жару, другие на слабом. Поведи-ка этих богачей, которые в своей стране
считаются богами, против ветра, чтобы учуяли они аромат этой пищи. Дай им
там отведать каждого из блюд, и они сразу же избавятся от своей страсти к
деньгам.
Так и поступил воин. Взял он богачей-богов, которых привел с собой
царский казначей, заручившийся обещанием жителей этой страны выполнить все,
что их посланцы от них потребуют, и повел по дороге, которую указал ему
царь. Дошли те до места, идя против ветра, и почуяли аромат чудесной пищи, и
стали просить воина дать им отведать ее. Тогда повел он их по ветру, и стали
богачи кричать:
- Какое страшное зловоние!
Снова повел он их против ветра, и опять учуяли они аромат яств, и вновь
стали просить, чтобы воин дал им попробовать эти кушанья. Опять тот повел их
по ветру, и снова закричали они, что вонь вокруг них невыносима, и тогда
воскликнул воин:
- Вы же сами видите, что нет тут ничего, что могло бы испускать
зловоние; это сами же вы и смердите!
Дал он им, наконец, отведать каждого из блюд, и как только
почувствовали они их вкус, стали сразу же выбрасывать деньги из карманов.
Потом каждый из них выкопал для себя яму и спрятался в ней, ибо устыдились
богачи, поняв, что зловоние это исходило от денег, - такое действие оказала
на них эта еда. Расцарапал каждый лицо свое и лег на дно ямы, которую вырыл,
не поднимая головы от стыда перед остальными. Таково уж было свойство этого
места: самым позорным там были деньги, и если кто-то, попавший туда, хотел
укорить другого, он говорил: "Никак у тебя завелись деньжата!". Обладать
деньгами считалось там страшным позором, и чем больше их было у человека,
тем больший стыд испытывал он перед другими. Оттого-то и спрятались в ямы
богачи, не смея поднять лица от великого стыда друг перед другом, а в
особенности перед воином. И каждый, кто находил в своем кармане завалявшуюся
там монету, немедленно выбрасывал ее.
Подошел тогда к ним воин, и вытащил каждого из его ямы, и сказал им:
- Пойдемте назад. А богатыря, который осадил вашу страну, вам уже
нечего бояться: я и есть этот богатырь.
Стали они просить его, чтобы он дал им с собой этих яств: сами они,
конечно, всегда теперь будут ненавидеть деньги, но хотели бы угостить
чудесной едой и всех жителей своей страны, чтобы и те освободились от своей
пагубной страсти.
Выполнил воин их просьбу, и принесли они эти кушанья домой, и сразу же
стали угощать ими своих сограждан.
Немедленно повыбрасывали все эти люди деньги из карманов и зарылись от
великого стыда в землю, причем тем больше стыдился человек, чем богаче он
был, а самый большой позор испытывали боги. Но и маленькие люди, которых
считали там зверями и птицами, чувствовали себя пристыженными: как могли они
столько времени унижать самих себя из-за того только, что денег у них было
меньше, чем у остальных! Теперь-то они, наконец, уяснили себе, что все
наоборот: самый большой позор - в богатстве. Благодаря отведанным ими яствам
вернулась к людям способность различать запахи, и поняли они, что деньги
смердят хуже, чем испражнения; повыбрасывали они все, что накопили, все свое
золото и серебро.
Когда Бааль Тфила пришел к ним, он помог им исправиться и раскаяться и
окончательно очистил их от греха, а царь стал властвовать над всем миром, и
все люди вернулись к Б-гу, благословен Он. Тора и молитвы, и раскаяние, и
добрые дела заполнили их жизнь.
Амен! Вечно будет благословен Б-г! Да свершится воля Его! Амен и амен!
Комментарий к рассказу
"Бааль Тфила"
История о Бааль Тфила - пожалуй, самая оригинальная в своем жанре и
одна из наиболее совершенных историй раби Нахмана. Ее сюжет отличается
сложностью и запутанностью. Он включает две большие вставные новеллы, целую
тему для отдельного повествования и множество менее значительных
отступлений. И все это образует единое целое.
