Тяжелый стук оповещает меня о том, что поднимается Нейт, и по какой-то причине я выхожу из приложения и быстро возвращаю телефон на место, в надежде, что он не заметит. У меня не осталось возможности увидеть подтверждения, но я молюсь, чтобы регистрация прошла, и убираюсь подальше от телефона.
Я практически уже возле двери, когда наши глаза встречаются. Он выглядит потрясающе. Останавливается как вкопанный, и его изумрудные глаза бегло осматривают моё тело. Ненадолго мир перестает существовать, остаемся только он и я.
Чтобы избежать тишины, я представляю себя раскинувшейся на его кровати, как та женщина на фотографии, с широко расставленными ногами, предлагая ему себя. И в моих фантазиях, он уже на коленях, и его горячий влажный рот облизывает моё бедро по направлению к моему укромному местечку. Несколько секунд спустя, его язык поглаживает мой клитор и ощущение соприкосновения плоти к плоти — жгучее, палящее, вызывающее божественное потрясение.
Всё моё тело вибрирует в напряжении.
— Эй, ты что-то хотела? — спрашивает Нейт, в то время как быстро проскальзывает мимо меня в дверном проеме, по-видимому, не обеспокоенный тем, что я нахожусь в его комнате.
Моя фантазия испаряется, когда действительность берет верх.
Этот человек, стоящий передо мной, не Нейт из моих фантазий. Тот Нейт не мог держать свои руки или губы, или свой язык подальше от меня. Этот же, напротив, предпочитает считать меня своим другом.
Тем не менее, на нем нет футболки, он одет в шорты для бега, его пресс рельефный, но не слишком четко очерченный, и он очень похож на того, кого я себе представляла.
Мои соски начинают покалывать под спортивным бюстгальтером, который я надела под тоненькую майку. Пульсация между ног набирает силу до невыносимого.
|
|
Пантера движется, и я не могу оторвать взгляд.
Блестящий пот покрывает его, но мне совсем не противно. На самом деле, я задаюсь вопросом, каков он на вкус, и стал бы он возражать, если бы я просто провела языком по его груди.
Я открываю свой рот, но тут же закрываю его.
Не вздумай.
И на какой-то короткий миг, нечто мелькает на его лице, будто он догадывается о чём я думаю и хочет того же, но до того, как я распознаю это, все исчезает.
Кажется, был вопрос?
Да, он задал мне вопрос.
Мне нужно ответить, но моё предательское тело не может перестать думать о теле Нейта.
— Я искала… — я несусь к комоду и снимаю с него блюдце, — это.
У него вопросительный взгляд.
Моё сердце грохочет в груди, пока я обдумываю, как скажу ему, что я только что делала? Нет, мне нужно выяснить что там. Но в то время, пока он смотрит на меня, я знаю, что в итоге расскажу ему. Должна. Я обязана ему за всю ту помощь, которую он мне предоставил.
— Ладно. Но не забудь это, — говорит он, когда становится рядом со мной и открывает комод.
Страсть вспыхивает в воздухе, когда моё возбуждение распространяется по комнате. Но чувство вины быстро подавляет его. Телефон находится так близко, мне нужно кое-что сказать. Я знаю, что должна. То, что я сделала, неправильно.
Но сначала я должна сама разобраться, чем занимался мой брат. Наконец-то я решаю: я могу позже придумать, как и что сказать Нейту. С чувством вины, написанным у меня на лбу, я тянусь к сумке, хватаю её, и делаю шаг назад. Я так нервничаю, что даже не восхищаюсь его божественным телом вблизи.
|
|
Как только поворачиваюсь, он зовет:
— Зои.
Моё сердце стучит в горле.
Он отсоединяет свой телефон. Я сглатываю, зная о том, что я должна, наверное, рассказать ему прямо сейчас до того, как он обнаружит.
Он поднимает взгляд. В зеркале его глаза встречаются с моими.
— Большую часть дня я буду на совещаниях, и я приглашен на ужин сегодня вечером. Но если понадоблюсь тебе, можешь звонить и писать мне.
Вопрос, как добраться до «Особняка», вертится на кончике моего языка, но это может навести его на мысль. Вместо этого я говорю:
— Отличного тебе дня.
— Зои.
Я стараюсь успокоиться.
— Не забудь про список. Я хочу его обсудить позже вечером.
— Да, конечно. Спасибо, что напомнил мне. Жду не дождусь.
