ВСПЫХНУВШЕЕ ПЛАМЯ.
Глупо противостоять тому, чего желает каждая трепещущая клеточка. Глупо отрицать то, чего хочется больше всего. Глупо сохранять расстояние, когда все преграды давно сметены. Глупо быть вдали от того, к кому стремится душа.
Саманта, не отрываясь от губ Рауля, уверенно двигающихся и ласкающих ее рот, принялась расстегивать мелкие пуговицы на рубашке мужчины, пока ладони не коснулись мускулистой груди, горячей и влажной от пота. Проводя по твердым мышцам, дразня и заводя мужчину, она ощутила знакомое жжение во всем теле, означающим, что огонь пленительного желания уже вспыхнул, требуя поджечь любые преграды, которые могут встать на пути. Она хотела Рауля Дюмона сильнее, чем ненавидела, хотя, наверное, она никогда и не испытывала к нему ненависть. Глубокая обида. Боль от неожиданного предательства. Злость и гнев, однако не ненависть, под которой, в действительности, скрывались боль и обида.
- Сэмми, - выдохнул Рауль ей в ушко, спуская халат с ее плеч, голодным взглядом обводя ее фигуру, прикрытую прозрачным кружевным пеньюаром. Кончиком пальца коснувшись ключицы, он погладил бьющеюся жилку на ее шеи, затем скользнув губами по ней, опуская к груди, оставляя невидимую дорожку поцелуев. Трепетала, как мотылек, приблизившейся к заветному пламени свечи и не боящемуся сгореть в огне. Таяла, подобно воску в умелых и опытных руках, дарящих то же самое тепло, что и десять лет назад. Кажется, что они и не расставались на такой долгий период, да и желание до сих пор горело в них, не угасая, а лишь возгораясь сильней.
Послышался странный шорох, и Саманта прикрыла глаза, чувствуя, как ткань медленно сползает по телу, падая к ногам. Именно он, Рауль Дюмон, самым первым ввел ее в запретный мир сладких удовольствий и наслаждений. Показал, какое значение занимает близость двух влюбленных. Научил не только дарить ласки, но и подаваться навстречу прикосновением, извлекая из всего радость и остроту ощущений.
Рауль Дюмон, однако, сейчас вел себя иначе. Он больше не походил на нежного любовника. Дикий зверь, который мог быть ласков, проснулся в нем, требуя взять добычу немедленно. Добычу, бежавшую от него на протяжении стольких лет. Долгожданную добычу, добровольно согласившуюся попасть в ловушку змея — искусителя.
Подхватив ее на руки, Рауль понес обвившую его шею девушку и покрывающую поцелуями его плечи, подбородок, лицо, зарываясь пальцами в волосы мужчины, к кровати. Осторожно уложив драгоценную ношу посередине постели, он навис над ней, более внимательно осматривая, словно видел впервые, при этом погасил ночник, давая лунному свету возможность освещать лежащую перед ним обнаженную женщину. Каштановые волосы разметались по подушке, а в светло — коричневых глазах он прочитал безмолвный зов, призывающий его не останавливаться. Да и сам Дьявол не способен был заставить Рауля оторваться от нее, если бы и приложил все усилия.
Слишком долго он ждал сего момента. Спал с дешевками и легкомысленными девчонками, отдаленно не напоминающими роскошную и сексуальную женщину, которая сейчас находится в его объятиях. Никто не сравнится с ней, пусть он и проводил ночи с другими, тем не менее образ Сэмми никому не удалось затмить никому. И не получится никогда…
Вновь припав к ее приоткрытым губам, сплетаясь языками в ритмичном танце, на мгновенья отстраняясь, чтобы перевести дыхание, а потом — снова целуясь до помутнения рассудка. Отдаваться полностью и без остатка настигшим чувствам. Притянув мужчину ближе, Саманта перебирала его волосы, прежде чем вцепиться длинными красными ногтями в крепкие плечи. Не понимала, почему возникла потребность оставить некий след на нем. Пометку или клеймо, что он принадлежит ей, как и раньше. Больше никакая девушка не имеет на него прав, кроме нее. Она и не знала, для чего ей это нужно, однако передумывать не собиралась. След от нее останется на Рауле надолго, хотя бы тогда она не даст ему забыть о проведенной ночи. Не вычеркнет ее из памяти, подобно многим женщинам, прошедшим через его постель. Она — Саманта Джеймс, отличается от всех и не станет похожей ни на кого, кто был после нее у Рауля.
Они оба запомнят непременно эту ночь навсегда. До последнего вздоха будут помнить ночь примирения.
Когда два одиноких и нуждающихся в обоюдной ласке тела соединились воедино, подчиняясь единому ритму, двигаясь в унисон, а раздающиеся в спальне стоны слились, чередуясь с прерывистыми вздохами и шелестом простыней, все перестало иметь значение. Ничего не стало важнее, чем эта женщина, изогнувшаяся ему навстречу, позволяя овладеть ее, так же наплевав на невидимые барьеры. Ничего не разделит их сегодня, ведь впервые после долгой разлуки они снова окунулись и погрузились в омут знакомой страсти.