Главной темой этой истории, как и большинства других, служит
окончательная Геула - Избавление, точнее - картина избавления мира в дни
Машиаха. Образы, идеи и намеки, рассыпанные в истории, выстраиваются в
достаточно стройную систему символов. Это придает им ясность и связность.
Во многих историях раби Нахмана сквозь ткань повествования просвечивает
юмор. Иногда это тонкая ирония, иногда - нескрываемый смех. История о Бааль
Тфила насквозь пронизана юмором всех оттенков - от ядовитой иронии в
отношении различных верований до яркого сатирического полотна: рассказа о
стране сребролюбцев.
Главный конфликт, вокруг которого выстраивается сюжет, взаимоотношения
Бааль Тфила с жителями страны сребролюбцев, поголовно охваченными страстью к
накопительству и ослепленными ею. История этой страны прослежена от ее
возникновения до падения.
Автор ведет рассказ не только о сегодняшнем и завтрашнем дне. Хотя
повествование насквозь аллегорично и символично, в нем говорится также об
историческом прошлом. Туда тянутся корни явлений, которые прослеживает раби
Нахман. Мы найдем в рассказе философскую концепцию истории мира и
человечества в ее религиозно-духовном аспекте. У истоков мировой истории
царит гармония, далее мир постигает катастрофа, происходит швират-hа-келим,
затем одна за другой следуют попытки исправить мир, однако, негодными
средствами, и наконец - чему еще только суждено сбыться - с приходом Машиаха
наступает истинное Избавление окончательное исправление мира.
Несмотря на хлесткие насмешки, разящие направо и налево, повествование
в целом сохраняет позитивный тон и исполнено оптимизма, который порожден
уверенностью в том, что приближенные царя, рассеянные по свету, в конце
концов найдут друг друга и спрямят извращенные пути мироздания. И когда
придет время, выяснится, что все эти отклонения не были присущи этому миру
изначально и являются следствием недопонимания и ошибочных суждений. Рано
или поздно, но истина обязательно откроется.
Кабалистический, символический подтекст истории чрезвычайно обширен и
глубок. В нем содержатся сотни аллюзий, пронизывающих все пласты еврейской
культуры. Приближенные царя, среди которых члены его семьи, в точности
соответствуют структуре и символике десяти сфирот, описанных в
кабалистической литературе.
История государства сребролюбцев, с которой начинается рассказ,
написана в жанре острой социально-философской сатиры. Она использует образы,
почерпнутые из сокровищницы Танаха, в основном из третьей и тридцать первой
глав книги пророка Йешаяhу. Эти главы буквально целиком укладываются в
идейное и художественное русло рассказа.
Главный герой истории, Бааль Тфила - особый тип праведника, цадик
времен Машиаха, каким его представлял себе раби Нахман. Многие из черт Бааль
Тфила напоминают сложившийся столетиями облик Элияhу hа-Нави, которому в
еврейской традиции отведена роль быть предтечей Машиаха и подготовить его
приход.
С другой стороны, различные особенности Бааль Тфила придают ему немалое
сходство с Бештом, которого раби Нахман считал образцом совершенного
праведника. Он стремился идти по его стопам и мечтал завершить начатое
Бештом.
Цадик держится вдали от человеческого жилья, что на языке раби Нахмана
означает отстраненность от мирских расчетов, мерок и правил. Ведь обитатели
населенных мест редко занимаются тем, что действительно важно, и, как
правило, ничего не понимают в этом. Праведник посещает их с единственной
целью наставить людей на истинный путь.
