Раулю не потребовалось много времени для осознания того, что поведала ему Мария, не скрывая отчаяния и непередаваемой боли, от которой и она страдала. Не только у него, но и у нее было и несчастное детство, и…
– Мария, ты любила? – То ли спрашивал, то ли утверждал Рауль, мысленно восхищаясь стойкостью и силой этой хрупкой девушки, не унывающей и не показывающей, какие испытания прошла она. Его-то не ограничивали ни в деньгах, ни во власти, невзирая на то, что близкие не были довольны его выбором и поведением.
– Любила, – кивнула Мария, не видя смысла что-то скрывать. – Любила чистой и непорочной любовью. Говоришь, твоя невеста была молода, да? А мне было всего шестнадцать лет, когда я влюбилась в парня из богатой и уважаемой семьи. Я чувствовала себя Золушкой, попавшей в сказку, мою любимую с детства. Но… нельзя вечно жить грёзами. Мне тоже разбили сердце, Рауль. Обманули мои надежды и предали мою веру ради денег. Из-за того, что я не подходила его семье, он бросил меня. Из-за того, что у меня не было ни миллионов, ни богатства, мы не могли быть вместе. Моя история тоже печальная, не так ли?
– Мария…
– Дослушай, пожалуйста, Рауль, – перебила его Мария, и мужчина с неприятным удивлением обнаружил, что по ее щекам скатываются слезы, а губы дрожат от подступивших рыданий. – Я, как видишь, не стала пить. Я понимаю, что нельзя сравнивать мою и твою боль, потому что каждый страдает по-своему, но нельзя опускать руки. Мы живем всего один раз! Конечно, если бы после каждого предательства мы ставили крест на будущем, при этом зная, что у нас будет шанс опять прожить жизнь, то у меня не было бы к тебе замечаний! Но жизнь настолько коротка и…
– Я понял, Мария, – хрипло выдохнул по слогам Рауль, приложив усилия и приняв вертикальное положение, наплевав на тупую боль в животе. Теперь черное он не назовет белым, а сарказм и язвительность не припишет к главным ценностям. Все-таки на свете есть человек, который так же несчастен и сломлен, как и он! Человек, познавший горький вкус предательства! Человек, не сломавшийся под гнетом чертовых обстоятельств!
Решительно положив ладонь на содрогающееся от плача плечо девушки, Рауль притянул ее к груди, зарылся носом в ее шелковые волосы и вдохнул аромат роз и ванили.
Он не мог забыть Саманту... Он никогда ее не забудет... Разве человек может забыть, как дышать? Она была для него кислородом, но, наверное, пришло время второму дыханию открыться.
И во всем он обязан странной испанке, внезапно появившейся в его мире, в котором бушевал шторм. Утихомирится ли он сейчас?..
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда сгорают звезды
– Доброе утро, Рауль! Уже завтра тебя выпишут. Надеюсь, ты чувствуешь себя намного лучше, чем вчера! У меня есть для тебя прекрасная новость!
Улыбающаяся Мария налила в стакан апельсиновый сок и протянула сидящему на кровати мужчине. Она поехала рано утром домой, пока он спал, чтобы принять душ и переодеться. А вернувшись обратно, она застала Рауля в приподнятом настроении. В его голубых глазах весело играли чертики. Когда он успел побриться? С гладкой кожей и без щетины, Рауль Дюмон казался молодым и весьма привлекательным парнем, а изогнутые в полуулыбке тонкие губы доказывали, что он настроен позитивно.
– Какая новость? – поинтересовался мужчина, благодарно кивнув и выпив залпом весь сок. Они ни разу при этом не съязвил и не попросил подать ему вместо этого стакан виски.
– Мсье Адриан сказал, что человек, который напал на тебя, заключен под стражу, – радостно произнесла Мария. – Он, кстати, выходец из Мексики, прилетевший сюда в поисках райской жизни, а теперь ему придется сидеть в тюрьме. Почему люди порой бывают так глупы?
