– Мой долг выполнить завет покойного государя, – прервал его Чжугэ Лян. – Сон бежит от меня при мысли, что я не готов к походу против царства Вэй! Мое самое заветное желание – отдать все свои силы великому делу и овладеть Срединной равниной!
Не успел он договорить эти слова, как вперед вышел один из сановников, стоявших перед Хоу‑чжу, и сказал:
– Господин чэн‑сян, сейчас нельзя подымать войско в поход.
Чжугэ Лян оглянулся и узнал Цзяо Чжоу.
Поистине:
Устал от трудов Чжугэ Лян, но рад был исполнить свой жребий,
Провидец судеб Цзяо Чжоу отыскивал знаменья в небе.
Если вы хотите узнать, что сказал Цзяо Чжоу, загляните в следующую главу.
Глава сто вторая
в которой рассказывается о том, как Сыма И в Бэйюани занял мост через реку Вэйшуй, и как Чжугэ Лян изобрел деревянных быков и самодвижущихся коней
Цзяо Чжоу занимал должность придворного астролога и изучал знамения неба. Поэтому, когда Чжугэ Лян собрался в поход, Цзяо Чжоу обратился к императору Хоу‑чжу с такими словами:
– Государь, на моей обязанности лежит наблюдение за небесными светилами, и я должен докладывать вам, что предвещает государству небо: удачу или беду. Недавно с юга прилетела тьма‑тьмущая ворон и погибла в реке Ханьшуй. Это недоброе предзнаменование. Затем я наблюдал, как звезда Куй вторглась в пределы звезды Тайбо, а это значит, что на севере крепнет сила: сейчас нам нельзя идти войной против царства Вэй! Мало того, в Чэнду слышали, как стонали кипарисы! При таких знамениях чэн‑сяну опасно выступать в поход!
– Покойный государь оставил на мое попечение наследника, и мой долг покарать злодеев! – отвечал Чжугэ Лян. – Разве могу я из‑за каких‑то глупых знамений откладывать великое государственное дело?
|
|
Затем Чжугэ Лян приказал устроить торжественное жертвоприношение в храме императора Чжао‑ле. Склонившись до земли перед алтарем, он дал клятву:
– Пять раз водил я войска в Цишань, но не завоевал ни пяди земли. В этом моя большая вина! Сейчас я снова веду нашу армию в Цишань. Клянусь, что положу все свои силы на то, чтобы уничтожить врага династии Хань и восстановить ее власть на Срединной равнине! Ради этого я жизни своей не пожалею!
После церемонии жертвоприношения Чжугэ Лян отбыл в Ханьчжун и там собрал на совет военачальников. Во время совета Чжугэ Ляну доложили о смерти молодого военачальника Гуань Сина. Чжугэ Лян с отчаянным воплем рухнул без сознания на пол и долго не приходил в себя.
Военачальники успокаивали его, но Чжугэ Лян с тяжелым вздохом произнес:
– Жаль, что такому честному и верному человеку, как Гуань Син, небо не даровало долголетия! Еще одним военачальником стало у нас меньше!
Потомки сложили стихи, в которых оплакивают смерть Гуань Сина:
Рожденье и смерть человека – природы закон непреложный.
Как жизнь мотылька‑однодневки, так жизнь человека пройдет.
Но долга и верности чувства – они пребывают вовеки.
Зачем же на старых могилах сосна долголетья растет?
Собрав триста сорок тысяч воинов, Чжугэ Лян двинулся по пяти дорогам к Цишаню. Передовой отряд вели Цзян Вэй и Вэй Янь. Военачальнику Ли Кую было приказано идти вперед с провиантом и кормом для коней и поджидать войско на дороге в долину Сегу.
За последние годы в царстве Вэй произошли некоторые перемены. Был установлен новый период правления императора Цао Жуя под названием Цин‑лун – Черный дракон. Поводом к этому послужило то, что в Мопуцзине в прошлом году появился черный дракон.
|
|
А весной, во втором месяце второго года периода Цин‑лун [234 г.], приближенный сановник доложил вэйскому государю:
– С границы доносят, что около трехсот сорока тысяч шуских войск по пяти дорогам опять идут к Цишаню.
