Билет_1. Творческий путь И. Шмелева.
Раннее творчество.
Первые литературные опыты («У мельницы» 1895 года) - опубликованы в журнале «Русское обозрение»; в 1897 году в печати появился сборник очерков «На скалах Валаама», вскоре запрещённый царской цензурой.
В 1907 году Шмелёвым была закончена повесть «К солнцу», начатая ещё в 1905 году, за ней последовали «Гражданин Уклейкин» (1907), «В норе»(1909), «Под небом» (1910), «Патока» (1911).
Для произведений писателя этого периода характерны реалистическая манера и тема «маленького человека».
В 1909 году Шмелёв вступил в литературный кружок «Среда». В 1911 году в печати появилась его повесть «Человек из ресторана». С 1912 года Шмелёв сотрудничает с Буниным, став одним из учредителей «Книгоиздательства писателей в Москве», с которым его последующее творчество было связано на протяжении многих лет.
В 1912—14 годах было издано несколько его повестей и рассказов: «Виноград», «Стена», «Пугливая тишина», «Волчий перекат», «Росстани», посвящённые описанию быта купечества, крестьянства, нарождающейся буржуазии. Впоследствии вышли два сборника прозы, «Лик скрытый» и «Карусель», а также сборник очерков «Суровые дни» (1916); за ними последовали повесть «Как это было» (1919), повествующая о событиях Гражданской войны, и рассказ «Чужая кровь» (1918—23).
Творчество 1920—1930 годов.
Новый период в творчестве писателя начинается после его эмиграции из России в 1922 году.
«Солнце мёртвых» (1923).Творчество первых лет эмиграции представлено в основном рассказами-памфлетами: «Каменный век» (1924), «Два Ивана» (1924), «На пеньках» (1925), «Про одну старуху» (1925); для этих произведений характерны мотивы критики «бездуховности» западной цивилизации и боль за судьбу, постигшую родину писателя после Гражданской войны.
|
|
В произведениях, написанных спустя несколько лет: «Русская песня» (1926), «Наполеон. Рассказ моего приятеля» (1928), «Обед для разных», — на первый план выходят картины «старого житья» в России вообще и Москве в частности. Для них характерны красочные описания религиозных празднеств и обрядов, прославление русских традиций. В 1929 году вышла книга «Въезд в Париж. Рассказы о России зарубежной», посвящённая тяжёлым судьбам представителей русской эмиграции. В 1930 году был опубликован роман Шмелёва «Солдаты», сюжетом для которого послужили события Первой мировой войны.
Наибольшую известность принесли Шмелёву романы «Богомолье » (1931) и «Лето Господне » (1933—1948), дающие широкую картину быта старой, «патриархальной» России, Москвы и любимого писателем Замоскворечья. Эти произведения были весьма популярны в среде русского зарубежья.
Последний период творчества.
Характерны тоска по родине и тяга к монастырскому уединению. В 1935 - автобиографический очерк «Старый Валаам» о его давней поездке на остров Валаам, спустя год был выпущен построенный на «сказе» роман «Няня из Москвы» (1936), написанный от лица пожилой русской женщины Дарьи Степановны Синициной.
В послевоенном романе 1948 года «Пути небесные» о судьбах реальных людей, инженера В. А. Вейденгаммера, религиозного скептика, и послушницы Страстного монастыря Дарьи Королёвой, нашла отражение «тема реальности Божьего промысла в Земном Мире ». Роман остался неоконченным: смерть не позволила писателю завершить его 3-ий том, поэтому в печать вышло лишь 2 первых.
|
|
▪︎В 1931 и 1932 годах был номинирован на Нобелевскую премию по литературе.
Билет_2. Тематика, проблематика, стиль, композиция поэмы Вен. Ерофеева «Москва-Петушки»
Сюжет «Москва Петушки»
Лирический герой поэмы — интеллектуальный алкоголик Веня (Веничка) Ерофеев, едущий на электричке по 125-километровому железнодорожному маршруту из Москвы в Петушки к любовнице и ребёнку. Петушки — цель поездки — описываются рассказчиком как некое утопическое место.
В поезде он пускается в длинные монологи об алкоголе, истории, философии, культуре и политике, беседует с попутчиками и непрерывно пьёт с ними всё, что содержит спирт и хоть как-то проходит в желудок. Выпитое приводит к погружению в мир грёз.