В спешке я практически сваливаюсь со ступенек, чтобы избежать ложную паутину, которую только что сплела, не говоря уже о сексуальном неудовлетворении, которое кружится вокруг меня, словно торнадо.
— Ох, Зои, вы как раз во время.
На кухонном столе лежит тарелка с двумя превосходными шоколадными вафлями и стоит кружка с идеально приготовленным латте.
Не могу удержаться от улыбки для Рози.
— Gracias. (пер. с исп. «спасибо»)
Она вся светится от гордости.
— Я сегодня буду попозже, чтобы помочь вам упаковать вещи вашего брата. Я надеюсь, с вами было всё хорошо, когда вы вошли туда. Я не была там с тех пор как... — Она оттягивает свой передник и хлопает глазами.
Я обнимаю её. Очевидно, что она знала моего брата очень хорошо.
— Всё хорошо.
После того как мы разрываем наши объятия, она оставляет меня за завтраком, который я быстро проглатываю, так как не хочу встретиться с Нейтом до того, как он уедет на работу. Не могу поверить собственным мыслям, но сегодня вечером я приду и расскажу ему обо всём.
|
|
Лучше просить прощения, чем спрашивать разрешения, верно?
***
Обнаружение чего-то является странным видом просветления.
Снаружи льет сильный дождь, и молния освещает лицо Рози, так как она стоит возле стремянки в комнате, где раньше была спальня Зака.
Мы пакуем все его вещи.
Я снимаю со стены последнюю фотографию и передаю ей.
— Ты когда-нибудь видела, чтобы люди приходили сюда для портретной сессии?
Рулон грубой оберточной бумаги находится на кровати, и она кладет на неё эскиз в рамке.
— Нет, но Закари находился обычно в галерее в течение дня, пока я была здесь.
Стремянка шатается, когда я спускаюсь вниз.
— Насколько хорошо ты знала моего брата?
Рози заканчивает подписывать бумагу и затем вручает мне упакованное произведение искусства.
— Мне кажется, что очень хорошо. Он завтракал со мной каждое утро на протяжении почти трех лет. Это была привычка, которая началась с момента, когда Майло приехал сюда, чтобы остаться.
Я кладу наброски в коробку вместе с остальными.
— Майло, отец Нейта?
Она посылает мне грустную улыбку.
— Да. Он такой замечательный.
Я тяну коробку в гостиную и ставлю её рядом с другими, выставленными вдоль стены. С помощью маркера, заправленного в карман моих шорт, подписываю «Сохранить». Глядя на ряд коробок, которые отправятся домой, я кричу за дверью:
— Его фотография на самом верху лестницы с Нейтом и Заком, верно?
— Si. (пер. с исп. «да») Майло заботился о нем, как о втором сыне.
Я скрещиваю руки, когда возвращаюсь в комнату и вижу, как Рози вытаскивает одежду из ящиков комода.
— Можешь рассказать мне о них?
С кучей футболок в руке, она смотрит на меня.
— Первый сердечный приступ у Майло случился до того, как ваш брат приехал к нему работать. Они обычно шутили, что Закари превратил галерею в ряд витрин универмага.
Я наблюдаю за ней, как она складывает в коробки одежду Зака. Вещи, которые отправляются в них, — это просто вещи, я понимаю это. Мой брат умер, но память о нем в моем сердце, моих мыслях и в моей душе останется навсегда. Он всегда был со мной, и я надеюсь, что он точно также думал обо мне — вот, что действительно важно.
Рози, возможно, замечает мою печаль.
— Простите, я не позаботилась об этом за вас, но Нейт настоял, что бы я оставила всё как есть. Он не появлялся здесь с тех пор, как ваш брат умер. Он воспринял это очень тяжело. Они с Закари были словно hermanos. (пер. с исп. «братья»)
Переход от английского языка к испанскому не мешает её речи, я понимаю, о чём она говорит.
Я изображаю улыбку на своем лице; это у меня хорошо получается.
— Продолжай, расскажи мне о Майло и Заке, если ты не против. Мы никогда не знали нашего отца, и я знаю, что Зак действительно уважал и ценил всё то, что Майло делал для него. Он рассказывал мне, что Майло спас его от жизни на улице. Он встретил его в тот день, когда был выселен из своего жилья, и он был так благодарен Майло за то, что тот дал ему работу.
Рози закрывает один комод и открывает другой.