– Адриан? – пропустив ее последний вопрос мимо ушей, переспросил Рауль. – А когда ты с ним успела увидеться? Вроде бы вчера вы не оставались с ним наедине, а при мне он ничего не говорил.
– Да, – запнулась Мария, покраснев. Стоит ли ей рассказывать о звонке Адриана, который сообщил ей, что уже выписал чек на пятнадцать тысяч евро для нее, а заодно поделился хорошей новостью? Наверное, все-таки она не должна скрывать это от Рауля. – Он... звонил мне сегодня утром и…
– Все нормально, Мария, – перебил ее мужчина, похлопав ладонью по месту на кровати рядом. Она неуверенно последовала к нему и села, сцепив руки в «замок».
А, может, Рауль обо всем знает?
С одной стороны, нет ничего плохого, если она получит плату за услугу, однако какое-то неясное волнение заставляло Марию полагать иначе. Как она может брать деньги у Рауля, который нашел в ней друга, родную душу? Она же не падка на богатства и ценные бумажки. Но подходил конец месяца, и ей необходимо было вносить плату за лечение матери. А еще эта глупая затея с отпуском в Монте-Карло, когда она впервые за столько лет позволила себе немного развеяться и отдохнуть, пусть и через несколько дней все закончилось катастрофой. Хотя... не прилети она в Монако, то разве бы встретился ей этот необычный и чувствительный мужчина? Разве бы она узнала, что Рауль Дюмон отменно и потрясающе целуется? Энрике Вальдес постоянно торопился, не давая ей познать истинный вкус поцелуя, насладиться моментом, боясь, что кто-нибудь их застукает, как он выражался. И тогда для него и его семьи были бы обеспечены не только проблемы с законом, но и неприятности с журналистами.
– Рауль, мне надо тебе кое-что сказать, – глубоко вздохнув, начала Мария, но теплыми кончиками пальцев он провел по ее плечу, поглаживающими движениями опускаясь по всей кисти руки. – Что ты делаешь? Перестань, мне правда нужно…
– Мария, мне тоже нужно тебе очень многое рассказать, – снова не дал ей договорить Рауль. – Вчера я был поражен услышанным и ничего особого не сказал, но на самом деле я понял, в каком тумане жил многие годы. Не жил, а существовал. Существовал без смысла. Теперь же я хочу попробовать начать все сначала. Как ты сказала, мы живем только раз, да? Если она смогла наплевать на все и начать все заново, то почему я должен жить в вечном мраке и горевать по любви, которая, наверное, была только с моей стороны?
– Ты понял, Рауль! – не сдерживая эмоций, воскликнула Мария, обвив шею мужчину руками и прижавшись к теплой груди. – Ты все понял! Я верю, что ты изменишься, пусть и не сразу, но со временем все вернется на свои круги. Ты станешь таким, каким был до встречи с ней.
– Я не хочу быть таким, Мария, – слегка отстранил ее Рауль, обхватив пальцами пылающее лицо девушки, осознавшей, как импульсивно она повела себя. – Я больше не хочу быть одиноким.
Прежде чем Мария успела обдумать сказанное, губы мужчины накрыли ее, сладко и томительно, увлекая в требовательный и жаркий поцелуй. Она скользнула ладошками по крепкой спине, чувствуя, как перекатываются твердые мышцы. Сильный. Мускулистый. Опьяняющий. Все это Рауль Дюмон, дарящий ей острые эмоции, до сего момента не испытываемые ею. Мария невольно застонала в знак протеста, когда Рауль прекратил эту сладостную пытку, тяжело переводя дыхание. В голубых глазах зарождалось незнакомое ей пламя. Пламя, испугавшее Марию, отчего та поспешно встала и облизнула покалывающие от поцелуя губы.
– Принеси, пожалуйста, мне набор для рисования, – неожиданно попросил Рауль хрипловатым голосом, повергнув Марию в легкий шок. Что он хочет?..
– Прости. Что мне принести? – недоуменно покосилась на мужчину, который уже пришел в себя от накрывших обоих волны темного и пленительного желания.