Когда Веничка время от времени просыпается, ему являются странные галлюцинации, вроде Сфинкса — существа без ног, без хвоста и без головы, который, тем не менее, дерётся именно хвостом и головой, обладает, как сказано в книге, «бандитскою рожей» и задаёт Веничке абсурдные с позиций здравого смысла, но с точки зрения математики правильно поставленные и имеющие однозначное решение загадки (например, подсчитать, сколько раз в год знаменитый ударник Алексей Стаханов ходил по малой и по большой нужде, если учесть, что он трезвым ходил два раза в день по малой нужде и один раз в два дня — по большой, а пьяным — четыре раза в день по малой и ни разу — по большой, и что у него 312 дней в году был запой), причем Веничка их воспринимает на свой счёт.
|
|
Он не может разгадать загадки, и Сфинкс говорит, что не пустит Веничку в Петушки. Сфинкс волочет Веничку в тамбур, где на запотевшем стекле чьим-то пальцем выведено неприличное слово, и Веничка, выглядывая из окна, по направлению движения поезда начинает понимать, что едет из Петушков в Москву — пока он спал, электричка успела побывать в Петушках и начать путь назад. В итоге он снова попадает в Москву, где за ним гонятся четверо неизвестных (не исключено, что они тоже Веничкины галлюцинации). Они настигают героя в одном из подъездов и вонзают ему шило в горло (сам автор поэмы в 1990 году умер от рака горла). «С тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду».
КОМПОЗИЦИЯ:
*Поэма «Москва — Петушки» имеет циклическую структуру. Герой едет из Москвы (даже объявляются станции). А потом вдруг обнаруживает, проснувшись (или отойдя от пьяного бреда), что уже едет в другую сторону. И снова в Москве. Петушки – как недостижимая земля обетованная. «Петушки – это место, где не умолкают птицы ни днем, ни ночью, где ни зимой, ни летом не отцветают жасмин. Первородный грех – может, он и был – там никого не тяготит. Там даже у тех, кто не просыхает по неделям, взгляд бездонен и ясен…»
*Путь Венички как путь человека и человечества.
*Похоже на поток сознания
* Жанр -?? Поэма, да. Но сам автор сомневается как будто. На станции «43-й километр» в повествовании происходит резкий перелом. Нарушается монологический характер повествования — у Вени появляются реальные, живые собеседники (до этого говорил сам с собой) Сам автор указывает на изменение жанра: «Черт знает, в каком жанре я доеду до Петушков… От самой Москвы все были философские эссе и мемуары, все были стихотворения в прозе… <…> Теперь начинается детективная повесть».
*Повествование построено так, что неразличимы границы между бытием и инобытием, сном и явью, визионерством и реальностью. А может быть этих границ в поэме нет совсем, а мы ищем их потому что эмпирический опыт настаивает на том, что они должны быть. Нет границ (или мы их не видим) и между предметным значением слова, бытовой достоверностью эпизода и символом. Поэма постоянно мерцает, играет смыслами. Грубо говоря, ведет себя как лирическое стихотворение.
*Поэма разбита на главы по названиям железнодорожных станций, что является прямой отсылкой к Радищеву. Однако эта разбивка носит чисто номинальный характер — главы нисколько не прерывают повествование, а порой даже предложение:
«Вот только похмелюсь на Серпе и Молоте, и
[Москва — Серп и Молот]
и тогда все, все расскажу».
В отличие от Радищева, который путешествует для того, чтобы посмотреть вокруг, герой Ерофеева не выглядывает в окна и вообще никак не реагирует на жизнь за пределами электрички. Действие развивается в замкнутом пространстве, никак не сообщающемся с внешним миром. И в этом пространстве герой чувствует себя спокойно. Более того, все беды начинаются после того, как рассказчик прекращает это «статическое движение», когда его «выносит» из электрички и, по-видимому, «вносит» в другую. Его либо выносит из электрички на станции «Орехово-Зуево» (это, кстати, единственная станция, которой посвящена отдельная глава — остальные главы это перегоны между станциями) и вносит в другую, либо герой просто засыпает, а электричка приходит в Петушки и направляется обратно (может быть, она прошла весь путь «Москва–Петушки» за это время не один раз)… Так или иначе, Веня просыпается и замечает, что уже стемнело и он едет обратно в Москву
*Поэма начинается с того, что герой не может попасть к Кремлю, а кончается тем, как он к нему наконец попадает. Утром злополучного дня Веня просыпается в каком-то подъезде, а вечером его убивают в подъезде. Получается некий замкнутый круг, из которого нет никакого выхода. Кажется, это и есть главная мысль поэмы — нет из тогдашнего положения России никакого выхода! Но последняя фраза «Москвы–Петушков» доказывает обратное: Венина жизнь, пусть даже жизнь его души, не кончается — не все кончено и для России.