— После второго сердечного приступа, Майло переехал жить к Нейту. Закари уже жил в лодочном сарае. Он поселился там, когда Нейт купил это место. У нас всё было под контролем. Я приходила утром незадолго до того, как Нейт уезжал на работу. Закари брал Майло в галерею, до тех пор, пока ему не запретили водить, поэтому, он присоединялся к Майло за завтраком. После того как Майло вернулся домой, я продолжала готовить завтрак для Закари. Мы ели и смотрели «Шеф Повар» или «Шоу Марты Стюарт». Он обожал смотреть кулинарные шоу. Затем я паковала им обеды, и Закари брал их с собой на работу. Эти двое проводили много времени вместе.
Вытаскивая рядом со мной одну из футболок Зака, я смотрю на Рози.
— Почему Майло не управляет галереей сейчас?
Она перестает вытаскивать вещи.
— Закари занимался этим годами. Майло полностью так и не выздоровел, но Нейт сделал так, чтобы он постоянно отправлялся в галерею. Это было то, ради чего Майло жил. Но после последнего приступа, он больше не смог. Приступ затронул не просто тело, он затронул его memoria (пер. с исп. «память»).
Она указывает на свою голову, но я уже догадалась, что она имела в виду.
— И Нейт, ну, он... — она делает взмах руками. — Простите.
— Нет, продолжай. Всё хорошо, — побуждаю я.
— Он был так расстроен, что вынужден был увезти своего отца в Саншайн-Виллидж.
— Он больше не мог жить здесь?
Она трясет головой.
— Он переехал больше года назад, но затем с ним случился другой приступ, почти за два месяца до того, как ваш брат ушел в мир иной. Это было очень серьезно, и он нуждался в реабилитации. Нейт не привозил его домой, лишь после...
Она останавливается.
— Смерти моего брата. — Заканчиваю я вместо неё.
Она кивает.
— Да, но без помощи вашего брата, это было тяжело для него. Всё же, он действительно пытался. Я приходила каждый день для того, чтобы оставаться с Майло. Именно тогда я заметила, что его память только ухудшается. Он мог выйти из дома, чтобы сходить в магазин, и был не в состоянии найти свою машину, или мог выйти на дорогу и звонить Нейту, потому что был без понятия, где он находился. Дошло до того, что Нейт вынужден был забрать у него машину. Как я уже сказала, я оставалась с ним на протяжении дня, но затем на следующий день после того, как я ушла, Майло включил плиту, чтобы приготовить яичницу. Он выложил масло на сковородку и забыл о ней. Пожарные приехали прежде, чем произошло что-то плохое, но после этого Нейт знал, что мистер Майло не мог оставаться здесь один.
Должно быть, у Майло происходили эпизодические провалы в памяти, как это наблюдается у всех пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера. Незадолго до того, как умерла Мими, я опасалась того, что она страдала этим недугом, таким образом, я была знакома с этой болезнью.
— Когда Нейт отвез его жить в это учреждение?
— Около трех недель назад.
— Я не знала. Пустая комната в большом доме Нейта — спальня его отца?
Рози согласно кивает, и её глаза наполняются печалью.
— В один момент он так много потерял, я думаю, для него это оказалось слишком.
Моё сердце разбивается из-за Нейта.
Буря хлещет вокруг лодочного сарая, и Рози подпрыгивает с каждым грохотом грома. Мы заканчиваем освобождать комод, и я решаю приступить к шкафу. Я открываю дверцу и впервые осматриваю вещи, которые висят: костюмы, рубашки, кожаные брюки, ремни и галстуки.
Мой брат в галстуке?
Я могу понять ещё кожаные брюки, но рубашка и галстук. Кроме церемонии вручения дипломов и похорон Мими, я не думаю, что когда-либо видела, чтобы он что-то из этого носил.
Я оборачиваюсь, чтобы найти Рози, которая поправляет складки на одеяле, образовавшиеся из-за коробок.
— Это одежда Нейта?
Она подходит к шкафу.
— Нет, это все вещи Закари.
— Раньше он наряжался в галерею?
Она мотает головой.
— Обычно он носил джинсы. В некоторых случаях я видела его в симпатичных брюках, но это было редко.
Дождь не прекращает лить, и когда я мечтательно пялюсь в окно, вижу, как Рози посматривает на свои часы.
— Тебе нужно идти?
— Во время дождя я предпочитаю забирать свою дочь из летнего лагеря. Мне не нравится то, что она ездит на автобусе в такую погоду.