Господи! Энрике никогда в ней не будил подобных ощущений, хотя кто знает... Если бы они перешли запретную границу и не ограничивались только поцелуями, то, возможно, и он вызвал бы в ней шквал эмоций? Только почему-то Марии с трудом в это верилось.
– Бумагу и карандаш, – невозмутимо ответил Рауль, как-то странно оглядывая ее, и девушка вновь тупо уставилась на него, так как смысл упорно отказывался до нее доходить. Зачем ему это?
– Наверное, я перегрелась на солнце, потому что я ничего не понимаю. Ты собираешься написать кому-то письмо? – привела неверную догадку Мария, и впервые за проведенное вместе время она заметила, как в уголках глаз мужчины появляются морщинки. Запрокинув голову, Рауль громко расхохотался. Теперь он совершенно не напоминал ей того хмурого и мрачного человека, которого она повстречала ночью на пустынном шоссе.
– Почему ты так удивлённо на меня смотришь? Я всего лишь попросил бумагу и карандаш, а не африканского зверька в клетке, – не упустил возможности пошутить Рауль. – Я хочу нарисовать тебя.
– Меня? – ахнула от удивления Мария. – Но во мне нет ничего особенного, чтобы тратить свое время на мой портрет.
– Мария, поверь, я знаю, что делаю, – произнес Рауль, вмиг став серьезным и уверенным. Таким, каким он почти наверняка и был до тех пор, пока его не предали. – Ты выглядишь, как лакомый кусочек для художника, давно потерявшего музу. Я не помню, когда в последний раз держал в руке кисть или карандаш, но сейчас я хочу изобразить то, что мне удалось рассмотреть в тебе. Твою невинность!
– Рауль… – вспыхнула Мария, нервно проглотив слюну.
– Я хочу изобразить невинность твоего лица и блеск плотского желания в твоих глазах, – откровенно признался Рауль, и Мария опустила голову, скрывая пунцовые щеки. – Я не лгу сам и не терплю вранья от других. Я хочу тебя, Мария Канарис, и когда-нибудь ты узнаешь, чему я способен научить тебя. А сейчас… принеси мне бумагу, пока я не передумал.
***
Подобно крыльям бабочки, тонкие пальцы девушки проводили по старому и уже пожелтевшему рисунку, по собственным идеальным чертам лица, изображенным на бумаге. Прошло столько лет, а Саманта Джеймс не могла заставить себя сжечь подарок Рауля, миниатюрный портрет на клочке бумаги, который легко умещался в отделе кошелька. Рауль был прекрасным и одаренным художником, способным передать настроение, эмоции и красоту при помощи красок или обычного карандаша.
Телефонный звонок оторвал ее от лицезрения картинки. Поспешно убрав ее обратно в сумочку, Саманта приложила мобильный к уху.
– Дорогая, я заказал билеты в Монте-Карло. – Голос Энрике звенел от нескрываемых радостных ноток. – Сегодня вечером я заеду за тобой, чтобы в двенадцать мы успели пройти регистрацию.
– Бизнес-класс? – равнодушно поинтересовалась Саманта, не разделяя энтузиазма жениха. Меньше всего ей хотелось возвращаться в город, хранящий болезненные воспоминания и напоминающий не только о ее ошибке, но и о несчастной любви.
– Первый класс, дорогая! – последовал удовлетворительный ответ Энрике. – Ты не забыла, что открытие музыкальной школы будет послезавтра? Я, кстати, узнал, кто ее открывает. Жена известного миллиардера, одной крупной шишки в Монако, представляешь? Мы будем на приеме у почетной семьи с титулом, а если мне удастся поближе познакомиться с ним, то все казино Монте-Карло откроют мне свои двери.