Спустя несколько часов усталая, но довольно улыбающаяся Саманта откинулась на подушки, подтянув простыню так, чтобы прикрыть грудь, удобнее устраиваясь, поежившись от холодного ветра, проникнувшего в помещение с открытого окна.
Через секунду к ней присоединился Рауль, расположившись на соседней подушке и уставившись задумчивым взором в потолок. Неужели они только что занимались любовью? Неужели женщина, стонавшая его имя, Саманта Джеймс? Неужели они сумели завести откровенный разговор и прояснить старые обиды? Или, может, это всего лишь дурной сон. Сон, которому не суждено сбыться и реализоваться.
Приподнявшись на локтях и разглядев непроницаемую маску на лице Рауля, улыбка исчезла с губ Саманты, будто ее вовсе и не было. Разве ему что — то не понравилось? Ей казалось, что удовольствие получила не только она, но и Рауль удовлетворил желание. Казалось, что наслаждение и сладкая нега взаимны. Или его тревожит какая — то другая вещь?
- Ты расстроен? -осведомилась Саманта, принимая вертикальное положение, не обращая внимание, что край простыни сполз, обнажая ее грудь. - Это из — за той блондинки, за которую ты заступился, да?
- Почему ты вспомнила сейчас о Марии? -непонимающе посмотрел на нее Рауль, облизнув пересохшие губы, когда потемневший взгляд невольно упал на ее тело, влажное и соблазнительное. И как он проживал эти дни без него? Не жил, а жалко существовал, только сейчас вздохнув свободно, получив желаемое и необходимое. Саманта Джеймс. Вновь он окутан ее незабываемым ароматом, во рту и на губах — мятный вкус Сэмми, а тело до сих пор горит от ее прикосновений.
- Ты, наверное, чувствуешь вину за то, что изменил ей со мной? -придав тону язвительности, пояснила она, уязвленная мыслью, что Рауль сожалеет о произошедшем. - Мне ты тоже…
- Перестань, Саманта! -резко ударил кулаком об изголовье кровати мужчина, заставив ее вздрогнуть и испуганно покоситься на него. Как быстро он переменился, сменив тихий хриплый шепот на крик! Она тоже виновата, подавшись эмоциям и отдавшись ему, не размышляя ни над чем, кроме утоления многолетнего голода. Ни Энрике, ни Саманта не получали удовольствия и радости от редких совместных ночей, предпочитая поспешно закончить начатое, словно выполнить долг.
- Я не изменял тебе, понимаешь? -прикрикнул Рауль, поднимаясь на ноги, без стыда демонстрируя совершенное и мускулистое мужское голое тело, нагнувшись в поисках брюк и рубашки. - Вот я глупец! Я полагал, что ты поверила мне, поэтому решила заняться любовью, а ты по — прежнему считаешь меня виновником всех бед!
- А что мне думать, Рауль? -не выдержала и удрученно воскликнула Саманта, обхватив голову руками, раскачиваясь. - Что не может простить женщина? Если у кого-то спросить, то каждый скажет, что измену и предательство, но так же женщина не может простить обманутые надежды. Обожествляя мужчину своей любовью и делая единственным идолом для поклонения, она теряет веру, когда узнает, что и для другой женщины он -Бог! Ты был для меня всем миром, Рауль, но он разрушился, когда я застала тебя в постели с другой женщиной!
- В моей жизни не было и нет женщин после тебя, -вздохнул Рауль. - Они касались моего тела, но не души, Саманта. Я никого не любил, кроме тебя, а ты еще бредишь моей мнимой изменой.
- Мнимой? - недоверчиво переспросила Саманта. - Расскажи тогда мне, что произошло в тот день в гостинице! Как ты оказался с ней в постели? Какого черта ты спал с ней?
Рауль молчал, пытаясь подобрать правильный подход для того, чтобы объяснить ей, как ловко и умело его обкрутили вокруг пальца, воспользовавшись доверием. Джозеф, близкий друг, нанес ему удар в спину, но с какой целью? Для чего ему понадобилось разлучать их? И куда все же делся бриллиант? Много вопросов, на которые у него пока нет ответов, тем не менее он получит их обязательно. Любой ценой узнает, кто еще принимал участие в отвратительном заговоре.
- Если я и скажу тебе сейчас, то ты засомневаешься в правдивости моих слов, не так ли? -произнес Рауль, от чего Саманта вмиг умолкла, виновато потупив взор на скомканном краю простыни в руке. - Если ты узнаешь, что весь план был продуман Джозефом, то поверишь? Если я скажу, что наше расставание — это результат чьих — то усиленных трудов, а?
