К 9 час. утра бой закончился почти полным уничтожением одного из лучших австрийских пехотных полков, комплектовавшегося жителями Вены. На поле боя осталось до 1000 трупов людей и собрано было более 10 повозок австрийских ружей.
Гибель в самом начале войны этого полка, шедшего в голове наступавшего 2-го австрийского корпуса, произвела настолько гнетущее впечатление, что австрийцы смогли возобновить движение [183] вперёд лишь 19 августа, подарив таким образом почти 5 суток важнейшего начального периода для сосредоточения и развёртывания 5-й русской армии.
В маневренный период мировой войны бывало немало примеров подобных весьма удачных боевых действий русской конной артиллерии в составе сравнительно небольших отрядов, исполнявших ту или иную тактическую задачу, не имевшую серьёзного значения крупной операции стратегического характера. Что же касается таких крупных операций, то командование русской кавалерии в общем оказалось неспособным для их осуществления, а потому не могла проявить себя в них особенно удачными действиями и русская конная артиллерия, хотя она своим огнём неоднократно оказывала поддержку или прикрывала не только свою конницу, но и пехоту.
Выше было сказано, что в начале мировой войны при наступлении в августе 1914 г. в Восточную Пруссию 1-й русской армии в состав её была включена многочисленная конница и что правую более сильную группу составила кавалерия Хана Нахичеванского (70 эскадронов с 42 конными орудиями).
Директивой 15 августа 1914 г. 1-й русской армий, сосредоточенной в районе Владиславов, Сувалки, поставлена была задача наступать в Восточную Пруссию на фронт Инстербург, Ангербург в обход Мазурских озёр с севера, чтобы возможно глубже охватить левый фланг неприятеля и отрезать его от крепости Кенигсберг. Той же директивой коннице Хана Нахичеванского предлагалось выступить в направлении на Инстербург в обход Сталупенен и Гумбинен с севера. Таким образом командование 1-й армии не поставило ясной и сколько-нибудь определённой задачи Хану Нахичеванскому, предоставляя ему свободу действий в предстоящем Гумбиненском сражении.
Конница Хана Нахичеванского проявляла активное участие на правом фланге 1-й армии в Гумбиненском сражении только 19 августа и затем уже при отходе 1-й армии из Восточной Пруссии 9 сентября 1914 г. В общих боях под Гумбиненом конница Хана Нахичеванского почти не принимала участия и принесла мало пользы своей 1-й армии.
Из действий конницы Хана Нахичеванского на фланге 1-й армии наиболее интересным является бой у Краупишкен 19 августа, так как в этом бою кавалерия с конной артиллерией действовали исключительно против пехоты, готовой к отражению атаки.
Хан Нахичеванский решил наступать в направлении на Краупишкен с целью отбросить противника за р. Инетер и выйти во фланг и в тыл противника, отходящего на Гумбинен. Конница Хана Нахичеванского начала движение тремя колоннами: сводная кавалерийская дивизия на Мешкен, 2-я гвардейская кавалерийская дивизия по шоссе на Краупишкемен, 1-я гвардейская кавалерийская дивизия между ними на деревни Шулинен, Тутельн, Гиренен (рис. 21). [184]
Авангард 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, встреченный ружейным и пулемётным огнём из хуторов в районе Опелишкен, Каушен, спешился и завязал перестрелку; шедший в авангарде взвод конной артиллерии стал на позицию у Опелишкен, и, как только открыл огонь, на него обрушилась германская артиллерия со стороны Каушен, Тутельн и Краупишкен, вследствие чего взводу пришлось временно замолчать. Около 13 час. подошедшие с главными силами 2-й гвардейской кавалерийской дивизии конные батареи заняли позицию у Шулинен, открыли огонь по ближайшим германским батареям, обнаруженным у Тутельн и Каушен, и заставили их замолчать. Это дало возможность спешенным частям 2-й гвардейской кавалерийской дивизии начать наступление на Каушен. К 15 час. к полю боя подошла 1-я гвардейская кавалерийская дивизия и, спешив два полка, повела наступление при поддержке своих конных батарей на Тутельн, правее боевого порядка 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
Почти одновременно авангард сводной кавалерийской дивизии, подошедшей к деревне Спиргинен, был встречен ружейным огнём с высоты, что между Спиргинен и Гиренен, а боковой отряд, поде шедший к Раудонаген, был остановлен ружейным огнём с левого берега р. Инстер от Лаугален, Краупишкемен. Авангард и боковой отряд спешились и завязали перестрелку. Для поддержки их авангардная батарея и вскоре к ней присоединившиеся ещё две конные батареи (4-я и 6-я) выскочили на открытую позицию севернее Спиргинен, но оказались в сфере ружейного огня [185] противника со стороны хуторов на высоте западнее дороги из Спиргинен и Мешкен и понесли потери. Это заставило отвести все три батареи несколько назад к северу на закрытую позицию, откуда они открыли огонь по пехоте противника и по батарее, замеченной в районе Краупишкен.