– Энрике, ты не столько стремишься на прием, как повеселиться, не так ли? – догадалась Саманта, нанося красную помаду на губы, приоткрыв рот перед зеркалом. Заметив, что в уголках глаз невольно появились капельки слез, она мгновенно смахнула их. Прошло слишком много времени, пора бы уже прекратить тосковать и плакать по Раулю. Слишком много воды утекло, чтобы оживлять призраков прошлого и сокрушаться над выбранной участью.
– Приятное надо всегда совмещать с полезным, – засмеялся Энрике. – К тому же папа поручил мне ответственное задание. Мне необходимо приобрести яхту за четыре миллиона евро, тем более отец впервые доверил мне такую большую сумму.
– Будем надеяться, что ты оправдаешь его надежды, – усмехнулась Саманта, вынимая из собранных волос шпильку, позволяя им водопадом заструиться по плечам. – Мне надо приготовиться. До встречи!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Преодолевая шаги
Рауль благодарно кивнул Луизе, поставившей перед ним тарелку с типичным английский завтраком из яичницы-глазуньи, обжаренного бекона и фасоли. Адриан сидел напротив, сжимая руку жены, расположившейся на соседнем стуле. Кристина совсем не изменилась из-за беременности, наоборот, стала намного красивей и женственней, хотя в ее светло-карих глазах с зеленоватым оттенком по-прежнему весело играли детские чертики. Правда, сейчас в них также светилось счастье и любовь к мужу, который отвечал ей тем же взглядом, полном восхищения и нежности.
Рауль редко завтракал с семьей, предпочитая легкий перекус в одиночестве со стаканом виски. Не потому, что не хотел. Просто эта идиллия и любовь, светившаяся в их глазах, напоминали ему об огромной потере. Вот и сейчас Рауль отодвинул тарелку не в силах справиться с нахлынувшим потоком неожиданных воспоминаний. Когда-то и рядом с ним была женщина, с которой ему хотелось не только спать, но и завтракать по утрам, обедать, и делать все, что положено семейным парам.
Рауль прекрасно осознавал, что десять лет – это долгий срок. За прошедшее время многое изменилось, и пора бы ему уже обо всём забыть. Он должен вычеркнуть Саманту из памяти, будто их ничего и не связывало. Наплевать на то, что именно он стал ее первым любовником. Перестать обращать внимания на ее фотографии и злиться оттого, что когда-то выставленное напоказ тело принадлежало ему. Он так требовательно убеждал себя в этом, что почти поверил в то, что готов отпустить её. Но стоило ему перейти порог дома Дюмон сегодня утром, как от убеждений не осталось ни следа. А ведь Саманта даже ни разу не бывала в новом особняке Адриана.
Может, всё дело в Марии? Ведь Рауль не видел ее с вчерашнего дня. Она так внезапно отлучилась по срочным делам, а Рауль даже не успел закончить ее портрет. Хотя она позвонила ему, оповестив о том, что не сможет присутствовать на выписке, тем не менее, обещала непременно навестить его как только у нее выдастся свободная минутка.
– Завтра такой волнительный для меня день, – нарушала затянувшееся молчание Кристина, лучезарно улыбаясь.
– А что будет завтра? – непонимающе покосился на невестку Рауль, сделав одни глоток из стакан с апельсиновым соком.
Кристина прищурилась и недовольно цокнула языком.
– Рауль Дюмон, разве ты не знаешь, какое мероприятие запланировано на завтра?
– Кристина, если ты мне скажешь, то я обязательно узнаю, – пожал плечами Рауль, одарив ее примирительной улыбкой, но, похоже, девушка уже находилась на грани и была готова взорваться. Видимо, гормоны не пощадили жену Адриана, так как и без того вспыльчивая и дерзкая, она вспыхивала, как спичка, по любому поводу.
– Ты пил? – прямо спросила Кристина и, получив отрицательный ответ, продолжила: – Ты неизвестно где провел столько дней, а теперь, вернувшись, спрашиваешь меня, что будет завтра? Рауль, я переживала о тебе, думала что-то случилось, пока Адриан не сказал мне, что ты полетел в Париж в поисках развлечений!