Надев брюки, Рауль исподлобья наблюдал, как бледнеет Саманта, а глаза расширились от неподдельного ужаса, смешанного с изумлением. Верит или снова придерживается неверной точки зрения?
- Кстати, Мария — мой друг, -добавил Рауль, накинув рубашку и принявшись ее застегивать. - Просто друг, которому нужна помощь. Ты, наверное, уже в курсе, что твой бывший жених бросил ее и разбил сердце? На самом деле, я хотел забыть о долге Энрике в пять миллионов, потому что эта была всего лишь уловка, которая могла бы привлечь тебя. Я ведь думал, что ты украла камень, но теперь во всех газетах и журналах будет статья о том, какую сумму он проиграл мне, сколько остался должен. Я заставлю его страдать так же, как он мучил бедную девушку.
- Ты уходишь? - тихо прошептала ошарашенная потоком нахлынувшей информации Саманта. Вся злость, накапливая годами, испарилась в одно мгновенье. Хладнокровная и неприступная Саманта Джеймс, воспринимающая и относящееся ко всему безразлично и равнодушно, за что и получила прозвище «Снежная Королева», перестала напоминать себя. Как загнанный в угол зайчик, она с надеждой и со страхом взглянула на него, однако Рауль не спешил пускать дальнейшее развитие событий на самотек, особенно оставлять человека, поломавшего его судьбу, без наказания не собирался.
- А ты хочешь, чтобы я остался? -выпалил Рауль, пытаясь побороть желание повалить Саманту обратно на спину и впиться поцелуем в ее губы, затыкая рот очередным поцелуем, утихомиривая разыгравшуюся внутри него бурю. Стоит ей всего лишь попросить его не уходить и провести с ней еще несколько часов, то он выполнит ее просьбу. Все — таки Рауль прекрасно осознавал, что ей стоит побыть в одиночестве и обдумать услышанное, дабы прийти к правильному выводу.
- Я не знаю! -прикрыла ладонями лицо Саманта, не справляясь с ожившими призраками прошлого, мешающими трезво размышлять над его фразами. -Джозеф и ты…Такой жестокий обман! Я не знаю, что мне делать, Рауль! Но я...верю тебе…
Саманта прикусила нижнюю губу, поняв, что мужчина давно ушел, прикрыв бесшумно дверь. В воздухе еще витал чарующий аромат поглотившей их страсти, а подушка — хранила его неповторимый мужской запах. Почему он ушел? Просто взял ее, овладел телом и оставил наедине с прошлым? Месть или нечто другое?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ.
ТАК БЛИЗКО.
Гробовая тишина встретила Рауля, когда он распахнул дверь спальни Марии и включил свет, озаряя пустую комнату. Кровать, аккуратно заправленная, указывала на то, что она вряд ли ложилась спать или садилась на нее. Легкий цветочный аромат витал в воздухе, последнее, что осталось от Марии. Рауль прошел в комнату и опустился в кресло, тяжело вздохнув.
Ушла...Все — таки она не дождалась его и ушла, решив, что лучше вернуться в Италию, не прощаясь с ним. Боялась, что он снова остановит ее? Испугалась собственных чувств? Рауль не знал точного ответа, однако Мария Канарис рассеялась, как утренний туман, оставляя неприятный осадок в душе Рауля.
Он хотел не только проститься с ней, но и передать деньги на лечение матери. Ему, по сути, не был нужно, чтобы Энрике возвращал ему долг, так как финансы у него не ограничивались, тем не менее крупные суммы необходимы Марии для обеспечения комфорта и медицинского ухода больной матери.
Рауль был ей обязан многим. Войдя неожиданно в его жизнь и изменив ее, Мария так же стремительно покинула ее, когда поняла, что теперь он окончательно выбрался из тьмы. Какой все же он подонок!..Мария согласилась позировать ему ради того, чтобы он вновь начал писать картины, творить и создавать шедевры. Подобно Саманте, которая когда — то верила ему, Мария отдала Рауля сердце, уже познавшее в прошлом боль предательства, но он не смог полюбить ее.
Не смог оправдать ее надежды. Не смог воплотить в реальности чужие мечты. Не смог стать для нее возлюбленным, решив быть всего лишь другом, хотя прекрасно осознавал, что женщина нуждалась в любви.
Но Рауль не терпел лжи и вранья, поэтому обманывать и тешить ее ложными грезами не собирался. Если любить — честно, преданно и до самозабвения, а играться чувствами и удовлетворять похоть, особенно с Марией, Рауль никогда бы не стал.
Почему она ушла, даже не посмотрев на него в последний раз теплым и понимающим взглядом? Почему оставила его тогда, когда он находился на грани сомнений и растерянности? Почему не дала ему возможность рассказать, какое значение она имеет для него? Единственный и лучший друг…
- На часах ровно четыре, Рауль! - послышался сзади тихий голос Кристины, и мужчина резко повернул голову, следя за тем, как приближается к нему девушка. В темно — бордовом шелковом халате, облегающем ее слегка пополневшую и округлую фигуру, Кристина Дюмон укоризненно смотрела на деверя. Безмолвно упрекала в чем — то, хотя Рауль и без нее понимал, как неправильно повел себя, подарив Марии призрачную надежду и жестоко затем забрав ее.