Вся конница Хана Нахичеванского ввязалась в пеший бой с германской пехотой, занимавшей оба берега р. Инстер на фронте около 8 км по линии Каушен, Мешкен, Лаугален. Спешенные части 1-й и 2-й гвардейских кавалерийских дивизий медленно подвигались с боем вперёд, а сводная кавалерийская дивизия, развернувшаяся на фронте Спиргинен, Раудонаген, оставалась на месте. Все части русской конницы несли большие потери от огня немцев; особенно велики были потери в частях 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, попавших под. косоприцельный огонь взвода германской артиллерии, возобновившего стрельбу со стороны Каушен.
Около 16 час. командир одного из эскадронов Конного гвардейского полка (1-й гвардейской кавалерийской дивизии) бросился со своим эскадроном в конном строю в атаку на указанный взвод германской артиллерии. Атака была настолько неожиданной и стремительной, что немцы успели встретить её лишь единственным орудийным выстрелом и слабым ружейным огнём пехотного прикрытия. Эскадрон захватил немецкие орудия. За эскадроном бросились в атаку ближайшие спешенные части, и весь боевой порядок 1-й и 2-й гвардейских кавалерийских дивизий двинулся вперёд. Немцы начали отступать.
Весть об успехах конной гвардии и взятии германских орудий быстро распространилась и в частях сводной кавалерийской дивизии, которые перешли в наступление и заняли Мешкен. Все конные батареи дивизии (4-я, 5-я и 6-я) переехали вперёд на позицию в районе высоты южнее д. Мешкен и открыли огонь по германской пехоте, занимавшей деревни на левом берегу р. Инстер (на рис. 21 показаны 1-я, 2-я и 3-я позиции батарей сводной кавалерийской дивизии).
В результате боя конница Хана Нахичеванского отбросила за р. Инстер 2-ю германскую ландверную бригаду (5 батальонов, 2 эскадрона, 12 орудий), взяв 2 орудия и 4 зарядных ящика. Переправы через р. Инстер у Мешкен, Краупишкемен и Лаугален были захвачены, но вся русская конница через Инстер не переправилась и на г. Инстербург для действия в тыл главных сил немцев не пошла. Хан Нахичеванский не решился на вполне возможный быстрый и глубокий обход, который заставил бы германскую ландверную бригаду не только отступить, но и открыть левый фланг своей армии ударам русской конницы.
Успех, одержанный русской конницей в бою под Краупишкен. был куплен дорогой ценой потерь убитыми и ранеными: 45 офицеров, 429 солдат и 369 лошадей, в том числе полки Кавалергардский и Конный потеряли более половины своих офицеров, 129 солдат и 83 лошади. Успех этот оказался даже неблагоприятным [186] для 1-й русской армии, так как ландверная бригада немцев свою задачу выполнила: прикрыла тыл своей армии, притянув на себя на весь день 19 августа главную массу русской конницы (70 эскадронов с 42 конными орудиями) и расстроив её настолько, что она бездействовала на другой день 20 августа, когда разыгрывалось сражение под Гумбиненом.
Бой у деревни Краупишкен выигрывается благодаря самоотверженности русских кавалеристов, не останавливающихся перед потерями, а также благодаря силе огня и уменью русской конной артиллерии вести стрельбу. Немцы, уходя за р. Инстер, оставили на поле боя много убитых и тяжело раненых. По показанию пленных немцев, действие русских конных батарей произвело на немцев «удручающее впечатление и было ужасно». Русские конные батареи в этом бою израсходовали много снарядов; наименьший расход произвела 4-я конная батарея — 510 снарядов, т. е. израсходовала более половины батарейного боевого комплекта.