Сильно встревоженный этим известием, Цао Жуй вызвал к себе Сыма И и сказал:
– Три года мы прожили мирно, а ныне Чжугэ Лян снова ведет армию на Цишань. Что делать?
– Я наблюдал небесные знамения, – спокойно сказал Сыма И, – над Срединной равниной звезды особенно ярки, и звезда Куй вторглась в пределы Тайбо. Это не предвещает удачи Чжугэ Ляну. Он умен, но действует сейчас против воли неба – значит, ему суждено потерпеть поражение и самому погибнуть! Полагаясь на вашу счастливую судьбу, государь, я пойду в поход и разобью его! Разрешите мне только взять с собой четырех военачальников.
– Выбирайте, кого хотите! – разрешил Цао Жуй.
– У полководца Сяхоу Юаня было четыре сына, – продолжал Сыма И. – Старшего из них зовут Сяхоу Ба, второго – Сяхоу Вэй, третьего – Сяхоу Хуэй и четвертого – Сяхоу Хэ. Сяхоу Ба и Сяхоу Вэй – прекрасные наездники и стреляют из лука без промаха; Сяхоу Хуэй и Сяхоу Хэ глубоко изучили искусство вождения войск. Братья давно горят желанием отомстить за смерть своего отца, и поэтому я осмеливаюсь просить вас, государь, назначить начальниками передовых отрядов правого и левого крыла Сяхоу Ба и Сяхоу Вэя, а Сяхоу Хуэя и Сяхоу Хэ – на должности сы‑ма. Можете не сомневаться, что с помощью таких военачальников я разгромлю врага!
|
|
– А они не такие, как военачальник Сяхоу Моу? – с опасением спросил Цао Жуй. – Сяхоу Моу приходился зятем покойному государю, но командовать войсками не умел и потерпел не одно поражение! Позор его до сих пор не смыт!
– Сыновей Сяхоу Юаня нельзя сравнивать с Сяхоу Моу! – запротестовал Сыма И.
Цао Жуй разрешил ему поступать, как он желает сам.
В поход Сыма И провожал сам Цао Жуй и на прощание вручил ему указ, в котором говорилось:
«Займите оборону в Вэйбине. Шуские войска будут вызывать вас на открытый бой, но вы не выходите и не преследуйте их в том случае, если бы они внезапно стали отходить. Дождитесь, пока у противника выйдет весь провиант, – Чжугэ Лян вынужден будет сняться с лагерей, вот тогда и нападайте на него! Вы одержите победу, не преодолевая излишних трудностей и не истощая воинов. Таков мой совет».
Сыма И с поклоном принял указ. Вскоре он прибыл в Чанань, куда сходились войска из других городов. Всего собралось около четырехсот тысяч воинов. Армия выступила к Вэйбиню и расположилась там в лагерях. Пятьдесят тысяч воинов занялись сооружением девяти плавучих мостов через реку Вэйшуй. Начальники передовых отрядов Сяхоу Ба и Сяхоу Вэй получили приказ переправиться на другой берег реки и раскинуть лагерь. Кроме того, на восточной равнине была построена крепость.
В то время когда Сыма И созвал на совет военачальников, к нему прибыли Го Хуай и Сунь Ли. Сыма И вышел их встречать. После приветственных церемоний Го Хуай сказал:
– Шуские войска опять пришли к Цишаню. Мы добьемся над ними перевеса, если выйдем на равнину за рекой Вэйшуй и расположим войско цепью до самых северных гор. Так мы отрежем противнику путь в Лунси.
– Хорошо! – воскликнул Сыма И. – Идите со своим войском на северную равнину, но в бой не выходите. Мы вместе нападем на врага, когда у него выйдет весь провиант.
Подойдя к Цишаню, Чжугэ Лян приказал построить пять лагерей – четыре по сторонам и один в центре. Кроме того, от долины Сегу до самого Цзяньгэ цепью растянулись еще четырнадцать лагерей.