- Почему ты не спишь в такое время, Кристина? - откашлявшись, выпрямился Рауль, собираясь подняться на ноги и предложить ей сесть, но она отрицательно покачала головой, мягко, но настойчиво положив ладонь ему на плечо.
- Адриан спит, - осведомила деверя Кристина. - Он очень переживал за тебя, но все же заснул, поэтому я не хотела его будить и решила сама с тобой поговорить. Рауль, ты ведь не любил ее, верно? Зачем ты удерживал ее возле себя? Я не верю, что ты настолько эгоистичен, чтобы ради каприза ломать чью — то жизнь!
- Разве я не похож на эгоиста? - саркастически усмехнулся мужчина. - Приглянись ко мне повнимательнее, и ты поймешь, что я самовлюбленный и эгоистичный индюк.
- Перестань ерничать! - осуждено прервала его Кристина, скрестив руки на груди, тем самым привлекая внимание к круглому животу. Невзирая на беременность, она осталась прежней. Настойчивой. Точно знающей, чего хочет. Любопытной. Крайне упрямой и непоколебимой.
- Что ты хочешь от меня услышать? -снова вздохнул Рауль, забарабанив подушечками пальцев по подлокотнику кресла. - Давай, не молчи! Отругай меня, назови полным подлецом, даже ударь, но от этого мне не будет больнее, чем сейчас.
- Я просто пришла узнать, для чего ты поселил Марию у нас, оплатил лечение ее мамы, представил всему высшему обществу, если не любил ее?
- Какая уже разница? То, что было, прошло, а исправить невозможно.
- Почему ты заставил ее поверить в ваше совместное будущее? Ты никогда не любил Марию, и в первый раз, когда ты познакомил нас, в твоих глазах не было никакой любви, Рауль. Может, симпатия и нежность, как к другу, только не то чувство, ради которого она осталась здесь!
- Спасибо, что дала мне понять, какой я негодяй! -театрально захлопал в ладоши Рауль, проглотив подступивший ком. Нет, он не будет пить и подаваться одолевающим внутренним слабостям. Не будет больше притрагиваться к алкоголю. Каждый раз, если возникнет потребность выпить, он будет вспоминать Марию, ее улыбку и слова о том, что жизнь дается лишь раз. Он не напьется никогда, потому что Мария Канарис пожертвовала многим во имя него. Безвозмездно полюбила его. Прониклась к нему, пьянице и бесцельному прожигателю жизни, грубияну и отшельнику, симпатией. Сумела понять и разделить его боль. Однако занять место Саманты у нее не получилось, да и Рауль не смог вычеркнуть из памяти первую и последнюю настоящую любовь, которую проносил целых десять лет, наплевав на предрассудки, боль и огорчения, ни на секунду не расставаясь с образом Сэмми. В портмоне он хранил старую фотографию девушки, любуясь идеальными чертами, широкой улыбкой и блеском в глазах цвета виски, потянувшие его ко дну. А сегодня он послал все к черту и перестал сдерживать эмоции, занявшись с ней любовью, сливаясь с ее телом воедино.
- Я пытался полюбить Марию, -честно признался невестке Рауль, не решаясь посмотреть на Кристину. - Я ошибочно полагал, что смогу сделать ее счастливой, даже если не полюблю. Знаешь, в тот вечер, на открытии твоей музыкальной школы, я хотел сделать ей предложение, но вовремя одумался. Брак без любви, построенной лишь на взаимном уважении и жалости, ни к чему хорошему не приведет. Я боялся причинить ей боль, а избежать неизбежного не вышло. Ей больно, и она ушла…
Глупо. Необдуманно, вовсе не походя на настоящего Рауля, звучали его слова, но мысль, что по его вине она вновь страдала, угнетала мужчину, мешая трезво оценивать ситуацию.
- Она ушла, Рауль! Как ты мог заставить её ждать тебя, если прекрасно знал, что не вернёшься скоро? Она не стала слушать тебя, передав мне, что хочет перестать жить иллюзиями и начать все с чистого листа...Да, вот тебе письмо! Как ты так мог….
Взяв оставленное поспешно ретировавшейся Кристиной письмо со столика, Рауль покрутил конверт, начав распечатывать его, однако телефонный звонок остановил мужчину. Вытащив из кармана мобильный, Рауль провел пальцем по экрану, включая громкую связь, при этом его совсем не волновало, кто звонил в столь ранний час, и чей это неизвестный номер:
- Слушаю!
- Рауль Дюмон! -твердый и прокуренный женский голос на другой линии заставил желваки на его скулах заходить. Давно он не слышал подобное презрительное обращение к нему, источавшее яд и нескрываемую ненависть.
- Мадам Джеймс, чем обязан, что вы соизволили позвонить простому смертному, как я? - съехидничал мужчина, убирая письмо в карман пиджака, хмыкнув от удивления. Для чего ему звонит мать Саманты? Изначально, не зная, что Рауль отказался от семейного бизнеса, Элизабет Джеймс радовалась союзу дочери, однако позже никак не одобряла отношения Саманты с художником, пусть и из княжеской семьи, но добровольно отрекшимся от всего, посвятив себя и направив силы, как она считала, не никчемный труд.
- За десять лет ты не извлек урока из того, что произошло! -Рауль мог поклясться, что ее тонкие губы искривились в злой усмешке, именно так с ним она всегда разговаривала, словно он — низшее существо, не достойное и пылинки с ног ее дочери.
- За десять лет вы так и не научились хорошим манерам, мадам Джеймс, - жестко парировал Рауль, намереваясь отключить телефон, смутно догадываясь, по какому поводу звонит ему ее мать. Конечно же она бросится на него с обвинениями, считая, что он — главный виновник разрыва помолвки, а Рауль сейчас не желал выслушивать ее бред и вести дискуссии.
- Через два часа я буду в аэропорту Монте — Карло, - поставила его в известность она. - Я хочу встретиться с тобой, Рауль Дюмон, в кафе поблизости и обсудить одну важную деталь.
- Невероятно! -воскликнул он. - Вы, правда, считаете, что я буду с вами встречаться? Зачем мне это не нужно?
- Нужно, -противно и мерзко рассмеялась в трубку женщина. - Разве тебя не беспокоит, где последняя вещь твоей матери? Где ваш фамильный бриллиант?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ.
АБСОЛЮТНАЯ ИСТИНА.
Небольшая кофейня, оформленная в ярких оранжевых и желтых теплых тонах, привлекала только что приземлившихся туристов выпить чашечку кофе или те, кто собирались улететь в другую страну, все же не сопротивлялись искушению попробовать шоколадные десерты, выставленные на витрине кофейни. Расположенная в центральном зале аэропорта, она являлась единственным местом, где можно не только заказать кофе, но и местом для встреч, даже у местного населения.
Рауль мельком взглянул на золотые наручные часы на запястье, прежде чем переступить порог кофейни, кивнув в знак приветствия официантке. Ему не потребовалось много времени, чтобы заметить черноволосую женщину, сидящую за дальнем столике в углу, просматривающую лежащие перед ней листы. Весь ее вид выражал полное равнодушие к происходящему и безучастность в том, кто уходил, кто приходил, зациклившись на бумагах. Она даже не подняла голову, когда Рауль приблизился к ней, отодвинул стул и сел напротив, выжидающе постукивая кончиками пальцев по столу.
-Давно не виделись, Рауль! -наконец — таки соизволила на него посмотреть женщина, и ее глаза блестели холодом, а на лице — маска непроницаемости и хладнокровия. Рауль мысленно ужаснулся, сопоставив пришедшие на ум факты.
Вот на кого стала похожей Саманта Джеймс! Точная и старательно вылепленная копия собственной матери. Не настоящая Сэмми, добрая и милая девушка, согревающая прикосновениями, которой она и была несколько часами ранее, отдаваясь ему и сбрасывая маски. Элизабет Джеймс пыталась отобразить себя в родной дочери, при этом вложив самые плохие качества, погасив свет в Саманте, уводя за собой в тьму.
-Я бы предпочел еще столько же не видеться, -ухмыльнулся Рауль, заметив, как заострились скулы женщины. Зацепил. Ну что же, он никогда особо не любезничал с ней, стараясь избегать общения или ее компании.
-Взаимно, - кивнула она, изогнув накрашенные красные губы в усмешке. Чего таить, несмотря на зрелый возраст, Элизабет Джеймс оставалась стройной и подтянутой женщиной с гладким, как у молодой девушки, лицом. Видимо, прекрасный результат опытных пластических хирургов.
-Хорошо ли вы долетели? -как ни в чем не бывало, поинтересовался Рауль, вздернув бровь, когда женщина недовольно поморщилась.
-Избавь меня от своего безобразного и отвратного юмора, - выплюнула она. -Почему ты не спросишь, где находится твой камень?
-Мадам Джеймс, избавьте меня от вашего притворства, - в тон ей бросил Рауль. -Бриллиант у вас. На самом деле, я догадывался об этом, но не мог предположить, что вы можете зайти настолько далеко.
-Почему — не могу? -презрительно рассмеялась Элизабет, вытащив из кожаной сумки на коленях маленькую красную бархатную коробочку и поставив перед ним, предварительно открыв. -Твой бриллиант, который я бережно хранила десять лет, чтобы в один день использовать его, как мощное средство.