При отходе 1-й русской армии из Восточной Пруссии кавалерии Хана Нахичеванского пришлось оборонять промежуток между 2- м и 4- м русскими корпусами, причём она имела перед собой, как и в бою у Краупишкен, германскую пехоту с артиллерией.
Командующий 1-й русской армией утром 9 сентября 1914 г., когда стало ясно, что немцы подготовляют главный удар на левый (южный) фланг армии, приказал Хану Нахичеванскому двигаться на Даркемен и Гольдап, чтобы произвести разведку и задержать противника, направляющегося в обход фланга 4-го корпуса.
Поставленная задача была выполнена успешно, причем бой свёлся главным образом к действию русской конной артиллерии.
Хан Нахичеваиский направился от Гр. Соброст к левому флангу 4-го корпуса с целью выйти во фланг противника, действующего против этого корпуса. Но оказалось (рис. 22), что неприятельская пехота заняла лес западнее деревень Гр. Байорен и Лангфельд и наступает в северном направлении в промежутке около 4 км, образовавшемся между 57-й пехотной дивизией и 5-й стрелковой бригадой. Конница Хана Нахичеванского заняла этот промежуток, спешилась и приготовилась в обороне участка позиции вдоль железной дороги Гордауен, Норденбург. Немцы наступали здесь настолько медленно и неэнергично, что Хан Нахичеванский решился оставить на позиции один драгунский полк с конной батареей, приказав ему задерживать немцев до смены полка пехотой, а остальные части своей конницы вывел из боя и отвёл их на ночлег в Даркемен. Оставленный, на позиции полк задачу выполнил благодаря приданной ему конной батарее, которая своим огнём всё время удерживала германскую пехоту на северной опушке леса, не позволяя ей продвинуться дальше Лангфельд и Гр. Байорен.
Входящая в состав 1-й русской армии левая конная группа генерала Гурко (18 эскадронов, 12 конных орудий) также почти не принимала участия в Гумбиненском сражении и только при [187] отходе армии из Восточной Прусски в сентябре 1914 г. на конницу Гурко возложена была серьёзная задача — прикрытие левого фланга 2-го армейского корпуса и всей отступающей армии. Задача эта была успешно выполнена благодаря активному и умелому действию конных батарей несмотря на то, что кавалерия Гурко имела перед собой превосходящую в силах германскую кавалерию с артиллерией и пехотой.
1-я кавалерийская дивизия, составлявшая левую конную группу Гурко, действовала на левом фланге 1-й армии в районе д. Петрашен. В ночь на 19 сентября 1914 г. генерал Гурко (начальник 1-й кавалерийской дивизии) получил донесение, что ночевавший у д. Видминен батальон русской пехоты (170-го пехотного полка) отошёл под натиском противника к перешейку между озёрами Габлик и Сольтмакер (рис..23).
По распоряжению Гурко 1-й драгунский полк его дивизии занял в спешенном порядке для обороны перешеек между озёрами Габлик и Шонстаг; остальные полки дивизии стали восточнее д. Петрашен, конные батареи заняли позицию за озером Шонстаг южнее той же д. Петрашен.
К 8 час. вся 43-я пехотная дивизия русских была уже в бою на фронте озёр Стренгельн, Гольдапгар, Сольтманер; батальон [188] между озёрами Сольтманер и Габлик сильно обстреливался неприятельской артиллерией; дд. Грабник и Нейгоф были заняты противником.
Около 12 час. кавалерия противника стала надвигаться от Видминен и с юга вдоль западного берега оз. Шонстаг на перешеек между этим озером и оз. Габлик, занятый драгунским полком. Русские батареи 1-го конно-артиллерийского дивизиона, занимавшие закрытую позицию у Петрашен, своим внезапным убийственным [189] огнём остановили наступление не только кавалерии, рассеяв и расстроив её ряды, но и появившейся за ней германской пехоты с тяжёлой батареей. Кроме того, конные батареи оказывали своим огнём существенную поддержку и пехотному батальону, оборонявшемуся на перешейке между озёрами Габлик и Сольтманер.