Чжугэ Лян сказал военачальникам:
– Вэйские войска расположились лагерем на северной равнине, боясь, что мы отрежем их от Лунси. Мы сделаем вид, будто действительно собираемся занять северную равнину, а в действительности возьмем Вэйбинь. Прикажите воинам в верхнем течении реки Вэйшуй связать сотню плотов и нагрузить их сухой соломой и отберите пять тысяч воинов, умеющих управлять плотами. Завтра ночью мы предпримем вылазку на северную равнину. Сыма И поспешит туда на помощь, и если он придет с малым войском, мы разобьем его. Часть наших войск переправится на противоположный берег, а другая часть на плотах спустится вниз по течению реки, подожжет плавучие мосты и нападет на врага с тыла. Я поведу войско брать главный вэйский лагерь. Наступать нам будет нетрудно лишь в том случае, если мы укрепимся на южном берегу Вэйшуя.
Получив приказ, военачальники начали подготовку. Вэйские дозорные узнали об этом и донесли Сыма И.
– Чжугэ Лян хитрит! – сказал Сыма И. – Под предлогом вылазки на северную равнину он собирается сжечь наши мосты, навести страх в тыловом войске и одновременно ударить нам в лоб. – И добавил, обращаясь к Сяхоу Ба и Сяхоу Вэю: – Как только услышите шум на северной равнине, подымайте свои войска на южном берегу реки и нападайте на врага!
Затем Сыма И приказал Чжан Ху и Ио Линю с двумя тысячами лучников засесть в засаду у плавучих мостов и обстреливать плоты с шуским войском, не давая ему возможности приблизиться к мостам.
А Го Хуаю и Сунь Ли он сказал:
– Чжугэ Лян переправится через реку Вэйшуй и придет на северную равнину. В лагере у вас войск мало; ударьте на врага из засады. Если шуские воины переправятся после полудня, они нападут на вас в сумерки. Притворитесь разбитыми и отступайте. Они погонятся за вами, а вы перестреляйте их всех из луков и самострелов. Но если придет большое войско, нападайте только по моему сигналу!
Отпустив военачальников, Сыма И велел своим сыновьям Сыма Ши и Сыма Чжао расположиться в главном лагере, а сам повел войско на северную равнину.
Итак, по приказу Чжугэ Ляна, военачальники Вэй Янь и Ма Дай должны были переправиться через реку Вэйшуй и наступать на северную равнину; У Бань и У И – спуститься на плотах вниз по течению и сжечь мосты. Остальное войско разделили на три отряда: передовой возглавляли Ван Пин и Чжан Ни; главные силы – Цзян Вэй и Ма Чжун; тыловой отряд – Ляо Хуа и Чжан И. Этим войскам предстояло захватить вэйские лагеря на берегу реки.
В полдень войска переправились на другой берег, построились в боевые порядки и не спеша двинулись к вражеским лагерям.
Когда Вэй Янь и Ма Дай вступили на северную равнину, уже смеркалось. Сунь Ли заметил их и обратился в бегство, бросив свой лагерь. Они сразу поняли, что противник разгадал их замыслы и подготовился. Вэй Янь приказал отступать, но в этот момент на них напали Сыма И и Го Хуай.
Вэй Яню и Ма Даю в отчаянной схватке удалось прорваться к берегу, но более половины их воинов погибло. К счастью, на помощь разгромленному отряду подоспел У И и помог воинам переправиться через реку. В это время войско У Баня на плотах шло вниз по течению к плавучим мостам. Но там их остановили стрелы лучников Чжан Ху и Ио Линя. У Бань был подстрелен и утонул в реке. Воины его побросали плоты и добрались до берега вплавь. Все плоты достались противнику.
Почти в то же время Ван Пин и Чжан Ни, не зная, что на северной равнине шуские войска потерпели поражение, устремились к главному вэйскому лагерю. Было уже темно. Издали доносились крики воинов. Ван Пин, решив, что это Ма Дай громит врага на северной равнине, сказал Чжан Ни:
– Интересно, кто там побеждает? Но странно, что здесь, в лагере, не видно войска! Должно быть, Сыма И разгадал наш замысел и подготовился. Давайте подождем, пока загорятся плавучие мосты, и тогда начнем наступление.
Ван Пин и Чжан Ни остановили отряд. Тут их догнал гонец с приказом Чжугэ Ляна немедленно отходить, так как войска, которые должны были занять северную равнину и уничтожить плавучие мосты, разбиты.
