Греческие знания о земледелии проникли в Рим за 200 лет до н. э. в связи с завоеванием Южной Италии («Великой Греции») и распространением римского влияния в средиземноморских странах. Римлянам был свойственен практицизм, прагматическая оценка явлений природы, чем грекам. В Античном Риме проблемы земледелия, включая вопросы технологии и организации сельского хозяйства, использования почвы, были злободневны. Здесь они пересекались с особенностями и противоречиями рабовладельческого способа производства. Если для земледелия Греции характерен труд свободных земледельцев, работающих на небольших земельных участках, то в хозяйствах римских землевладельцев конца III философ, начала II века до н. э. труд рабов занимал ведущее место, они становятся основной рабочей силой. Образуются крупные латифундии – хозяйства, которые насчитывали тысячи рабов.
Для сельского хозяйства римской эпохи характерно развитие плантационного земледелия. Обширные территории отводили под зерновые культуры, оливки, виноград. Характер сельского поместья зависел от его местоположения. В поместьях, расположенных близ Рима, было выгодно выращивать овощи и цветы, в пригородных имениях – виноград, фрукты. До II века до н.э. у римлян не было сочинений земледельческого содержания. С 160 г. до н.э., со времени появления трактата Катона «О земледелии», начинается эпоха римского земледелия, которая продолжалась до начала V века н. э. и завершилась сочинением Палладия. Сельское хозяйство составляло основу культуры.
Знатные граждане считали почетным долгом принимать участие в сельскохозяйственных работах. Плиний говорил: «Земля, обработанная руками полководца, справедливо гордится тем, что ее распахивает плуг триумфатора, украшенный лавровым венком». Занятие хлебопашеством внушало уважение в Древнем Риме. Цицерон за 50 лет до н.э. говорил, что из всех занятий человека нет ничего прекрасного, полезного и достойного свободного гражданина, чем земледелие. Государственные деятели Древнего Рима считали земледелие источником силы, благодаря которой государство достигло всемирного господства и высшего могущества. Земледелие поднимается на высокую ступень развития. В это время разработаны вопросы техники земледелия, применялся черный пар и посев растений для запашки их в почву на удобрение. Обработка почвы производилась плугом.
Марк Порций Катон Старший – древнейший период римской истории, характеризуется преобладанием мелких и средних землевладельцев – следствие распада, разложения родовой общины, хотя долгое время община являлась владельцем земельных массивов. К мелкому хозяйству раннего периода римской истории ближе стоит Катон. Было бы неправильно представлять его узко ограниченным земледельцем, далеким от обобщений и записавшим в труде замечания, возникшие в практике. Не следует недооценивать значения его литературной деятельности. «О земледелии» – не единственное его произведение, хотя только оно дошло до нас.
В произведениях, посвященных сельскому хозяйству, дает советы, как выбирать имение, обрабатывать угодья (винограду и маслинам уделяется больше внимания, чем хлебам); даются наставления по домоводству. Это было собрание практических советов по отраслям хозяйства, но теоретическая часть отсутствовала. По полеводству сводилось к совету: во-первых, хорошо пахать и, во- вторых, пахать, а в-третьих, унавоживать поле. Дает советы о глубине вспашки, применении плугов. Но так как благополучие римлян было связано с земледелием, поэтому его ценили, и не только как практического хозяина, но и как политического деятеля и писателя, ругавшего соотечественников за распущенность нравов, безделье и страсть к роскоши, т.е. за отход от деревенской жизни и стремление переселиться в столицу.
В отличие от Месопотамии, Египта, земли Рима были бедными. Поэтому почва находится в центре внимания Катона. Она в разных местах, иногда и в одном имении, очень неодинаковая. Поэтому в каждом случае надо знать, «что какая земля любит». Сделал попытку классифицировать почвы по их пригодности для культурных растений. Упоминает о необходимости мотыжения почвы, сохранения навоза, соблюдения сроков вывозки его на поле, о применении люпина, вики и бобов на зеленое удобрение, времени уборки трав на сено, указывая, что косить травы надо до начала созревания семян.