В общем конная артиллерия своим искусно направляемым огнём обеспечила кавалерии Гурко возможность удерживать в течение всего дня вдвое превосходившую в силах (43 эскадронов против 24) германскую кавалерию, стремившуюся прорваться в тыл русской армии, а также остановила наступление пехоты немцев, направленное в обход левого фланга русской 43 пехотной дивизии.
В общем в период первой Восточно-Прусской операции и во время Гумбиненского сражения 16—21 августа 1914 г. многочисленная русская конница не оправдала возлагавшихся на неё надежд и принесла мало пользы своей 1-й армии, не сумела прикрыть её, не обеспечила её от внезапной атаки во фланг со стороны немцев и почти не прикрыла от их преследования. С большими потерями в людях и в материальной части 1-й русской армии пришлось отойти в исходное положение за р. Неман.
В маневренный период мировой войны русская кавалерия не выполнила выпадающих на её долю важных задач стратегического значения и на других фронтах.
История кавалерии есть история её начальников», — вот старый ответ на вопрос, почему русская конница не оправдала надежд, возлагавшихся на неё в начале мировой войны.
Среди старших кавалерийских начальников русской армии мировая война не выявила ни одного выдающегося, талантливого боевого кавалериста.
Между тем опыт войны показал, что в боях, в которых приходилось участвовать русской коннице с её конной артиллерией, та и другая проявляли обычно отличные боевые качества, причём конная артиллерия всегда была могущественной помощницей своей кавалерии, не только обеспечивающей её боевой успех своим искусным огнём, но неоднократно и выручившей ее из тяжёлого положения. [190]
Глава III. Артиллерия в позиционный период войны{645}
В «Уставе полевой службы» и в «Наставлении для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. имелись некоторые указания о действиях артиллерии при атаке и обороне укреплённой позиции.
При атаке артиллерия должна была группироваться на тщательно оборудованных, предпочтительно закрытых позициях и притом так, чтобы её охватывающее расположение способствовало перекрёстному обстрелу атакуемого участка, в особенности опорных пунктов. Для разрушения укреплений, опорных пунктов и блиндажей особенно ценным признавалось применение гаубичных и полевых тяжелых батарей, соответственно расположенных. Искусственные препятствия требовалось, если возможно, сбить или завалить, или испортить и ослабить артиллерийским огнём, препятствуя их исправлению также огнём.
В том случае, если занять намеченные позиция днём было невозможно, батареи продвигались лишь до сферы артиллерийского огня и засветло должны были произвести разведку, а позиции занимали под покровом ночной темноты, чтобы с рассветом открыть огонь.
Имея в виду огромный расход снарядов, неизбежный при атаке укреплённой позиции, требовалась искусная и широкая подготовка стрельбы, а также обдуманное распределение артиллерийских парков и целесообразное их размещение.
Указывалось, что артиллерии должно быть предоставлено достаточно времени, необходимого ей для надлежащей подготовки к стрельбе.
Для более целесообразных действий артиллерии признавалось полезным управление ею объединить в руках одного начальника.
Артиллерийский огонь по укреплениям и пунктам атаки следовало вести одновременно с наступлением на них пехоты. Угроза [191] удара наступающей пехоты удерживает обороняющегося на линии огня, заставляет его стрелять, не позволяет ему укрываться и этим даёт артиллерии атаки уязвимые цели.
Боевую работу артиллерии требовалось, как всегда, вести в тесной связи с боевой деятельностью пехоты.
При упорной обороне сильно укреплённой позиции, продолжающейся несколько дней, артиллерия должна была пользоваться ночным временем для приближения к противнику с переменой своих позиций, поддерживая и ночью огонь, начатый или подготовленный засветло, и пользуясь при этом для освещения целей прожекторами.
Для укрепления оборонительной позиции ограничивались: устройством на фронте и внутри позиции маскированных окопов и опорных пунктов; улучшением обстрела и устранением препятствий для движения войск внутри района позиции; передовые пункты избирались так, чтобы они обстреливались с позиции артиллерийским огнём. Для артиллерии обороны огневые позиции должны были обеспечивать возможность сосредоточения огня на вероятных подступах атакующего и поражения его пехоты до самых близких расстояний, а также способствовать защите флангов артиллерии обороны от покушений противника.