Раулю очень нравилась одна черта в Кристине. Она обычно не упрекала его, не указывала на недостатки, старалась не вмешиваться в его дела, а иногда и поддерживала в конфликтной ситуации с братом, если он не ночевал дома. Наверное, она догадывалась, какое пламя горит в Рауле, поэтому лишний раз не тревожила его, а Адриан, разгневанный на младшего брата, вмиг успокаивался, если жена бросала в его сторону предостерегающий взор. Рауль иногда задумывался, каким способом Кристина пользуется, чтобы обуздать гнев Адриана. Но сегодня невестка была чересчур встревожена, потому и выдала эту обвинительную тираду.
– Любовь моя, не нервничай, – вмешался ее муж, странно откашлявшись. – Дело в том, что Рауль замотался и, наверное, у него вылетело из головы, что завтра открытие твоей музыкальной школы.
– Ну, раз уж вы, Ваше Величество, защищаете его, значит, у него была на это веская причина, – поддела Кристина муда, поднося ко рту кусочек свежеиспеченного шоколадного кекса. – Завтра ты просто обязан присутствовать, Рауль Дюмон, иначе больше никогда не ищи в моем лице союзника!
– Я непременно приду, – пообещал Рауль, незаметно поглядывая на потухший дисплей мобильного и не понимая, почему Мария не отвечает на его сообщения. Неужели эта девчонка опять во что-то вляпалась? – Братишка, а ты не знаешь, где Мария? Я не могу до нее дозвониться.
Рауль тихо выругался, вспомнив, что Кристина не в курсе последних событий. Следовательно, его вопрос о Марии Канарис прозвучал для нее, как нечто удивительное. Она недоуменно расширила глаза и, опередив раскрывшего рот Адриана, поинтересовалась:
– А кто такая Мария? И почему ты беспокоишься о ней?
– Она... моя новая подруга, – запнулся Рауль, судорожно размышляя, как закрыть тему, однако Кристина, загоревшаяся любопытством, заливисто засмеялась. – Что здесь смешного?
– А ты уже свозил ее на вашу семейную виллу? – намекая на одну из оплошностей Рауля, лукаво поинтересовалась Кристина. – Для проведения экскурсии, естественно!
Прежде чем Рауль успел отпарировать направленный на него словесный удар очередной шуткой, на экране мобильника высветилось сообщение от Марии. Нахмурившись, мужчина провел пальцем по дисплею и проглотил подступивший ком от прочитанного.
Какого черта, Мария Канарис?..
«Рауль, прости меня! Мне очень жаль, что нам приходится расставаться подобным образом, но я не могу иначе. Дело вовсе не в тебе, потому что ты очень хороший человек! Проблема во мне и... моих чувствах. Я умудрилась совершить сразу две ошибки, но одну успела исправить! Я ошибочно полагала, что смогу взять предложенные Адрианом деньги за то, что ухаживала за тобой, но, как только я прикоснулась к тому чеку, меня словно обожгло. Они мне были нужны, чтобы оплатить лечение больной матери, но это было до того, как я поняла, что полюбила тебя. Однажды мне разбили сердце, но я смогла собрать осколки и склеить его заново, пусть и потребовались долгие года и страдания, только теперь моё сердце вновь готово пустить в себя любовь. Я боюсь того, что в один ужасный день я стану тебе не нужна. Ты вспомнишь о том, что я неудачница без денег и имени, и решишь, что я тебе не ровня. Повторного удара я не выдержу, Рауль! Прости меня, пожалуйста! Прости! Мне действительно очень жаль, что я причиняю тебе боль. Пойми меня правильно... Если я останусь еще хоть на день с тобой, если увижу тебя снова, то уже не смогу убить эту любовь.
Не знаю, могу ли я называть себя твоей, все же…
Твоя Мария Канарис.
Рауль молча положил телефон в карман, взглянул на помрачневшего Адриана и растерянную Кристину. Ушла... Снова из его жизни уходит женщина, которая помогла ему побороть самого себя, заставила выплеснуть из себя давнюю боль и показала путь к тому, что он любил.