Зарождение влияния Бааль Тфила напоминает о начале пути Бешта, когда
его праведность еще не была открыто явлена миру. Как и Бааль Тфила,
Бааль-Шем-Тов скитался от местечка к местечку, заводил разговоры, значение
которых поначалу казалось собеседникам далеким от их истинного смысла,
рассказывал людям свои истории и притчи. Он также всюду отыскивал своих
будущих учеников и единомышленников, готовых следовать за ним.
Бааль Тфила убеждал людей изменить образ жизни, принятый в их среде,
покинуть "населенные места" и посвятить себя великой цели, в чем состоит
истинный смысл человеческого бытия: служить Всевышнему на всех достойных
путях.
Понятно, что по мере увеличения масштабов "подпольной" агитации Бааль
Тфила, по мере роста числа его учеников, наиболее способные из которых сами
становятся проводниками его идей, деятельность Бааль Тфила обращает на себя
внимание обитателей "населенных мест", чьи ряды она опустошает. Обыватели
выражают крайнее недовольство тем, что их близкие, сыновья и братья порывают
с привычным укладом и следуют за бродячим проповедником.
Однако преследователи не могут схватить праведника. Души современников
для него - открытая книга, Бааль Тфила ничего не стоит сблизиться с любым
человеком и повернуть беседу в нужное русло, одновременно избегая негативной
реакции, чтобы собеседник поначалу не догадывался, что слышит религиозную
проповедь. И потому, несмотря на то, что его повсюду разыскивают, Бааль
Тфила продолжает свою "подрывную" работу, оставаясь неуловимым.
Хотя раби Нахман лишь вкратце обрисовывает "пропагандистский" прием
Бааль Тфила, в нем заметны черты, заимствованные у виднейших цадиков,
распространителей хасидизма. Нет общего пути к совершенству: каждый человек
нуждается в собственном пути и в особом провожатом, указывающем этот путь.
Некоторым для продвижения по нему необходимо богатство (см. об этом
"Ликутей-Маhаран", 60). Другим оно, напротив, только мешает, их путь -
бедность. И потому главная задача цадика найти и указать каждому его
собственный путь к совершенству (об этом подробно см. "Ликутей-Маhаран",
65).
Страна сребролюбцев
Главная сюжетная линия повествования начинается с описания государства
богачей, где сложилось ярко выраженное капиталистическое общество. Вся
система ценностей, все законы и обычаи там зиждутся на деньгах. Общества,
устроенные таким образом, отнюдь не редкость, и потому, когда автор называет
порядки этой страны странными и необычными, в его словах куда больше иронии,
чем наивности ведь людей повсюду ценят по их достатку. Раби Нахман намеренно
гиперболизирует капиталистические отношения и переносит их из окружающей
действительности в сказочную страну. Описывая "странности" обитателей этой
страны, он имеет в виду образ жизни отнюдь не сказочных персонажей.
В истории о Бааль Тфила можно усмотреть пророческую антиутопию. Раби
Нахман предвидел, что в будущем многие ценности утратят свое значение и лишь
нравственность, основанная на толщине кошелька, пребудет незыблемой.
Общество сребролюбцев почти утратило способность ценить что-либо, кроме
богатства. Деньгами измеряется все. И хотя некоторые детали заимствованы из
реально существовавших в древности обычаев (например, принадлежность к
высшему или низшему сословию в древнем Риме действительно зависела от
имущественного ценза), общество, изображенное раби Нахманом, выглядит вполне
современно. Это капиталистическое общество на вершине своего развития.
В государстве сребролюбцев царем становится тот, кто богаче других. В
отличие от иных стран, золото здесь почитают открыто и не требуется отдавать
дань лицемерию. Поэтому тот, у кого не хватает средств, чтобы "жить
по-человечески" (в соответствии с критериями данного времени и места), не
считается человеком на него смотрят как на недочеловека. А поскольку
общество чуждо лицемерия, недочеловеку открыто присваивают статус животного.
Но и в царстве зверей деньги решают все. Чем дальше недочеловек от
богатства, тем ничтожней его звание - от льва и быка до птицы. И хотя прямо
об этом нигде не говорится, из контекста явствует, что обращение с
людьми-животными соответствующее.
