Отставание от запада в области науки техники и технологии пятьдесят семьдесят лет.
Отставание от запада в развитии армии тридцать пятьдесят лет.
Технологическая отсталость экономики Российской Империи.
Отлично развивалась только добывающая промышленность добыча нефти и железнодорожное строительство все остальные отрасли экономики были технически отсталыми.
В экономике началось бурное развитие Империализма. Капитализм в экономике вступил в свою высшую стадию Империализм
Теория империализма
Бурное промышленное развитие России шло параллельно с процессом ее вступления в эпоху империализма. Но прежде чем говорить о конкретных проявлениях империалистических тенденций в экономике страны, следует обратиться к теории данного вопроса.
В самом начале XX в. в мировую политическую литературу вошло понятие «империализм», которое стало отождествляться с новой эпохой, пришедшей на смену старому капитализму.
Родоначальником этого понятия стал известный английский либеральный экономист Джон Гобсон, который в 1902 г. опубликовал свою работу «Империализм», где впервые верно распознал и указал на экономические корни империализма и определил его основные черты:
1) концентрацию и монополизацию производства и рынков сырья и сбыта;
2) усиление внешней экспансии слаборазвитых стран путем вывоза капиталов;
3) рост милитаризма и агрессивной внешней политики ведущих мировых держав.
Основные идеи и положения Дж. Гобсона вскоре были восприняты многими лидерами и теоретиками мировой социал-демократии, но через призму своих «классических» представлений о неизбежной гибели капитализма в результате пролетарской революции.
|
|
Основы этой концепции уходят своими корнями в марксистское учение о генезисе и гибели капитализма, которое наиболее четко было сформулировано К. Марксом и Ф. Энгельсом еще в 1848 г. в их знаменитом «Манифесте Коммунистической партии».
Основоположники «научного коммунизма» разумно полагали, что капитализм «эпохи свободной конкуренции» в результате неизбежной концентрации производства и капитала приведет к такому обострению противоречия между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения его результатов, что произойдет такой же неизбежный социальный переворот и капитализм уступит свое место новому общественному строю — коммунизму.
Подобные прогнозы классиков марксизма не оправдались, и уже в конце своей жизни, в 1895 г., Ф. Энгельс вынужден был признать, что капитализм обладает значительно большими резервами для развития, что они с К. Марксом ошибались, ожидая скорого революционного краха этой общественно-экономической формации.
Подобная раздвоенность теоретического наследия классиков марксизма и стала причиной раскола в рядах их многочисленных последователей и учеников.
Одно течение в европейском марксизме было связано с именем видного деятеля германской социал-демократии Эдуарда Бернштейна, который в 1899 г. в своей работе «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» открыто заявил, что капитализм не рухнет под напором собственных противоречий, и переход от капитализма к социализму произойдет не революционным путем, а в ходе последовательных социальных реформ через участие социалистов и лидеров рабочих профсоюзов в работе буржуазных парламентов и правительств.
|
|
Такая трактовка теоретического наследия классиков марксизма вызвала резкий протест со стороны К. Каутского, Р. Люксембург, Г.В. Плеханова, В.И. Ульянова (Ленина) и других видных представителей европейской и российской социал-демократии, которые по-прежнему отстаивали концепцию гибели капитализма путем революционного захвата власти пролетариатом.
Наиболее четко этот тезис был сформулирован Карлом Каутским в его работе «Путь к власти» (1909), где он прямо заявил, что вступление развитых стран мира в эпоху империализма и неизбежность войны между ними за новый передел мира должны стать «исходным пунктом социальной революции, которая установит пролетарский режим».
Еще более глубокий теоретический фундамент под этот вывод заложил известный немецкий экономист Рудольф Гильфердинг, который в своей работе «Финансовый капитал» (1910), обстоятельно исследовав новейшие явления в промышленности и финансах, вновь доказал, что развитие кредитно-банковской системы капитализма ведет к подчинению промышленного капитала банковскому капиталу и созданию на этой базе мощных финансово-промышленных групп.
Эти группы, руководимые финансовой олигархией, и начинают реально осуществлять внешнеэкономическую экспансию, и активно подталкивают национальные правительства к проведению агрессивной внешней политики.
Идеи К. Каутского, Р. Гильфердинга и других теоретиков марксизма легли в основу решений Базельского конгресса II Интернационала (1912), в которых прямо говорилось о том, что пролетариат и руководящие им партии должны использовать экономический и политический кризис, который неизбежно будет вызван первой в мире империалистической войной для борьбы за социалистическую революцию.
|
|
Разразившаяся вскоре Первая мировая война остудила «горячие головы» многих европейских социалистов, и значительная их часть перешла на позиции «защиты своего отечества».
Более того, ряд теоретиков марксизма, в частности К. Каутский, пришли к выводу, что нынешняя война может привести не к гибели империализма, а к новому этапу его развития, когда транснациональные корпорации начнут совместную эксплуатацию мирового хозяйства.
Своеобразным ответом К. Каутскому стала работа одного из теоретиков российской социал-демократии Николая Ивановича Бухарина, который в сентябре 1915 г. опубликовал в женевском журнале «Коммунист» свою работу «Мировое хозяйство и империализм».
В этой работе он утверждал, что неизбежная конкуренция национальных монополий на мировом рынке сырья и капитала всегда будет чревата военными столкновениями, поэтому главная задача пролетариата состоит в том, чтобы прийти к власти «путем превращения империалистической войны в гражданскую войну между классами».
Таким образом, когда В.И. Ульянов (Ленин) в середине 1915 г. начал работу над своей знаменитой работой «Империализм как высшая стадия капитализма», эта тема была уже изучена вдоль и поперек.
Заслуга лидера российских большевиков заключалась лишь в том, что с присущей ему железной логикой он систематизировал основные признаки империализма и, сделав чисто политические выводы, вооружил русских марксистов — сиречь большевиков — программой действия на ближайшую историческую перспективу.
С точки зрения В.И. Ленина империализм — это последняя, загнивающая стадия капитализма, канун социалистической революции, для которого характерны пять основных признаков:
1) концентрация производства и капитала привела к возникновению монополий, которые начинают играть все более значимую роль в экономике ведущих буржуазных государств; таким образом, империализм — это, прежде всего, монополистический капитализм;
2) на фоне этой монополизации происходит неизбежное слияние банковского и промышленного капитала и образование финансового капитала и финансовой олигархии;
3) в новых исторических условиях, когда реальные рычаги управления находятся в руках финансовой олигархии, вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, начинает приобретать первостепенное значение;
4) это обстоятельство неизбежно привело к борьбе за новый передел мировых рынков сбыта, сырья и рабочей силы между ведущими монополистическими корпорациями;
5) ввиду обострения этой борьбы становится неизбежным новый политический передел мира, т. е. война между крупнейшими империалистическими державами.
Все эти признаки империализма в той или иной мере были присущи всем индустриально развитым странам мира.
Однако в каждой из них империализм имел свои отличительные черты. Например, во Франции он был финансовым, в Англии — колониальным, а в России носил «военно-феодальный» характер.
В советской исторической науке по вполне понятным обстоятельствам ленинская теория империализма была полностью канонизирована, превратившись в своеобразный «новый завет» ортодоксального марксизма.
Целый ряд современных авторов (Ю. Шишков, Б. Клейн) полагает, что эта лженаучная теория в настоящее время полностью обнаружила свою историческую несостоятельность и представляет собой груду теоретических развалин.
Однако события последних двух десятилетий очень зримо подтверждают правоту ленинского анализа столетней давности.