— Тогда почему ты состоишь в этом клубе?
Его вздох отдается у меня в ухе.
— Прямо сейчас это не так важно.
Я не открываю глаза. Полагаю, что есть некоторые вещи, которые парни предпочли бы не обсуждать. Может, он думал, что ему понравится, или, может быть, хотел кого-то впечатлить. Кто знает, возможно, это связано с бизнесом. У меня всегда есть абонемент в фитнес-клуб, но я никогда его не посещаю. Однажды у меня был один такой сроком на два года, пока он не закончился, а я ни разу там не была.
— Ты в курсе, что из себя представляет секс-клуб? — Мою кожу покалывает от его слов.
Я киваю.
— Знаешь, большинство из этих комнат не такие цивилизованные, как те две, в которых ты побывала. Люди разгуливают здесь обнаженными, некоторые прикрыты полотенцами. Они делают это все вместе, пока другие стоят вокруг и наблюдают. Или передергивают. Этот клуб также ублажает гораздо больше эротических потребностей.
Я распахиваю глаза, в необходимости стереть этот образ из своих мыслей. От шока у меня отвисает челюсть, но больше всего от того, как он выразился, а не от того, что он только что сказал. Я стараюсь не рассмеяться, но небольшой смешок выходит наружу.
Он касается губами чувствительной кожи на моей шее.
— Ты находишь это забавным?
— То, как ты выразился. — Я отклоняю голову назад, предоставляя ему более широкий доступ. — Эти люди будут наблюдать за нами?
— Черт, нет. — Рычание означает, что его отношение по этому поводу не обсуждается.
Должна сказать, что я испытываю облегчение.
— Ты доверишься мне, если я приглашу тебя в одну из этих комнат?
— Да. — Мой голос пронизан опьянением от эротических фантазий.
— Ты доверишься мне, если я доставлю тебе удовольствие?
|
|
— Да. — Сейчас я почти задыхаюсь.
— Ты доверяешь мне? — спрашивает хрипло.
Его тон заставляет меня чувствовать себя распущенной, желанной.
И в этот раз нет никакого «ты доверишься мне, если...»
Всего лишь простой вопрос.
Моё сердце скачет, пропускает удар.
Я понимаю, что Нейт пытается мне сказать.
— Да, я доверяю тебе. Да, я верю тебе. — Я хватаю его за волосы и притягиваю к себе, чтобы встретиться с его взглядом. — Только, пожалуйста, никогда не произноси больше «передергивают».
Глубокий голос Нейта превращается в слабый смешок, и от магнитного притяжения его интонации мне хочется находиться к нему ещё ближе.
— Я высказал свою точку зрения.
— Мистер Хэнсон, — сладкий сексуальный голос звучит позади меня.
Я поворачиваюсь, чтобы увидеть сногсшибательную женщину с широкой улыбкой. Должно быть, Хозяйка.
— Ты уверена, что не хочешь поехать домой? — шепчет Нейт мне на ухо.
Домой.
Поехать домой... с ним.
Чувство безопасности окутывает меня, словно теплое одеяло, но я отталкиваю его, сбрасывая с себя.
Я оборачиваюсь к нему.
— Я хочу остаться здесь. Хочу испытать то, что тут происходит.
— Любопытство сгубило кошку, — бормочет он.
— К счастью для меня, я всего лишь котенок.
Он издает слабый звук, который пронзает мои уши, словно громкий шум. О, Господи, пантера на охоте.
— Мистер Хэнсон. — Глаза женщины практически пожирают его. — И Гостья, — добавляет она застенчиво, обращаясь ко мне взглядом, бегло осматривая меня. Я не обижаюсь на то, как она назвала меня — но то, каким образом она пялится на Нейта, не буду лгать, заставляет меня позеленеть. Звание Гостья могло быть в интересах конфиденциальности. Но взгляд с другой стороны заставляет меня задуматься, не думает ли она, что мы попросим её присоединиться к нам.
|
|
Мы не станем этого делать.