– Она брала у тебя деньги, Адриан? – серьезно спросил Рауль, и мужчина покачал головой, давая возможность младшему брату свободно вздохнуть.
– Я выписал ей чек и три часа назад, перед тем, как забрать тебя домой, вызвал к себе, но она оставила его на столе, сказав, что не может взять их, потому что это причинит тебе боль, – признался Адриан, и Кристина изумленно посмотрела на мужа.
– Боль? Деньги? Я ничего не понимаю! – ошеломленно проговорила она. – О чем идет речь, Рауль? И за что должна была эта девушка брать деньги? Кто она? Что вы скрываете от меня? Адриан!
Рауль не слышал, как брат начал что-то объяснять жене, периодически поглаживая ее по щеке. Тяжело поднявшись на ноги, он на мгновенье замер, обдумывая созревшее решение, и твердо произнес:
– Адриан, позвони в аэропорт и попроси задержать рейс в Милан! Если она улетит, то я никогда не стану прежним. Проклятье!
Рауль не помнил, как выбежал из дома, игнорируя крики брата, сел в первую попавшуюся машину и нажал на газ. Одна отравляющая мысль распространялась по всему разуму, впиваясь ядовитыми иголочками в каждую клеточку тела! Он не мог позволить ей уйти из его жизни, как это сделала Саманта. Тогда Рауль не предпринял никаких мер и смирился с тем, что она больше не любит его и считает жалким существом. Однако Мария открыто заявила о своей любви! Она любит его, черт побери! Любит настолько, что отказалась от денег!
Что таить, Рауль не любил Марию, даже близко он не испытывал тех чувств, что пробуждала в нем Сэмми, тем не менее, было глупо отрицать один факт. Рауль нуждался в дружеской поддержке, понимании и теплоте. Нуждался в Марии Канарис, как ни в ком другом, и после ее ухода он боялся вновь потеряться. Пусть все назовут его чертовым эгоистом, однако Рауль не намеревался отпускать женщину, которая сумела прогнать горе и облегчить его страдания!
Остановив машину возле международного аэропорта, Рауль выскочил из автомобиля и рванул в здание, всеми фибрами души надеясь, что он не опоздал... Он отыщет ее и в Милане, если понадобится! Отныне Рауль Дюмон не собирался подчиняться судьбе и покоряться обстоятельствам! Ему нужна Мария Канарис!
«...но это было до того, как я поняла, что полюбила тебя»
Внезапно Рауль заметил в очереди около стойки регистрации знакомую женскую фигуру, а когда девушка повернула голову, в его голубых глазах зажглась искра счастья. Все-таки на сей раз злой рок смиловался над ним…
Преодолев расстояние, разделяющее их, Рауля схватил вскрикнувшую от неожиданности Марию и поволок в противоположный угол, подальше от любопытных взглядов и шума.
– Ты улетаешь, Мария Канарис? – глухо бросил Рауль, обхватывая пальцами заплаканное лицо и вглядываясь в карие глаза, наполненные слезами. – Почему сначала даешь надежду, а потом отнимаешь?
– Рауль…
– Подожди! Дай договорю... Ты и так достаточно сказала и сделала! Ты думала, что я рассержусь из-за этих чертовых бумажек? А я был уверен, что девушка, которая смело села в машину незнакомца, храбрая!
– Рауль, а если однажды ты поймешь, что я не нужна тебе? – всхлипнула Мария. – Я не происхожу из уважаемой семьи, я не отношусь к твоему кругу и вряд ли смогу влиться в него. А ещё у меня совершенно нет денег. Даже для обычной поездки сюда мне пришлось откладывать несколько лет.
