304 Рапорты спецслужб и аналитические оценки, делавшиеся Объединенным комитетом разведывательных служб, выступали ключевыми факторами в вырабатывании мнений министрами и должностными лицами в период накануне вторжения, о чем говорилось выше. На протяжении многих лет Аргентина и Фолклендские острова рассматривались при сборе разведданных как приоритетные, но пребывали в сравнительно низкой категории.
Ранние выводы разведки
305 Начиная с 1965 г. угроза со стороны Аргентины Фолклендским островам систематически анализировалась Объединенным комитетом разведывательных служб, при этом частота проработок нарастала в моменты обострения напряженности между Британией и Аргентиной в споре по поводу суверенитета, в свете внутреннего политического положения в Аргентине и информации в отношении намерений аргентинцев. Выбор времени для аналитических оценок обычно увязывался с моментами проведения раундов официальных переговоров между британским и аргентинским правительствами. В период нахождения у власти нынешнего правительства полный доклад делался в ноябре 1979 г.
Оценки июля 1981 г.
306 Дальнейший полный рапорт с оценками, последний до вторжения, разведка подготовила в июле 1981 г. Как следует из полученных нами устных данных, содержащиеся в нем оценки особенно важны, ибо они оказывали значительное влияние на образ мыслей министров и должностных лиц.
Обзор аналитических оценок 1981 г.
307 Как показали нам свидетели, нынешняя группа разведки по Латинской Америке заседала в период между июлем 1981 г. и мартом 1982 г. 18 раз, но не обсуждала тогда тему Фолклендских островов. Как бы там ни было, в двух случаях в тот временной отрезок тема озвучивалась на еженедельных совещаниях у главы аналитического штаба, и по крайней мере в четырех случаях свои соображения о целесообразности обновления анализа июля 1981 г. высказывались занимавшимися вопросом лицами, находившимися в контакте с Министерством иностранных дел и по делам Содружества. Эти упоминаемые случаи относятся к ноябрю 1981 г., ко времени приготовлений к следующему раунду переговоров, назначавшихся в тот момент на следующий месяц, к декабрю 1981 г., к январю 1982 г., в свете предложения Аргентины, которое, как ожидалось, она выдвинет на февральских заседаниях в Нью‑Йорке, и к марту 1982 г. Всякий раз вплоть до марта принималось решение не обновлять аналитических оценок.
308 Как нам сказали, в оценке аргентинской угрозы сотрудники аналитического штаба рассматривали четыре главных фактора: течение спора Аргентины и Чили вокруг пролива Бигля, политическую и экономическую обстановку в Аргентине, состояние соперничества между главами родов войск в этой стране и – что особенно важно – взгляд Аргентины на перспективы переговоров. Как считалось, полученные штабом после июля 1981 г. данные не свидетельствовали о значительных и, следовательно, оправдывавших бы новый аналитический анализ переменах в этих факторах. Заключения, сделанные в июле 1981 г. в отношении аргентинских намерений и возможной их реализации, были признаны совпадающими с более поздними сведениями разведки, а потому вполне актуальными.
309 В марте 1982 г. возникло понимание в отношении необходимости проведения нового анализа, работа над которым началась. Считалось, однако, наиболее целесообразным представить оценки министрам в контексте новых общих соображений политики по Фолклендским островам, которую, как ожидалось, государственные служащие будут обсуждать на заседании комитета обороны 16 марта. В данном случае, как мы уже говорили, заседание не состоялось, а новый доклад так и не был закончен.
31 °Cледующие аналитические оценки, о чем мы говорили в абзаце 230, были сделаны в самом быстром темпе утром 31 марта в связи с событиями на Южной Георгии. В заключении выражалось мнение, что, тогда как нельзя исключать возможности решения Аргентины отважиться на эскалацию обстановки за счет отправки войск на другую зависимую территорию или на Фолклендские острова, аргентинское правительство не желает стать первым в деле принятия силовых мер.
Спецслужбы
311 Данный анализ, сделанный накануне вторжения, основывался главным образом на сведениях, поступивших от спецслужб. На всем протяжении предшествовавшего вторжению периода разведка занималась тайным сбором информации – в соответствии с касавшимися заданной цели приоритетами – о склонностях и намерениях Аргентины в споре, в частности, о мнениях в руководстве вооруженных сил и в Министерстве иностранных дел, о соответственных внутренних аспектах в Аргентине и о военных возможностях этой страны в целом. В октябре 1981 г., после общего обзора рекомендаций разведки по Центральной и Южной Америке и району Карибского моря, Объединенный комитет разведывательных служб уведомил занимающиеся сбором информации структуры о том, что, ввиду становящегося все более трудным процесса ведения переговоров с Аргентиной о будущем Фолклендских островов, надлежит особенно усилить работу разведки в части выявления намерений и политики Аргентины в данном вопросе. Однако никакие дополнительные ресурсы для этого не ассигновались. Как показали свидетели, выделение больших ресурсов, в силу объясненных нам оперативных оснований, не дало бы гарантий ускорения поступления и улучшения качества разведданных относительно замыслов узкой группы ответственных за принятие решений лиц в самых верхах аргентинского правительства.
312 Если, как мы и считаем, решение о вторжении принималось хунтой в самый последний момент, нельзя ожидать от спецслужб предоставления своевременного предупреждения о фактическом вторжении 2 апреля. Вероятно, можно было сообщить о военных приготовлениях накануне вторжения, если, вдобавок к мониторингу общих военных возможностей Аргентины, велось бы и прямое наблюдение за передвижением формирований вооруженных сил внутри этой страны. Однако предоставить многогранную информацию по этим передвижениям оказалось бы трудно ввиду, среди прочего, чрезвычайной протяженности побережья Аргентины и расстояния между южными аргентинскими портами и Буэнос‑Айресом. Британский военный атташе в Буэнос‑Айресе показал нам, что его отдел в посольстве не располагал ни полномочиями, ни возможностями добывать подробные сведения такого характера. К моменту, когда в начале марта дипломатическая обстановка резко ухудшилась, стало бы затруднительно оценить подобные данные в силу отсутствия сведений о военной активности Аргентины в нормальных условиях.
313 Мониторинг передвижений аргентинских вооруженных сил внутри Аргентины не производился, а посему в распоряжении британцев не имелось никакой свежей информации, добытой такими средствами, в отношении состава и сосредоточения аргентинских ВМС, в конечном итоге осуществивших вторжение на Фолклендские острова. Отсутствовали разведданные из американских или иных источников, которые свидетельствовали бы о вынашивании аргентинцами каких‑то иных замыслов касательно находившихся в море до вторжения формирований, кроме проведения военно‑морских учений. Не было и фотографий из космоса, показывавших бы дислокацию аргентинских войск. Британский военно‑морской атташе в Буэнос‑Айресе сообщал о таких учениях на море только тогда, когда узнавал о них главным образом из аргентинской прессы.
314 Мы не видим оснований ставить под вопрос надежность разведданных, регулярно поступавших из разных источников.