Ученики Бааль Тфила, пытающиеся наставить сребролюбцев на истинный
путь, терпят сокрушительную неудачу. Жители страны остаются глухими к их
увещеваниям. Они полны уверенности в правильности своего пути и в истинности
своей веры. В дальнейшем раби Нахман еще посмеется над малоимущими
гражданами государства сребролюбцев. Ведь не только богачи в этой стране
порабощены властью денег, но и бедняки, у которых денег нет. Не только
богатые считают их недочеловеками, но и сами бедняки согласны с этим.
Бааль Тфила предвидит, к чему приведет необузданное стяжательство. И
действительно, поклонение золотому тельцу оформляется там в настоящий
религиозный культ. Статус "человека" перестает быть высшим. Богатейших из
сограждан производят в небесные светила, а затем и в божества. У этого
идолопоклонства есть своя логика поскольку драгоценные камни и металлы
зарождаются в земле под влиянием звезд, ценность каждой звезды можно
измерить деньгами. И тот, кто обладает соответствующей суммой
(астрономической в прямом и переносном смысле), естественно, уподобляется
звезде, а самые выдающиеся богачи - даже целым созвездиям.
Важно отметить, что подобная "арифметика" присуща отнюдь не одной
религии стяжателей. Корни любого идолопоклонства уходят в подобные расчеты.
Отход от истинной религии начинается тогда, когда часть целого
отождествляется с ним самим. Так, звезда отождествляется с ее "стоимостью",
с ее денежным эквивалентом. И его обладатель верит, что обладает звездой,
ибо не видит разницы между денежным эквивалентом звезды и ею. Точно так же
рассуждает любой идолопоклонник он отождествляет благо с его источником и
отсюда делает вывод, что во благе заключена сущность этого источника.
Ясно, что, идя подобным путем, трудно остановиться. И жители страны
сребролюбцев делают следующий шаг от звезд - к высшим созданиям, ангелам и
божествам. Надо отдать им должное в обыденной жизни люди редко отдают себе
отчет в своих делах и поступках с подобной четкостью. Логика сребролюбцев
отличается бухгалтерской последовательностью. Они извлекают напрашивающиеся
из опыта выводы и неукоснительно претворяют их в жизнь. Деньги
представляются им универсальным мерилом высшего блага, и даже значимость
божества выражается определенной суммой; тот, кто обладает ею, тот и
божество.
Раби Нахман намеренно доводит ситуацию до абсурда. Однако не такой уж
это абсурд, как может показаться на первый взгляд. Разве мало людей,
считающих деньги мерилом всего и применяющих их для оценки духовного, а
затем - и Б-жественного? В глазах таких людей богачи - высшие существа. Но
ведь человек знает, что они - такие же смертные создания из плоти и крови,
как он сам. И тем не менее это не мешает ему поклоняться обладателям
огромных состояний. Здесь нашло отражение объективное положение дел по мере
развития капиталистических отношений сила денег растет и оттесняет другие
факторы. Все в обществе наживы упирается в них, все начинается и кончается
ими, и богатство действительно становится синонимом могущества. Обладатели
капитала живут на финансовом Олимпе, где наслаждаются своей абсолютной
властью. К их услугам - любые достижения человечества. Они действительно
могут почти все, чего захотят. На них не распространяются человеческие
законы, их преступления чаще всего остаются безнаказанными. Чем не языческие
божества? И эти господа мира, проносящиеся над землей на реактивных
колесницах, обитающие в кондиционированных райских садах, услаждающие душу и
плоть самыми дорогостоящими и изысканными способами, - разве случайно они
вызывают восхищение масс и желание во всем им подражать? Если задуматься,
страна сребролюбцев куда ближе к реальности, чем кажется на первый взгляд.