Я не собираюсь его с кем-либо делить, не важно, где бы мы ни были. Я собственница и единственное, что поддержит меня — это договор. Молчание — да. Связывание — определенно, просто не с юридической точки зрения. Эмоциональная связь — безусловно.
Нейт кивает ей в ответ.
Я одариваю её вежливой, но всё же натянутой улыбкой.
— Следуйте за мной. Главная Ванная Комната готова.
Главная Ванная Комната?
Мой пульс отдается в каждой точке моего тела. Кровь с бешеной скоростью мчится по венам. Я молюсь, чтобы никто не заметил, как я тяжело дышу, но боюсь, что это невозможно. О, Господи, Нейт подумает, что у меня ещё одна атака. Я должна успокоится.
Дзен. (прим. перев. «Дзен «Zen» — обозначает отрешенность от бытовых мелочей и погружение в духовные практики.)
Медитируй.
Я собираюсь принять с ним ванну, огромную заполненную пузырями ванну, находясь меж его бедер, лежа на его груди, с его пальцами в моих волосах. Мы обнаженные, при включенном свете и, возможно, даже с зажженными свечами.
Женщина в обтягивающей черной юбке-карандаш и топ-бюстье, проводит нас по ещё одному коридору с легкой, успокаивающей музыкой, играющей над нами, но это все обманчиво. Такое чувство, будто я нахожусь в спа-салоне, но я знаю, что это не так. Сейчас я в секс-клубе для того, что бы заняться сексом с мужчиной, который примерно ещё тридцать минут назад продолжал отталкивать меня.
|
|
Возбуждение вращается вихрем в моем животе.
Мы проходим комнату с табличкой, на которой выгравировано «Бильярдная комната». Огромное стеклянное окно позволяет мне увидеть, что происходит внутри. От одного быстрого взгляда, мои щеки начинают пылать — обнаженные пары играют в бильярд. По крайней мере, я могу видеть всё, что происходит. Мы проходим другую комнату с названием «Главная Спальня» с пометкой «Не беспокоить» на двери. Я даже не хочу представлять себе, что там происходит. Мои глаза оценивают каждую деталь, каждое произведение искусства, цвет отделки и мерцающий свет коридора. Это прекрасное место. Впереди я вижу непрозрачную стеклянную дверь с написанными на ней словами «Главная Ванная Комната».
Хозяйка останавливается на своих очень высоких каблуках и поворачивается к нам. Её полная грудь привлекает внимание.
— Все ваши пожелания были учтены.
Пожелания?
Какие пожелания?
Возбужденный вихрь, который я ощущала ранее, превращается, словно в укол булавкой.
О, боже мой, что если Нейт ошибался, и за нами будут наблюдать люди? Присоединятся ли они к нам? Хочу ли я этого? Всего этого? Или же не хочу?
Единственное, в чем я уверена, что я не хочу, чтобы люди присоединились к нам. Я для себя это уже решила.
— О, боже, — говорит Хозяйка и смотрит вниз на свои ноги, — кажется, кто-то не выключил воду, там, похоже, произошел потоп.
Вода просачивается из двери. И с лишней водой выходит моя сексуальная фантазия, наполненная мыльным, скользким пузырем. Хозяйка начинает что-то печатать на своем телефоне, ни на секунду не теряя самообладания.
— Мне так жаль, но это легко поправимо. Следуйте за мной, мистер Хэнсон, и я провожу вас в Комнату обучения.
Нейт сжимает мою руку.
— Где ты была пару минут назад?
— С тобой, — шепчу я, поднимая свои глаза.
Нейт смотрит на меня, подняв свою бровь.
— Нет, это не так.
— Вот мы и пришли, — говорит Хозяйка. — Извините за причиненные неудобства.