Подробно разбирает вопрос о навозе и птичьем помете: «Голубиный помет следует рассеивать по лугу, огороду или ниве. Заботливо сохраняй козий, овечий, коровий и вообще всякий навоз». Но его в хозяйствах не хватало, и Катон вопрошает: «Из чего ты получишь навоз? Солома, люпин, бобовые стебли, мякина, листья падуба и дуба. Рви на ниве бузник, болиголов, высокую траву и осоку. Ее подстилай овцам и волам». Тут речь идет об увеличении выхода органических удобрений путем компостирования. Всякая органика для почвы полезна: «Если виноградная лоза будет бесплодной, мелко нарежь ее ветки и тут же запаши или закопай их».
Есть рекомендации, как распределять навоз: «Половину вывези на ниву. Четвертую часть положи под оливы. Остальную четверть оставь для луга». Писал: «Иногда лучше было бы наживаться, занимаясь торговлей, не будь здесь столько опасностей, и даже отдавая деньги в рост, если бы только эта было честным занятием. Предки наши так полагали и так постановили в законах: вор присуждается к двукратной пене, ростовщик - четырехкратной. Отсюда можно понять, насколько ростовщик был худшим гражданином, чем вор. И когда хвалили хорошего человека, то его хвалили как хорошего земледельца и хозяина.
Считалось, что те, кого так похвалили, получили самую большую похвалу. Купца я считаю человеком дельным и прилежащим к наживе но, как я сказал выше, ему уготовлены опасности и потери». Считал земледелие основой государства, а труд земледельца – самым чистым, верным и не вызывающим зависти. Его трудами пользовались землевладельцы в течение ста лет, они переписывались и поэтому дошли до наших дней.
Марк Теренций Варрон – перестройка экономики сделала свое дело, советы Катона перестали удовлетворять римлян. Завоевания римлян наполнили Италию массой рабов, и крупное сельское хозяйство, основанное на их использовании, стало брать верх над мелким хозяйством. Понадобилось руководство по сельскому хозяйству, которое, показало бы, как организовать труд рабов. Тогда римляне решили учиться сельскому хозяйству у врагов – карфагенян.
Незадолго до смерти Катона (который вел борьбу с Карфагеном) римский сенат постановил перевести на латинский язык сочинение Магона (28 книг), что было выполнено сенатской комиссией. Книги Магона не сохранились до сегодняшнего дня, однако послужили материалом для Варрона, написавшего «Три книги о делах деревенских» (37 г. до н.э.). Первая книга посвящена полеводству и садоводству, вторая – животноводству, третья – птицеводству, пчеловодству и рыбоводству. К этому времени земледельческое хозяйство Рима перестроилось, большое количество зерна стало поступать из Сицилии, Сардинии, Испании и Северной Африки. В Италии сократились посевы зерновых, стало развиваться виноградарство.
Варрон был более образованным писателем, чем Катон, знаком с греческими авторами (Аристотелем, Теофрастом), понимал значение научного подхода к разрешению вопросов земледелия. За основу он взял отказ от общего шаблона и тщательное изучение района с пестрым рельефом и разнообразными почвами: отсюда необходимость опытной работы и создание нерайонной агротехники.
Изучение почв являлось для него условием выбора приемов обработки, он дает подробную классификацию итальянским почвам описательного свойства. Старается увязывать особенности культурных растений, отдельных сортов, со свойствами почвы. Говорит о маслине Лициния: «Если ты ее посадишь на тучном и горячем поле, то масла не получить». Назревал вопрос о севообороте, и если еще не было установившихся форм, то Варрон советовал лен и пшеницу размещать по земле «жирной», то есть плодородной, а более тощие земли занимать бобовыми. Говорил о зеленом удобрении: некоторые растения следует сеять не ради повышения урожая данного года, а ради ожидаемого в будущем году. Для этого рекомендуется люпин, который следует скосить и запахать, пока бобы на нем еще маленькие - это улучшает почву.
Постепенно нащупывались правильные приемы удобрения почвы для случаев, когда не хватает навоза. Некоторые его высказывания опережали время. В руководстве по сельскому хозяйству, написанном Варроном для рабовладельцев, рабы приравнивались к орудиям сельского хозяйства. Их он разделил на три группы:
1) немые (повозки);
2) издающие нечленораздельные звуки (скот);
3) одаренные голосом рабы.
