим огнём настолько сильное поражение противнику, чтобы отнять у него последнюю способность к сопротивлению.
Во время преследования артиллерийским начальникам, даже младшим, представится много случаев для проявления почина и самостоятельности. Они всегда должны уметь разбираться в самой трудной, изменчивой боевой обстановке и быстро приводить свои части в порядок, имея в виду, что в больших современных сражениях местный успех ещё не обусловливает окончательного решения и за ним может неожиданно последовать резкое изменение обстановки.
Старшие артиллерийские начальники должны своевременно позаботиться о достаточном и безотказном пополнении боеприпасов, без чего успех преследования может стать сомнительном и даже свестись на-нет.
Относительно действий артиллерии в случае неуспеха атаки будет сказано ниже (см. «Артиллерия при выходе из боя»).
* * *
До русско-японской войны считали, что артиллерия должна начать бой с неприятельской артиллерией и отвлечь её огонь от своей пехоты, что всё остальное в бою — дело самой пехоты.
После войны с Японией пришли к убеждению, что артиллерия не только начинает бой, но и ведёт его, провожая и прикрывая [120] огнем свою пехоту до момента атаки, когда переносят огонь в тыл и на резервы противника за невозможностью помогать непосредственно атакующей пехоте, во избежание поражения её своим огнём, что в атаку пехота идёт сама и завершает бой уже без непосредственной помощи артиллерии.
В первое время мировой войны твёрдо держались этого убеждения.
Даже в приказании блокадному корпусу для штурма крепости Перемышль 4 октября 1914 г. (см. седьмую часть «Действия русской артиллерии при штурме Перемышля 7 октября 1914 г.»), составленном при участии начальника артиллерии Дельвига (известного в то время выдающегося артиллериста, бывшего помощника начальника офицерской артиллерийской школы), командир корпуса Щербачев (бывший начальник академии Генерального штаба) не упоминает о необходимости предварительной артиллерийской подготовки штурма, а обращает внимание лишь на взаимодействие пехоты с артиллерией и подтверждает основы тактики артиллерии, проводившиеся в жизнь в мирное время. Приказанием предлагается{628}: