Глава 14. Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным




Он решил позвонить сам, хоть и понимал, насколько это опасно. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Подняв трубку, Рома набрал номер по памяти. Ожидая ответа, он потирал ушибленную скулу, на которой неторопливо наливался синяк. Он был уверен, что пуля угодила Алексу прямо в живот, но тот даже не поморщился. Неужели их сила настолько возросла? Близость Евы действует на них благотворно. Они распускаются как цветы под солнечными лучами. Теоретически он знал, что предводительница способна аккумулировать огромную энергию для своих последователей. Но может ли она делать это бессознательно?

— Что случилось? – голос на том конце провода звучал напряженно.

— Она нашла талисманы. И к ней являлась мать.

— Как такое возможно? Ее мать мертва.

— Лиза долго была в рабстве у Самаэля. Возможно, разучила пару его приемов и каким-то образом сумела пробить брешь между мирами, — проблема с матерью Евы волновала Рому меньше всего. В конце концов, она лишь хотела оградить дочь от опасности. В каком-то смысле они были на одной стороне.

— Где девочка теперь?

— Ее увел Александр. Я не смог помешать. Пули больше не способны причинить ему вред.

Его собеседник недовольно крякнул. Рома разделял его беспокойство. Кто хочешь потеряет покой, когда по улицам безнаказанно разгуливает Смерть.

— Девушка тебе доверяет? – спросил мужчина, и Рома по голосу догадался: что-то назревает. Не колеблясь, он ответил:

— Безгранично.

 

Ева упиралась, как могла, но Алекс без труда доставил ее домой. Стоило им переступить порог особняка, как она сникла. Дверь, хлопнув, затворилась за их спинами, и сразу стало ясно: второй раз ей отсюда не вырваться.

Парень продолжал грубо тащить ее за собой, и Ева не выдержала:

— Отпусти меня!

Она попробовала освободиться, но хватка только усилилась. Еще немного и кость в ее руке сломалась бы как сухая ветка.

— С какой стати? – в голосе Алекса не было и капли сочувствия.

— Ты меня пугаешь!

— Отлично, — он кивнул. – Через страх приходит послушание. А это как раз то, чего тебе так не хватает.

Ева задохнулась от возмущения, но выразить его не успела – они добрались до гостиной, где Алекс, наконец, ее отпустил. Семья в полном составе ждала у камина. По пути домой Александр позвонил Сергею и отрапортовал о своей находке. Остальные поторопились вернуться к их приходу. Они сидели прямо в мокрой одежде. Их злые лица обещали незабываемый разговор.

Сергей встал с кресла при виде Евы. Не говоря ни слова, он схватил ее за предплечье, которое всего минуту назад сжимали пальцы его сына. Ева только поморщилась от боли, подумав, насколько схожи отец и сын. У них даже изуверские замашки и те одинаковы.

Сергей повел ее в кабинет. Подростки провожали их пару такими разными взглядами. В глазах Макса Ева прочла сочувствие, тогда как Виктория смотрела с нескрываемым злорадством. Ева никак не могла взять в толк, за что она ее так невзлюбила. Алекс был невозмутим, как статуя греческого бога. Он свое дело сделал, остальное его не волновало. Виталик уже брел на кухню. Он единственный, кого она не интересовала.

В кабинете Сергей, не церемонясь, сорвал с Евы дождевик. От испуга она подскочила на месте. На краткий миг ей показалось, что он на этом не остановится и примется за рубашку, под которой кроме тонкого белья ничего не было. Но, кинув дождевик на пол, Сергей оставил ее в покое.

Осмотрев Еву с ног до головы так, будто впервые видит, он кивнул на кресло. На плохо гнущихся ногах, она проковыляла в указанном направлении и повалилась на мягкое сиденье, испытывая благодарность за дарованную возможность присесть. Подходящая к концу ночь выдалась суматошной. Ей, как наркоману новая доза, требовалась передышка.

Кинув взгляд на стол, она заметила, что кулоны по-прежнему лежат там, никем нетронутые. Увидев, куда она смотрит, Сергей подхватил со стола цепочку, что всего пару часов назад висела у Евы на шее. Покачав кулоном у нее перед носом, словно гипнотизер, он произнес:

— Кажется, ты потеряла дорогую тебе вещь. Хочешь ее вернуть?

— Не уверена.