– Меня не интересует мнение других, – прошептал Рауль, аккуратно прикасаясь к приоткрытым губам, пробуя соленый вкус. – Я приехал только ради тебя, Мария! Я не буду, как безумец, кричать о своих чувствах и давать обещаний лишь для того, чтобы ты осталась. Это нечестно по отношению к тебе. Но, Мария, я ценю тебя и нуждаюсь в тебе. Очень сильно нуждаюсь. Ты нужна мне как друг, как муза, как смысл жизни, но я не стану лживо клясться в любви. Я приму любое твое решение. Просто знай, что для меня ты имеешь значение.
– Я останусь, Рауль! – Привстав на цыпочки, Мария обвила шею мужчины руками и крепко обняла его, словно пытаясь слиться с ним воедино, защититься от всех бед в его теплых объятиях. Рауль зарылся носом в шелковые волосы и вдохнул чудесный аромат. Он был прав! Она необходима ему, как единственная соломинка, за которую он цеплялся в надежде спастись и не утонуть в океане боли и горя.
Если бы Рауль на мгновение повернул голову в другую сторону, на секунду оторвался бы от плачущей девушки, то выстроенная с таким трудом мозаика вновь разрушилась бы на мелкие фрагменты. Роковая женщина из прошлого, Саманта Джеймс, находилась так близко, что один шаг – и Рауль мог бы коснуться его смуглого плеча. Она тоже не обращала внимания на стоящую за ее спиной обнимающуюся пару, сосредоточившись на наручных золотых часах, кажется, спешащих на несколько минут.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ожившее прошлое
Особняк Дюмон, старинное и величественное мраморное здание в Монте-Карло, этим вечером блестел роскошью и красотой. Колонны, обвитые декоративными цветочными гирляндами, и украшенная фонариками и белыми шарами терраса постепенно заполнялась людьми. Вечер постепенно опускался на город, но из-за яркого освещения каждый гость мог тщательно разглядеть, одежды или прически других.
Рауль поправил галстук и посмотрел на Марию, стоявшую возле нее. К его удивлению, Кристина в мгновение ока нашла с ней общий язык, ошибочно приняв за его возлюбленную, а он не стал ее переубеждать, чтобы не создавать дополнительных неприятностей и проблем. На самом деле, он не знал, какое название можно было бы дать их с Марией отношениям. Они не влюбленная парочка, к тому же он, Рауль, не испытывал к ней этих возвышенных чувств, хотя и не мог отрицать того, что девушка стала ему по-своему дорога. Также он никогда не скажет, что к Марии Канарис его влечет из-за желания удовлетворить сексуальные потребности, хотя целуется она превосходно, распространяя жар по всему его телу. Но он не для этого привез Марию в их особняк и уговорил остаться пожить здесь... С ней было так спокойно и хорошо, к тому же она помогала Раулю передать воображаемую картину на лист бумаги, позируя ему как модель, при этом широко улыбаясь.
Модель… Нет, Мария Канарис, не была одной из тех стервозных и развратных девиц, позирующих на камеру ради славы и денег. Она другая, неиспорченная и невинная. То, чего так не хватало Раулю в городе соблазна и грязи. Как чистый алмаз среди бесполезных стекляшек.
– Почему все смотрят на меня? – покраснела Мария, нервно сцепив руки в «замок».
Рауль как ни в чем не бывало оглядел зал и, заметив, как подозрительно на них глядела пожилая женщина в розовом платье, приблизился к Марии, бережно обвив ее тонкую талию. Кристина не прогадала, когда одолжила испанке красное шифоновое платье, облегающее ее стройную фигуру и обнажающее хрупкие плечи. Она выглядела потрясающе, черт побери! А длинные золотистые волосы, красиво уложенные в высокую прическу, приковывали внимание к изящной шейке. Незаметный розовый блеск едва касался тонких губ девушки, а карие глаза, обрамленные густо накрашенными черными ресницами, смущенно опустились.
– Тебе кажется, – подбодрил ее Рауль. – Честно говоря, все смотрят на меня. Наверное, думают, что я и сюда явился пьяным, ведь у всех сложилось именно такое мнение обо мне.
– Тогда они глубоко заблуждаются, – слабо улыбнулась Мария, проводя кончиком пальца по его гладко выбритому подбородку. – Ты сегодня выглядишь великолепно.