-Средство? - недоверчиво переспросил Рауль, и сердце на мгновение сжалось при мысли, что когда — то эту подвеску носила его мать. Последняя память о ней так долго находилась в чужих руках, не достойных и прикасаться к нему. Последнее, что напоминало ему о маме, ласки и нежность которой ему не удалось познать. Последнее, что хранило тепло ее кожи, по крайней мере, Раулю достаточно было коснуться камня, чтобы почувствовать материнское тепло.
-Ты получишь бриллиант, но взамен ты должен оставить мою дочь, - твердо выдвинула условия женщина. -Я предугадала, что когда — нибудь вы встретитесь. И ты, и она захотите, возможно, начать все сначала или получить ответы на вопросы. Но у меня есть один исчерпывающий ответ. Ты не подходил, не подходишь и не подойдешь моей дочери в качестве супруга.
-По какой причине? -процедил сквозь зубы Рауль, глубоко вздохнув, чтобы предательская слезинка не скатилась по его щеке, однако лихорадочный блеск в голубых глазах предвещал зарождающееся пламя гнева. -У меня есть деньги, богатство, даже княжеская кровь в жилах. Чем я лучше Энрике Вальдеса, которого вы выбрали для нее?
-Ничем не лучше, -признала Элизабет. -Ты говоришь, что у тебя есть деньги и богатство? Оно, правда, есть, но у твоего брата, а что имеешь ты? Свои дешевые подобия картин, которые ты называешь шедеврами? Сколько денег они тебе принесли? Нисколько!
-Ради денег вы губите судьбы людей, мадам Джеймс? - с отвращением посмотрел на нее Рауль. -Ничего сразу не приходит, и всему нужно время и терпение. Когда вы разлучили меня с вашей дочерью, то я уже был известен в Монте — Карло, как бесценный для Монако художник.
-Возможно, но твои выставки, твои картины не приносили большой доход, - усмехнулась женщина. -Если бы моя дочь выбрала твоего старшего брата, то я не была против, чтобы она стала невесткой семьи Дюмон и…
-У Адриана есть жена! -резко перебил ее Рауль, громко стукнув кулаком об стол, от чего она вздрогнула, не ожидая от молчавшего мужчины подобной реакции. -Для меня желания превыше денег и благосостояния. Я никогда не претендовал на место Адриана или на семейный бизнес, потому что не видел себя там. Я художник, пусть я и не зарабатывал много денег, но это не означало, что я не в состоянии был обеспечить вашей дочери комфорт и достаток. Наверное, вам не знакомо, что есть вещи намного дороже, чем деньги и статус? Мечты, желания, а самое главное — любовь!
-Какая любовь, Рауль? -прыснула от смеха Элизабет. -Ты даже не смог добиться и любви. Впрочем, я в сотый раз убеждаюсь, что ты не пара моей дочери. Тебя так легко одурачить, а моей дочери нужен сильный мужчина.
-А Энрике Вальдес…
-Не указывай мне, щенок, на мои ошибки, потому что ты еще не дорос до меня! - разозлилась она, и Рауль Дюмон довольно улыбнулся, поняв, что задел ее за живое, напомнил, какого бесхребетного слабака выбрала она для дочери. -Смеешься? А ты знаешь, почему вы расстались с Самантой? Потому что этого хотела я! Мне надоела ваша так называемая любовь, и я решила, пока не поздно, пока ты не испортил ей окончательно жизнь, разлучить вас. Пусть лучше она страдает год — два, чем оставшиеся годы, тем более Саманта уже сделала себе карьеру и оправилась, как ты снова появился.
-Вы подстроили сцену измены в тот вечер, чтобы Саманта порвала со мной отношения? - ошарашенно уставился на нее Рауль. На какие подлости способна еще эта мерзкая женщина? Мало того, что она украла бриллиант, дабы посеять, уже очевидно, семя ненависти в Рауле к Саманте, но вдобавок совершила ужасающий поступок. -Какая роль была отведена в вашем грязной игре Джозефу?
-Деньги решают все, Рауль! - просто ответила Элизабет, притворяясь или, в действительности, ничего не видя плохого в том, что вытворила. -Я подкупила твоего друга! Ему нужны были большие деньги, чтобы организовать свою выставку, как у тебя, но не было возможности их достать, а я помогла. Он справился похвально, подмешав в твой виски немного снотворного. Упаси Боже, мы не хотели тебя убить, а получить доказательства твоей измены. Ах, да...Я и горничной в отеле заплатила, чтобы она так же приняла участие. Правда, несколько лет назад твой друг стал сожалеть об этом и донимать меня звонками и просьбами признаться во всем, и мне пришлось….Ты, наверняка, в курсе того, что в припаркованную машину Джозефа врезался грузовик? Несчастный случай, конечно же!
Побледнев, Рауль запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Неужели перед ним убийца? Ради достижения собственных целей она пустилась в крайности и отняла человеческую жизнь...Такого Рауль и представить не мог в страшном сне.