Ван Пин и Чжан Ни тотчас же повернули войска назад, но здесь их поджидали вэйцы. Затрещали хлопушки, вспыхнули факельные огни, и противник перешел в стремительное наступление. Ван Пину и Чжан Ни удалось вырваться лишь после тяжелого боя. Они потеряли убитыми и ранеными не менее половины своих воинов.
Чжугэ Лян возвратился в большой лагерь в Цишане и собрал остатки разбитых войск. Он недосчитался более десяти тысяч воинов и глубоко скорбел.
В это время из Чэнду приехал Фэй Вэй. Чжугэ Лян сразу же обратился к нему с вопросом:
– Не согласитесь ли вы поехать в Восточный У с моим письмом?
– Если на то ваша воля, я не смею отказаться.
Чжугэ Лян дал ему письмо, и Фэй Вэй отправился в Цзянье к Сунь Цюаню.
Письмо это гласило:
«Несчастье пало на Ханьский правящий дом, основы правления ослабли, злодеи из рода Цао незаконно присвоили власть и держат ее поныне. Приняв на себя заботу о наследнике императора Чжао‑ле, могу ли я не отдать все свои силы на то, чтобы уничтожить преступников? Войско мое вышло к Цишаню, и разбойников ждет гибель в реке Вэйшуй. Ныне я кланяюсь вам и надеюсь, что вы, помня о своем долге союзника, пошлете войско на север. Объединив наши силы, мы овладеем Срединной равниной и поделим между собой Поднебесную. В письме не выразишь всего, о чем думаешь, но я питаю бесконечную надежду, что вы внемлете моей просьбе!»
Прочитав письмо, Сунь Цюань радостно сказал Фэй Вэю:
– Мы давно собираемся поднять войско и лишь ждали, когда Чжугэ Лян присоединится к нам! Ныне он просит нас принять участие в северном походе, и мы без промедления отправим войско в Цзюйчаомынь, чтобы оттуда напасть на вэйский город Синьчэн. Лу Сунь и Чжугэ Цзинь из Цзянся и Мянькоу пойдут на Сянъян, а Сунь Шао и Чжан Чэн выступят из Гуанлина на Хуайян. Передайте чэн‑сяну, что мое трехсоттысячное войско выступит в ближайшее время.
– И тогда царству Вэй – конец! – подхватил Фэй Вэй, почтительно кланяясь Сунь Цюаню.
Затем в честь посла устроили богатый пир, где Сунь Цюань задал вопрос Фэй Вэю:
– Кого Чжугэ Лян поставил во главе передового отряда?
– Вэй Яня, – ответил Фэй Вэй.
Сунь Цюань улыбнулся:
– У Вэй Яня храбрости хоть отбавляй, но душа непостоянная. Стоит Чжугэ Ляну умереть, как Вэй Янь изменит делу. Разве чэн‑сян этого не понимает?
– Ваши слова, государь, я передам Чжугэ Ляну, – обещал Фэй Вэй.
И, распрощавшись с Сунь Цюанем, он поспешил в Цишань сообщить Чжугэ Ляну, что Сунь Цюань пошлет в поход триста тысяч воинов.
С радостью узнав, что из Восточного У на помощь придет большая армия, Чжугэ Лян спросил:
– А что еще говорил Сунь Цюань?
Тогда Фэй Вэй передал ему слова Сунь Цюаня о Вэй Яне.
– Сунь Цюань поистине мудрый правитель! – промолвил Чжугэ Лян. – Я и сам хорошо знаю Вэй Яня, но держу его у себя потому, что он храбр!
– Будьте с ним осторожны! – посоветовал Фэй Вэй.
– Я знаю, что делаю! – сказал Чжугэ Лян.
После отъезда Фэй Вэя в Чэнду Чжугэ Ляну доложили, что в лагерь пришел какой‑то вэйский начальник и просит пропустить его к чэн‑сяну.
– Меня зовут Чжэн Вэнь, – сказал военачальник, входя в шатер и кланяясь Чжугэ Ляну. – Я был в одном чине с Цинь Ланом. Но недавно Сыма И повысил его в звании, а меня обошел. Я не стерпел обиды и решил перейти к вам. Разрешите мне остаться у вас!
Не успел он договорить, как Чжугэ Ляну сообщили, что к лагерю подошел Цинь Лан с войском и требует, чтоб ему выдали Чжэн Вэня.