С целью усиления, тщательного оборудования и подготовки позиций артиллерии обороны требовалось организовать сеть наблюдательных пунктов и связь всех видов, произвести возможно полную подготовку стрельбы по всем важным пунктам местности и заблаговременную пристрелку для проверки исходных данных стрельбы, составить необходимые кроки, перспективные наброски и схемы стрельбы.
Считалось весьма полезным произвести предварительную артиллерийскую разведку района наступления противника. При этом наметить и исследовать его вероятные наблюдательные пункты, места для расположения батарей, подступы к ним, укрытые пути выездов и переездов на огневые позиции, укрытые подступы для наступающей пехоты; принять меры для лучшего распознавания неприятельских позиций со своих наблюдательных пунктов; определить видимость своих позиций с вероятных наблюдательных пунктов противника и принять меры для уменьшения этой видимости.
Обстрел с избранных для артиллерии обороны позиций требовалось улучшать путём расчистки местности, уничтожения мешающих обстрелу предметов и т. п.
Предлагалось уничтожать находящиеся вблизи позиций ориентиры (отдельные деревья и пр.), облегчающие пристрелку артиллерии противника; устраивать маски и земляные закрытия; подготавливать и улучшать пути сообщения вдоль фронта огневых позиций и от них в тыл, исправлять мосты и т. п. При инженерном оборудовании позиций артиллерии рекомендовалось принимать все меры, чтобы не облегчить противнику ориентировку и разведку [192] позиций. Ставить орудия в сомкнутых укреплениях вообще не рекомендовалось.
Должны были приниматься меры для обеспечения возможности ведения стрельбы ночью.
Для обеспечения достаточного и надёжного питания батарей боевыми припасами предписывалось вблизи позиций сосредоточивать запасы снарядов, артиллерийские парки сближать с батарейными резервами (2-й эшелон зарядных ящиков) и между собой.
На случай перемещения артиллерии обороны должны были подготавливаться запасные позиции.
В том случае, если атакующий прорвёт фронт укреплённой позиции, обороняющийся должен был продолжать «отстаивать каждый шаг внутреннего пространства позиции» при содействии флангового и косоприцельного огня артиллерии обороны. Это последнее указание «Устава полевой службы» 1912 г. (§ 528) как бы подчёркивало необходимость эшелонирования артиллерии обороны в глубину.
Изложенные указания для действий артиллерии при атаке и обороне укреплённых позиций могли бы служить, но лишь до некоторой степени, отправными данными для организации борьбы за укреплённые полосы в артиллерийском отношении в условиях позиционной войны. Но эти указания были известны русским артиллеристам лишь отчасти и только теоретически, так как в довоенное время не производилось ни практических занятий по борьбе в условиях укреплённых позиций, ни тем более практических стрельб, требующих огромного расхода снарядов для разрушения укреплений и прочих сооружений, тогда как снаряды на практику отпускались в крайне ограниченном размере. Даже в крепостях практические стрельбы артиллерии производились в обстановке, совершенно не похожей на действительную оборону крепости.
В общем русская артиллерия, как и артиллерия всех других армий, участвовавших в войне, оказалась не подготовленной к боевым действиям в позиционных условиях, — тем более, что методы таких действий, выявленные опытом войны, в очень многом отличались от способов действий артиллерии за укреплённые позиции, предусматривавшихся теоретическими указаниями «Устава» и «Наставления» 1912 г.
Создавшиеся в позиционный период мировой войны «укреплённые полосы» были почти вовсе не. похожи на «укреплённые позиции», какими последние представлялись в довоенное время.
Укреплённая полоса состояла обычно из трёх линий окопов с особо прочными железобетонными сооружениями долговременного характера, усиленными искусственными препятствиями. Между собой и с тылом окопы соединялись ходами сообщения, из которых некоторые приспосабливались к обороне и имели искусственные заграждения. Такое устройство затрудняло распространение атакующих в стороны и позволяло вести фланговый огонь по неприятельским войскам, занявшим первые линии укреплённой полосы, главная сила обороны которой заключалась [193] именно во фланговом огне как артиллерийском, так и ружейно-пулеметном. Для получения такого огня делались фланкирующие изломы в окопах и возводились специальные прочные сооружения в окопах или промежутках между ними. Для той же цели выдвигались вперёд прочно сооружённые окопы или блиндажи, хорошо защищённые проволочными заграждениями.