-Для чего вы убили Джозефа? -недоуменно спросил Рауль, так как смысл отказывался от него доходить, а в голове пульсировало одна лишь верная и пришедшая догадка. Убийство. В их истории любви с Самантой есть пятно крови.
-Если бы он все рассказал, то моя бы дочь возненавидела меня, -Рауль только сейчас постепенно осознавал, что Элизабет Джеймс — безумная женщина. В прямом смысле. У нее большие и вряд ли решаемые проблемы с психикой, если за деньги она готова идти на преступления.
-Разве я могу ненавидеть тебя, мама? -послышался сзади них голос приближающейся Саманты, и Рауль усилием воли не вскочил на ноги. Именно он пригласил девушку в кафе, сообщив, что у него есть шанс доказать свою невиновность. До последнего Рауль сомневался, придет ли она или нет, но она, видимо, пришла давно, устроившись за задним столиком, прикрывая лицо газетой. В простых джинсах и белой блузке, без косметики с распущенными волосами и опухшими от слез глазами Саманта вызывала нетерпимое желание прижать ее к груди и успокоить.
-Дочь, ты…
-Я не могу ненавидеть тебя, потому что ты родила меня, -поджав губы, сказала Саманта. -Но я ненавижу себя, что ты — моя мать! Не прикасайся ко мне! Твои руки обагрены кровью, а сама — пропитана алчностью и мерзостью насквозь. Я не хочу видеть тебя! Никогда не появляйся больше на моих глазах! Господи!
До того, как Рауль успел открыть рот, Саманта пулей рванула к выходу, оставляя Элизабет Джеймс в настигшем ее шоке, бледной и дрожащей, тем не менее Рауль не жалел сидящую перед ним женщину. Встав, он схватил коробочку и помчался вслед за ней, не замечая, как худая и костлявая рука Элизабет полезла в сумочку.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ.
Рауль нашел Саманту, сидящую на деревянной лавочки возле входа в аэропорт. Плакала...Она не сдерживала рвущиеся всхлипы, рыдая навзрыд, а по щекам скатывались крупные слезинки, и Рауль ощутил, как невидимая рука безжалостно сжала его сердце.
Почему — то ему тоже вдруг невыносимо захотелось плакать, сокрушаясь на несправедливость, жестокую участь, однако он сильнее всех призраков прошлого, которые не заставят его больше страдать и мучиться. Он сильный, и сможет принять правду такой, какая она есть, не сожалея и не показывая ненужные на данный момент слабости.
Саманте необходима поддержка, которая поможет ей стойко выдержать очередное испытание судьбы и не сломаться. То, что он потерял десять лет назад, нашел именно сейчас. Не лживая и стервозная женщина, а ранимая и беззащитная девушка. Девушка, покорившая его с первого взгляда искренностью и теплотой.
Присев рядом с ней, Рауль осторожно обнял девушку за плечи, притягивая к себе, и она послушно спрятала голову у него на груди, всхлипывая и цепляясь пальцами за воротник его рубашки. Вместо того, чтобы шептать слова успокоения, Рауль молчал, поглаживая ее голову, удивляясь, почему язык отказывается повиноваться ему. А, может, в молчании больше смысла и признаний, чем в громких фразах?
- Прости меня, Рауль! - прошептала Саманта, поднимая на него глаза, наполненные слезами и нескрываемой болью. - Я очень перед тобой виновата. Прости меня! Я слушала всех, но не смогла услышать тебя. Мама, наверное, права, уверяя, что ты мне не пара, потому что я не достойна тебя. Прости меня, Рауль!
- Хватит, Сэмми, хватит! - проглотив подступивший к горлу тугой ком, сказал Рауль, скользнув губами по ее влажному лбу. - Мы были молоды и находились во власти эмоций и чужих мнений. Верили, даже не думая, правда ли то, что нам предъявляют. Поздно разбираться, кто виноват, а кто — нет. Мы оба виноваты в том, что не смогли бороться за любовь, выбрав глупые обиды и недосказанность.
- Рауль, все то, что я сказала в тот день, была ложь, -прикусила нижнюю губу Саманта, не замечая взгляды умиления прохожих, ставших свидетелями трогательной сцены. Привлекательный парень обнимал плачущую девушку и печально улыбался, успокаивая ее и разделяя с ней общую боль на двоих.
- Все нормально, - тихо произнес Рауль, обхватывая пальцами влажное лицо Саманты, вглядываясь в него, словно впервые видел. - Больнее было, когда, встретив меня, ты сделала вид, что не узнала меня. Но теперь все в порядке, Сэмми. Наверное, это было хорошим уроком, чтобы мы поняли, как бесценно доверие, что нельзя выносить приговор, не выслушав другую сторону. Мне кажется, что в будущем мы научимся ценить друг друга.