– А кто искуснее в бою, ты или Цинь Лан? – спросил Чжугэ Лян.
– Если хотите, я его сейчас обезглавлю! – вскричал Чжэн Вэнь.
– Вот если ты убьешь Цинь Лана, я тебе поверю! – отвечал Чжугэ Лян.
Чжэн Вэнь вскочил на коня и поскакал к Цинь Лану. Чжугэ Лян вышел посмотреть на поединок.
– Предатель! – закричал Цинь Лан. – Ты украл моего боевого коня и сбежал к врагу! Отдавай коня!
Противники сошлись в жестоком поединке. И в первой же схватке Цинь Лан был убит. Чжэн Вэнь с головой соперника вернулся в шатер к Чжугэ Ляну, но Чжугэ Лян пришел в сильный гнев и приказал страже обезглавить Чжэн Вэня.
– Но ведь я ни в чем не виновен! – взмолился Чжэн Вэнь.
– А кого ты убил? Разве это Цинь Лан! – закричал Чжугэ Лян. – Как ты смеешь меня обманывать!
Чжэн Вэнь повалился Чжугэ Ляну в ноги.
– Ваша правда, это не Цинь Лан! – сознался он. – Я убил его младшего брата Цинь Мина.
– Тебя подослал Сыма И разведать, что тут у меня делается, – негодовал Чжугэ Лян. – И ты надеялся меня обмануть! Ну, говори всю правду, а то не сносить тебе головы!
Чжэн Вэнь признался, что он действительно подослан Сыма И, и молил о пощаде.
– Если хочешь остаться в живых, пиши письмо Сыма И, чтоб он нападал на мой лагерь, – приказал Чжугэ Лян. – Попадет Сыма И в мои руки – сочту это твоей заслугой и назначу на высокую должность.
Чжэн Вэнь тотчас же написал письмо и отдал его Чжугэ Ляну; тот велел держать пленника под стражей.
– Как вы догадались, что этот человек подослан? – обращаясь к Чжугэ Ляну, с удивлением спросил военачальник Фань Цзянь.
– Сыма И разбирается в людях и не станет назначать на высокую должность неспособного военачальника, – отвечал Чжугэ Лян. – А Чжэн Вэнь сказал, что недавно Цинь Лан получил повышение. Такого человека он не смог бы убить в первой схватке. Это и навело меня на мысль, что Чжэн Вэнь подослан.
Военачальники низко поклонились Чжугэ Ляну, а он, подозвав к себе одного из военачальников, вручил ему письмо Чжэн Вэня и шепотом дал какие‑то указания.
Военачальник поскакал в вэйский лагерь и попросил, чтоб его отвели к Сыма И.
– Ты кто такой? – спросил Сыма И, прочитав письмо.
– Простой воин, уроженец Срединной равнины; случайно попал я в царство Шу, – отвечал тот. – Чжэн Вэнь, начальник передового отряда, мой земляк. Он послал меня передать вам, чтоб вы нападали на шуский лагерь, как только увидите сигнальный огонь.
Сыма И долго допрашивал гонца, потом еще раз внимательно просмотрел письмо и, убедившись, что оно не поддельное, угостил военачальника вином и сказал:
– Сегодня во время первой стражи я нападу на шуский лагерь. Если успех будет на моей стороне, ты получишь высокую должность, а сейчас возвращайся обратно.
Примчавшись в свой лагерь, военачальник обо всем доложил Чжугэ Ляну. Тот по даосскому обряду вознес молитву звезде Ган и вызвал к себе в шатер Ван Пина и Чжан Ни. Выслушав приказания Чжугэ Ляна, они ушли, после них явились Ма Чжун, Ма Дай и Вэй Янь. Сам Чжугэ Лян с небольшим отрядом расположился на высокой горе, чтобы оттуда руководить боем.
Тем временем Сыма И приказал подготовиться к нападению на шуский лагерь. Но его старший сын Сыма Ши сказал:
– Батюшка, доверившись клочку бумаги, вы хотите рисковать своей жизнью! Уж не скрывается ли подвох в этом, письме? Лучше пошлите вперед какого‑нибудь военачальника, а сами следуйте за ним. Если будет необходимо, вы окажете поддержку своим войскам.