Ведь для того, чтобы осуществить свой идеал, человеку чаще всего не хватает
именно денег, и потому обладание ими возведено в идеал. Культ золотых мешков
не кажется странным ни самим идолам, ни тем, кто им поклоняется.
Стрелы сатиры в описании страны богачей направлены и против их кастовой
замкнутости. Обладателям туго набитой мошны даже воздух, которым дышат
обыкновенные люди, кажется отравленным их дыханием. Они селятся там, где
позволено дышать только избранным, вдали от обычных людей.
Сребролюбцы все глубже проникаются культом богатства и богачей и
начинают приносить своим божествам человеческие жертвы. В качестве
предназначенных в жертву животных отбирают прежде всего беднейших из
граждан, тех, кто не обладает человеческим статусом. В этом тоже есть своя
логика, ибо приносимые в жертву всю жизнь стремились к богатству - и вот в
конце концов удостоились приближения к нему (слово "жертвоприношение" на
иврите образовано от корня "приближаться" - Прим. пер.). И потому
неудивительно, что жертвы с радостью восходят на алтарь.
Жители государства сребролюбцев убеждены, что богатством обладают как
раз те, кто больше всех достоин его. Подобная убежденность помогает
поддерживать общественный порядок, препятствуя как революциям, так и
обыкновенным грабежам. Право собственности у сребролюбцев священно, поэтому
те, кто вполне проникся религиозной верой во всемогущество денег, не
пытаются отобрать их у других, более богатых, а значит, более совершенных и,
следовательно, более достойных обладания ими.
Однако, как во всяком обществе, среди сребролюбцев есть свои еретики,
те, чья вера не полна. Такие люди, правда, не отрицают священного статуса
самих денег, но вот что касается прав их обладателей. Сомнения в священном
праве собственности проистекают не от избытка мудрости, а, скорее, от ее
недостатка. Отправляясь на грабеж, еретики не понимают, что деньги потеряют
ценность, если право собственности будет расшатано. Как и следовало ожидать,
таких "непоследовательных" людей находится немало. Страна сребролюбцев кишит
разбойниками и ворами. Законопослушные граждане обращают мольбы и взоры к
своим финансовым божествам, ожидая, что они восстановят порядок, и те
действительно прилагают все усилия, чтобы обеспечить охрану собственности.
Подведем итог: поскольку деньги - мера всех вещей, они также становятся
мерилом любой ценности. Все в мире стоит денег, но деньги стоят всего. А раз
так, следует стремиться к обладанию ими. Вся человеческая жизнь должна
подчиняться главной цели: накоплению богатств. Этому способствует суровая
экономия: надо максимально сократить непроизводительные расходы. И потому в
стране сребролюбцев, не ведающих лицемерия, запрещена всякая
благотворительность. Чем глубже в пучину своих обычаев и законов погружается
страна сребролюбцев, тем большее беспокойство испытывает Бааль Тфила,
праведник своего поколения - поколения Машиаха. Он чувствует, что обязан
прийти к этим людям и попытаться излечить их от порока стяжательства.
Однако его попытки не приносят успеха. Тем, кто охвачен "золотой
лихорадкой", трудно усвоить иной взгляд на вещи. Они не могут представить
себе такое положение, при котором деньги утратят решающую роль и люди станут
стремиться к ценностям, которые невозможно купить. Человека трудно сразу
переубедить, к тому же алчность ослепляет.
Бааль Тфила проникает в город богачей, где обитают те, для кого
богатство - не далекая мечта и не вожделенная цель, а повседневная
реальность. Быть может, насытив свою алчность, богачи начинают понимать, что
деньги - это еще не все? Однако разложение в городе зашло уже слишком
далеко. Как мы увидим, в тот момент, когда выясняется, что деньги не в
состоянии их защитить, богачи считают, что все, чего им не хватает, это еще
денег. И Бааль Тфила нив чем не может их убедить.