— Сколько ей лет?
— Шесть. Она пойдет в первый класс этой осенью.
Я машу рукой.
— Поезжай, забирай свою дочь. Спасибо тебе за помощь.
— Gracias. Нейт просил меня приехать на этой неделе в четверг, тогда я смогу вам еще помочь.
— Ох, я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом.
— Это не проблема. Я приходила каждый день, если нужна была Нейту, но он перестал здесь питаться, и дом не такой уж и грязный, чтобы в нём прибираться. Когда он позвонил мне в субботу и попросил сходить купить продуктов и поместить некоторые замороженные вместо морозильника в холодильник для разморозки, я была в восторге от того, что у него был гость.
Я кладу свою руку на её плечо.
— Я признательна за это, но надеюсь, что закончу к тому времени, в любом случае.
— Я могу вернуться завтра, если хотите.
Я смотрю на неё.
— Нет, если честно, есть кое-что, что мне нужно сделать самой.
Она крепко обнимает меня.
— Я понимаю. — Она отстраняется. — Я положила немного еды в холодильник. Не забывайте кушать. Вы слишком худенькая.
Я смеюсь, думая обо всех уязвимых местах, присутствующих на моем теле, и о небольшой рыхлости на бедрах. Рози уезжает вихрем розовой любви, которую она несла людям, проживавшим здесь, и очевидность этого согревает моё сердце.
Возвращаясь к работе, я достаю каждый из костюмов и просматриваю их: серый в полоску, черный, черный с полосками. Всего их пять, и я вытаскиваю их из шкафа, прежде чем кладу на кровать и освобождаю от вешалок. Когда я добираюсь до черного, то обнаруживаю маленькую карточку, торчащую из внутреннего нагрудного кармана. Я вынимаю её, и улыбка расползается по моему лицу. На плотной бумаге бежевого цвета с золотым тиснением написано:
«Особняк»
Вашингтон Авеню
Майами Бич, Флорида 33819
И больше ничего.
Никакой информации о Заке.
Хотя всё нормально, потому что всё необходимое находится прямо здесь.
Я заканчиваю складывать костюмы и внезапно чувствую, что мои силы на исходе. Сейчас три часа дня, поэтому я решаю отдохнуть, прежде чем приступить к сегодняшней экскурсии.
Лежа на спине, я смотрю в потолок и думаю о том, о чём просил меня Нейт. Он попросил меня составить список вещей, без которых я не могу жить. Он говорил не о списке предсмертных дел, а о делах, которые не должны являться легкими в предпочтениях — они должны затрагивать эмоции.
В тот момент, когда он объяснял, что ему было нужно, я уже знала о своем списке, но не смогла сказать ему об этом.
Я хочу завести с кем-нибудь страстный роман. Я хочу, чтобы кто-нибудь постоянно думал обо мне, хочу, чтобы меня трахали, везде, где бы мы ни находились. Хочу, чтобы мной владели, заявляли на меня права, делали меня своей. Хочу, чтобы кто-нибудь освободил меня от ответственности, которую я взвалила на себя в течение всей своей жизни, чтобы кто-нибудь принимал решения за меня.
Здесь больше, чем пять пунктов, но вот он — мой список.
Я закрываю глаза и размышляю над этим списком. Свободой, которая появляется с кем-то, с такой особенной связью. Я хочу этого, даже если ненадолго. Я не могу понять почему, или откуда это берется. В действительности, это не имеет значения.
Это то, что я чувствую.
Текстовое сообщение пробуждает меня, я вздрагиваю и беспокоюсь, что, возможно, пропустила свою встречу, или встречу Зака. Но когда выглядываю наружу и вижу, что всё ещё светло, то понимаю, что нет.
Я хватаю свой телефон со столика, вижу, что это сообщение от Нейта. В моем животе всё переворачивается, едва я открываю его. Возможно, он узнал о моей встрече в «Особняк». Или, может быть, он наконец-то поменял свое мнение о нас, и пишет мне о том, что он скучает по мне. Чтобы я была в его постели, когда он вернется домой, потому что он хочет сделать со мной развратные вещи. Мысленно, я уже разделась и ожидаю его, чтобы пойти к нему в комнату.
Он улыбается, пока приближается ко мне с полной уверенностью в себе, и когда он поглаживает мой клитор, я уже влажная для него. Он вводит один палец в мою киску, затем два. Опускает голову к моей груди и припадает к ней. Мои соски очень твердые и тугие, ощущение его влажного и горячего рта заставляет меня выкрикивать его имя. Я чувствую, как его губы могут причинить мне боль, но потом представляю, как он сосет сильнее, покусывая соски, и боль становится мгновенным удовольствием. Он трахает меня своими пальцами, его рот посылает небольшие волны электрического тока по всему моему телу, и я кончаю в порыве страсти.
Мой телефон снова сигналит, вырывая меня из фантазии. Я вздыхаю и вновь закрываю глаза, желая, чтобы фантазия была моей реальностью, и в то же время, мне интересно, откуда всё это взялось.
Этот мужчина заставляет меня думать о безумии. Но дело не только в его теле, а полностью в нем.
И это опасно.
Мой телефон подает сигнал вновь, будто оповещает меня побыстрее прочесть непрочитанное сообщение. Но я знаю, в нем нет того, чего я хочу, и прямо сейчас я не готова позволить своей фантазии испариться. Моё тело жаждет освобождения, которое совершенно свободно предоставлял мне в моих мечтах Нейт.
В спешке, я сажусь и снимаю шорты, для этого, мне не нужно быть полностью раздетой. Затем, скользя своей ладонью вниз к моему клитору, я надавливаю, кружу по влажности, которая не являлась просто фантазией.
Я снова представляю Нейта над собой, его горячее дыхание на своей шее, его аромат, окутывающий меня, и сладкие медленные волны удовольствия начинают распространяться в нижней части моего живота.
Я замедляюсь, не желая пока достигать кульминации, и прикасаюсь к себе снова. Безусловно, я мастурбировала раньше, используя вибратор, чтобы быстро и сильно кончить, но сильно и быстро — это не то, что я жажду прямо сейчас.
Снова и снова, я довожу себя до края и останавливаюсь до тех пор, пока боль, нуждающаяся в освобождении, становится невыносимой, и, в конце концов, я позволяю себе кончить, и взрывная волна удовольствия разносится по всему моему телу. Я закрываю глаза и наслаждаюсь сладким освобождением, и я знаю, оно ощущалось бы намного лучше, если бы Нейт был тем, кто доставлял бы мне его.
Он — мой список, он весь в моем списке.
Мысли о нем заставляют меня забыть о моей неуверенности, моих страхах о судьбе, поджидающей меня. Он вызывает у меня желание изменить свою судьбу.
Волна эйфории исчезает быстро, мне не к кому прикоснуться, поцеловать или привлечь к своему телу, и я смотрю на телефон, который всё ещё сигналит, привлекая моё внимание.
Наконец-то я открываю сообщение, оно гласит:
«По прогнозу погоды сегодня вечером очередной раунд сильных штормов. Оставайся в моем доме».
Я трясу головой. Нейт отдает приказы, но не те, на которые я рассчитывала. Я пишу ответ:
«Если погода будет совсем плохой, то я останусь».
Теперь, я вынуждена громко рассмеяться. Возможно, вчера я пришла бы в восторг от его просьбы ночевать там же, где и он, но сегодня с полной уверенностью могу заявить, что речь идет больше о его беспокойстве, обо мне, как о сестре его лучшего друга, нежели чем о сексуальном влечении ко мне.
Нейт отвечает мне:
«Я не спрашивал. Оставайся в моем доме».
Он прав. Он ни о чём не спрашивал. Он довольно контролирующий, и это так заводит. Я хочу, чтобы он контролировал меня в своей спальне. Это первый пункт в моем списке, и я собираюсь сказать ему об этом сегодня вечером, когда он приедет домой.
Но перед тем как сделаю это, мне необходимо встретиться с клиентом Зака, узнать подробную информацию, и чем вызвана эта консультация.
Я сажусь. Пора собираться, что-нибудь съесть и принять душ. Так что, вместо того чтобы выстоять двадцать раундов против Нейта, я решаю, что уступить ему будет гораздо проще, и печатаю:
«Хорошо».
Простое слово. И я хочу, чтобы он произнес именно это слово, когда я скажу ему, кого я задумала в своем списке.
Его.
Глава
Умница
Мой брат никогда не боялся заниматься тем, чем хотел. Он свободно проживал свою жизнь: ездил куда хотел, делал, что хотел. Что касается меня, то я делала то, что от меня ждали: не курила, не прогуливала школу, не выпивала. Посещала колледж, получала хорошие оценки.