Ева с сомнением посмотрела на раскрытую ладонь Сергея, где покоилось украшение. Он предлагал его забрать, но она колебалась. И все же какая-то часть ее настолько сильно привязалась к кулону, что сил противиться не было. Он успел стать ее неотъемлемой частью. Без него она чувствовала себя практически голой.

Ева быстро выхватила цепочку, опасаясь подвоха. Но Сергей и не думал ее подлавливать. Вместо этого он обогнул кресло и помог надеть украшение на шею: осторожно убрал мокрые волосы со спины, справился с застежкой и отошел. Столько отеческой заботы было в его действиях, что Ева на краткий миг поверила, будто все обойдется.

— Нам надо поговорить, — Сергей присел на край стола.

— Давно пора, — она деловито кивнула и сложила руки на груди, всей кожей ощущая кулон. Он удивительным образом придавал ей уверенности.

— Я не стану тебя ругать за побег и за взлом сейфа тоже, — мужчина оглянулся на распахнутый сейф и усмехнулся. – Мы можем просто забыть об этих недоразумениях. Но решение, конечно, принимать тебе.

Ева сразу смекнула: он торгуется. Почему бы не подыграть?

— Что от меня требуется?

— Не так уж много. Тебе нужно выслушать меня и попытаться понять.

Она удивлено приподняла брови. Не душу же он ей собирается изливать, в самом деле!

Сергей встал и прошел за стол. Прикрыв сейф, вернул картину на место. Некоторое время он молча изучал ее. Еве показалось: Сергей забыл о том, что в кабинете есть кто-то еще, когда он вдруг спросил:

— Что ты думаешь об этой картине?

— Я плохо разбираюсь в искусстве, — откликнулась она.

— Просто приглядись к ней. Что ты видишь?

Ева вздохнула. Ей не отвертеться. Не так она представляла себе разговор по душам. Переведя взгляд на картину, она впервые по-настоящему посмотрела на нее. Судя по треснувшему слою краски, полотно было старинным. Не исключено, что дорогим. На нем были изображены пять всадников. В целом картина производила гнетущее впечатление. Слишком уж мрачные цвета выбрал художник: преобладали черный и красный оттенки, и от этого казалось, что полотно измазано запекшейся кровью.

— По-моему, она жуткая, — призналась Ева.

Сергей рассмеялся.

— Допустим. Но неужели это все, что ты видишь?

— А можно мне подойти? – внезапно странный рисунок пробудил в ней любопытство. Она уже и сама чувствовала: за ним кроется нечто большее, чем больное воображение его создателя.

— Конечно, — мужчина выглядел довольным. Он попятился, освобождая Еве место.

Она встала прямо напротив полотна. С такого близкого расстояния были отлично видны микротрещины на холсте. Художник работал крупными мазками, а потому деталей было не различить. Всадников запечатлели в момент скачки: черные балахоны развивались на лету, волосы откинулись со лба. Глаза лошадей и людей одинаково горели безумием, словно бешеный галоп окончательно лишил их рассудка. Живописцу настолько точно удалось передать движение, что, казалось, лошади вот-вот покинут холст и пронесутся мимо Евы, всколыхнув воздух и оставив после себя стойкий запах пота с навозом.

Ева задержала взгляд на лошадях. Они были различной масти. Замыкающая лошадь была белоснежной, как мука высшего сорта. Перед ней скакал огненно-красный конь. Еще чуть впереди шел абсолютно черный. Черную лошадь на полкорпуса опережал бледно-зеленый скакун, а самым первым в цепочке был золотистый конь. Он будто вел за собой остальных.

Ева считала себя сообразительной девочкой. Ей понадобилось несколько минут, чтобы провести параллель между цветом лошадей и оттенком бриллиантов в кулонах. Она обернулась к столу, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Так и есть, цвета практически идеально совпадали. Стоило ей обратить внимание на сходство, как она разглядела на картине те же самые украшения. Они отчетливо виднелись на шеях всадников. При этом ее собственный кулон красовался на первом всаднике, лицо которого невозможно было детально рассмотреть. Оно с равным успехом могло принадлежать как мужчине, так и женщине.

Еве вдруг стало не по себе. Эта картина несла в себе некий сакральный смысл, и она не знала хочет ли его постигать. Но все-таки она спросила хриплым шепотом:

— Кто это?

— Всадники, — голос Сергея был полон затаенного триумфа.

— Я вижу, — все так же тихо произнесла Ева. – Но кто они?

— Это, — мужчина из-за ее спины указал на самого дальнего всадника, который выглядел неимоверно бледно, даже болезненно, — всадник по имени Мор. В его воле напустить болезни на людей и скотину. Перед ним скачет Война. Ей дано взять мир с земли, чтобы люди убивали друг друга. Следующий, — Сергей указал на тучного всадника, под которым была худая лошадь, — Голод. Он уничтожит все посевы и запасы, и люди будут поедать друг друга. И, наконец, на бледном коне всадник по имени Смерть. Ему дана власть умерщвлять людей мечом и голодом.

— Очень познавательно, — Ева сделала шаг назад, неосознанно желая увеличить расстояние между собой и картиной. Она понимала, куда клонит Сергей. Ей была известна история про всадников Судного дня, после прихода которых наступит конец света. Но она, разумеется, никогда не верила в эти дикие сказки. Но вот чего Ева не помнила, так это наличия пятого всадника.

— А кто скачет впереди? Еще один всадник?

— И да, и нет. Это особенная фигура, — вкрадчиво произнес Сергей. – Видишь ли, этот всадник практически не обладает никакой властью. Но между тем он не заменим.

— Почему я никогда о нем не слышала?

— Кое-кто постарался, чтобы вся информация об этом всаднике была уничтожена. Так он пытался защитить еще не рожденную Тьму. Лишь небольшая группа посвященных знает о ней.

— Что же такого особенного в этой Тьме?

— Только она в состоянии сорвать печати и повести за собой других всадников. Без ее команды они не двинутся в путь.

— Печати? – повторила Ева, плохо соображая, о чем идет речь. Голова у нее кружилась так сильно, что комната вращалась вокруг со скоростью лопастей вертолета. – И как зовут этого всадника?

— Ее зовут Тьма, — охотно пояснил мужчина. – К сожалению, по правилам она вынуждена была расти в чуждой ей среде. Пока остальные всадники знали о своей сущности и упорно тренировались, она прибывала в неведенье, считая себя обычной девочкой, — при этих словах Сергей ласково погладил Еву по голове.

— А что произошло с ней потом?

— Потом ей исполнилось шестнадцать. Настало время, когда ей позволено услышать правду.

— И что случилось, когда она все узнала?

— Это ты мне скажи, — мужчина мягко повернул Еву к себе и, заглянув ей в глаза, добавил: — Тьма.

Комната на миг прекратила вращение. Несколько секунд Ева видела все так отчетливо, как никогда в жизни. А потом она ощутила, что падает. Предметы начали отдаляться с небывалой скоростью. Она летела в бесконечно глубокую воронку и даже радовалась этому.

Глава 15. Тенебра

Рома давно не посещал заседания братства. Его задача была иной – присматривать за Евой. Следить за всем необычным, что происходит вокруг нее. Поначалу это была работа его родителей, но после их внезапной (но случайно ли?) смерти в автокатастрофе, его не отозвали. К тому времени он подружился с объектом наблюдения, и братья посчитали, что подобная близость послужит им на руку.

Рома должен был ждать всадников. Рано или поздно они явятся за ней. В этом братья не сомневались. Но никто не знал наверняка, когда именно это произойдет. К великому сожалению манускрипт с описанием прихода Тьмы давно утерян. Им оставалось лишь догадываться, когда и как это произойдет и, конечно, молиться, чтобы этого вообще не случилось.

— Рома, ты отдал ей брелок с жучком? — верховный брат восседал во главе стола. Он был мрачен. День, к которому готовился еще его прадед, наступил.

— Я сделал, как вы велели. Если телефон при ней, то мы сможем проследить за ее перемещениями.

– Что нам известно на данный момент?

— Пока что она человек, — доложил Рома.

— Хоть одна хорошая новость. Мы точно знаем, что заставить они ее не могут. Выбор она должна сделать добровольно – таково условие для предводительницы. В ее праве решать спасти или уничтожить мир.

— Но что ее ждет, если она откажется? – Рома не смог усидеть на месте. Эта миссия давно перестала быть для него просто работой. Ева была ему настоящим другом. Он искренне переживал за девушку.

— Лучше одна принесенная жертва, чем уничтожение всего человечества, — отрезал верховный брат.

 

— С ней все в порядке? – озабоченный баритон звучал у самого уха.

— Еще бы, — фыркнул женский голос, — она всего лишь грохнулась в обморок. Слюнтяйка.

— Ее можно понять, — Ева узнала Алекса по насмешливому тону. – Не каждый день тебе сообщают, что ты предводитель всадников Судного дня.

Чуть приоткрыв глаза, но так чтобы остальные этого не заметили, Ева увидела, что находится в своей комнате и лежит на постели. Макс сидел в изголовье кровати, сжимая ее руку. Алекс пристроился на подоконнике. Вытянув ноги, он поглядывал на улицу. Виктория с видом королевы развалилась в кресле около компьютерного стола. Перебирая ногами по полу, она крутилась из стороны в сторону. Эта детская забава доставляла ей удовольствие. «Ни минуты не может посидеть спокойно» - проворчала про себя Ева.

Судя по теням на стене, было около двух часов дня. Ева несколько часов провалялась в глубоком обмороке. И хотя сейчас она чувствовала себя намного лучше, события ночи и особенно разговор в кабинете не желали укладывать в голове. Вероятно, она простудилась, попав под дождь, и провела все это время в бреду. Иначе как галлюцинациями объяснить произошедшее вчера было невозможно.

— Как думаешь, она будет с нами? – спросил Макс, обращаясь к Алексу.

— Откуда мне знать? Это ее выбор.

— Ну да, — встряла Вика. – Она ведь единственная из нас, кто имеет право его сделать. Остальных не спрашивали.

Дверь открылась, и в комнату вошел Сергей. Еве не надо было открывать глаза, чтобы убедиться: это он. Она опознала его по неприятному аромату одеколона. В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что туалетная вода не может так пахнуть. Если бы кто-нибудь попросил охарактеризовать этот запах, первым словом, пришедшим ей на ум, было бы «тление».

Все торопливо покинули спальню, оставив Еву наедине с Сергеем. Она слышала, как мужчина подошел к трюмо. Некоторое время он изучал флаконы с кремами, пока его терпение не лопнуло.

— Я знаю, что ты очнулась.

— Откуда? – удивилась Ева, запоздало сообразив, что выдала себя.

Сергей улыбнулся.

— Ты по-другому дышишь.

— Мне приснился странный сон, — призналась она.

— Уверен, это был самый странный сон в твоей жизни, — он говорил с ней, как заботливый отец с дочерью, и ей это не нравилось. Она кожей ощущала его притворство. Одно слово протеста, и он взорвется.

— Но ведь это был всего-навсего сон? – с надеждой спросила Ева.

— А если я скажу, что это правда.

— И про всадников?

— И про них, — Сергей кивнул. – И про то, что ты особенная девочка. Внутри тебя дремлет такая сила, которая не снилась никому.

— Но ты сказал, что Тьма не обладает собственной властью, — нашла она брешь в его рассуждениях.

— Возможно, ты не можешь подчинить себе миры одним взмахом руки. Но в твоих силах заставить те руки, что в состоянии это сделать, взмахнуть. Понимаешь о чем я?

Ева с трудом улавливала суть его слов. Голова раскалывалась. Во рту пересохло, и язык прилип к небу. Но она все равно кивнула, не желая погружаться в рассуждения о руках и каких-то там взмахах.

Словно прочитав о ее состоянии по лицу, Сергей шагнул к графину с водой, стоящем на тумбочке. Он налил прозрачную жидкость в стакан и протянул его Еве. Она жадно выпила все до капли, после чего ей полегчало. Даже в голове немного прояснилось.

— Но я не хочу спасать человечество, — призналась Ева. – Или что там обычно делают супергерои?

Сергей от души рассмеялся.

— Что творит с детьми телевиденье? — он вытер выступившие на глазах слезы. – Никто не говорит о супергероях. Более того тебе не придется никого спасать.

— Тогда что же от меня требуется?

— Для начала принять себя.

— Вот так просто?

— Боюсь, что да, — мужчина развел руками. – Открой свое сердце и впусти Тьму.

Еву насторожило последнее предложение. Оно прозвучало, как слова дьявола, соблазняющего невинную монашку: «Открой свою душу для тьмы, детка, и ты познаешь наслаждение».

— А если не впущу?

На миг глаза Сергея вспыхнули подобно двум уголькам. Они буквально окатили ее ненавистью, Ева едва не захлебнулась под этой волной. Но все закончилось так молниеносно, а мужчина улыбался настолько дружелюбно, что она решила: ей показалось.