Нейт и Хозяйка обмениваются зашифрованными словами, но мой разум блуждает по мягким и жестким ограничениям, боли и БДСМ, и по тому обстоятельству, что я нахожусь в секс-клубе.
Секс-клубе, в котором мой брат работал, выполняя... ладно, я пока что не уверена, чем он занимался.
Я, должно быть, слишком много читала книг на эту тему. И в них обычно применялись флогеры, кнуты, анальные пробки, наручники, повязки на глаза.
О, Господи, думаю, некоторые из этих вещей оставляют следы на теле.
— Эй, — Нейт приподнимает мой подбородок. — С тобой всё хорошо?
Я моргаю и перевожу свой взгляд. Когда осматриваюсь, я понимаю, что мы остались одни. Хозяйка ушла, и мы стоим возле комнаты с тяжелой деревянной дверью перед нами, и это единственное, что мешает нам остаться наедине.
— Будет больно? — спрашиваю.
— Ты хочешь, чтобы было больно? — удивляется Нейт.
Моё сердце колотится в груди.
— Я не знаю.
Он припечатывает меня к стене. Его губы приоткрыты. Руки погружаются в мои локоны, и он обхватывает мою голову.
— Я дам тебе всё, что ты захочешь. Всё, в чём ты нуждаешься, чтобы ощутить свободу и безумство. Я собираюсь превратить это лето в самое лучшее время твоей жизни. — Его слова словно прерывистый шепот, сопровождающийся поцелуями.
У меня начинает кружиться голова, я полностью опьяненная им. Все мысли о моей жизни и её неопределенности покидают мой разум, и остается только Нейт.
Притягивая сильнее за волосы, он целует меня глубже, рты сталкиваются и между нами вспыхивает огонь, в то время как наши тела желают оказаться ближе. Его тело ощущается горячим и твердым, моё — мягким и жаждущим, и это идеальное сочетание. Он тянет сильнее меня за волосы, и боль усиливается, но при этом его поцелуи становятся ещё более голодными, заставляя меня таять в небольшом омуте удовольствия под его прикосновением.
Он отклоняется назад.
— Ты этого хочешь?
Бабочки порхают у меня в груди.
— Да, — мурлычу я. — Я хочу этого, плюс всё то, что ты можешь мне дать. Я хочу всё.
— Бл*дь, — стонет Нейт, и ощущение, переполняющее меня, не похоже ни на что, что я чувствовала раньше.
Грубое, дикое желание — вот как я могу описать это. Нейт дышит прерывисто. Ему нужно всего лишь несколько минут, чтобы сосредоточиться, но когда его рука задевает мое бедро, меня пронзает электрический ток, и когда его колено трется о внутреннюю сторону моего бедра, тепло поражает мою кожу. Возможно, ему потребовались лишь мгновения, чтобы прийти в себя, но как только он выпрямляется, я остаюсь всё еще околдованной, дрожащей в тени его высокого, худого тела.
Наши взгляды встречаются, когда он ищет глазами мои глаза, и я теряюсь в них, наблюдая за ним, теряюсь, желая его.
— Ты готова? — Кивком головы он указывает на дверь.
— Готова.
Прямо сейчас моё тело наполнено множеством различных ощущений. Чувствую, что могу просто взорваться, если вскоре не наступит облегчение.
Он нажимает цифры на кодовом замке, и когда щелкает открывшийся замок, берет меня за руку. Пока мое сердце бьется, как после пробежки, он открывает дверь, и я захожу внутрь.
Глава
Обучения
Должно быть, сегодня вечером звезды совпали просто идеально, потому что, как только мы входим в комнату, я снова ощущаю себя персонажем «Великого Гэтсби». Эротические изображения ванной комнаты, что блуждали в моей голове, с легкостью заменены видениями Нейта, ударяющего своей рукой по письменному столу из тигрового дерева и бросающего меня на него. Нейта, прижимающего меня к стене с книжными полками, и обладающего мной. Нейта, укладывающего меня на персидский ковер и трахающего меня жестко и быстро.