Ночью к шускому лагерю выступил военачальник Цинь Лан во главе десяти тысяч воинов. За ними шел Сыма И. Ярко светила луна, дул слабый ветер. Но во время второй стражи внезапно набежали черные тучи, стало так темно, что вокруг ничего нельзя было разглядеть.
– Небо помогает мне! – возрадовался Сыма И.
Всадники его продвигались в полном молчании. Воинам приказано было держать в зубах палочки; рты коней были завязаны.
Цинь Лан первым ворвался в лагерь врага, но там не оказалось ни единой души. Тут Цинь Лан понял, что попался в ловушку.
– Назад! – закричал он изо всех сил.
Воины толпой бросились из лагеря, но попали в кольцо нагрянувших войск Ван Пина и Чжан Ни, Ма Дая и Ма Чжуна. От огней факелов стало светло как днем. Цинь Лан бился отважно, но вырваться из окружения не мог.
Сыма И, увидев впереди огни и услышав крики сражающихся, понял, что войско Цинь Лана разбито, и поспешил к тому месту, где было больше огней. Внезапно с двух сторон затрещали хлопушки, и отряд Сыма И попал под двойной удар – слева вышел Вэй Янь, справа – Цзян Вэй.
В это время на воинов Цинь Лана, как саранча, сыпались стрелы. Цинь Лан погиб в схватке. Сыма И решил отступить.
К концу третьей стражи тучи так же внезапно исчезли, как и появились. Все это было сделано Чжугэ Ляном с помощью волшебства.
Находившийся на вершине горы Чжугэ Лян ударил в гонг, созывая свое войско. Вернувшись в лагерь, он приказал казнить Чжэн Вэня и стал думать, как бы овладеть Вэйбинем. Воины ежедневно вызывали противника в бой, но вэйцы не выходили.
В небольшой коляске Чжугэ Лян выехал на берег реки Вэйшуй, неподалеку от Цишаня, чтобы осмотреть местность к западу и востоку от реки. Ему бросилась в глаза странная форма близлежащего ущелья. Оно напоминало тыкву‑горлянку – хулу. В широкой его части свободно могла разместиться тысяча воинов. Дальше шло узкое горло, расширявшееся в глубине ущелья, а за ним вновь сходились горы, оставляя проход лишь для одного всадника.
Чжугэ Лян спросил проводника, как называется это ущелье.
– Шанфан, – ответил проводник, – а еще его называют Хулу.
Чжугэ Лян возвратился в лагерь и, вызвав к себе младших военачальников Ду Жуя и Ху Чжуна, приказал им собрать в ущелье всех мастеров, имеющихся при войске, и заняться сооружением деревянных быков и самодвижущихся коней. Ма Дай получил указания поставить пятьсот воинов на охрану ущелья.
– Не выпускать мастеров из ущелья во время работы и посторонних туда не впускать! – предупредил Чжугэ Лян. – Я сам буду следить за ходом работ. От этого дела зависит судьба Сыма И. Главное, чтобы он не выведал секрета.
И вскоре в ущелье Шанфан под присмотром Ду Жуя и Ху Чжуна закипела работа. Чжугэ Лян ежедневно приезжал и давал мастерам указания.
Однажды чжан‑ши Ян И пришел к Чжугэ Ляну и сказал:
– Наш провиант находится в Цзяньгэ. Возить его оттуда на быках очень неудобно. Как нам быть?
– Я уже об этом подумал, – улыбаясь, отвечал Чжугэ Лян. – Ведь для того я и делаю деревянных быков и самодвижущихся коней. Животные эти не пьют, не едят, и возить на них можно день и ночь без перерыва.
– С древнейших времен и доныне не слышно было, чтоб существовали деревянные животные! – изумлялись военачальники, присутствовавшие при этом разговоре. – Неужели вы, господин чэн‑сян, изобрели таких животных?
– Их уже делают, и работы скоро будут закончены, – отвечал Чжугэ Лян и протянул военачальникам лист бумаги. – Посмотрите, здесь все сказано.
Военачальники заглянули в бумагу. В ней содержалось описание деревянных быков и самодвижущихся коней, указывались точные размеры их частей, скорость движения, возможности их использования.