Применение укреплённых полос вошло к концу 1915 г. в самую сущность войны и отражалось непосредственно на общеоперативных соображениях.
В обороне на занимаемых войсками широких фронтах нельзя быть достаточно сильным повсюду и во-время сосредоточить необходимые силы в решающем направлении; только укреплённые полосы обеспечивали возможность выиграть время для такого сосредоточения.
При наступлении сильно укреплённые полосы позволяли относительно малыми силами прочно занимать большие участки фронта, чтобы подавляющие силы собрать в важнейших направлениях удара.
Борьба за укреплённые полосы представляется хотя и самостоятельной операцией, к которой необходимо относиться весьма вдумчиво и серьёзно, прилагая все усилия для её подготовки и ведения, имея в виду вызываемые ею необычайное напряжение войск и громадное расходование всякого рода средств, — но по существу борьба эта предварительная, предшествующая началу большого маневренного полевого боя, который только и может привести к решающему успеху.
Основными свойствами укреплённых полос являются:
а) Непрерывность укреплённых полос, т. е. отсутствие флангов. При прорыве укреплённой полосы ближайшей и важнейшей задачей представляется создание искусственных флангов и развитие успеха в направлении их. Войска, прорвавшие фронт противника, понесут огромные потери и будут настолько утомлены, что возлагать на них удар во фланги нецелесообразно; их задачей остаётся продвижение вперёд и прикрытие прорыва с фронта, а для удара на фланги следует вводить свежие сильные части.
Оборона укреплённой полосы соответственно расчленяется также на две части: первая — бой с целью не допустить противника совершить прорыв, и этим создать фланги, вторая — препятствовать противнику, совершившему прорыв, развивать действия на флангах, и наоборот, пользуясь тем, что прорвавшийся противник открыл свои собственные фланги, нанести ему удар действиями в направлении последних.
б) Значительная глубина укреплённых полос. Укреплённая полоса состояла обычно из ряда укреплённых линий, соединённых приспособленными к обороне ходами сообщений. В тылу первой укреплённой полосы возводилась вторая, третья, и т. д., причём, каждая в расстоянии одна от другой, требующем новой установки артиллерии (4—8 км). [194]
Последовательная защита первой и дальнейших линий укреплённой полосы затягивает борьбу на продолжительное время и тем позволяет притянуть свежие силы для производства контратаки и восстановления положения.
Наиболее выгодное действие для атакующего — внезапный, но хорошо подготовленный штурм сразу подавляющими силами (по количеству войск и технических средств), чтобы одним ударом прорвать все линии укреплённой полосы и достигнуть до артиллерии противника. Опыт войны доказал, что легче занять передовые линии укреплённой полосы, чем при неослабленной неприятельской артиллерии на них удержаться.
в) Необычайная сила оборонительных средств укреплённой полосы, как пассивных (окопы, блиндажи, заграждения, фугасы), так и активных (огонь всякого рода и удобства ведения контратак). При размещении войск и средств в целях обороны укреплённой полосы соблюдалось следующее: впереди — а) средства, сильно затрудняющие движение противника, как то: искусственные препятствия и огонь большого числа пулемётов и противоштурмовых пушек; б) возможно меньшие части пехоты с наиболее доблестными начальниками, чтобы избегнуть потерь от неприятельского огня в период подготовки атаки и иметь возможность частой смены людей; в задних линиях и подготовленных сборных местах (инженерных плацдармах) — главная масса войск для контратак против неприятеля, проникшего за заграждения и захватившего часть окопов.
При атаке укреплённых полос — для разрушения пробных построек прежде всего необходима артиллерийская подготовка атаки орудиями крупных калибров, обслуживаемых воздушным флотом для наблюдения за действием своего огня, особенно огня против неприятельской артиллерии. Пределом артиллерийской подготовки считалось приведение укреплённой полосы противника в такое состояние, чтобы он утратил всякую возможность оказать сопротивление и чтобы наша пехота могла занять эту полосу почти без боя, а затем устремиться на резервы противника и его артиллерию.