– Правда? – выдохнул ей на ушко Рауль и с удовольствием отметил, как покраснело её лицо. – А если бы я пришел пьяным и растрепанным, то не услышала бы от тебя таких нежных слов, Мария Канарис?
– Я люблю тебя любым, – честно призналась Мария, заставляя мужчину выпрямиться и судорожно вздохнуть.
Не то чтобы ему не нравилось, как относилась к нему Мария, или его раздражала ее чрезмерная открытость и прямота, однако он почему-то ощущал себя... виноватым. Возможно, из-за того, что у него никак не получалось ответить ей взаимностью на её чувства. Вместе с тем Рауль осознавал одну жестокую правду. Любовь – это не игрушка и не вещь, которую можно купить или о которой можно лгать. Разве он имеет право говорить то, чего еще и нет?
– Мария, пойдем, а то Кристина заволнуется, если нас не увидит. – Рауль вовремя повел девушку к установленной сцене, где через несколько минут должны были появиться Адриан и его супруга. Белоснежное фортепиано, величественно стоявшее в центре площадки, наводило мысль, что сегодня Кристина Ферро исполнит какую-нибудь композицию, как всегда, приводя гостей в восхищении.
Адриан в сером деловом костюме, держа под руку Кристину в ярком зеленом платье, подчеркивающем ее округлый живот, и идеально сочетающемся с ее необычным оттенком глаз, появился на сцене под громкие овации и голос ведущего.
– Она очень красивая, – сказала Мария, добродушно улыбаясь. – Они подходят друг другу.
– Не поверишь, но раньше они терпеть не могли друг друга, – усмехнулся Рауль, наблюдая, как брат заботливо поправляет накидку на плечах жены. -Как там говорится, а? От ненависти до любви один шаг…
Рауль вздрогнул, хотя сам же произнес эту фразу, вовсе не понимая, отчего отреагировал подобным образом. Адриан и Кристина действительно недолюбливали друг друга, но позже они преодолели мнимую ненависть и создали семью. Почему внезапно у него возникло странное покалывание в груди?
Мария хотела что-то ответить, но замолчала, стоило Кристине взять в руки микрофон и начать, почти наверняка, подготовленную речь:
– Здравствуйте, дорогие друзья! Рада приветствовать вас на этом вечере! Должна признаться, что сегодня один из самых значимых дней в моей жизни, не считая тех, когда я вышла замуж и узнала, что жду ребенка от моего любимого мужа.
Моя покойная мать обожала музыку. И с детства она мечтала о том, чтобы открыть собственную музыкальную школу для детей, которые желают научиться играть на различных музыкальных инструментах. К сожалению, она покинула нас очень рано, и перед её уходом я пообещала, что однажды исполню её заветную мечту. Наконец, этот момент наступил. Сегодняшний вечер посвящён открытию детской музыкальной школы, двери которой будут отворены для каждого ребёнка, который захочет стать частью искусства. Я и мой преподавательский состав поможет каждому юному учащемуся доказать, что в мире музыки все равны и подчинены одной мелодии. Мелодии нашего сердца. Дети станут понимать, что, прежде чем исполнить какую-либо композицию, ее надо услышать душой, и тогда у них все получится.
Я хочу поблагодарить моего мужа, князя Монако и самого замечательного человека на свете, Адриана Николя Дюмона за то, что он верил в меня и в мои начинания. Только благодаря ему я нашла в себе силы бороться за мечту матери и теперь уже за свою собственную. Спасибо тебе, душа моя!
Собравшаяся толпа захлопала в ладоши, когда Кристина, приподнявшись на цыпочки, оставила поцелуй на щеке Адриана.
– А теперь, – продолжила Кристина, вновь вернувшись к микрофону, – если позволите, я хотела бы закончить свою торжественную речь игрой на рояле. – Женщина подошла к белоснежному инструменту, уселась на табурет и от всго сердца сыграла обещанный сюрприз для гостей.