Кэсси не знала, куда она направляется. Школа была попыткой удержать класс, даже, несмотря на то что, кажется, снаружи детей было больше, чем в кабинетах. Они были в коридорах, на лестнице, толпились около главного входа. Кэсси с изумлением посмотрела на часы и затем пошла в кабинет начальной физики. Она, вероятно, могла позвонить маме и сразу идти домой, если бы захотела, но она не хотела встречаться с мамой прямо сейчас. Она только хотела попытаться и сделать вид, что всё нормально.
Когда она села, получив бессмысленное замечание, она почувствовала взгляды, направленные на неё. У неё было странное ощущение, что она вернулась в прошлое и что это было две недели назад, когда Фэй избрала её. Но сейчас класс, который она видела, был другим. Люди подходили к ней и бормотали «Ты в порядке?» и «Как дела?». Они выглядели болезненно – будто не хотели говорить с ней, но чувствовали, что так будет лучше. После её последнего урока было намного больше визитов: люди подходили группами по двое или по трое, чтобы сказать «Сожалеем» или «Только хотим, чтобы ты знала, что мы тоже скучаем по ней».
Истинность этого внезапно поразила её, и она чуть не засмеялась над иронией. Они соболезновали! Кэсси не состояла в Клубе. Все эти посторонние подходили к ней, не осознавая, что она была такой же посторонней, как любой из них.
Когда чирлидер подошла к ней и сказала: «Ох, это, должно быть, так тяжело для тебя», – Кэсси не выдержала.
– Я даже не знала её! – взорвалась она. – Я разговаривала с ней единственный раз в жизни!
Чирлидер поспешно отошла. После этого соболезнования закончились.
Миссис Лэннинг, учитель истории, привезла Кэсси домой.
Кэсси уклонилась от взволнованного маминого опроса – по-видимому, из школы уже позвонили, чтобы объяснить, что случилось – и вышла наружу. Она слезла по крутому спуску к пляжу за домом её бабушки.
Океан никогда не казался холоднее. Он был тяжелого, отливающего серебром цвета – как ртуть в термометре. День, который вначале был таким ярким, превращался в тучный, и он становился всё мрачнее и мрачнее, пока Кэсси шла.
И шла.
Пляж был одним из плюсов жизни здесь – но что сейчас в нем хорошего? Она гуляла по нему в одиночестве.
Её грудь разрывалась. Это было, словно все страшные события дня были заперты в ней и стремились выбраться наружу. Но освобождения не было.
Она думала, что быть загнанной в школу – самая худшая вещь, которая могла с ней случиться. Но было хуже почти принадлежать, и внутренне знать, что это не так и никогда так не будет. Она знала, что это эгоистично, заботиться о себе после того, что случилось с Кори, но она не могла изменить этого. Со всем гневом смятения и болью внутри неё, она почти завидовала Кори. Кори была мертва, но она до сих пор принадлежала той компании. У неё было место.
Кэсси, с другой стороны, никогда не чувствовала себя так одиноко.
Небо было темно-серым. Океан, бесконечно протянувшийся под ним, был даже темнее. Глядя на него, Кэсси почувствовала странное и страшное очарование. Если бы она только пошла навстречу ему и продолжала идти…
«Прекрати это! – Подумала она свирепо. – Держи себя в руках».
Но это было бы так легко…
«Да, и тогда ты была бы действительно одинока. Навсегда одинока, в темноте. Звучит хорошо, не так ли, Кэсси?»
Сильно дрожа, она увела себя от шепота серой воды. Её ноги были оцепенелыми и холодными, а пальцы были как лёд. Она спотыкалась, пока поднималась по узкой, каменной дороге.
Этой ночью она задернула все занавески в своей комнате так, чтобы не видеть океан или темноту снаружи. Грудь болела. Она открыла свою ювелирную шкатулку и достала кусочек халцедона.
«Я пока не прикасалась к твоему подарку. Но я думаю о тебе. Что бы я ни делала, где бы я ни была, ты где-то в моём разуме. И ох, как я хочу…»
Её рука дрожала, когда она закрыла глаза и приложила камень к своим губам. Она почувствовала знакомую кристальную шершавость, прохладу, нагревающуюся от её тепла. Её дыхание становилось чаще, и слёзы наворачивались на глаза.
«Ох, когда-нибудь, когда-нибудь…», – думала она.