Я преуспела в том, чтобы быть хорошей девочкой. Зак преуспел в том, чтобы быть плохим мальчиком. Мы сравняли друг друга. Но если бы я знала, какое, вероятно, будущее предназначалось мне, возможно, я бы плевала на следование правилам. Возможно, я могла бы быть такой же, как мой брат.
Женский голос прерывает мои мысли.
— На следующем светофоре поверните налево.
Экран навигатора показывает мне, что я буду на Вашингтон-Авеню в течение нескольких секунд. Движение уплотняется, как только я туда прибываю.
Я осматриваюсь.
Вдоль улиц выстроены дизайнерские магазины, повсюду рестораны и ночные клубы на каждом углу.
— Ваше место назначения находится впереди, слева, — оповещает навигатор.
Я осматриваюсь, и всё, что вижу, — это мигающие огни неоновой вывески, которая гласит «Танцевальный зал». Я сверяю адрес на визитной карточке с адресом на фасаде — они совпадают, но мне нужен «Особняк», а не «Танцевальный зал».
Кажется, мне нужно у кого-нибудь спросить.
Вечереет, я пытаюсь самостоятельно припарковаться, но мне не знакома эта местность, и я понятия не имею, насколько здесь безопасно после наступления темноты, поэтому прошу парковщика. Мужчина в красной куртке мчится ко мне, когда я прижимаюсь к обочине.
Я опускаю окошко.
— Прошу прощения, я ищу «Особняк».
— Вы в нужном месте, при условии, что сможете туда войти.
— Я смогу. — Улыбаюсь.
Или думаю, что смогу.
Парковщик открывает дверь с моей стороны, и когда выхожу, я вручаю ему ключи, а он мне билет.
Очередь длинная в такое раннее время, и у меня всего пятнадцать минут, прежде чем я собираюсь встретиться с Джордан Скотт.
Насколько частным является этот клуб? Ты должен пройти через один клуб, чтобы попасть в другой?
Разумеется, мне крышка, если это место не предназначено для женщин. Я нахожусь в Майами, так что это, скорее всего, какой-то сигарный клуб. Если да, то надеюсь, что дым не вызовет у меня астму.
Мне действительно необходимо пропустить эту очередь.
Я убеждаюсь, что мое платье в порядке и приближаюсь к двери. Я выбрала короткое черное платье и посчитала, что оно будет уместным для закрытого клуба, но теперь, когда я здесь, мне кажется, что оно может показаться слишком откровенным.
Я даже не знаю, зачем его купила. Оно короткое, с открытой спиной и слишком глубоким вырезом спереди, и если у тебя нет сисек, то и нет проблем. Но демонстрируя слишком много обнаженного тела в мужском клубе, проблемы могут появиться.
Теперь уже поздно.
Вышибала выглядит устрашающе. В то время как я продвигаюсь к бархатной веревке, он практически орет на меня:
— В конец очереди.
Я делаю шаг вперед.
— Мне нужно попасть в «Особняк». У меня встреча в восемь, и я опоздаю, если буду ждать в этой очереди.
Он пронзительно смотрит на меня.
— Это так?
Я киваю, слегка нервничая. На самом деле я не уверена, не собирается ли он выгнать меня из этого места.
Он берет плату за вход от группы завсегдатаев ночных клубов и затем переводит свой пристальный взгляд на меня. Его глаза осматривают меня, словно я кусок мяса.
Жутковато.
— Я никогда раньше вас не видел. С кем у вас встреча?
— С Джордан Скотт, — выпаливаю я. — Я встречаюсь с Джордан Скотт.
Его большие толстые пальцы жмут на экран телефона. И сухо улыбаясь, он поднимает взгляд.
— Вас нет в списке её гостей. Мне очень не хочется жестоко обращаться с женщинами, но если мне придется, — он выглядит так, словно предвкушает подобное, — я сделаю это.
— Ох, какая же я дуреха. Я должна была сказать вам, что Нейт Хэнсон забронировал столик.
На его лице отражается скепсис.
— Вы можете проверить. Он заказывал сегодня утром.
Пальцы вышибалы начинают работать снова, и вдруг его поведение полностью меняется. Он нажимает на кнопку в своем телефоне и говорит в него.
— Пришли ко мне дворецкого для сопровождения гостьи мистера Хэнсона.
Я машу рукой.
— Ох, в этом нет необходимости.
Кивок его головы я интерпретирую, как предложение отойти в сторону и подождать.