– Вы – человек величайшего ума! – вскричали восхищенные военачальники.
Спустя несколько дней деревянные быки и самодвижущиеся кони были готовы. Они во всем напоминали живых: легко передвигались, подымались в горы, преодолевали хребты. Воины смотрели на них с нескрываемой радостью.
Чжугэ Лян приказал военачальнику правой руки Гао Сяну на этих быках и конях перевозить из Цзяньгэ в лагерь провиант.
Потомки об этом событии сложили такие стихи:
В Сегу, по изрезанным склонам, шагают быки деревянные,
И кони, что движутся сами, идут день и ночь напролет.
Когда бы тот способ забытый вошел в поколенья грядущие,
Не знали бы при перевозках так много труда и хлопот.
Сыма И все это время был невесел. Дозорные донесли ему, что Чжугэ Лян подвозит провиант на деревянных быках и самодвижущихся конях, что быков и коней этих не надо кормить, а воинам от них большое облегчение.
Сыма И удивился этому и воскликнул:
– Что же мне теперь делать? Ведь я сидел в обороне только для того, чтобы дождаться, пока враг останется без провианта и начнет отступать. А Чжугэ Лян, оказывается, и не думает уходить.
Подумав, Сыма И призвал к себе Чжан Ху и Ио Линя.
– Проберитесь, – сказал он, – с отрядом по горным тропам в долину Сегу и отбейте у врага несколько деревянных быков и самодвижущихся коней. Много не берите, все равно не уведете.
Военачальники и их воины, переодевшись и одежду шуского войска, ночью по тропинке проникли в долину Сегу. Вскоре они увидели воинов Гао Сяна, едущих на деревянных животных. Чжан Ху и Ио Линь пропустили их вперед, а потом ударили с тыла. Шуская охрана, бросив коней и быков, разбежалась. Чжан Ху и Ио Линь захватили деревянных животных и уехали на них в свой лагерь.
Сыма И осмотрел необыкновенных быков и коней. Они действительно могли двигаться, как живые.
– Что ж! – воскликнул Сыма И. – Раз Чжугэ Лян сумел сделать таких животных, так и я смогу!
Сотня лучших мастеров по приказу Сыма И принялась за работу. Захваченных животных разобрали на части и по их образцу стали мастерить других. Вскоре готово было две тысячи деревянных быков и самодвижущихся коней. Военачальник Цинь Вэй с отрядом поехал на них в Лунси за провиантом.
Воины в вэйском лагере ликовали.
Между тем Гао Сян рассказал Чжугэ Ляну, как на него напали вэйцы и увели нескольких быков и коней.
– Мне только этого и надо было! – улыбнулся Чжугэ Лян. – Потеряли мало, а возьмем много. Это будет большим подспорьем для нашего войска!
– Почему вы так думаете? – спросили военачальники.
– Сыма И захватил быков и коней, чтобы научиться их делать, – ответил Чжугэ Лян. – Ну, а я уж найду им применение!
Спустя некоторое время Чжугэ Ляну сообщили, что вэйские воины на таких же быках и конях везут провиант из Лунси. Тогда Чжугэ Лян сказал Ван Пину:
– Переоденьте своих воинов в одежду вэйцев и скрытно проберитесь на северную равнину. Если вас кто‑нибудь задержит, скажите, что вы по приказу Сыма И идете охранять обоз с провиантом. А там смешайтесь с вэйской охраной, перебейте ее и возвращайтесь с конями и быками. В случае погони поверните у животных во рту языки, а сами уходите. Ни кони, ни быки все равно не сдвинутся с места. Утащить их вэйцы не смогут – сил не хватит! А к вам подойдет подмога. Тогда вы бегите к быкам и коням, снова поставьте языки на место и мчитесь в наш лагерь. Вэйцы подумают, что произошло чудо!
Ван Пин пошел выполнять приказ, а Чжугэ Лян вызвал к себе Чжан Ни и сказал:
– Изобразите из своих воинов злых духов. Пусть они раскрасят себе лица пострашнее и держат в руках флаги и мечи, а к поясу привесят сосуды из тыквы‑горлянки, набитые горючим, которое сильно дымит. Укройтесь в горах и пропустите вперед вэйских самодвижущихся быков и коней; потом скрытно следуйте за ними. Но как только выйдете из гор, сразу зажигайте горючее в сосудах, и пусть они побольше дымят! Вэйцы примут вас за духов и не посмеют приблизиться к вам.