Затем её рот искривился от боли. Волны чего-то похожего на лаву хлынули в её грудь, и она бросила камень так сильно, как могла, через всю комнату. Он ударился о стену с резким звуком и со звоном упал на пол.
«Ничего не будет когда-нибудь! – кричал жестокий голос в ней. – Прекрати обманывать себя! Ты никогда не увидишь его снова».
Она легла на кровать, уставившись болевшими глазами в тусклый свет маленького ночника на дальней стене. Она не могла плакать. Все её слёзы были высушены. Но её сердце чувствовало себя так, словно рвалось наружу.
Кэсси снился океан – тёмный бесконечный океан. Корабль был в опасности. Она могла слышать скрип дерева под собой. Они сели на мель. И что-то было потеряно… потеряно…
Она тут же проснулась, задыхаясь. Что это был за шум?
Напрягая тело, она прислушалась. Тишина. Её глаза старались проникнуть в темноту. Ночник был выключен.
Почему ей раньше не приходило на ум бояться? Что с ней было не так этим вечером? Она ходила по пляжу одна, даже никогда не задумываясь, что человек, который убил Кори, может наблюдать, поджидать…
«Несчастный случай, – думала она, напрягая все органы чувств. – Они сказали, что, вероятно, это был несчастный случай».
Ей казалось, что она видит мерцающий свет в темноте. И она могла чувствовать…
Присутствие. Наподобие тени перед ней. Ох, Боже, она может чувствовать это. Она ощущала, что это словно давило на кожу, словно излучало холод. Что-то было в её спальне.
Её глаза пристально всматривались в абсолютный мрак, её тело напряженно дрожало. С безумием, она думала, что если не будет шевелиться, если не издаст ни звука, то это не сможет найти её.
Но она была неправа.
Она слышала шуршащий шум, крадущийся вперед. Затем ясный скрип паркета.
Что-то шло к ней.
Внезапно она ощутила способность двигаться. Она набрала в грудь воздуха, чтобы закричать – нечто пронеслось в темноте и закрыло ей рот.
Моментально, всё изменилось. До этого, всё было как на замедленной пленке, теперь всё пришло в головокружительное движение. Она боролась. В любом случае, это не было ничем хорошим; её руки были схвачены и сдерживаемы. Что-то ещё удерживало её ноги.
Её крутили снова и снова. Заворачивали в простыню. Она не могла пошевелиться. Её руки были в капкане из полотна. Она попыталась пнуть, но ноги тоже были в ловушке.
Она чувствовала, как её подняли. Она не могла кричать; она задыхалась. Что-то было над головой, душащее её. И ещё более страшной вещью была тишина, абсолютная, продолжающаяся тишина. Что бы её ни держало, оно было таким бесшумным, как призрак.
Как призрак… и она сама была сейчас укутана в саван. Дикие размышления укоренились в голове Кэсси.
Оно несло её из её спальни. Уводило вниз по лестнице – из дома. Оно вынесло её наружу, чтобы похоронить.
Она завидовала Кори – теперь же она направлялась присоединиться к ней. Что-то собирается бросить её в грунт – или в море. Отчаянно, она пыталась отбиться, но сдерживающая ткань была слишком тугой.
Она никогда не была так напугана.
Вовремя, хотя неистовство её первой паники исчерпало себя. Это было словно бороться с узкой курткой; борьба только способствовала усталости. И перегреву. Что-то её душило, и здесь было так жарко… если бы она только могла дышать….
Задыхаясь, Кэсси почувствовала, как её тело обмякало. Следующие несколько минут вся её концентрация была посвящена только тому, как получить достаточно воздуха. Затем, медленно, она снова начала думать.
Её нес больше, чем один человек. Это было определенно. Её руки и ноги были сдерживаемы не только намотанной тканью простыни, но и руками.
Человеческими руками? Или… изображения наводнили её разум. Изображения ужасного передвижения. Скелетообразные руки, едва покрытые высохшей плотью. Сумрачные руки с синюшно-голубыми когтями смерти. Изувеченные руки, руки из могилы…
«Ох, Боже, пожалуйста…. Я схожу с ума. Пожалуйста, заставь это прекратиться или я умру. Я умру от ужаса. Никто не может быть таким напуганным и выжить».
Но, в конце концов, умереть было не так-то легко. Это не прекращалось, и она продолжала жить. Это походило на кошмар, но Кэсси знала, что не спит. Она могла просить всё, что угодно, но не просыпалась.
Тогда всё прекратилось.