— У тебя нет выхода. Если ты добровольно не впустишь Тьму, она возьмет тебя силой.

— Прямо изнасилование какое-то, — пробормотал Ева.

— Поверь мне, все будет намного хуже. Тьма пробьет себе дорогу, но в этом случае она сотрет твою личность и от тебя ничего не останется.

Ева передернула плечами.

— И как я должна ее впустить? Просто сказать: привет, Тьма, заходи на огонек?

— Тебе понадобится помощь, чтобы со всем разобраться. Для этого мы здесь. Мы научим тебя всему. Придет день, — Сергей с умилением посмотрел на Еву, — и ты поведешь за собой всадников.

— Но я уже говорила, что не хочу спасать мир! – в отчаянье воскликнула Ева. Этот мир доставил ей слишком много неприятностей. Пускай горит в аду! Она не станет надрываться ради него.

— А тебе и не придется, — Сергей плотоядно улыбнулся. – Мы здесь для того, чтобы его уничтожить.

…Всадники Судного дня существуют и она одна из них – самое параноидальное утверждение в ее жизни. Ева не знала, чего ей больше хочется: плакать или смеяться. Она не горела желанием впускать в свой внутренний мир кого бы то ни было. Тем более какую-то там Тьму. Шестое чувство подсказывало: от этой дамочки будут одни неприятности. Но и выбора у нее не было. Либо сделать, что велят, либо геройски погибнуть. Последний вариант никоим образом не устраивал.

Обед она провела в добровольном заточении у себя в комнате. Лишь к вечеру голод победил здравый смысл, и Ева рискнула спуститься вниз. Стоило открыть дверь в коридор, как она увидела Макса, сидящего прямо на полу. Он, как верный солдат, коротал этот день у нее под дверью, а она была не в курсе.

— Почему не постучал? – спросила Ева.

— Не хотел тебя беспокоить, — Максим встал на ноги. – После всего, что на тебя свалилось, тебе требовалась передышка.

— Ты что же весь день оберегал мой покой?

— Это было несложно, — парень улыбнулся, и Ева ощутила, что все не так уж плохо. Пока рядом Максим, она не будет унывать.

Молодые люди спустились по лестнице, держась за руки. Прикосновения Макса заряжали уверенностью. Она украдкой посмотрела на парня. «Всадник по имени Мор» - пробормотала про себя, пробуя новое имя на вкус. Ему подчиняются болезни. Теперь понятно, отчего порой он выглядит так измождено. И еще ясно его нежелание поцеловать ее. Он опасался ее заразить! Ведь пока Ева не приняла Тьму, она уязвима. Он заботится о ней. Ева почувствовала небывалое тепло в районе груди. Никто никогда не заботился о ней. Это была так необычно и вместе с тем приятно.

Ева прикинула в уме роли остальных и пришла к выводу, что Виктория – Война. Вот откуда берут истоки ее буйный нрав и увлечения разного рода борьбой и оружием. Чем же еще заняться Войне?

Виталик явно Голод. Этим объясняется его неуемный аппетит. Еве предстояло разобраться в механизме силы каждого из них. Выяснить на что они способны. Но она уже предчувствовала увлекательное времяпровождение. Странное дело, стоило выяснить правду и все сразу встало на свои места. Она больше не боялась. Разве что самую малость. Возможно, Алекса. Он как-никак Смерть. А кого бояться, если не Смерти? Но отголоски страха смешивались с возбуждением. Она ни разу не усомнилась в словах Сергея, точно всегда знала о всадниках. Просто забыла, а теперь ей напомнили.

Сергей ей не отец. Это она теперь отчетливо видела. Он - наставник. Но однажды Ева встретится с настоящим папой и уж тогда она постарается его не разочаровать. Ева резко остановилась. Макс изумлено оглянулся на нее.

— Что-то случилось?

— Я вроде думаю, но это не мои мысли. Не могу точно объяснить, только внутри меня как будто сидит кто-то еще, — она прижала руку к груди, пытаясь унять тревожное чувство раздвоения. На долю секунды она перестала быть собой, став кем-то другим.

— Не переживай, — Макс нежно сжал ее ладонь. – Это, должно быть, Тьма.