Эта комната соблазнительная, притягивающая и интригующая, с соответствующими контрастными обоями, огромным креслом розового цвета и большим зеркалом в стиле арт-деко у самого комода, украшенного металлическими узорами, а также привлекательным паркетным полом.
Глазами я ищу что-нибудь необычное, и когда оборачиваюсь, то задыхаюсь от того, что вижу.
Одна сторона двери содержит прикрепленный черный стеллаж с крючками, на котором висят кнуты, цепи и флогеры. На другой стороне располагается какое-то сдерживающее приспособление. Мысль обо всем этом заставляет меня дернуться.
Глаза Нейта ловят мой взгляд.
— Я попросил, чтобы приспособление для связывания убрали, но это было до того, как нам внезапно поменяли комнаты.
Меня настигает облегчение. Неважно насколько я бесстрашна, знаю, что не смогу терпеть что-то похожее на это. И я рада, что Нейт согласен со мной в этом плане.
— Почему?
Смеясь, он хватает меня. Его теплое дыхание посылает дрожь по моей спине.
— Я никогда не смогу причинить тебе боль.
— Никогда. Даже если я попрошу тебя об этом?
Озорной огонек искрится в его глазах.
— Никогда. В любом случае, не таким способом. — Он кивает в сторону стеллажа, на который я уставилась, и обнимает меня. — Но моя рука, — он шлепает меня по заднице, — это другое дело.
Я подпрыгиваю, испуганная его шлепком, но одновременно, чрезвычайно возбужденная этим.
— Эй! — протестую.
— Ты не должна была приезжать сюда, не предупредив меня.
Он шлепает меня снова, на сей раз по другой ягодице. Покалывающие боли распространяются по всей моей задней части и устремляются прямо к моему лону, заставляя его пульсировать от желания. Нейт преодолевает расстояние, которое я проложила между нами, и его рука начинает ласкать мою попку. Я приготавливаюсь к еще одному удару, но вместо этого, он прикасается ко мне своими губами. Поначалу его поцелуй мягкий, пронизан только легким отчаянием.
Однако в то время как наши изголодавшиеся рты поглощают друг друга, интенсивность поцелуя усиливается. Каждое облизывание, посасывание и покусывание ощущается лучше прежнего.
Мой разум, словно на американских горках, взмывает высоко вверх и ожидает острых ощущений от падения вниз. Находиться в комнате клуба, где я знаю, остальные занимаются тем же, чем собираемся заняться и мы, кажется безнравственным, таким, чем я бы никогда не занялась до приезда в Майами.
Есть что-то на редкость эротическое в этом. Руки Нейта прекращают блуждать по моему телу, и когда он рывком сжимает мои бедра, я чувствую его возбуждение.
Его самообладание заставляет меня быть для него ещё сексуальнее, и это заводит меня самым восхитительным способом.
Я прикасаюсь рукой к его груди и отталкиваю. Его глаза как у пантеры впериваются в мои, и его рот ищет то, что принадлежит ему. Эта мысль заставляет каждый нерв моего тела скакать от восторга.
— Мне нравится, когда ты говоришь мне, что делать, — шепчу.
Нейт хватает меня жестче и снова прижимает к себе.
— Почему?
— Почему мне нравится, когда ты говоришь мне что делать?
— Да, Зои. Вот в чём вопрос.
— Потому что всю свою жизнь мне приходилось принимать решения, нести ответственность, делать правильный выбор. Но с тобой мне не приходится этого делать. Я могу быть свободной. И мне нравится это ощущение. Мне нравится, как я чувствую себя сейчас. Не знаю почему. Я не могу этого объяснить, но как и говорила тебе, благодаря знакомству с тобой во мне словно щелкнул какой-то выключатель, о котором я даже и не подозревала.
— То есть, ты не против, если я накажу тебя, когда ты провинишься?
— Жду не дождусь этого.