Её больше не несли; её держали. Затем наклонили.… Её ноги оттолкнулись и прикоснулись к земле. Она стояла на своих ногах. Простыня была развернута; она почувствовала ветерок на ногах, и как подол её ночной рубашки развевался по ним. Её руки были свободны.
Она слабо дернулась, но её запястья схватили и сдерживали за ней. Она до сих пор не могла видеть. Что-то было на её голове, что-то вроде капюшона. Внутри было жарко, и она вдыхала свой собственный углекислый газ. Она покачивалась, желая оттолкнуться, снова бороться, осознавая, что у неё нет сил.
Затем, прямо за собой, она услышала звук, который изменил всё.
Это было хихиканье.
Медленное и громкое. Забавное. Но с мрачной остротой.
Безошибочно.
Фэй.
Кэсси думала, что прежде была напугана. Она представляла призраков, живую смерть, которая тащит её в землю за собой. Но все эти дикие и сверхъестественные страхи были ничем по сравнению с ужасом, что она почувствовала сейчас.
В один ослепительный миг она сложила всё вместе. Фэй убила Кори. И так же, как Кори, сейчас будет убита Кэсси.
– Подойди, – сказала Фэй, и Кэсси почувствовала толчок посередине спины. Её руки были связаны вместе за ней. Она покачнулась и сделала шаг.
– Вперед, – сказала Фэй.
Кэсси покачнулась на следующем шаге, и рука привела её в равновесие. Это был кто-то сбоку. Выходит, Фэй не была одна. Ну, конечно, нет; она бы не смогла нести Кэсси на себе.
Кэсси никогда не осознавала, как это важно – видеть. Это было ужасно, проделывать прогулку подобно этой, прогулку в неизвестность. По всему, что она знала, Фэй могла вести её вперед с утёса.
Нет, не с утеса. Они не были на обрыве; они были на берегу. Несмотря на то, что она не могла видеть, теперь, потому что она больше не была завернута в простыню, функционировали её остальные органы чувств. Слева от неё был медленный, ритмичный рев волн. Очень близко. Под своими ногами она могла чувствовать раскрошенный, слегка придавленный песок. Ветерок, который приподымал ночную рубашку у её икр, был холодным и свежим. Пахло солью и водорослями.
– Остановись.
Кэсси автоматически повиновалась. Она попыталась сглотнуть и поняла, что внутри рот был как склеенный.
– Фэй… – выдавила она.
– Тихо! – голос был резким, уже без лени. Как кошка с выпущенными когтями. Внезапное давление на шею заставило Кэсси сжаться – кто-то схватил низ капюшона и предостерегающе затянул его. – Не разговаривай, пока тебе не зададут вопрос. Не двигайся, пока тебе не скажут. Ты поняла?
Оцепенело, Кэсси кивнула.
– Теперь сделай шаг вперед. Повернись влево. Остановись. Вернись вправо. Не издавай ни звука.
Руки двигались за шеей Кэсси. Затем пронесся великолепный прохладный воздух, когда слетел капюшон. Свет вспыхнул перед ней, и Кэсси в изумлении уставилась на фантастическую сцену перед глазами.
«Черное и белое», – это была первая мысль. Всё было абсолютно черным и белым, как поверхность луны.
И луна была перед ней. Чисто белая, только что взошедшая, в форме совершенного полумесяца над океаном. Океан был таким же черным, как небо, за исключением призрачно белой пены на волнах. И перед ним стояла фигура, которая, казалось, сияла тусклым светом.
Диана?
Она была одета в тонкую белую рубашку, в которой её руки оставались обнаженными. Одной рукой сжимала широкую серебряную манжету со странной гравировкой. На её лбу было что-то вроде диадемы с полумесяцем луны, с рогами направленными вверх. Её длинные волосы, свободно ниспадающие вниз, казалось, были сплетены из лунного света.
В её руке был кинжал.
С ужасной ясностью Кэсси сейчас вспомнила сон, в котором она с мамой и бабушкой были в её комнате. Жертвоприношение, – сказала одна из них. Было ли это тем, зачем она сейчас здесь? Жертвоприношение?
Очарованная, она уставилась на лезвие кинжала, на лунный свет, мерцающий на нём. Затем она посмотрела на лицо Дианы.
«Я бы никогда в это не поверила – нет, я бы не поверила в то, что ты поможешь Фэй сделать это. Но ты здесь, с ножом. Я вижу это. Как я могу не верить собственным глазам?»