Глядя в бирюзовые глаза парня, она впервые задумалась, насколько же сильно ей предстоит измениться? Останется ли в новой Еве хоть что-то от прежней? Или Тьма похоронит под собой все, чем она когда-то была?

— Вот вы где, голубки, — Виктория поджидала их у двери, ведущей на веранду. – Как себя чувствует наша маленькая предводительница?

— Паршиво, — призналась Ева, хотя еще минуту назад блаженно улыбалась.

— Вот как, — Вика усмехнулась. – Тяжело, наверное, тащить на своих хрупких плечиках судьбу всего мира?

— Тебе не понять, — отбрила она девушку.

Виктория так и осталась стоять посреди коридора, поджав губы, а Ева с Максом вышли на улицу. Парень подвел ее к бассейну и, взяв за руки, повернул к себе лицом.

— Я так рад, что ты теперь все знаешь. Было невыносимо трудно лгать тебе. Но мы боялись, что ты не вынесешь правду, если она свалится на тебя сразу, — признался он.

— И поэтому вы пытались мне намекнуть? – Ева едва не рассмеялась над собственной слепотой.

— Не так-то просто намеками объяснить, что ты всадник Судного дня.

— Это точно, — она кивнула и неожиданно для себя прижалась к груди Максима, обвив руками его шею.

— Ты настоящее чудо, — парень нежно обнял ее за талию, зарылся лицом в светлые волосы. – Мне еще не доводилось встречать никого подобного тебе.

— Не удивительно, я же уникальна, — произнесла Ева шутливо.

Он осторожно взял ее за подбородок и приподнял голову.

— Дело не только в том, что ты Тьма. Даже будь ты самой обычной девчонкой, мои чувства не изменились бы. Ты затмила для меня весь мир. И если ты позволишь мне сделать тебя чуточки счастливее, я буду каждый день благодарить тебя за эту возможность.

— Просто будь рядом, — попросила она. – Это все, что мне нужно.

Макс наклонился к ее губам. На этот раз поцелуй был более требовательным. Парень с силой прижал Еву к себе, и она не сдержала стона. Его руки заставляли кожу пылать. Она с трудом переводила дыхание, чувствуя – он задыхается вместе с ней.

Максим внезапно оборвал поцелуй, и Ева ощутила себя брошенной. Ей так хотелось наслаждаться сладостью его губ еще и еще. Но благоразумие парня взяло верх. Он нежно убрал ее руки со своей шеи и обнадеживающе прошептал:

— Всему свое время. Как только ты примешь Тьму, мы будем вольны делать все, что пожелаем. А сейчас это может быть опасно. Меньше всего я хочу причинить тебе страдания.

— Но кто сказал, что ты обязательно меня заразишь?

— Я контролирую далеко не все, — с горечью признался Максим. – Некоторые вещи сильнее меня. Если хоть на секунду ослаблю внимание, то нам придется туго. А рядом с тобой, я могу думать только о вкусе твоих губ, — он провел пальцами по ее нижней губе.

— Тогда я сделаю все возможно, чтобы как можно быстрее объединиться с Тьмой, – Ева снова прижалась к парню. – И мы будем вместе.

— Непременно будем, — он ласково поцеловал ее в макушку.

Остаток дня они с Максом провели на заднем дворе, болтая о пустяках. Еве было так легко с ним, что казалось: она знает его целую вечность. Они точно были созданы друг для друга. Ева ни на секунду не сомневалась: если с кем она и может быть по-настоящему счастлива, то только с ним.

Солнце коснулось горизонта, когда Максима позвал к себе Сергей. Еве не хотелось возвращаться обратно в дом, и она осталась на улице. Над головой жужжали комары, Ева вяло отгоняла их рукой, думая о том, какое будущее ее ждет. Светлячки предупреждали об опасности, но она не чувствовала угрозы. Наоборот, у нее было такое ощущение, будто впервые в жизни она оказалось дома.

Пусть эти люди ей не кровные родственники, но ближе их у нее никого нет и никогда не будет. Конечно, у них полно недостатков. Виталик интересуется только едой, Виктория чересчур заносчива, Сергей - темная лошадка, Алекс и вовсе мерзкий тип. Зато Макс практически идеален, а его Еве хватит с головой. С остальными можно смириться.

Ева встала с лежака и прошла к высокому забору, отгораживающему задний двор от улицы. Он был сложен из досок, и настолько плотно увит плюшем, что пришлось бы раздирать его руками, если бы ей вздумалось выглянуть на улицу через щель между досками.