Своей рукой Нейт скользит вниз по подолу моего платья, чтобы еще раз погладить отшлепанное место.
— Уверена, что хочешь поиграть в эту игру?
Всё моё нутро пылает, и это такое приятное ощущение.
— Разве это игра? Тебе нравится всё контролировать. Ты никогда не отказываешь себе в этом. Я просто хочу дать тебе понять, что мне нравится это.
Он проводит руками по бретелькам моего платья.
— Я, правда, расстроен, что ты приехала сюда, не предупредив меня. Прокрадываешься в мою комнату, проникаешь в мой телефон, чтобы забронировать столик в клубе. Общаешься с другими мужчинами в этом платье.
— Три пункта. — Шепчу я. — И всего лишь два шлепка.
Он хохочет.
— Разумеется, ты пытаешься считать.
— Просто говорю.
— Ты ненормальная, знаешь об этом?
Я пожимаю плечами.
— Надеюсь.
— Думаю, на сегодня достаточно, — бормочет он.
— Как скажешь. — Мой голос тише шепота.
Моя грудь плотно прилегает к его груди, но свободной рукой ему удается не задеть мой медальон и проскользнуть в ткань моего платья. Когда Нейт касается моего обнаженного соска, из его горла вырывается шипение, и он переключает своё внимание.
— Твою мать, ты не надела лифчик.
Я киваю, пытаясь подавить свой стон от того, как он сильно щиплет мой сосок.
Слегка надавливая, другая его рука скользит вниз к изгибу моей задницы, одновременно с этим его пальцы продолжают пощипывать мой сосок. Я не могу сдержаться и «О, боже, это так приятно» отдается эхом в комнате.
Его язык тянется вниз по моей шее, по пути слегка посасывая, и когда Нейт возвращается к моим губам, он покусывает меня зубами. Я открываю свой рот, чтобы впустить его, и он ласкает меня своим языком, целуя сильнее, грубее и глубже.
— Ты действительно хочешь остаться здесь? — тихо интересуется он перед тем, как наброситься на мой язык, мои губы и на весь мой рот.
Своими руками я пробегаюсь вверх и вниз по его спине, горя желанием забраться под ткань его рубашки, и теперь моя очередь облизывать и посасывать, спускаясь вниз по его шее.
— Почему ты не хочешь?
— Я лучше отвезу тебя домой в свою постель.
Я кусаю его в том месте, где соединяются его плечо и шея, и он стонет.
— Я хочу столько, сколько ты сможешь дать, и я возьму столько, сколько смогу. И я предпочел бы сделать это в своем собственном доме.
От такой мольбы в его заявлении, моя плоть сжимается, и возбуждение прожигает меня насквозь. Я откидываю голову назад, и из-за этого мой рот теряет связь с его шеей.
— Что скажешь? — Он возвращает себе контроль и облизывает моё ушко своим влажным, скользким языком.
Пока я молчу, его рука соскальзывает с моей груди.
Я тотчас же теряю его обжигающее прикосновение.
Но потом его ладони на моей спине, Нейт подталкивает меня к себе, удерживая меня на месте самым великолепным искусным образом. Наши тела так плотно соприкасаются, что мой медальон врезается достаточно глубоко в кожу, и я абсолютно уверена, если бы я была голой, он бы оставил отпечаток.
— Это таким способом ты хочешь отвязаться от меня?
Я ощущаю эрекцию в его штанах, когда он толкается своими напряженными бедрами.
— Разве на это похоже?
Я отворачиваюсь и затем оглядываюсь через плечо, чтобы улыбнуться ему. Обдумывая всевозможные варианты, я подхожу к серебряному подносу с куполообразной крышкой. Он расположен на столике возле кресла. У меня пересыхает в горле, и я предполагаю, что под крышкой должна находиться какая-то еда и питье.
Когда я хватаюсь, чтобы приподнять модную серебристую крышку, Нейт кричит,
— Не вздумай!
Он бросается ко мне.
Слишком поздно.
Под крышкой нет никакой воды, никакой чаши с фруктами, нет взбитых сливок, а скорее пара металлических наручников и черная шелковая повязка на глаза.
Мерцает купол и свет излучает крошечные искры вокруг комнаты. Я смотрю на блестящие хромированные кольца. Хочу ли я, чтобы у меня отняли возможность свободно касаться его?
Мне нужно подумать об этом.
Мой взгляд мгновенно останавливается на повязке, такой мягкой, гладкой, плотной. Желаю ли я, чтобы моему зрению что-либо препятствовало? С завязанными глазами я ничего не смогу увидеть. Не смогу за ним наблюдать, не увижу выражения его лица. Другие мои органы чувств должны будут компенсировать потерю зрения. Ощущение прикосновения должно стать более чувствительным, и я смогу почувствовать его с наибольшей интенсивностью. Мой слух обострится: и его стоны, и тяжелое дыхание, которые, похоже, доводят меня до крайности, будут звучать громче. И его вкус будет...
— Зои. — Он хлопает крышкой вниз. — Это не для нас. Такое обычно во всех комнатах.
Я смотрю на него.
— Ты раньше использовал что-нибудь из этого?
Нейт опускает взгляд и по моему телу, словно огонь, распространяется беспокойство.
Никакой лжи.
Мы договорились не лгать.
Своей рукой он проводит по волосам и затем приближается ко мне.
Я делаю шаг назад.
Он всё ещё придвигается ближе, но я снова отступаю.
Когда он приближается вновь, моя спина прижимается к прикрепленному стеллажу, и я уже не уверена, так ли важен его ответ.
Но потом он опирается рукой о стеллаж позади меня и слышится звон одного из прикрепленных к нему наручников.
— Ты действительно хочешь, что бы я ответил на этот вопрос?
Во рту у меня сухо и я сглатываю.
— Да.
Своим дыханием он колышет пряди моих волос.
— Да.
Мой пульс отдается в каждой частичке моего тела. Кажется, я и так это знала.
— Что если я хочу, чтобы ты использовал их на мне? Сможешь?
Он смотрит на меня сверху вниз, и хотя я не поднимаю своих глаз, я чувствую тяжесть его пристального взгляда.
— Это то... чего ты хочешь?
Другая его рука прислоняется к стене, и все мое тело вибрирует, пока мои ладони вжимаются в свободные отверстия.
— Честно говоря, я не знаю.
Скользя своими руками к моим бедрам, он притягивает меня ближе.
— Нет необходимости решать это прямо сегодня. — Хриплая, сексуальная интонация в его голосе посылает электрическую молнию по моему телу. Он прижимает меня к стене и врезается в меня своими губами. Целует меня с такой страстью, что поцелуй становится не просто поцелуем. Язык, зубы и руки — это всё он. И поцелуй его опьяняет меня, вызывает головокружение, и я теряюсь во времени. Своим ртом он скользит вниз по мягкой коже моего плеча, и я вдыхаю его аромат, пока он, поднимаясь обратно вверх по моей шее, целует, облизывает и посасывает её.
Не думаю, что когда-либо мужчина облизывал меня прежде, так же как и я, никогда не облизывала мужчину, но я хочу, чтобы он причмокивал от наслаждения, и я хочу сделать для него то же самое.
Нейт вновь сливается с моими губами с таким голодом, что это может являться только настоящим желанием.
Я не в состоянии больше контролировать себя, и мои руки порхают по его груди. Когда провожу по линиям его мышц, я чувствую его мягкую кожу, ощущаю все его стройные очертания.
Он хватает мои руки.
— Ты хоть представляешь, как сильно я хочу оказаться внутри тебя прямо сейчас? — рычит он.
— Я тоже этого хочу, — отвечаю, с жадностью поглощая его поцелуи, будто самые лучшие куски шоколада, которыми просто не могу насытиться. Я обхватываю его лицо руками. — Если я сейчас уеду с тобой отсюда, у нас будут ещё другие ночи?