– Повернись вокруг, – сказал голос.
Кэсси почувствовала, как её тело разворачивается.
Круг был начерчен на песке, огромный круг. Внутри и снаружи были свечи, воткнутые прямо в побережье. Воск плавился на песок. Свечи были всех размеров, всех цветов. Некоторые выглядели так, будто горели уже долгое время, из-за количества воска расплавленного под ними и слабого свечения. Каждое пламя плясало в легком ветре.
Внутри круга были члены Клуба. Испуг Кэсси отступил, пока она мельком просматривала лица, но не больше, как вспышка молнии. Некоторые лица она видела собравшимися вокруг стола в задней комнате сегодня днем. Гордые. Красивые. Чужие.
Фэй была одной из них. Она была одета во всё черное. И, если волосы Дианы казались сплетенными из лунного света, то её были сплетены из мрака.
Диана прошла мимо Кэсси и шагнула в круг. Внезапно Кэсси осознала, что кольцо нарисовано на песке не до конца. Был пробел в северо-восточном углу, прямо перед её ногами.
Она стояла как раз на пороге.
Пораженно, её глаза искали Дианины. Выражение Дианы ничего не показывало; её лицо было бледным и отдаленным. Сердце Кэсси, которое прежде приглушенно стучало, теперь набирало скорость.
Диана заговорила, её голос чистый и музыкальный, но она говорила не с Кэсси.
– Кто вызовет её?
Гортанный голос Фэй ожил в ответ.
– Я вызову.
Кэсси не видела кинжал, пока Фэй держала его на её горле. Он колол, слегка нажимая на выемку, и она почувствовала, как её глаза расширяются. Она пыталась держаться совершенно тихо. Из-под капюшона Фэй, загадочные глаза пристально смотрели прямо в её. Было какого-то рода жестокое удовольствие в их глубине и такой огонь, какой Кэсси видела в научном здании, когда Фэй угрожала ей огнём.
Фэй улыбнулась ей медленной, пугающей улыбкой, и давление лезвия на горло Кэсси увеличилось.
– Я вызываю тебя, – сказала Фэй прямо Кэсси. – Если есть какой-нибудь страх в твоем сердце, то для тебя будет лучше самой броситься на этот кинжал, чем продолжать. Так что, Кэсси? – добавила она, её голос лениво понизился, приближаясь к шепоту, так что едва ли другие могли слышать. – Есть страх в твоем сердце? Будь осторожна с ответом.
Ошеломленная, Кэсси только пристально смотрела. Страх в её сердце? Как может не быть страха в её сердце? Они сделали всё, что могли, чтобы привести её в ужас – конечно, в её сердце был страх.
Затем, двигая только глазами, она посмотрела на Диану.
Кэсси вспомнила Лорел в задней комнате сегодня, после того, как Фэй намекнула, что Диана могла что-нибудь сделать со смертью Кори. Лорел на мгновение выглядела смущенной, но потом её лицо прояснилось, и она тогда сказала: «Меня не заботит, что ты говоришь; ты никогда не заставишь меня поверить, что Диана причинила бы Кори боль».
«Это была вера, – думала Кэсси. – Вера несмотря ни на что».
Верила ли она Диане так же?
«Да, – думала она, до сих пор глядя в пристальные зеленые глаза Дианы. – Я верю. Тогда могу я доверять ей несмотря ни на что? Достаточно ли ничего не бояться?»
Ответ пришел изнутри. Кэсси искала его в своём разуме, пытаясь найти истину. Всё, что случилось сегодня ночью – то, что они похитили её из кровати, понесли вниз без каких-либо объяснений, нож, странность всей церемонии – всё это выглядело плохо. И кто-то убил Кори…
«Я доверяю тебе, Диана».
Это был ответ, который она нашла на дне своего разума.
«Я доверяю тебе. Несмотря на всё это, не имеет значения, как это выглядит, я доверяю тебе».
Она посмотрела назад на Фэй, на лице которой до сих пор держалась маленькая кошачья улыбка. Пристально вглядываясь прямо в её глаза цвета мёда, Кэсси четко сказала:
– Продолжайте. В моем сердце нет страха.
Сразу, как она произнесла это, она почувствовала, как признаки ужаса спадают с неё. Слабость, головокружение, глухие удары её сердца. Она выпрямилась, даже несмотря на то, что её руки до сих пор были за спиной, и кинжал всё ещё указывал на её горло.