г) Близость укреплённых полос своей и неприятельской. В позиционный период мировой войны в некоторых местах фронта противники месяцами стояли почти вплотную друг к другу; иногда их разделяли лишь десятки шагов. К такому сближению сторон всеми мерами стремились, имея в виду атаковать. Атака начинается как бы с конца — сначала штурм особо назначенными частями войск, а потом после одержания первоначального успеха, широкое наступление другими частями при содействии первых.
д) Постоянное увеличение наступательных и оборонительных средств и данных для планов атаки и обороны. На войска и начальников возлагалась обязанность тщательного и непрерывного изучения: в целях обороны — местности своего участка для её усиления, чтобы использовать самым действительным образом огонь и оказать врагу в [195] любое время отпор контратаками; в целях атаки — противоположного участка укреплённой полосы противника, преимущественно воздушной разведкой, чтобы иметь всегда наготове данные для выработки плана неожиданного наступления, для постоянного и непрерывного оборудования местности для атаки, чтобы переход от обороны к (наступлению был быстрый и внезапный для неприятеля.
При обороне силы и средства располагаются увеличивающимися в глубину с использованием ходов сообщений для контратак.
При атаке применение преобладающей артиллерии крупных калибров с воздушным наблюдением.
* * *
Русская армия с её артиллерией была неподготовлена и для действий осадного характера под крепостью, как это подтвердилось в начале мировой войны. Впрочем, это относится главным образом к высшему командованию русской армии.
В сентябре 1914 г., после окончания Галицийской битвы, когда русская армия ещё не имела тяжёлой осадной артиллерии, возник вопрос о взятии неприятельской крепости Перемышль.
Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Алексеев высказывался за блокаду её или за осаду в зависимости от средств, которыми можно будет располагать. Крепость Брест-Литовск являлась единственным источником, откуда фронт мог бы более или менее черпать артиллерийские средства для осады Перемышля, так как ГАУ сообщило, что у него «не имеется никаких средств кроме того, что состоит на вооружении крепостей». Но главком Юго-Западного фронта генерал Иванов, по оперативным соображениям, признавая неустойчивость соседнего Северо-Западного фронта, не считал возможным ослабить Брест-Литовск выделением из него осадного артиллерийского парка для действия под Перемышлем.
Возникшая у русского Генерального штаба мысль об атаке Перемышля открытой силой была совершенно чужда и Алексееву и Иванову, который сообщил ставке, что «без осадного парка борьба под крепостью затянется надолго, если бы эту борьбу явилось возможным вести». За неимением осадной артиллерии командование фронтом решило блокировать Перемышль. План блокирования был одобрен и главковерхом, который 21 сентября телеграфировал: «Осада Перемышля не входила в мои планы. Я считаю, что следует ограничиться соответственным заслоном»{646}...
Несмотря на такое мнение главкома и гладковерха, командующий 8-й армией Брусилов, согласный с заключением командира блокадного корпуса генерала Щербачёва, что штурм крепости имеет много шансов на успех, решил атаковать крепость Перемышль открытой силой 24 сентября (7 октября) 1914 г., не дожидаясь сформирования необходимой осадной артиллерии. [196]
Неудачный штурм Перемышля, гибельный для некоторых атаковавших русских полков, потерявших до 25—30% состава, указал на необходимость строить расчёты подобных боевых операций не только на моральной, но и на материальной базе, и в первую очередь на разрушительной силе массового сосредоточенного огня мощной тяжёлой артиллерии (см. ниже, седьмую часть, «Действия русской артиллерии при штурме Перемышля 7 октября 1914 г.»).
В 1915 г. русская армия вела борьбу не за укреплённые полосы, а на полевых позициях, усиленных слабыми окопами полевой профили, и не могла оказывать упорного сопротивления наступающим австро-германцам, как слабо вооружённая и недостаточно обеспеченная боеприпасами. Опыт борьбы на русском фронте в 1915 г. почти ничего не дал для определённых выводов о методах боевых действий в условиях позиционной войны. Этот год являлся переходным периодом от маневренной к позиционной борьбе.