Найти дорогу оказалось не так просто, как предполагал Чарли. Пройдя пару часов в одном направлении, он решил, что идет в никуда, ведь лес вовсе не менялся. Пройдя еще четыре часа в противоположном направлении, Чарли уже стал переживать. Все усугубляло отсутсвие карты (которой, в прочем, Чарли не умел нормально пользоваться) и одиночество. В минуты отчаяния, в глубине души Чарли начинал радоваться, ведь в прошлый раз, упав на дно отчаяния, откуда-то взялся Господин. Вот и сейчас ждал его Чарли, но вскоре понял: он в западне, в уловке под номером двадцать два: чтобы увидеть Господина, как полагал Чарли, ему надо было впасть в отчаяние, но каждый раз приближаясь к дну, он начинал предчувствовать появления Господина и от этого он, воспрянув духом, сбивал с себя отчаяние, и все шло по новой. И ведь он не мог поверить в невозможность появления Господина, потому что как только он пытался, маленький человечек в его душе потирал ручки и говорил: «Вот теперь-то мы вселенную обманули, теперь-то Господин точно придет». Но знание об обмане себя не давали обмануть себя. А надежда на то, что Господин появится, когда Чарли перестанет в него верить, самоисключалась. С этими мыслями Чарли и шел в третьем направлении, но не успев пройти и часу, наткнулся на речку, которую принял за отправной пункт своего путешествия, хотя на самом деле, это была другая речка, совершенно в ненужной Чарли стороне. Долго бы еще бродил Чарли, если бы вдруг не заметил что-то странное: маленький мальчик с яркими, блондинистыми кудряшками плыл между деревьев. Точнее даже летал, просто Чарли не сразу заметил его большие, но, кажется недостаточно большие для полета, крылья, да к тому же движения ангелочка были слишком плавными. Озадачившись, Чарли пошел за мальчиком, клича его по дороге. Но тот ни сном ни духом - летит себе и летит. Крылышки сначала так меедленно и плавно вверх поднимается, а затем также меедленно опускаются в изначальное место, а сам мальчик движется абсолютно прямо. На второй час Чарли перестал кликать мальчика и просто волочился за ним, а через три часа после этого, Чарли уже был уверен, что этот ангелок на самом деле - Ламашту переоделась в облик милого мальчика и спутала, под грузом новой маски, Чарли с ребенком. Однако, темпа не сбавлял: один черт куда идти, если дороги не знаешь. Перед ним была плотная сосновая завеса, за которой Чарли учуял грохот. В этот грохот влетел ангелочек, пропав из виду. Чарли сурово выдохнул и подготовился вступить в адово пекло. Поднявшись по склону, на котором и росла та сосновая завеса, Чарли ухмыльнулся: за деревьями различались машины, быстро струящиеся по трассе, а на обочине мужчина в темно-синем костюме с красным галстуком (в этот раз одетый подобающе его имени) стягивал маленького, прекрасного мальчика с блондинистыми кудрями и синими глазами, с веревки, одновременно отцепляя с деревянной спины этого мальчика механические крылья.
Стоит отдать должное: Чарли не растерялся, не сказать даже, что он был удивлен. Не то что он догадывался, просто тяжело уже было дивиться чему бы то ни было. Двинулся Чарли твердой поступью к мужчине, с намерением выбить из того ответики, да вот на ходу - передумалось; ввязывался он уже как-то с ним в драку, а ничего так и не получил. Да и абсолютно будничное лицо мужчины в темно-синем костюме вкупе с его ожидающей позой сбили с Чарли настрой на мордобой. Решив вместо этого действовать с умом, Чарли, все еще на ходу, выкрикнул:
- Спасибо уж большое, за прокладывание дороги! Совсем я заплутал!
Мужчина в темно-синем костюме с красным галстуком молча кивнул, смотря на часы.
- Не изволите вы представиться? - Сказал Чарли, уже подойдя к мужчине.
- Петербург в той стороне. - бросил мужчина, показывая рукой направо от Чарли.
Тут уж Чарли пришлось сдерживать позыв к мордобою, но не хотелось отходить от плана. Решив перехитрить, Чарли спросил:
- Так может подвезете, если вам по пути?
- По уставу не положено.
- Ага! Устав! Что еще за устав такой?! - выкрикнул Чарли, будто поймав мужчину на лжи.
- Устав номер 80, правило ведения себя рядом с гражданином, узнавшем о присутствии работника идейного центра.