Бааль Тфила и богатырь
Сложившаяся ситуация представляется безвыходной. Но вот происходит
событие, вносящее в нее важные изменения. Раби Нахман не раз подчеркивал,
что когда на пути духовного свершения встает неодолимая преграда, часто ее
помогает преодолеть не столько усилие духовного свойства, сколько какое-то
внешнее событие вполне материального характера. Благодаря подобному событию
в душах сребролюбцев пробуждаются неведомые им прежде сомнения и страхи,
вызванные надвигающейся опасностью. К их стране приближается неизвестный
герой-завоеватель, задавшийся целью покорить весь мир.
О личности этого героя, в чьей поступи нетрудно распознать шаги
Машиаха, еще будет подробно рассказано в будущем. Пока же ясно одно
безопасности сребролюбцев угрожает завоеватель, перед которым они
беззащитны.
Обычай этого завоевателя странный - он ничего не требует от
побежденных, кроме изъявления покорности. Это требование в общем контексте
означает принятие точки зрения победителя. Сребролюбцы не могут добровольно
пойти на это, ибо позиция человека, ни во что не ставящего богатство,
попросту недоступна их пониманию. Абсолютный приоритет богатства не подлежит
пересмотру. Мысль об этом совершенно неприемлема, ибо такой пересмотр
приведет к катастрофе всего мира сребролюбцев. И потому они решают не
сдаваться. Однако никаких средств борьбы с приближающимся завоевателем у них
нет, хотя бы потому, что их могущество основано на власти денег и бессильно
против того, кто не признает этой власти, кого невозможно подкупить. Весьма
характерно, что сребролюбцы не в состоянии этого понять. Они по-прежнему
убеждены, что все на свете, в том числе собственную безопасность, можно
купить, - вопрос лишь в цене. И потому неподкупность богатыря они
истолковывают как его неуступчивость в торге. Эта неуступчивость вынуждает
их искать покровительства у еще больших богачей, чем они сами. Сребролюбцы
убеждены, что сумеют отклонить угрозу, разжившись деньгами.
Повидавшие свет купцы советуют обратиться к далекой державе, все жители
которой - финансовые божества, ангелы или звезды. Богатства их несметны, они
сумеют помочь. Жители страны сребролюбцев не в состоянии изменить свой
подход к решению проблемы даже тогда, когда неэффективность их методов
становится очевидной. Они лишь наращивают бесплодные усилия в прежнем
направлении и тем самым готовят свое падение.
Бааль Тфила вновь пытается переубедить их. Он отказывается верить, что
все его слова и доводы пропадают втуне. Наверняка какой-то след в душах
слушателей все же остается. На сей раз общество сребролюбцев потрясено до
самых основ. Хотя мышление жителей не изменилось и они по-прежнему верят,
что только нехватка денег не позволяет им обеспечить себе безопасность, хотя
они все еще рассчитывают на помощь далеких "божеств" капитала, все же вера
их сильно поколеблена. В такие минуты человек становится доступней для новых
идей. На сей раз сребролюбцы выражают некоторую готовность поверить в то,
что перед лицом опасности, угрожающей им, в деньгах нет толку, они не
спасут. Прежде эти люди отказывались слушать Бааль Тфила, поскольку его
рассуждения не имели в их глазах ни малейшей ценности (в самом деле, какова
ценность отрицания власти денег в денежном эквиваленте?). Теперь же
положение изменилось. Увещевания Бааль Тфила получили ощутимое подкрепление
в лице грозного завоевателя. Однако и согласившись с доводами Бааль Тфила,
сребролюбцы еще не готовы руководствоваться ими. Каждый из них ссылается на
то, что в одиночку он бессилен изменить сложившееся положение.
Ясно, что даже подобная отговорка доставляет Бааль Тфила чувство
удовлетворения, ибо свидетельствует о том, что его слова начинают
действовать. Он понимает, что богатые сребролюбцы действительно не могут
пойти против общества, поэтому обращается к тем, кто охраняет стены города,
за которыми прячутся все эти финансовые божества, ангелы и звезды. Небогатые
охотнее внимают его проповеди и даже дают себя убедить, однако они опасаются
открыто выразить свое согласие с ним.
