Эстрадная музыка с 20-х годов прошлого века находится в центре внимания деятелей культуры и искусства, исследователей в различных областях знания, выступая как предмет полемики на страницах периодической печати и споров в научных кругах. На протяжении всей истории отечественного эстрадного искусства отношение к нему неоднократно менялось. В отечественной науке сложилась традиция рассматривать эстрадное искусство, и в этом контексте джаз, а затем и рок-музыку, как проявления массовой культуры, которые становились объектом исследования в рамках социологии, социальной психологии и других общественных наук. Интерес культурологов и политологов к проблемам современной эстрады и социокультурным явлениям, порождаемых ею, не ослабевает и сегодня.
Ориентация России после 1991 года на систему общеевропейских политических и культурных ценностей, мощная экспансия через СМИ и индустрию звукозаписи западной рок-музыки в отечественное культурное пространство окончательно вытесняют старую, советскую терминологию из журналистского и научного обихода.
В последнее десятилетие почти не говорят и не пишут об эстраде, эстрадной музыке. Общепринятой становится западноевропейская и американская терминология: поп-музыка, шлягер, рок-музыка и все это определяется как массовые жанры музыки, массовая культура, то, что заполняет радио- и телеэфир, звучит на дискотеках, распространяется на кассетах и компакт-дисках, обозначается «поп-хит». В последнее время происходит переосмысление старой и возникновение новой терминологии, появилась возможность использовать общепринятые во всем мире термины.
Сегодня главному потребителю масскульта - стремящемуся лишь к развлечению слушателю, именуемого как «человек-масса», довольно чуждо критическое, а точнее, аналитическое отношение к воспринимаемым музыкальным произведениям.
Современный человек-масса скептически относится к утверждениям о необходимости сознательно мыслить; он чаще всего полностью удовлетворен теми отношениями, которые установились у него с миром музыки, и вообще доволен своей посредственностью, естественно, не признавая ее наличия; он высмеивает непонятное и относится к нему свысока; понятным он признает лишь то, что воспринимается им практически исключительно на психофизиологическом уровне. Развлекающийся слушатель оказывается в принципиально по-иному организованном пространстве и ведет себя соответствующим образом: слушатели-зрители (современное концертное шоу можно назвать скорее объектом зрительного восприятия, чем слухового) пританцовывают, подпрыгивают в такт музыке, хлопают, кричат, смеются или даже плачут, утрачивая контроль над своими чувствами.
Пассивный развлекающийся слушатель оказывает заметное влияние на музыкальную ситуацию в обществе. Современная потребительская музыка, как и в давно прошедшие времена, оказалась полностью подчиненной тексту. Знание шлягера - это, прежде всего знание его текста, запоминанию которого должны способствовать музыкальные штампы и стандартизованные обороты. При этом подавляющее большинство исполняемых текстов не имеет ничего общего с поэзией: они глупы и банальны, шокируют убожеством своего содержания, совершенно беспомощны в поэтическом отношении. Множество подобных текстов отличают ироничность, подчеркнутая несерьезность и деланность, претензии на интимность и задушевность нередко выливаются в откровенную пошлость и тривиальность. В связи с коммерциализацией массовой музыкальной культуры все большую роль играют менеджеры, становящиеся главными действующими лицами шоу-бизнеса. Появляются новые понятия «музыкальный менеджмент», «менеджер шоу-бизнеса», «продюсирование».
Применение все более изощренных в технических возможностях музыкальных инструментов, все более сложной и совершенной техники превращает выступления хорошо оснащенных ансамблей в «видеоряд», сопровождаемый потоком звуков, обрушивающихся на аудиторию благодаря сверхмощной аппаратуре. Техника в своей экспансии по отношению к потребительской музыке (а в настоящее время можно говорить и о гораздо более значительной части музыкальной области, подвергшейся ее влиянию) пошла еще дальше: сейчас сама звукозапись выступает как одна из форм создания новых произведений. Появился новый тип композитора, который в одном лице объединяет процессы творчества, исполнения и реализации продукции. Можно говорить о композиторе-менеджере, который теперь все подчиняет реализации товара.
Иначе говоря, главным механизмом, диктующим «правила игры» в шоу-бизнесе, является рынок. Объект искусства выступает как товар; субъект, его воспринимающий - как потребитель. Восприятие искусства превращается в товарно-денежный обмен, регулятором и стимулятором которого служит реклама.
В результате чего пространство, изначально принадлежавшее в музыке человеку, стремительно уменьшается. Собственно человек изгоняется из мира потребительской музыки, уступая место технике - аппаратуре, техническим приемам звукозаписи и воспроизведения. Пытаясь остаться в этом мире, человек вынужден уподобляться техническому устройству, отказываться от тех человеческих свойств, которые являются избыточными в мире «искусственного искусства», где господствует Шлягер, обслуживаемый видящими в нем источник прибыли Техникой и Рынком.