Отпустив Чжан Ни, Чжугэ Лян подозвал Вэй Яня и Цзян Вэя и дал им такое указание:
– Возьмите тысячу воинов и устройте засаду на северной равнине возле вэйского лагеря. Вы должны остановить противника, когда он бросится на выручку своему обозу.
Ляо Хуа и Чжан И получили приказ с пятью тысячами воинов отрезать дорогу, по которой придет Сыма И. А Ма Дай и Ма Чжун с двумя тысячами воинов отправились на южный берег реки Вэйшуй завязать бой с противником.
Между тем вэйский военачальник Цинь Вэй вез провиант на деревянных быках и самодвижущихся конях к своему лагерю. В пути ему доложили, что Сыма И прислал отряд для охраны обоза. Ничего не заподозрив, Цинь Вэй спокойно продолжал путь в сопровождении этого отряда. И вдруг раздались оглушительные крики:
– Здесь шуский военачальник Ван Пин!
С этими возгласами переодетые шуские воины набросились на вэйцев и стали их избивать.
Цинь Вэй с остатками своей охраны пытался сдержать врага, но пал от меча Ван Пина. Оставшиеся в живых вэйские воины бежали в свой лагерь на северной равнине. Тем временем Ван Пин спешил увести деревянных быков и самодвижущихся коней. Но вэйский военачальник Го Хуай уже мчался на выручку обоза. Тогда Ван Пин приказал повернуть языки деревянных животных и увел своих воинов вперед. Го Хуай не стал их преследовать, а велел скорей гнать отбитый обоз к себе в лагерь. Но быки и кони крепко стояли, и напрасны были все попытки сдвинуть их с места!
Пока Го Хуай колебался, не зная, что делать, на него напали Вэй Янь и Цзян Вэй. Отряд Ван Пина присоединился к ним, и они обратили Го Хуая в бегство. Ван Пин поставил языки деревянных животных на место, и они зашагали. За ними следовало войско.
Го Хуай хотел было броситься в погоню, но из‑за горы поднялась туча дыма и показался отряд воинов‑духов. Вид их был страшен, каждый держал в одной руке флаг, а в другой меч.
– Это духи! – испуганно закричал Го Хуай.
Воины его дрожали от страха.
На помощь вэйскому войску, разбитому на северной равнине, мчался сам Сыма И. Но его остановил треск хлопушек, и наперерез ему с гор ударили два отряда, на знаменах которых было написано: «Ханьские военачальники Чжан И и Ляо Хуа». Сыма И струсил, и его воины в беспорядке бежали.
Вот уж поистине:
Встретили воинов‑духов и весь провиант потеряли,
Встретили странное войско – тут уж спасешься едва ли.
О том, как Сыма И сражался с противником, рассказывает следующая глава.
Глава сто третья
из которой читатель узнает о том, как Сыма И едва не погиб в ущелье Шанфан, и о том, как Чжугэ Лян в Учжанъюане молился звездам об отвращении зла
Чжан И и Ляо Хуа в бою разгромили отряд Сыма И, а сам он скрылся в густом лесу. Чжан И остался на месте собирать своих воинов; Ляо Хуа бросился в погоню за Сыма И.
Сыма И петлял между деревьями. Ляо Хуа быстро настиг его и нанес удар мечом, но промахнулся, и меч впился в дерево. Пока Ляо Хуа вытаскивал меч, противник скрылся с глаз. Выскочив из лесу, Ляо Хуа нигде не мог его обнаружить, только на земле восточнее леса валялся шлем. Ляо Хуа подхватил его и помчался на восток, а Сыма И, притаившийся за деревьями, поскакал на запад.
Так и не напав на след беглеца, Ляо Хуа направился к ущелью, где встретился с Цзян Вэем. Они вместе возвращались к Чжугэ Ляну.
Тем временем Чжан Ни доставил в лагерь не только захваченных у Сыма И деревянных быков и самодвижущихся коней, но и более десяти тысяч даней провианта.