Как Святой Крест возложен был на верблюда

И, вверенный Провидению Божию,

Отправился в путь

(Кар. 5, s. 99) И вспомнил тогда сам Гуго, и показалось ему благоудобным, чем в давние времена руководствовались филистимляне, когда ковчег Божий, завоёванный ими мечом, водрузили на новую колесницу, в которую были запряжены две коровы79, питающие телят, дабы без (s. 100) человеческого произвола доставить ковчег на подобающее ему место; потому и он, препоручив себя всецело Божественному предводительству, отдаёт приказ: сие сокровище, уже завещанное и посвящённое Господу, возложить на верблюда без всякого возничего или сопутствующего, дабы верблюд был ведом и сопровождаем лишь Божественным соизволением. Сразу же, не мешкая, сей Святой Крест, дабы предохранить его от грозы, дождя и прочих как небесных, так и дорожных неурядиц, был уложен в особый короб и одновременно книги и рукописания, относящиеся к нему, замкнуты в подобающей коробке, соответственно то и другое было подвешено по один и по другой бок верблюда, в несомненной надежде и утешительном уповании, что доставит он свой груз Господу Богу туда, куда угодно и приятно Божьему могуществу; а чтобы иметь некоторые свидетельства и сведения о счастливом исходе чаемого, счёл Гуго разумным послать одного или пять довереннейших знатных рыцарей, отличавшихся как происхождением, так и доблестью, которые на некотором отдалении должны были сопровождать верблюда по его следам, пока не достигнут того места, где шествующее без направляющего повода и погонщика животное пожелает оставить свой груз. Затем, когда всё было готово уже к отбытию, возрадовались Гуго и Аба между собою и сочли себя счастливыми, поскольку нашёлся столь необычный посланный, пожелали ему счастья и блага в пути, затем возблагодарили они Господа за то, что они сочтены были достойными беречь столь драгоценное сокровище до тех пор, пока не будет оно доставлено на подобающее, угодное Богу место, а также за верховную мудрость, просветившую их, так что они могли воспринять и постигнуть Его Божественную волю (s. 102) через обретение, которое станет подобающей жертвой в прославление Его Святого Имени.

Своему посланцу, готовому в путь, они сказали: «Ты, несущий святыню, которую мы тебе доверили, будь внимателен к своей поступи и к своей стезе, дабы непредвиденным преткновением не обесчестить святыню или каким-либо другим злоключением не нанести ей ущерба и не повредить её. Иди же, куда тебя направит Господь и поведёт Его святой ангел, и да не постигнет тебя нечто нечаянное; иди по горам и долам, через лес и кустарник, по городам, городкам и весям, звоном колокольцев, навешенных тебе на шею, вопрошай, где тебе успокоиться, где тот наследник, коему подобает тебе доставить возложенное на тебя сокровище и святыню». В заключение сказали они: «Вы, преданные свидетели, блюдите нашего посланца, не обгоняйте, не торопите (s. 103) его, не дайте ему пострадать от голода и жажды, на наши средства предоставляйте ему всё, в чём нуждается он; идите во имя Господа, запечатлевая со всем усердием весь ваш путь, города и веси, на всём протяжении вашего путешествия, дабы всё это поведать нам».

Ободренный подобным прощальным напутствием, не иначе как восприняв с ним некий особенный знак, отправляется посланный в путь, как будто для него проторённый, идёт через поля и пашни, поднимается на горы, спускается в долы, пересекает леса и кустарники, прямо идёт через Бургундию во Францию и не куда-нибудь, а в стольный город Париж, пробуждая всех и вся своими колокольцами, так что народ сбежался к окнам, дабы узреть с изумлением никогда не виданное странствие, в особенности же распознать и восславить Господа Бога в свершении, столь дивном. Молва между тем слышалась там и здесь; в обществе ходил слух о цели и смысле этого путешествия, что за сокровище, какая святыня погружена на верблюда, одним словом, получила огласку вся история, из которой проистекало желание каждого, дабы его дому выпало подобное счастие и к нему доставлена подобная ноша. Горожане и жители королевской резиденции были бы не прочь, когда бы оказалась она у них, оставшись под их покровом и защитой, поскольку не для того ли воздвигнуты были вызывающие восхищение прекрасные чертоги и церкви, чтобы воспринять святыню, но Господу Богу это не было угодно, так что верблюд беспрепятственно продолжал свой путь и ничто не могло отвлечь или задержать его.

Какой св. крест направлялся через

Эльзас к святому Набору

(Кар. 6, s. 105) На всех улицах и у всех домов стояло множество народу, дабы видеть здесь и там предвозвещённые чудеса. Один говорил о них другому, другой влёк третьего за собой, дабы сопровождать посланца и приметить, где, у кого он остановится, кому принесёт счастье, так что большое число юношей, старцев и жён следовало за ним. Между тем достиг верблюд Эльзасской области и проходит открытым полем в любезную урожайную пору и видит здесь и там в поле (поскольку дело было в месяце июле) косцов (s. 106) и других тружеников, собирающих дарованные Богом плоды, поворачивает к Птичьей горе, минует расположенные по обеим её сторонам города и деревни и, как будто намеренный отдохнуть от усталости, останавливается у горы. Здесь вся окрестность весьма приглядная и отрадная, отчасти из-за прекрасной зелёной долины, отчасти из-за приятной, струящейся сверху воды; со стороны солнечного восхода простирается большое, обширное поле, усеянное виноградными лозами и гроздьями, весьма радующими тамошних обитателей; со стороны же заката виднеется осеняющая высь горы, у которой на вершине предупомянутая церковь Св. Оттилии вместе с монастырём, просторным и внушительным на вид, каков есть неподалёку Нидермюнстер. А с юга и севера зеленеет высокий густой лес из привлекательных, пользительных деревьев, а также всякого другого подроста, радующего глаз и сердце.

(s. 107) И вот на этом описанном только что месте располагается деревня, плохонькая и убогая жильём, где, однако, в честь и на вечную память древнего исповедника и мученика, пролившего свою кровь, св. Набора, воздвигнута там церковь, и благодаря оному святому обрела деревня громкую славу и вечное имя.

И вот, достигнув этого места, верблюд, гружённый столь прекрасными святынями, не иначе как тоже желая почтить оного святого, преклоняет колени, как будто намеренный здесь отдохнуть и набраться сил, и почиет всем телом. Что позволило и дало повод предположить, не здесь ли счастливый, избранный Богом народ, который удостоился столь благожелательного посещения, и не ему ли предназначается воздвигнутый таким образом знак спасения и благополучия; так что с подобной мыслью и с благочестивым чаяньем собрались на совет и (s. 108) вопрошали один другого, как подобает и как должно принять эту милость Божию, с какой почестью и благоговением, какую необходимую готовность выказать? Между тем отдохнув и освежив свои силы, странный посланец поднимается с колен, встаёт на ноги и восходит на высоту ближайшей, как было сказано, означенной горы по камням и уступам в несомненном намерении ещё более возвысить святой крест. И когда достигает он середины сего каменистого пути, где дорога раздваивается, и один путь ведёт к обоим расположенным посреди горы монастырям, живущим под началом св. Оттилии, верблюд выбирает другой путь, поворачивая влево, и отправляется к расположенному ниже знатному монастырю, продолжая своё