Что-то вспыхнуло в глазах Фэй. Что-то наподобие мрачного уважения. Её улыбка изменилась, и она почти незаметно кивнула. В следующее мгновение её черные брови иронично поднялись, пока она говорила.
– Тогда шагни внутрь, – пригласила она.
Прямо вперед? На лезвие кинжала? Кэсси не позволила своим глазам оторваться от тех, золотых напротив неё. Момент она колебалась, затем шагнула вперед.
Лезвие отступило перед ней. Кэсси могла чувствовать, как сочились капельки влаги на её горле, когда оно отдернулось, и Фэй отступила назад.
Затем она посмотрела вниз. Она была внутри круга.
Диана взяла кинжал у Фэй и подошла к разлому в круге за Кэсси. Черча ножом по песку, она заполнила промежуток, делая круг целым. У Кэсси было странное ощущение закрытости, чего-то скрепленного. Словно дверь за ней была заперта. И словно всё внутри круга отличалось от всего снаружи.
– Встань в центр, – сказала Диана.
Кэсси попыталась пройти, выпрямившись во весь рост. Рубашка Дианы, теперь она могла видеть, была разрезана сбоку по всему бедру. На Диане было что-то длинное и изящное выше ступни. Подвязка? Выглядело наподобие этого. Как декоративные кружевные тесёмки и ленты, которые невеста одевает на свадьбу. Кроме того, они были сделаны из чего-то похожего на зеленую замшу и отстрочены голубым шелком. На них была серебряная пряжка.
– Повернись, – приказала Диана.
Кэсси надеялась, что веревки, которыми были связаны её руки, разрежут. Но вместо этого она почувствовала руки на своих плечах, раскручивающие её быстрее и быстрее. Её кружили вокруг и толкали из стороны в сторону, от человека к человеку. На мгновение паника снова поднялась в ней. У неё кружилась голова, она была дезориентирована. Со связанными руками она не могла поймать себя, если упадет. И где-то этот нож…
«Только продолжай. Расслабься» – сказала она себе. И, как по волшебству, её страх растворился. Она позволила себе отскакивать от одного человека к другому. Если она упадет, она упадет.
Руки привели её в равновесие, снова остановив лицом к лицу с Дианой. Она немного запыхалась, и мир покачивался, но она попыталась выпрямить себя.
– Ты вызвана и ты прошла испытание, – уведомила её Диана, и сейчас в Дианиных зеленых глазах была небольшая улыбка, несмотря на то, что губы были серьёзными. – Теперь ты готова поклясться?
Поклясться о чём? Но Кэсси кивнула.
– Ты клянешься быть верной Кругу? Никогда не причинять вред тем, кто состоит в нём? Ты будешь защищать и оберегать их от тех, кто причинит им вред, даже если это будет стоить тебе жизни?
Кэсси сглотнула. Затем, пытаясь держать свой голос ровным, она сказала:
– Да.
– Ты клянешься никогда не открывать секреты, которые узнаешь, за исключением подходящих людей, как следует подготовленных Кругом, как любой из тех, кто стоит в нем сейчас? Ты клянешься хранить их секреты от всех посторонних, друзей и врагов, даже если это будет стоить тебе жизни?
– Да, – прошептала Кэсси.
– Океаном, луной, своей собственной кровью, ты клянешься?
– Да.
– Скажи, ‘я клянусь’.
– Я клянусь.
– Она была вызвана и испытана, и она поклялась, – сказала Диана, шагнув назад и обращаясь к другим. – И теперь, раз все из нас в Круге согласны, я вызываю Силу посмотреть на неё.
Диана подняла кинжал над головой, указывая лезвием на небо. Затем она указала им на восток, навстречу океану, затем на юг, затем на западный утес, затем на север. Наконец, она указала на Кэсси. Слова, что она произносила, пока делала это, пронеслись волнами потрясения по позвоночнику Кэсси:
Огонь и воздух, земля и вода,
Смотрите, как дочь ваша встала сюда.
Во мраке иль в солнечном свете взываю,
Позвольте, чтоб было, как я пожелаю.
За вызов, за суд и священный обет,
Позвольте примкнуть ей к Кругу сейчас.
И тело, и жилы, и кровь, и скелет,
Кэсси одной сейчас станет…
– Но мы не все согласны, – перебил гневный голос. – Я до сих пор не думаю, что она одна из нас. Я не думаю, что она вообще когда-нибудь сможет быть одной из нас.