В самом городе положение иное. Недалекие стражи не особенно вникают в
логику рассуждений, поэтому им трудней защищать свою позицию. Богатые же и
образованные горожане располагают целым арсеналом аргументов в пользу власти
денег. Они вполне в состоянии объяснить все происходящее сугубо
экономическими причинами, и любое иное объяснение с их точки зрения
несостоятельно. Экономика движет миром, и если их стране нужна какая-то
помощь, то это помощь экономическая. Заморская держава финансовых божеств
окажет ее. Немудрено, что Бааль Тфила объявлен ими сумасшедшим, - таким он
им кажется, этот человек, оторванный от действительности, не понимающий
движущих сил в обществе. В мире все продается и покупается, а тот, кто не
осознает это, попросту не в своем уме. Однако Бааль Тфила кое-что известно о
неведомом герое, осаждающем город, и об источнике его мощи - и он
намеревается рассказать об этом.
Рука, царь и буря
Бааль Тфила рассказывает о своей жизни при дворе одного царя. (В этой
истории, как и в других, раби Нахман подразумевает под "царем" Всевышнего.)
Были у этого царя богатырь, о котором речь впереди, и рука, на которой было
начертано все.
Эта рука символизирует Тору, пять ее пальцев - пять книг Пятикнижия
(ср. "...И по руке сильной которую сделал Моше...", "Дварим", 34:12). На
ладони этой руки начертана карта мира во всей его полноте и во всем
многообразии, причем не в сугубо географическом смысле. Здесь нашла
отражение концепция Торы не только как законодательного свода, но и как
наиболее универсальной и всеобъемлющей модели мироздания. Тора воплощает
высшее Б-жественное откровение, и буквы, начертанные в ней, - лишь малая
часть ее содержания, доступная людям, от чьих взоров скрыто нечто неизмеримо
большее. В Торе заключено все прошлое, настоящее и будущее любой точки
Вселенной. Тора является внутренним прообразом мира и потому включает в себя
мироздание во всех деталях и в целом. В ней содержится, подобно названиям
гор, морей и рек, информация о поступках людей, судьбе каждого человека, его
прошлом и будущем. Тот, кто овладел пониманием Торы, способен различить в
ней контуры Б-жественной ладони, на которой начертано все, и линии этой
ладони могут многому его научить. Он познает пути мира и людские пути, все
тайны будут открыты ему. К сожалению, в действительности, как позднее
объясняет раби Нахман, понимание линий, начертанных на ладони, затруднено,
ибо мы имеем дело не с оригиналом, а всего лишь с копией. На ладони начертан
путь (как представляется, это главное содержание карты), соединяющий миры, -
путь из нашего мира в высший. Вся Тора - путеводная нить, ведущая от земли к
небу. Именно это имеет в виду раби Нахман, когда говорит, что невозможно
подняться с земли на небо, потому что неизвестна дорога. Однако, когда она
обнаружена, любой человек в состоянии взойти по ней и взять то, чего ему
недостает. Само собой, в небо ведет не одна общая дорога, а множество разных
путей. Пророческий путь Элияhу не таков, какими были пути Моше, получившего
Тору на Синае, или Ханоха, взятого на небо живым. Все пути изображены на
ладони Всевышнего, ибо она - великий источник всех благ и на ней изображена
схема всех путей. Все сказанное заставляет вспомнить слова Бешта, который
говорил, что в Торе можно увидеть все существующее в мире. Это возможно
потому, что в ней сияет укрытый от взоров свет шести дней творения. И в
ладони скрыт тот же тайный свет, в сиянии которого можно увидеть все тайны
мира. Сказано в Торе не раз, что нельзя полагаться на помощь людей, существ