СТИЛЬ:
* От 1 лица. Веничка часто разговаривает сам с собой, подмечает всякие интересные детали. Простой слог – стилизация, псевдо автобиография. Целая философия – как где и что выпить! Поэтизация пьянства. Лексика составляет смесь из библеизмов, советских газетных штампов, скрытых и прямых цитат из русской и мировой литературы и классиков марксизма-ленинизма. Присутствует немало нецензурной лексики.
*Почему поэма?? Слово «поэма» применительно к прозаическому тексту отсылает к «Мертвым душам» Гоголя. «Формообразующая роль выпивки заключается у Ерофеева в том, что процесс опьянения героя идет у него рука об руку с расширением того художественного пространства, в котором герой существует и действует, выходом его из узких пределов быта в беспредельный план бытия. Происходит „взрыв“ в мире реальности и переход всех его компонентов в некое иное измерение <…>
И в этом новом измерении поездка Венички в Петушки оказывается только поводом к безгранично широкой постановке вопроса о смысле и сущности человеческой жизни в объеме всей известной нам истории. У Ерофеева все описываемые события (причем события подчеркнуто низменного порядка) оказываются в конечном счете поводом к созданию образа переживания, превращая эпическое произведение в лирическое.
Читатель уже с самого начала должен быть подготовлен
1. к тому, что «низменная», бытовая история будет иметь не самоценное значение, но содержать выход в бытийный план, как это происходит в аналогичном жанровом образовании у Гоголя.
2. эта отсылка заставляет воспринимать ерофеевское произведение в русле гоголевской проблематики. Сформулируем ее так: существование человеческой личности в ситуации ее отчуждения от различных форм целостности и единства.
3. такая ориентированность позволяет узнавать скрытые цитаты и заимствованные мотивы, которые без этой ориентированности легко могут остаться непрочитанными, что значительно обеднило бы восприятие «Москвы–Петушков». Последнее особенно актуально в связи с тем, что в «Москве–Петушках» нет ни одной прямой цитаты из гоголевских произведений. Тем не менее авторское обозначение жанра обязывает к поиску в ерофеевском тексте скрытых аллюзий, реминисценций из «Мертвых душ».
ТЕМАТИКА:
*Текст охотно откликается на любой подход: он может быть прочитан как пародия, как трагическая ирония, выступающая в облике карнавального комизма, как травестийный текст, как единство двух автономных начал — пародийного и личностного.
Текст охотно откликается на то, чтобы основным его жанрообразующим принципом считать тошноту как экзистенциальную категорию или тему пути / путешествия. Ее структурообразующим началом может выступать и гоголевский, и библейский пласт. Точка зрения автора убедительно соотносится и с позицией Киркегора («позиция отрицания, которая, однако, рассматривается им как неистинная»). Но одновременно не менее убедительно и то, что автор на обломках классической философии (Кант, Гегель), философии жизни (Шопенгауэр, Ницше) и философии существования (Сартр, Камю) «всем текстом своей поэмы-романа-анекдота строит свою собственную философию — философию инобытия»).
ПРОБЛЕМАТИКА:
* Электричка "Москва - Петушки" как символ всей нашей жизни
*«В свете категорий авторского кругозора поэма „Москва–Петушки“ предстает в виде апокрифического евангелия от Ерофеева, в котором пьяница и сквернослов Веничка обретает облик Сына Божьего, посланного в мир людей, вкусившего все страдания человеческие и распятого злой силой этого мира».
Гибель Венички в финале поэмы, рассматриваемая как «смерть… энтропия… или переход в иную плоскость», как метафора несвободы человека в тоталитарном государстве или как убийство героя уличными бандитами, объясняется исследователями более или менее сходным образом. «Мир, в котором обитают герои поэмы Ерофеева, абсурден. В нем нет места человеку с золотым сердцем и чистой душой младенца — Веничке». (В этом, как отмечается в ряде комментариев, герой ерофеевской поэмы сродни персонажу романа Ф. Достоевского «Идиот» Мышкину, «князю-Христу».)