Совсем запутавшись от прямоты ответов, смысл которых Чарли не понимал, он завопил:
- НА ЧТО ВЫДЕВОЧКУ АНЮ АНГЕЛОЧКА, ТАКОГО ПРЕКРАСНОГО, ЧИСТОГО, ЛЮБИМОГО МНОЮ АНГЕЛОЧКА, ЗАГУБИЛИ?! А ГОСПОДИНУ, ЗА ЧТО РУКИ ПЕРЕРЕЗАЛИ, ДА КАК ТАК ВЫХОДИТ, ЧТО ЖИВ ОН ЕЩЕ? А АННУШКУ, МОЮ ЛЮБИМУЮ, ЧТО В УРНЕ НА ЛЯЖКЕ МОЕЙ, ТОЖЕ ВЫСГУБИЛИ?! ОТВЕЧАЙ, СУКИН ТЫСЫН, А ТО НЕ ДАЙ БОГ Я ТЕБЯ ПОГУБЛЮ В ОТМЕСТКУ, ПРЯМ ТУТ, И ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО СО МНОЙ ЗА ЭТО СДЕЛАЮТ, МНЕ ЭТО УЖЕ НЕ ВАЖНО, МНЕ ВАЖНО ЛИШЬ ПОНЯТЬ, НА ЧТО ВЫВСЕ ЭТО ТВОРИТЕ, ЧЕРТИ ОКОЯНЫЕ, А УЖ КАК УЗНАЮ, ТО ДУМАТЬ БУДУ, ЧТО МНЕ С ВАМИ СОТВОРИТЬ, СКОТИНЫПОЗОРНЫЕ. ЕСЛИ Б Я ТАКИМ БЫЛ, МАТУШКА БЫИЗ МОГИЛКИ СВОЕЙ ВЫКОПАЛАСЬ БЫ, ДА РЕМНЯ БЫМНЕ ПО САМЫЕ ГЛАНДЫДАЛА БЫИ РАЗРЫДАЛАСЬ БЫ. А ЧТО ВАШИ МАТЕРИ? ЧТО ВАШИ МАТЕРИ? ТАКИЕ ЖЕ, ТВАРИ БЕСЧЕСТНЫЕ, ЧТО ПРОСТОМУ ЧЕЛОВЕКУ НЕ ОТВЕТЯТ: НА ЧТО ЕГО ЖИЗНЬ ЗАГУБИЛИ? ТАКИЕ ВАШИ МАТЕРИ? А КОЛИ НЕТ, ТО И ОТВЕТЬ МНЕ ПАСКУДА КОНЧЕННАЯ!
- По уставу не положено. - ответил мужчина, сел в темную машину, в которую уже погрузил ангелочка и уехал.
Чарли не успел на него броситься, с такой скоростью машинка уехала. Не то, что он не старался: только мужчина в темно-синем костюме забрался в машину, тут же прыгнул на эту машину Чарли, приземлившись однако, в лужу грязи. Униженный и оскорбленный, он зарыдал, кулаками начал стучать по луже, биться в ней и тут понял: вот оно, отчаяние, сейчас же Господин придет! Эта мысль так резко ему в голову пришла, Чарли тут же заулыбался, сидя в грязи. И тут же осознал, что опять попался в уловку, уныло поднялся и пошел в сторону, показанную рукой мужчины в темно-синем костюме с красным галстуком. Поплелся, размышляя: почему же именно ангелочком его выманили? Держу пари, думал Чарли, есть в этом смысл, а смысл этот - разгадка всего.