Он упирается своим твердым членом в моё бедро.
— Разве это не ответ на твой вопрос?
Ещё одна волна желания пронзает меня.
От мысли о том, что у нас будет множество ночей, мне хочется прыгать от счастья, пока я стою неподвижно.
Его руки скользят вверх по моей спине и дергают меня за волосы, оттягивая небольшое их количество вниз так сильно, что его рука останавливается на верхней части моей задницы.
Обожаю, когда ему нравится играть с моими локонами.
Его длинное, стройное тело прижимается к моему, пока руки блуждают по каждому моему изгибу, каждой частичке моего тела.
— Мне очень жаль, что здесь нет долбаной кровати, — бормочет он.
И я смеюсь. Я предлагаю ему себя так, как он желает меня. Я уязвима, принадлежу ему, и он может делать всё, что захочет, и он хочет трахнуть меня на кровати. И тогда я решаю, что, да. Да, я хочу, чтобы он забрал меня домой. Я также принимаю и другое решение. Я хочу знать, что значит подчиняться его контролю. Знаю, что могу доверять ему. Вздохнув, я говорю:
— Забери меня домой. Но, чтобы ты знал, я хочу использовать их: и повязку, и наручники, но не сегодня.
Нейт расплывается в невероятной улыбки, от которой моё сердце колотится сильнее. Он сильно и грубо сжимает мои бедра и трется об меня своим твердым членом, и как только я это понимаю, всё на свете исчезает. Всё что я хочу, всё, в чём я нуждаюсь, прямо сейчас упирается в меня.
Он прижимается губами к моему уху и скользит вокруг него своим языком.
— А ты упорная в переговорах, — шепчет он, и я всё ещё чувствую его шаловливую улыбку, когда его язык прикасается к моему уху. — К счастью для тебя, сегодня я настроен на переговоры. И я принимаю сделку.
По моей спине пробегают мурашки. Я так сильно хочу заниматься сексом с ним этим летом, проводить с ним этот отрезок времени. И на мгновение, не могу поверить, что это и есть моя жизнь.
Но только лишь на мгновение, потому что потом его рука прижимается к моей пояснице, и я понимаю...
Всё по-настоящему.
Глава
Освобождение
Каждый день может быть моим последним.
Вера, надежда, любовь.
Заклинания, предсказания, гороскопы.
Полнолуния, падающие звезды и исполнение желаний.
Ничто не изменит мою жизнь.
Подсознательно я понимаю это.
Оглядываясь назад.
Ощущая внутри себя.
Ожидая опасность на каждом углу.
Там моя судьба, путь, которой уже предначертан.
У меня нет надежды на то, что я могу изменить её, и никто не может переломить ход судьбы.
Так ведь?
Поэтому, когда Нейт попросил меня провести с ним летом, я не раздумывала долго. Мой внутренний голос говорил мне перестать жить, будто умираю, и начать жить так, словно каждый мой день является последним, чтобы с пользой провести оставшееся для меня время.
То же самое Нейт сказал мне прошлой ночью.
Конечно, у меня есть планы, которые я хочу выполнить.
Париж весной.
Летом — Лондон.
Нью-Йорк осенью.
Колорадо зимой.
Но Нейт, он первый и последний в моем списке. И, да, у меня есть жизнь, которую мне осталось прожить. Я знаю это. Но моя работа и домашние дела могут подождать. Возможно, смерть все ещё витает надо мной, но я попробую засунуть как можно подальше её нашептывания и сконцентрироваться на «здесь и сейчас».
Начиная с этого момента.
Пока я гоню прочь свои темные мыли, то впервые замечаю на плите черную сажу, и мой взгляд приземляется на то, как сексуально Нейт крутится на кухне, приготавливая сэндвичи в полночь. Несмотря на то, что спальня была первым пунктом в моем списке, видно, что Нейт не хотел торопиться, поэтому я согласилась с ним, что мы должны поесть, когда приедем домой.