Неужели этот мужчина предназначен ей судьбой? Неужели именно его она отталкивала столько лет, оскорбляя и проклиная, хотя он намного лучше ее. Он отличался от всех мужчин, единственный в своем экземпляре. А она не сумела оценить его качества, понять, какой приз вручила ей фортуна, сведя их на пляже, будто соединяя невидимой нитью, которую Саманта умышленно пыталась порвать.
- Смотри, - он вытащил из кармана брюк кожаное портмоне и открыл его, показывая девушке, от чего она мгновенно побледнела, ошарашенно разглядывая собственный портрет. -Т ы всегда была рядом со мной.
- Неужели ты так сильно меня любил, Рауль? Когда я жгла наши совместные фотографии, ты берег мою в своём портмоне! Когда я старательно вычёркивала тебя из жизни, то ты ждал моего возвращения. Когда я потеряла веру, ты продолжал верить за нас двоих. Что ты за человек такой? - всхлипнула Саманта, осторожно проводя пальцами по его губам. -Какой ты, Рауль Дюмон?..
- Эгоист, Сэмми! Я веду себя, как эгоист, но я необычный эгоист, потому что люблю тебя. А моё значит моё, и оно обязательно будет всегда моим. Я знал, что когда -нибудь, но ты вернёшься ко мне, - перебил ее он, убирая упавшую прядь волос ей на лоб, заправляя за ушко, прежде чем притронуться губами к ее солоноватой щеке. -Тебе нужен еще такой эгоист?
- А мы сможем быть вместе? - глупо, как маленький ребенок, запутавшийся в решении задачи, неуверенный в ответе, поинтересовалась Саманта.
- Я люблю тебя! -просто сказал Рауль, мысленно отметив, как раньше до него не дошло, что месть, ненависть, обиды — все продиктовано было не умирающим в нем чувством. Он любил ее! Любил, даже когда она разбила его сердце, нагло солгав и покинув. Все равно продолжал любить, вопреки всем доводам разума и пил, потому что медленно погибал без нее, без взаимной любви. Любил настолько сильно, что не представлял, как существовал все проклятые десять лет.
- Кого ты любишь, Рауль? -смахнув слезы, не отступала Саманта. - Я изменилась...Годы, проведенные без тебя, в другом мире, где не было любви и привязанности, изменили меня. Кого ты хочешь, а? Саманту Джеймс или Сэмми?
- Обеих, - не думая, выговорил Рауль. - Я хочу обеих! Мне без разницы, кем ты стала, что было после меня. Главное, что со мной все будет иначе. Мы начнем новую жизнь, перевернув исписанную страницу, где куча ошибок, открыв чистый лист. Что ты творишь?
Рауль успел вскочить на ноги и схватить за плечи поднявшуюся девушку до того, как она собралась опуститься перед ним на колени, тем самым повергнув его в неимоверный шок.
- Помнишь, ты сказал, что успокоишься, когда я склоню перед тобой голову? -зарыдала Саманта, обвив шею мужчины руками, изливая накопившиеся за все время слез, наконец — таки выплескивающие боль не только предательства, но и разлуки. - Прости меня, Рауль! Я не достойна такой любви! Я не верила тебе, человеку, с которым хотела построить семью! Я ненавижу себя за то, что разрушила наш союз!
- Впереди нас ждет счастливое будущее, поверь! -шмыгнув носом, пробубнил Рауль, остановив взор на приоткрытых губах девушки. - Скажи, ты готова снова взять мою руку и больше уже никогда не отпускать? Готова созидать, а не разрушать, Сэмми? Ты...любишь меня?
-Люблю, Рауль! -воскликнула она, приподнимаясь на цыпочки. -И десять лет назад, и сейчас я безумно люблю моего художника, моего единственного возлюбленного, моего Рауля! Ты прав, мы забудем все и всех, начав новую жизнь вместе!
Неожиданный громкий раздавшийся выстрел заставить Саманту испуганно покоситься на замолчавшего и нахмурившегося Рауля, отстранившего от себя девушку. Дикий крик ужаса застрял где — то в груди, превратившись в тугой узел, мешающий дышать, стоило Саманте заметить расплывающееся на плече, возле сердца, на белой хлопковой рубашке ярко — алое пятно. Пятно, кажется, ставившее жирную точку во всех грядущих начинаниях.
Пошатнувшись, Рауль рухнул на асфальт около ног Саманты, давай ей возможность со страхом и недоверием уставиться на мать, сжимающую в руке стальной пистолет. Элизабет Джеймс всегда носила с собой оружие в целях безопасности, пренебрегая охраной, пользуясь лишь услугами шофера, но ее мать ни разу не стреляла с него, потому что не было и необходимости. А сейчас выпустила пулю в мужчину, при этом вовсе не реагируя на окруживших ее полицейских и охрану, продолжая смотреть на дочь.
- Из — за него меня возненавидела моя дочь! -заво<