Я делаю так, как он говорит.
По крайней мере, это закрытое помещение оснащено кондиционером. Жара и влажность начинают добираться до меня. Сегодня вечером впервые нет никакого ветерка, чтобы охладить воздух.
Жарко, как в аду.
В течение нескольких минут, мужчина, одетый в костюм-тройку, сильно накрахмаленную рубашку и шляпу с твердыми полями, стоит рядом со мной.
— Здравствуйте, мадам. Ваше имя будет..?
— Зои.
Он кивает.
— Следуйте за мной.
Мы заходим в огромное помещение, и голубая дымка покрывает комнату. Потоки ядовито-зеленого прожектора направлены на танцпол. Кругом люди, но мужчина впереди меня обходит толпу, не обращая внимания на вечеринку и выпивку.
Вдруг, откуда ни возьмись, парень в дорогом костюме останавливается передо мной.
— Как насчет того, чтобы потанцевать?
Его глаза приклеиваются к моему бюсту, и я вынуждена быстренько глянуть, чтобы удостовериться, всё ли на месте.
Да. Но, кажется, мои соски хотят поиграть в «ку-ку» с тканью платья. Возможно, я должна была надеть лифчик, но он походил к платью.
Мужчина подходит ближе.
— Давай, пойдем потанцуем.
Он выглядит неплохо, вообще-то, он очень даже ничего.
Глядя на него, я начинаю задумываться, не является ли это тем, чем я должна заниматься, чтобы удовлетворить то желание, от которого никак не могу избавиться. Ни к чему не обязывающие связи и бессмысленный горячий секс могли бы стать лекарством от боли. Этот клуб вполне может быть ответом на отмеченные галочкой пункты в моем списке.
Он прижимается ко мне ближе и начинает двигаться.
— Со мной неплохо.
Я пристально смотрю на него и покачиваю бедрами, желая, чтобы вспыхнуло моё сексуальное желание. Когда этого не происходит, мне понятен мой ответ — нет, это, должно быть, не то, что мне нужно. Мои настойчивые сексуальные желания не реагируют на тесную близость с этим мужчиной. В конце концов, я сдаюсь и посылаю ему слабую улыбку, чтобы смягчить отказ.
— Прости, не могу, я встречаюсь кое с кем.
Он подергивает головой в такт музыки.
— Разумеется, я понимаю. Но если тебе станет с ним скучно, я буду здесь.
Повсюду трущиеся, извивающиеся и прыгающие тела. Парочки находятся близко друг к другу и двигают своими бедрами в унисон так, что я почти могу представить себе, как они трахаются. Вдруг образ Нейта вспыхивают передо мной: его очерченный торс, непослушные волосы, зеленые глаза, квадратный подбородок, полные губы и то, как он двигается.
Желание возвращается, словно голод, связанный узлом в моем животе, пульсирует в глубине моей сущности и посылает мурашки прямо вниз по ногам, заставляя сжиматься пальцы моих ног.
— Мадам, пожалуйста, следуйте за мной.
— Ох, простите. — Я понимаю, что просто стою на месте.
Мужчина, похожий на гангстера, провожает нас до двери, которая запрашивает пропуск с помощью ключ-карты. Как только мы проходим через эту дверь, нас встречает другой вышибала, и он быстренько отцепляет большой ярко-желтый карабин, прикрепленный к красной бархатной веревке.
Мне кажется, будто я в лабиринте бесконечных коридоров, поскольку мы проходим ещё один коридор.
Этот искусно оформлен в стиле арт-деко, благодаря сводчатым проходам и дизайну эпохи. Место выглядит словно по-королевски. Мы подходим к концу коридора, и мужчина открывает несколько красиво оформленных двойных дверей с инкрустированным над ними терракотовым узором. Слова на дверях гласят: «Добро пожаловать в “Особняк”».
Не могу поверить, что я сделала это.
— Бар здесь, мадам. — Мой сопровождающий ведет меня через большую комнату, заполненную изящно одетыми людьми, которые сидят на кожаных диванах и увлеченно беседуют. Женщины, одетые в форму в стиле «флэппер» (прим.стиль 1920-х годов) подают напитки. Наверняка это старый подпольный бар, превратившийся в светский клуб.
Тогда понятна проблема попасть внутрь, отсутствие музыки, играющей наверху, и приглушенные голоса. Такое ощущение, будто я переживаю эпоху сухого закона.