— Не могу поверить, что ты ни разу не пробовала кубинский сэндвич. — Нейт открывает холодильник и вытаскивает множество прозрачных контейнеров, подписанных зеленым цветом «Пабликс Дели».
Я смеюсь и указываю на бумажный вигвам на столе, расположенный рядом со старой тусклой вафельницей, которая выглядит неуместной в блестящей кухне.
— Судя по инструкции, которую тебе оставила Рози, готова поспорить, что ты ни разу до этого не готовил кубинский сэндвич.
Он бросает мясо и сыр на стол, затем качает головой тем очаровательным способом, которым не передать словами. Он вертит вправо-влево головой, опускает подбородок, прикрывает на мгновение свои глаза, но самое сексуальное — это сопровождающая ухмылка.
— На твоем месте я бы не стал этого делать. Ты только проиграешь. Я вырос на сэндвичах, в основном на кубинских. Просто я не готовлю их так же, как Рози.
— Они вкусные?
Он потирает свой живот и смотрит на меня.
— Лучшие.
Не могу сдержаться и ухмыляюсь ему.
— Тогда не могу дождаться. Могу я помочь?
Нейт изучает рецепт, написанный для него Рози.
— Думаю, я справлюсь. Просто присядь.
Я прислоняюсь к столешнице поближе к нему, чтобы понаблюдать за представлением.
— Мне и тут хорошо.
Его глаза сканируют моё тело, будто я чем-то могу отвлечь его от выполнения миссии, но затем он пожимает плечами.
— Как хочешь.
Я смеюсь.
— Я заставляю тебя нервничать, находясь так близко? Боишься, что не справишься с этим?
— Я всегда справляюсь, — говорит он подмигивая.
Он дразнит меня, но жар все еще охватывает мое тело. Импульсивно я наклоняюсь, чтобы поцеловать его.
— Я не сомневаюсь.
Он снова очаровательно качает головой, и я запоминаю этот момент на будущее.
Чувствуя себя слишком эмоциональной из-за какого-то глупого подшучивания, я решаю поменять тему.
— Расскажи мне, что тебе известно о Художнике? — спрашиваю.
Разделочная доска спрятана за вафельницей, как будто Рози оставила её там для Нейта. Он берет её и ставит на столешницу прежде, чем открыть ящик.
— Я действительно ничего не знаю.
— Оливер говорил, что это прозвище звучало так, будто могло ассоциироваться с «Особняком». Что он имел в виду?
Извлекая зазубренный нож, Нейт тянется к багету, который лежит в коричневом пакете рядом с вафельницей.
Рози действительно всё сложила для него. Это является довольно милым, будто Нейт беспомощный. Но я знаю, что это не так.
— Оливер не должен был рассказывать тебе о чем-либо, что имеет к этому отношение. — Я слышу его раздраженный выдох, как раз когда он мнет бумагу, чтобы избавить буханку хлеба от обертки. После того, как он закончил, кладет багет на разделочную доску и поворачивается ко мне. — Я знаю одно, что за каждым прозвищем скрывается множество безымянных лиц. Хозяйка не просто женщина, которую ты видела сегодня вечером, есть и другие, которые выполняют ту же самую роль, как она. Также существуют Дворецкий, Бармен, Девушка с Сигарой — все они одинаковые, все эти должности выполняет больше, чем один сотрудник, и «Особняк» нанимает их всех. Кроме того, есть должности, которые можно получить, заключив контракт.
— Контракта?
— Да, эти люди оформляют свои собственные договора с клиентами и платят сбор в «Особняк».
Он поворачивается обратно к багету и разрезает его на половинки около восьми дюймов в длину.
— И Художник мог быть одним из тех, кто заключал контракт? Им разрешается доступ в клуб в обмен на их сбор?