В соответствии со ст. 1131 ФГК обязательство, не имеющее причины или имеющее ложную либо противозаконную причину, не может порождать никаких обязательств.
В праве Франции, так же как и в Россиилюбым сделкам запрещается "противоречить добрым нравам". Этот признанный во французском праве инструмент ex post контроля не носит патерналистский характер, а нацелен на контроль лишь принципиально аморальных сделок, блокирование которых вытекает из фундаментальных принципов общественной морали.[13] Одновременно в отличие от немецкого понятия нарушения законодательного запрета в России и во Франции примерно с одними и теми же целями используются практически идентичные по своей семантике понятия публичного порядка (нормы ст. 1133 ФГК, а также ст. 6 являются наиболее общими нормами относительно сделок, противоречащих добрым нравам и публичному порядку) и основ правопорядка (ст. 169 ГК РФ).[14]
Вместе с тем Б. Николас отмечает различие между ст. 6 и 1133 (если ст. 6 говорит о нарушении публичного порядка как о противоречии закону, а это дает основания говорить, что последствия противоречия сделки публичному порядку могут быть применены только в случае, если сделка нарушает закон, то ст. 1133 предусматривает состав нарушения публичного порядка как в случае нарушения закона, так и в случае нарушения общих принципов публичного порядка). Таким образом, во Франции различают публичный порядок, вытекающий из положений законодательства (ordre public textuel), и публичный порядок, вытекающий из общих принципов (ordre public virtuel). Французские суды толкуют эти статьи в том смысле, что для того, чтобы быть признанной противоречащей публичному порядку, сделка не обязательно должна быть прямо запрещена законодательством.[15] Понятие "добрые нравы" французского законодательства, как отмечает Б. Николас, является "переводом с английского" (что, на наш взгляд, учитывая влияние римского права, не совсем верно) и в целом соответствует значению данного термина в общем праве, тогда как французский ordre public является достаточно странным явлением для английского юриста.[16] "Странность" французского ordre public для общего права состоит главным образом в том, что это понятие ГК Франции объединяет с точки зрения общего права два понятия, не имеющих между собой общего, этим обусловлен скепсис некоторых авторов по отношению к переводу французского ordre public английским public policy, хотя следует признать очевидным, что другого в такой же степени сходного с public policy принципа во французском праве нет.[17]
|
|
Согласно ст. 1133 причина является недозволительной, если она запрещена законом, противоречит добрым нравам или публичному порядку. Данные нормы были направлены на охрану "индивидуальных свобод и семейных ценностей, обеспечение суверенитета государства, а также соблюдение общих правил морали".[18] Их применение рассматривалось как мера экстраординарная и исключительная. Законодатель не задумывал, а суды не стали интенсивно использовать нормы о добрых нравах и публичном порядке как ординарный инструмент интенсивного ограничения свободы договора.[19]
Понятия "добрые нравы" и "публичный порядок" в тексте ГК Франции не определяются, но конкретные примеры составов данного нарушения содержит судебная практика.
|
|
Ничтожной сделка по основанию противоречия ее добрым нравам признается, если цель такой сделки не соответствует принципам морали. К таковым судебная практика относит, например, договорные условия, касающиеся семейной или сексуальной жизни (например, обязательства не вступать в брак, дарение с целью стимулировать согласие на добровольное расторжение брака),[20] договор займа, направленный на приобретение борделя, соглашение, в соответствии с которым лицо обнародует для еженедельной газеты обстоятельства интимного характера, связанные с тремя последовательными операциями по смене пола[21], сделки, явно нарушающие публичные интересы (например, сделки, стимулирующие коррупцию или опосредующие иные публично-правовые нарушения) и др.[22] Так, условие о запрете вступать в брак, включенное в трудовой договор, одновременно ограничивающее право человека вступать в брак и свободу трудовой деятельности, имеет исключительный характер и должно быть обусловлено соображениями необходимости, связанными с характером трудовых функций либо с условиями их выполнения.[23]