Глава 12: Чучело
С вашего позволения, хотя, кого я обманываю, никто мне позволения не давал, но мне теперь уже до этого дела нет, все равно я на главу отвлекусь от похождений Чарли и расскажу вам про совершенно другого человека. Человека, по имени Леонид Чучелкин. Его называли все либо Леня, либо, как его называли те, кто с ним был знаком еще со школы, Чучело. На это прозвище Леня никогда не обижался: будто его первого, образованным от фамилии, прозвищем кличут. Да вот по правде говоря, о его фамилии не знал никто. Когда учитель на перекличке Леню по фамилии называл, одноклассники смеялись, думая, что даже учитель над ним подтрунивает. Чучелкин был низеньким, пухленьким мужичонкой с редкими волосами и плешью, которая начала себя проявлять еще в старших классах. Стоит сказать, что несмотря на обзывательство, никто не издевался над Леней, даже, можно сказать, обращались к нему с уважением, потому что с детства было ясно, что будет Леня чиновником, а русские люди инстинктивно к таким людям обращаются со смесью уважения и презрения. Чучелкин был тих, спокоен и делал то, что должен был - учился. Выучился он на мелкого чиновника и потихонечку-полегонечку дорос до чиновника средних размеров. Это случилось, когда Чучелу стукнуло тридцать семь лет. На этом положении среднего чиновника он и остался; знал свое место. К этому времени Леня уже был женат и имел семилетнего ребенка, девочку. Как-то, во время командировки в Москве, завел себе Чучелкин любовницу; не то что бы от желания или неудовлетворенности, скорее, ради приличия. Так уж должно быть. Но Лене любовница доставляла не удовольствия, а лишние хлопоты: приходилось теперь постоянно придумывать, что женушке наврать (хотя женушка не то что бы волновалась о делах своего мужа, спрашивала с теми же побуждениями, с которыми Леня завел любовницу). Еще теперь приходилось постоянно мотаться между Москвой и Петербургом, что выматывало его, так что в обоих домах чиновник занимался исключительно сном и едой. Так надоело ему мотаться туда-сюда, что плюнул он и, не доехав до любовницы своей, остался в Великом Новгороде. С концами остался, никому в принципе не было дела, где именно он работает. Оставшись там, сделалось пусто в квартирке Чучелкина. Ходил он на работу, где занимался непонятными для всех, даже для самого себя занятиями, а после этого - домой, а там ни еды, ни одежды глаженой, ни уборки свежей. Ничего с этим не поделаешь, думал Леня, жена у него и так есть, а две любовницы многовато для его чина. Все, что оставалось - вздохнуть с грустью и подогреть обед замороженный. Одежду грязную он жене по почте отсылал, она почистит и назад отошлет. Так тянулись годы, точнее сказать, два года с половинкой. На днях должно было Чучелкину сорок лет исполняться, а он едет на почту белье отправлять. Грустно ему стало, понял он, что не нравится ему. Не работа, работа-то его устраивала, не нравится ему, что даже люд честной к себе не приведешь - слишком уж холостяцкая квартирка. За мыслями что же делать, как бы с этой ситуацией разобраться, да так, чтобы на юбилей уже банкет дома устроить, Леня и не заметил, как за черту города выехал. Ну что поделать, придется разворот искать, думает Леня. Так и поступил. Едет назад, смотрит по сторонам, чтобы опять не затеряться в мыслях, и видит: на обочине кудрявый, темноволосый мужичонка лежит, лицом вниз. Сначала думал проехать, не его ведь дело. Подъехав же поближе, разглядел Леня одежку мужичка - черное пальто, ношеное Бог знает сколько, ботиночки, расклеившиеся совсем, рюкзак, по виду, служащий на последнем издыхании уже не один год. Наглядевшись на это, решил Чучелкин, что бездомный упал. И тут родилась в голове у него идея. Таких гениальных идей никогда еще не приходило ему в голову. Затормозил резко Чучело, на обочине встал. Подходит к, как оказалось, не мужичонке и даже не к мужичку, а к мужчине, нос свой пальцами затыкает, чтобы вонь этого мужчины плакать не заставила, хватает своей рукой мужчину за ворот пальто, да тащит в машину.
Дома Леня стал стаскивать одежку с мужчины, который все еще был без сознания, снимает пальто - сразу в кладовку, видит - на ремне висит банка с пеплом и урна. Думал, было, выкинуть их вовсе, да решил, что банками сможет удерживать мужчину у себя, на случай, если мужчина строптивым окажется. Снимает ботинки, да видит - из ноги гвоздь торчит, да, видимо, пока Леня ботиночки стягивал, гвоздь тоже потянул - глубоко он и мясо разодрал на стопе. Тошно стало, но Чучелкин переборол. Вынул гвоздик и в мусор его. Носок стянул, ножку водкой облил обильно и завязал бинтом, а тот сразу кровью пропитывать начал, ничего не поделаешь, пришлось врача знакомого вызывать. Приехал тучный мужик, осмотрел бродягу, да говорит:
- Да-а, дело-то плохо выглядит, измотан совсем этот.
- Ну ничего, ты ему укольчиков-то вколи, да справимся.
- Да уж тут поди узнай каких ему укольчиков колоть, если в больницу не везти.
- Ой-ой, да что вы, Митенька, какая больница, вколи ему от столбняка-то что-нибудь, да чтоб дышал поровнее сделай как-нибудь и все уж тут.
Пожал Митенька плечами, да сделал пару уколов в заднюю часть бродяги, перевернул его, дал что-то понюхать, мужчина и закашлял тут же. Тогда Леня врача выгнал, поблагодарив и сунув немножко денег, и принялся греть обед замороженный для Чарли.