Ева вдохнула аромат свежескошенной травы и закрыла глаза. Воображение удивительно четко нарисовало картину: она в длинном балахоне до пят сидит на золотистой лошади. Та скачет, почти не касаясь копытами земли, и волосы Евы развеваются за спиной. Ветер ласкает кожу. От скорости перехватывает дыхание.

Она так ясно это представила, что даже услышала топот копыт. Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: топот не результат ее фантазии. Ева изумленно открылась глаза. На нее неслась лошадь. Ее прекрасная грива точно состояла из множества золотых нитей. Вокруг мерцало разноцветное зарево. Она вся словно была окутана северным сиянием. Лошадь остановился прямо перед Евой, и забила копытом, выдыхая ей в лицо сизый пар.

— Еще немного и ты переплюнешь нас всех, — послышалось со стороны веранды.

Ева оглянулась и увидела Алекса. Он стоял чуть поодаль, с интересом наблюдая за лошадью.

— Тенебра, — протянул парень успокаивающе. – Не бойся, малышка, все в порядке.

Он осторожно подошел к испуганной лошади и нежно погладил ее по морде.

— Она совершила переход. Вот и волнуется немного, бедная девочка.

— Переход? – Ева с недоумением смотрела на парня и лошадь, материализовавшуюся из воздуха.

— У каждого всадника есть личный скакун. Нечто вроде доброго спутника и помощника во всех делах, — произнес Алекс, не переставая поглаживать нос вздрагивающей лошади. Ева невольно отметила, что к животному он отнесся куда добрее, чем к ней самой. – Эта красавица принадлежит тебе. Познакомься, — парень протянул к Еве руку, приглашая дотронуться до лошади. – Ее зовут Тенебра. Она давно тебя ждет.

— Тенебра, — повторила Ева. – Красивое имя.

— Оно латинское. Переводится, как тьма.

— Ее зовут в честь меня?

— Естественно.

Ева переборола страх и приблизилась к лошади. Та, почуяв хозяйку, мигом успокоилась и сама пошла ей навстречу. Теплый бархатный нос ткнулся Еве в плечо, и она негромко рассмеялась от удовольствия.

— До чего же она славная!

Ева провела рукой по шелковистой шкуре, чувствуя, как играют сильные мускулы под ладонью. Было так спокойно и естественно стоять тут, гладить Тенебру и разговаривать с Алексом, словно между ними никогда не было разногласий.

— Возьми, — парень протянул Еве сотовый телефон.

От удивления она не нашлась, что ответить. Это был широкий жест. Отныне ей безгранично доверяли. Она принята в семью. Забрав мобильный телефон, Ева спрятала его в карман.

— Как ты сумела ее призвать? – вопрос Алекса вернул ее в реальность.

— Я никого не призывала. Я лишь представила себе, как здорово было бы прокатиться на лошади с картины, и она появилась сама собой.

— Видимо, Тенебра приняла твою фантазию за призыв. Это может означать только одно: твоя сила возросла. Еще вчера она бы тебя просто не услышала.

— И что теперь с ней делать? – Ева попыталась уклониться от настойчиво требующей ласки лошади.

— Ее необходимо отправить назад. Пока не сорваны печати, она не может долго находиться в этом мире.

Алекс взял Тенебру под узды и что-то прошептал ей на ухо. Та вроде поняла, о чем идет речь. Тряхнув головой, она в последний раз легонько коснулась носом раскрытых ладоней Евы, развернулась на сто восемьдесят градусов и скрылась в сгущающихся сумерках, будто ее и не было.

— С ума сойти, — произнесла Ева. – У меня есть собственная лошадь. Меня ждут еще сюрпризы, о которых мне следует знать?

— Всему свое время, — Алекс улыбнулся. – Одно могу сказать точно: впереди еще много интересного. Ты пока в самом начале пути.

 

 

Конец первой части

 

 

Узнать о выходе продолжения и прочесть другие произведения автора можно на странице СамИздата - https://samlib.ru/g/gribowa_o/

Обсудить книгу, обменяться впечатлениями, задать вопросы автору можно в группе вконтакте - https://vk.com/club21945353

 


[1] Kyrie eleison (греч. «Господи, помилуй») - часть католической заупокойной мессы



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: