(Ответ генерала Вельяминова от 20-го мая 1833 года № 155-й на письмо командира отдельного кавказского корпуса барона Розена от 13-го мая 1833-го года № 279-й о представлении плана к окончательному покорению горцев).
Вследствие предписаний вашего высокопревосходительства, коими изволили требовать мнения моего о способе покорения горцев прочным образом, я имел уже честь представить вам меморию, которая в конце 1828-го года была представлена мною Государю Императору. В сей мемории предполагал я действовать почти обыкновенными средствами кавказского корпуса. Но как средства сии в соразмерности с означенным предприятием крайне ограничены, то покорение горцев продолжилось бы может быть на целое столетие, если не увеличить оные. Государю Императору, напротив того, угодно ход дела сего ускорить по мере возможности; и потому, сообщив вновь средства к достижению прочного покорения горцев, составил я записку, которую при сем честь имею представить. В ней предполагал уже я средства более или менее усиленные, в необходимости коих может удостоверить подробная смета, при означенной записке представляемая, равно как образцовые планы станицы и казачьего дома.
Между тем как занимался я составлением сей [146] новой записки, получил я, как известно вашему высокопревосходительству от г. военного министра меморию инженер-подполковника Бюрно по предмету покорения горцев и возражение против оной г. генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича Эриванского; при сем, вследствие Высочайшего поколения Государя Императора, г. военный министр предписал мне, сделав замечания на означенные две бумаги, представить оные вашему высокопревосходительству.
|
|
Прочитав меморию подполковника Бюрно и возражение г. генерал-фельдмаршала, я увидел, что его светлость находит бесполезным или даже вредным занимать укреплениями земли горцев, потому что для охранения оных нужно раздроблять войска. В мемории моей 1828-го года, я доказывал напротив того необходимость сей меры, и возражение его светлости заставило меня снова обдумать все, что указывает теория войны; заставило сообразить коренные правила оной с топографическими подробностями Кавказа и с родом войны горцев; заставило снова взглянуть на события, на нравы горцев, на непреодолимую наклонность их к своевольству и безначалию. Находя сильные причины остаться при прежнем мнении моем, но вместе с тем чувствуя всю невыгоду возражать в подобном вопросе против полководца, столь блистательно окончившего три войны сряду, я оставил бы оное в безызвестности, если бы для исполнения воли Государя Императора не почитал себя обязанным сказать оное с совершенною откровенностью. Более нежели кто-нибудь уверен я, что оно может быть ошибочно, и нимало не удивлюсь, если кто-нибудь докажет мне это. Впрочем несогласие мое во мнении с г. генерал-фельдмаршалом может происходить от двух причин. [147] Во-первых от того, что его светлость, будучи почти во все время начальства своего на Кавказе занят сперва войною персидскою, а потом турецкою, не имел довольно свободы, чтобы коротко ознакомиться с кавказскою линиею, и, можно сказать, мимоходом только видел войну горцев. Во-вторых от того, что в рассуждениях своих принял он за основание предположение, чтобы количество войск на кавказской линии не увеличивать. Если таково есть непременное намерение Государя Императора, то нет сомнения, что невозможно занимать укреплениями земли горцев. Но в сем случае нельзя помышлять и о покорении оных. Напротив того, должно ожидать частого повторения беспокойств, подобных тем, кои произведены были Кази-муллою. Сверх того, набеги больших и малых партий будут более или менее беспокоить кавказскую линию и Черноморию. В войне, так как и во всяком другом деле, средства должны быть соразмерны с предприятием. Небольшой отряд в шесть тысяч пехоты с ротою артиллерии и тысячею человек казаков пройдет чрез самые затруднительные места Кавказа, если переход не будет продолжителен. Но сим средством нельзя достигнуть покорения горцев. Несмотря на присяги, не смотря на выданных аманатов, они возвращаются к прежнему своевольству, к разбоям и хищничествам, как скоро войска выходят из земель их. Это доказано опытами многих лет. И так, чтобы покорить горцев прочным образом, нахожу необходимым занять важнейшие в топографическом отношении места в землях их укреплениями. Средства для сего нужны значительные.
|
|
В представляемой при сем записке объясняю я средство облегчить и, следовательно, ускорить покорение [148] горцев. Оно состоит в том, чтобы в некоторых местах поселить казачьи станицы. Средство сие имеет тесную связь с укреплением в землях горцев; ибо станицы сии суть укрепления, кои, не смотря на обширность довольно значительную, требуют для обороны гораздо менее пехоты, а в продолжение некоторого времени совсем не будут иметь нужды в оной. Кроме сего представляют они еще ту выгоду, что каждая из них может вмещать человек двести и более казаков, чего в мелочных укреплениях иметь невозможно. Наконец поселением сих станиц отнимем у горцев значительнейшие пастбища и тем лишим их лошадей, то есть одного из главнейших средств делать набеги в границы наши с успехом.
|
|
Не смотря на сии выгоды, представляемые поселением станиц, нельзя однако же не занять сверх того многих мест собственно укреплениями. Станицы нужно поселить в местах просторных, изобильных лугами и пашнями; укреплениями, напротив того, занять входы в ущелья, или устроить их в самых теснинах, дабы возбранить по мере возможности проезды в сих убежищах своевольства и безначалия.
В представленной мемории я означил места, кои полагал тогда нужным занять укреплениями. После того, делая на левом фланге кавказской линии экспедиции в 1830-м, 1831-м и в 1832-м годах, увидел я земли, кои до того времени были мне известны только по рассказам, и потому нужным считаю указать на некоторые места в Чечне, кои, по мнению моему, также нужно занять укреплениями. Первое из них полагаю устроить на речке Мартане, сколь возможно ближе к выходу оной из гор; второе на Гойте, близ вершин оной; третье на Аргуне, несколько ниже большой [149] Атаги; четвертое на том месте, где сливаются два источника Аргуна и где находится теперь небольшая деревня Дачу-Барзой; пятое на Джалке, сколь возможно ближе к выходу оной из гор; шестое на Холхолове (Хул-хулау), выше деревни Автур; седьмое на том месте, где находится селение Маюртуп; восьмое на Мичике близ деревни Акиюрт. По устроении сих укреплений, некоторые из чеченцев удалятся в ичкеринские, гумбетовские, аварские, хевсурские и карабулакские горы; но как теснины сии весьма скудны средствами существования, то самая большая часть чеченцев должна будет остаться на теперешних местах и увидит необходимость повиноваться правительству. Укрепления, кои предположено построить по дороге от Геленджика к Ольгинскому тет-де-пону, охраняя означенную дорогу, будут также способствовать к покорению шапсугов и натухайцев.
Опыт показал, что военные суда наши, крейсирующие около восточного берега Черного моря, не могут с желаемым успехом ловить турецкие купеческие лодки, приходящие для торга с горцами, коим доставляют жизненные потребности и другого рода товары, а от них берут пленных, которых продают потом в различных местах турецкой империи с большою выгодою. Лодки сии ходят по большей части около берегов и имеют верное пристанище в устьях рек, впадающих в Черное море; наши суда, напротив того, по величине своей не могут так близко держаться берега, а вход в устья рек совершенно для них невозможен. Единственное средство возбранить решительно доступ сим лодкам к черкесам состоит в том, чтобы построить укрепления при устьях всех рек, впадающих в Черное море между Кубанью и [150] Рионом. Мера сия имеет тесную связь с одним из главнейших, по моему мнению, средств ускорить покорение горцев. Средство сие состоит в истреблении полей их. В первый раз было оно употреблено в прошедшем 1832-м году, и теперь ясно видно, до какой степени изнеможения доведены оным чеченцы. Без ошибки можно, кажется, рассчитывать, что горцы не в состоянии выдержать подобного истребления более пяти лет сряду. Нужно только действовать на всем пространстве между Черного моря и Каспийского постоянно, то есть каждый год, дабы довести их до крайности и поставить в необходимость покориться всем требованиям правительства. Средства для сего нужны следующие:
1) Каждый действующий отряд должен иметь под ружьем шесть тысяч человек пехоты, тысячу казаков, двадцать четыре орудия артиллерии и две роты пионер. Сверх того запасный парк и пятьсот повозок, как для подвоза провианта, так и для больных и раненых.
2) Для действий за Кубанью нужно два таких отряда, и если будет три, то еще лучше. Для действий в Кабарде нужен один такой же отряд. Для действий за Тереком по крайней мере два.
Нет сомнения, что горцы немедленно будут предлагать покорность, присяги, аманатов; согласятся заплатить штраф и вносить ежегодную дань. Но опыт научает, что не должно сим довольствоваться. Главное и непременное требование наше должно состоять в том, чтобы предлагающий покорность отдал все оружие свое без исключения. Можно быть уверенным, что в первый год никто, или почти никто не согласится на это. В следующий год некоторые может быть не [151] исполнят сие требование. На третий год необходимость заставит уже много их покориться сему. На четвертый год принуждены будут уже и весьма упорные выполнить сие требование. На пятый год едва ли останется у кого-нибудь оружие.
чтобы мера сия могла иметь полный успех, нужно:
1) Занять, как уже я сказал выше, устья рек, впадающих в Черное море, дабы горцы не могли получать жизненных потребностей от Турок.
2) Запретить горцам, как покорным, так и непокорным, покупать всякого рода жизненные потребности в кавказской области.
3) Как тем, кои теперь считаются покорными, так и покоряющимся вновь дозволить покупать жизненные потребности единственно в казенных магазинах, кои нужно будет учредить для сего. Из сих магазинов выдавать по назначению начальства только необходимое количество хлеба и единственно на вымен наших пленных и оружия, принимая предпочтительно ружья и шашки; за деньги же, скот, лошадей, баранов, или другие какие-нибудь произведения, жизненных потребностей горцам не выдавать.
4) Вымеленное таким образом оружие отправлять в ближайший арсенал для хранения.
Я сказал выше, что необходимо воспретить турецким лодкам вход в устья рек, впадающих в Черное море. Но как было бы весьма затруднительно, а может быть и невозможно, построить укрепления на всех реках в один год, то полагаю полезным испытать, нельзя ли достигнуть той же цели, наблюдая посредством особенного отряда весь берег от Анапы до Гагр. При сем наблюдении, соединенном с бдительным надзором крейсирующих судов, весьма не [152] многие турецкие лодки успеют что-либо доставить горцам, и если некоторым из них это и удастся, то не может иметь чувствительного влияния на успех действий наших. Пространство между Гаграми и устьем Риона не так важно. Если там и будет некоторый подвоз жизненных потребностей, то для народов, живущих на северных покатостях Кавказа, это будет почти совершенно бесполезно, ибо перевоз чрез хребет гор слишком затруднителен. На это может быть возразят, что нужно покорить и те народы, кои живут на полуденной стране Кавказа. Отвечать на это не трудно. Там имеем мы непокорных народов только в высоких горах и в теснинах Кавказа, где многочисленного населения никогда быть не может от того, что каменистые горы не дают достаточных средств существования. По недостатку пастбищ, народы сии весьма мало имеют как рогатого скота, так и лошадей. Баран есть единственное домашнее животное, которое в летнее время находит в высоких горах достаточное для себя продовольствие, но на зиму и бараньи стада необходимо спускать на плоскости. Итак, живущие в вершинах Кавказа народы, по малочисленности своей, по недостатку средств всякого рода, не могут быть для нас беспокойными. Может быть многим мнение это покажется странным, но я прошу обратить внимание на историю веков прошедших. Доколе монголы, захватившие на пути завоеваний своих значительную часть плоскостей на полуденной стороне Кавказа и почти все плоскости на севере оного, были сильны, до тех пор повелевали они всеми горцами. По мере ослабления монголов на северной стороне Кавказа стали усиливаться горские племена. Кабардинцы более других имели в этом успеха. Они заняли [153] все пространство между Малкою, Тереком и Сунжею. В сие время могущества их имели они сильное влияние на чеченцев, едва начавших выходить из ичкеринских гор, сделали данниками карабулаков, ингуш, значительную часть осетин, карачаевцев и абазинцев. В сем положении нашло их русское правительство, когда начали мы сближаться с Кавказом. По мере упадка кабардинцев стали усиливаться чеченцы и скоро совершенно освободились от влияния кабардинцев. Ингуши, карабулаки, осетины, абазинцы и карачаевцы постепенно вышли из их зависимости и перестали платить им дань. Ногайцы, занимавшие плоскости между верхнею частью Кубани и Лабою, были также первенствующий между закубанцами народ, доколе борьба против русских не истощила его до такой степени, что теперь сделался он уже слабее некоторых черкесских племен, как-то абадзехов и шапсугов. Замечу наконец, что и сии последние живут большею частью на плоскостях и несравненно сильнее соседних с ними горцев, как-то медовеевцев, осетин, убыхов, кои для нас совсем почти не беспокойны. Из сего объяснения можно между прочим видеть, от чего полуденная сторона Кавказа несравненно спокойнее северной. Там владеем мы всеми плоскостями.
Итак, главное дело состоит теперь в том, чтобы покорить народы, занимающие плоскости на северной стороне Кавказа. Голод есть одно из сильнейших к тому средств. Чтобы произвести оный, нужно между прочим возбранить подвоз жизненных потребностей со стороны Черного моря. Для сего полагаю достаточным наблюдать берег оного особенным отрядом войск и крейсирующими судами между Анапою и [154] Гаграми. Впрочем нет сомнения, что если будет подобное наблюдение между Гаграми и устьем Риона, то будет способствовать общему успеху дела. Я объяснил выше, что для истребления полей нужно по крайней мере пять отрядов; для наблюдения по берегу Черного моря между Анапою и Гаграми нужен шестой.
Изложив в подробности мнение мое о средствах покорить горцев прочным образом, не излишним считаю сущность оного повторить сколь возможно короче.
1) Главное и надежнейшее средство к прочному овладению горами и к покорению обитающих в оных народов состоит в занятии укреплениями важнейших в топографическом отношении мест.
2) Средство ускорить покорение горцев состоит в отнятии у них плоскостей и заселении оных казачьими станицами.
3) Истребление полей их в продолжение пяти лет сряду даст возможность обезоружить их и тем облегчить все дальнейшие действия.
4) Полезнее всего, по моему мнению, начать с истребления полей. Овладев плоскостями, поселить на оных казачьи станицы. Наконец, по поселении станиц, устроить в приличных местах укрепления.
5) Для сего нужно шесть отрядов. Каждый из них должен иметь под ружьем шесть тысяч человек пехоты, тысячу казаков, двадцать четыре орудия артиллерии и две роты пионер. Сверх того запасный парк и пятьсот повозок для подвоза провианта, больных и раненых. Отряды сии должны комплектоваться ежегодно и не иначе начинать действия, как в полном составе, ибо должно ожидать весьма упорного сопротивления. Войска, занятые охранением укреплений, [155] или даже некоторых и неукрепленных мест кавказской линии, не должны входить в состав сих отрядов.
6) Может быть представится несколько случаев, в коих два отряда могут на некоторое время действовать совокупно, но по большей части должен каждый из них действовать порознь, и потому одно из непременных условий состоит в том, чтобы каждый отрядный начальник имел достаточные военные способности. Без этого никакие наставления не помогут, пользы будут мало, а потери могут быть чувствительны.
Покорение народов, живущих на плоскостях, коротко познакомит нас с топографиею сих мест. Что касается до племен, обитающих в вершинах и теснинах Кавказа, то к покорению оных послужат также верными средствами истребление полей их и занятие укреплениями важнейших в топографическом отношении мест. Но теперь нельзя еще указать оных, ибо места сии нам неизвестны. Впрочем, повторю объясненное мною выше: необходимо начать с покорения плоскостей.
Можно кажется ручаться, что после первых двух годов кавказская линия сделается совершенно покойною со стороны горцев.
Н. Ш.