Утверждает самостоятельность земледелия как науки. Писал, что земледелие – наука необходимая и великая, учит нас, что на каком поле сеять, чтобы земля постоянно приносила большие урожаи. В центре земледелия он видел два звена: почву и урожай. Подчеркивает, что урожаи должны быть устойчивыми, говорит, как смягчить их колебания. Ключ к дифференциации агротехники в зависимости от климата и почвы, которая в имении «определяет, считается ли он плохим или хорошим. Что можно на ней сеять и что на ней растет, не все хорошо пойдет на одном и том же участке. Один пригоден для лоз, другой для хлебов, каждый для чего-нибудь». При характеристике почв использовал сочинения Теофраста.
Был сторонником внесения в почву навоза. Считал заботу о плодородии почвы – важнейшей задачей земледелия. Ей была подчинена его идея о необходимости установления севооборотов. Ему принадлежат строки о «великом союзе» между земледелием и животноводством. Давал советы по подготовке семян. Для посева рекомендовал отбирать крупные и хорошие колосья, которые необходимо хранить отдельно.
Публий Вергилий Марон (70-19 гг. до и. э.) - в книге «Георгина» («Поэма о земледелии), в стихотворной форме дает сведения по агротехническим вопросам, указывает способ механического анализа почвы (предлагает вырыть яму и заполнить ее снова той же почвой, утаптывая сверху ногами: если почва уместится вся, то это легкая почва, пригодная под виноградник, в противном случае почва пригодна для выращивания хлеба), рисует жизнь в деревне и призывает римлян вернуться к земледельческому труду. Вот отрывок из поэмы:
Также терпи, чтобы год отдыхало поле под паром,
Чтоб укрепилось оно, покой на досуге вкушая:
Иль златые там сей, - как солнце сменится, - злаки,
Раньше с дрожащим стручком собрав горох благодатный,
Или же вики плоды невеликие, или люпинов
Горькие ломкие стебли и лес их гулко звенящий.
Ниву спаляет посев льняной, посев овсяный,
Также спаляет и мак, напитанный дремой литейской.
А с промежутками в год – труд спорый; лишь бы скудную
Почву вдоволь питать навозом жирным, а также
Грязную сыпать золу поверх истощенного поля,
Так сменяя плоды, поля предаются покою.
Вергилий говорит о необходимости оставления чистого пара и чередования культур, зерновых и зернобобовых, удобрения почвы не только навозом, но и золой, запашкой люпина. Эти рекомендации согласуются с современными агрономическими представлениями. Его советы были даны крестьянину, самостоятельно обрабатывающему надел, поэтому у него нет ни одной строки, посвященной организации и эксплуатации рабского труда. Но его лозунг «назад к земле» не имел того успеха, какой имела его поэзия: «Горожане читали Виргилия, декламировали, восхищались, соглашались, но оставались в городе».
Луций Юний Модерат Колумелла (I век н. э.) – в крупном хозяйстве стали назревать трудности. Они состояли, с одной стороны, в малой производительности труда рабов, с которыми обращались как с рабочим скотом (они не имели семьи, собственности, их труд не был приурочен к определенным земельным участкам, они не были заинтересованы в повышении урожая), с другой стороны - в необходимости снизить стоимость производства, найти выгодные отрасли сельского хозяйства, чем культура обесцененных зерновых хлебов.
Появились два противоположных течения агрономической мысли: одни видели выход в повышении интенсивности земледелия и поднятии урожаев путем лучшей агротехники, другие, наоборот, – в экстенсивной культуре или в сокращении пашни и развитии хозяйства пастбищного, животноводческого направления, требующего наименьших затрат.
Представителем перестройки хозяйства и включения его в новые товарно-денежные отношения является Колумелла, написавший трактат «О сельском хозяйстве», в котором настаивал на распространении сельскохозяйственного образования, введении публичного курса сельскохозяйственных наук. Говорил о необходимости критического анализа принятых агрономических представлений, широкой постановки работы, утверждая, что «каждая полоса принесет доход, если хозяин после многочисленных проб добьется того, чтобы выращивать на ней как раз то, что лучше всего на ней удается».
У него сложилось понимание того, что наука о сельском хозяйстве не есть собрание раз и навсегда установленных догм, что она развивается в процессе последовательного накопления и проверки опытных данных, ибо «нет ни одной научной области, где не учились бы на ошибках». Возражает против взгляда, будто «земля усталая и истощенная не в силах с прежней щедростью давать людям пропитание. Разумный человек не поверит, что земля состарилась – помоги ей навозом и восстанови, словно пищей, ее утраченные силы».
Идя вразрез с писателями, настаивавшими на переходе к экстенсивному пастбищному хозяйству, выдвигает требование рационального сочетания полеводства с животноводством, и для приготовления навоза в большом количестве, лучшего качества предлагает вводить стойловое содержание скота.
Вот как Колумелла полемизирует со сторонниками убывающего плодородия почвы: «Я слышу, как часто у нас первые люди в государстве обвиняют землю в бесплодии. Некоторые даже как бы смягчают эти жалобы ссылкой на определенный закон; земля, по их мнению, усталая и истощенная роскошными урожаями старых времен, не в силах с прежней щедростью доставлять людям пропитание. Я уверен, что эти причины далеко отстоят от жизни. Нечестиво думать, что природа, которую отец мира наделил вечным плодородием, постигнута, как некой болезнью, бесплодием, и разумный человек не поверит, что земля, получившая в удел божественную и вечную юность и именуемая всеобщей матерью, потому что она рождает все, и будет рождать и впредь, состарилась, будто человек».
Он понимает причины этого ложного взгляда. Вина лежит на людях: «Мы отдаем сельское хозяйство, как палачу на расправу, самому негодному из рабов».
Каковы пути сохранения и повышения плодородия почв по Колумелле? Те же, что у предшественников: правильный подбор почв для культуры или, – культур для каждой почвы; обработка почвы с учетом местных особенностей; удобрения разных видов. Подчеркивает подвижность всех норм и необходимость их видоизменять сообразно особенностям климата, почвы и местным особенностям.
Колумелла, использующий труд рабов, уделяет внимание организационным вопросам, требуя разделения труда и специализации рабочих: во главе отдельных отраслей предлагает ставить квалифицированных специалистов (выгоднее заплатить за опытного виноградаря крупную сумму, чем рисковать успехом в важной отрасли – виноделии).
Доказывал, что хороший хозяин должен заботиться о рабах и «расспросить, полностью ли они получают свой паек, отведать, насколько хороши их хлеб и питье, осмотреть, одежду и обувь. Я знаю, что хозяйская ласка облегчает их непрерывный труд». Понимал, что его советы не дойдут по адресу, так как землевладельцы предпочитали жить в Риме, а в отсутствие хозяина «рабы совершенно расстраивают хозяйство, сдают внаем на сторону волов, плохо кормят их, небрежно вспахивают землю, сеют зерна гораздо меньше, чем показывают; во время молотьбы, ежедневно перевозя хлеб, лежащий на току, растаскивают его сами, не оберегают от воров и не показывают честно, сколько его ссыпано». Словом, «рабы приносят полям величайший вред». Поэтому он приходит к выводу, что лучше сдать имение в аренду мелким землевладельцам (колонам), чем вести хозяйство «заглазно»; и этот совет явился правильным предсказанием судьбы крупного рабовладельческого хозяйства.
Кризис – этого хозяйства стал все более обостряться, чаще стали повторяться восстания рабов. Призывал вести земледелие на научной основе. «Наука, – писал он, – освещает ученику правильный путь», трактаты учат, но не делают мастерами, «главную роль играют опыты и практика, никогда нельзя забрасывать опыты во всем их многообразии». Ему принадлежит афоризм: «С сельским хозяйством можно управиться без тонкостей, но оно не терпит глупостей».
Рассматривал сельское хозяйство как предмет во всем его объеме, как «некое огромное тело, или, перебирая, как по отдельным суставам, мельчайшие его части, всегда испытываю страх, что смерть застигнет меня раньше, чем я смогу постичь всю науку о сельском хозяйстве». В учении об обработке почвы огромное значение придавал глубокой вспашке, особенно на засоренных полях, которая «приносит наибольшую пользу всякому произрастанию». Она полезна для хлебов и плодовых деревьев. Поэтому он выступал против «маленьких сошников и сошек», а настаивал на хороших плугах с металлическими отвалами, писал, что в хозяйстве следует держать «рослых животных», которые могли бы тянуть такие плуги. При определении способа и глубины обработки учитывать физические свойства почвы: «очень плотная почва не впитывает дождевой воды, с трудом пропускает воздух, очень легко трескается и образует щели».
Классифицировал удобрения. Различал пять категорий: навоз, минеральное удобрение, зеленое удобрение, компост, удобрение «земли землей».
Навоз среди них, наиболее универсальное удобрение, подходит многим почвам и культурам.
Минеральные удобрения представлены золой, которая рассматривается как пищевое и тепловое начало.
О зеленом удобрении сказано, что срезанный и запаханный люпин «имеет силу наилучшего навоза». Есть такие места, где не держат скота, а люпин выращивать нельзя. В этом случае «только нерадивый хозяин останется без навоза», точнее, компоста, который получается из смеси листьев, перегнойной земли, папоротника, дворового мусора, нечистот, золы.
Компост делается в специальных ямах по особому рецепту.
Интересно предложение об удобрении землей. Говорит о дяде, который «на песчаные места возил глину, а на глинистые с плохой почвой – песок и добивался щедрого урожая хлебов, выращивал виноградники.
У него есть много рекомендаций о применении удобрений, о дозах и способах их внесения, а общий принцип звучит так: «Гораздо выгоднее для хозяина удобрять почву чаще, чем это делать без меры».
Труд «О сельском хозяйстве» представлял ценнейшее руководство древнего мира для распространения земледельческих знаний. Эти 12 книг представляют сельскохозяйственную энциклопедию, в которой обобщен опыт античной агрономии Средиземноморья.
Гай Секунд Плиний Старший (23-79 гг. и. э.) – энциклопедический труд «Естественная история», написанный в I век н. э. в 37 книгах, включал в себя 2 книги по сельскому хозяйству. Образованный натуралист, понимавший значение агротехнического знания, встречал препятствия в экономике разлагавшегося рабовладельческого хозяйства и пришел к пессимистическим выводам: признал путь интенсификации земледелия невозможным. «Нет ничего убыточнее наилучшей обработки земли», – пишет он и приводит пример одного современника, разорившегося при попытке вести хозяйство по указаниям Колумеллы.
«Улучшать землю землей, насыпая на тощую землю жирную (глину) или на влажную и чрезмерно жирную – тощую и сухую землю, – это сумасбродство». Но такая установка связана с тем, что «все хуже обрабатывать землю колодниками из рабской тюрьмы (казармы для рабов), как и вообще нельзя сделать что-нибудь с людьми отчаявшимися». А затем добавление, что можно обрабатывать землю и хорошо (превосходно), но только если ее обрабатывает сам крестьянин (с чадами или с домочадцами), а не подневольные рабы, не имеющие семьи и своего хозяйства.
В этом направлении пошла смена аграрных отношений и старого, «дряхлеющего» Рима: крупное землевладение перестало быть таковым, покатилось по наклонной к самоликвидации и замене крупного хозяйства сдачей земли мелкими участками свободным арендаторам (колонам), которые обрабатывали их своими силами, выплачивая за аренду часть урожая вместо денег. «Мелкий арендатор играет роль главной фигуры на хозяйственной сцене, принадлежавшей некогда крестьянину-собственнику, а потом перешедшей к клейменному и закованному в кандалы рабу».
Много в труде Плиния уделено сообщению новых агрономических данных, ранее не известных. К ним относятся сведения из разделов земледелия, где он полагал, что плодородие почвы падает, и это нельзя компенсировать никакими дорогими способами обработки. Важны работы по минеральным удобрениям и описанию сельскохозяйственных орудий. Он описал плуг с двухколесным передком, резцом и отвальными досками. Передок с колесами сделал плуг более производительным. Стал устойчивым, можно было регулировать глубину вспашки. Резец, прикрепленный к дышлу, разрезал пласт земли вертикально, доски на полозе выполняли функцию отвала, переворачивая подрезанные пласты.
Привел устройство жатки. Она представляла прямоугольный деревянный ящик на двух колесах, расширенный к верху. Передняя стенка на одну доску выступала над дном. К ней на всю длину крепилась железная гребенка с подогнутыми к верху частыми зубьями. Вола впрягали в короткие оглобли позади ящика, головой к нему. Животное толкало ящик вперед, гребенка счесывала колосья, которые падали потом в ящик. Описал свыше 30 сортов яблок.
Таким образом, развитие земледелия в рабовладельческом обществе отражает противоречия, свойственные этому периоду, борьбу мелкого хозяйства с крупным. Наука накопила огромный материал по агротехнике, описаниям земледельческих орудий. Собранные сведения о почвах, их свойствах, о жизни растений были многообразны, но далеки оттого, что бы их назвать земледельческой наукой.