Есть ли хоть один среди вас или среди ваших друзей и знакомых, кто не поднял бы руку в ответ на вопрос о необходимости сочувствия в тот час, когда волны скорби сокрушают последнюю твердыню материальной жизни; в час, когда измерены самые глубины страдания и душа в одиночестве предстоит перед Богом; когда невозможна никакая человеческая помощь; когда все, что стоит между жизнью и смертью – эта та степень выносливости, которую сумела развить в себе душа?
Если память ваша в состоянии воскресить такой час с достаточной яркостью, разве не напоминает он вам об исторгнутых му́кой обещаниях, данных вами своему лучшему «я», своему Богу, исправить совершенную вами несправедливость или совершить праведный поступок, который мог бы изменить течение вашей жизни, если таким образом вы сможете получить облегчение?
Даже смерть была бы желанна в такой час, если бы не было иного пути облегчить страдания души или тела в зависимости от случая.
Возможно, не сознавая того, вы соприкасались с Божеством в этот момент глубинного отчаяния гораздо ближе, гораздо теснее, чем когда-либо прежде или чем вам удастся соприкоснуться вновь, если только не возникнут такие же обстоятельства. И это прикосновение дарило вам то, чем вы никогда не обладали ранее, – то, что навсегда отделило вас от материального «я», к которому вы прежде служили. Каким бы именем вы ни называли этот дар, будь то дар выражения божественной Любви, Сочувствия или взаимного понимания, не важно – то была воистину часть Божественной сущности, дарованная вам.
Если вы позволили этому дару лежать праздно или пользовались им лишь тогда, когда требовался он вашему личному другу, или когда национальная катастрофа столь мощно стучалась в двери вашего сердца, что вы были принуждены открыть их ради самозащиты – то вы утрачиваете эту величайшую из всех возможностей, данных человеку, причем такую, за которую с вас спросится по всей строгости.
|
|
Для вас не должно играть роли, кем или чем является страдалец, какова была изначальная причина его страданий или как он со временем воспользуется результатами вашей пробужденной сострадательности. Единственное, что должно иметь для вас значение, – это что в тот момент или час, когда вам милосердно позволили стать проводником для передачи этого дара Святого Духа другой человеческой душе, вы получили возможность излучать ту же Божественную Сущность, благодаря которой и посредством которой вы на некоторое время стали подобны Божеству.
Ваше собственное возможное избавление от бесконечно худших страданий, чем вы когда-либо переносили, висело на волоске в тот момент, когда неслышный зов донесся до вас с требованием разделить этот божественный дар с другим человеком. И вы не имеете ровно ничего общего с результатами таких затрат, принимают ли они форму духовного или материального явления. Ответственность за их результаты лежит на Боге, который побудил вас к такому поступку в тот незабвенный час, когда вы пребывали в глубинах своего собственного страдания.
Хотя по временам вы забываете об этом даре или относитесь к нему неблагодарно, вы все же обладаете силой верить в то, что когда-нибудь придет время, когда вы ПЕРЕСТАНЕТЕ забывать, и благодарность станет вашим постоянным качеством.
|
|
Веря в это, разве можете вы не сознавать, что непрекращающиеся усилия со временем приведут и других к тому, что они перестанут забывать то, что вы сделали для них, когда они так же тонули в пучине страданий?
Поэтому у вас нет никакой причины опасаться конечных последствий любого доброго поступка, каков бы ни был его временный аспект.
Благородные или худородные, чернокожие или белые, образованные или невежественные, человеческие существа весьма похожи, когда дело доходит до реальных, насущных моментов их сложной жизни, и в великой гамме существуют некоторые ноты, на которые обязана отзываться каждая душа.
Мне кажется – или я вправду слышу: «Но как же быть с пороком неблагодарности? Разве такое безразличие со стороны одного не возбудит равного безразличия со стороны другого?» Ах, дитя мое, и вновь я повторю тебе, что ты не должен беспокоиться о результатах любого праведного поступка! Со спокойной душою оставляй такие результаты на волю Подателя дара, который ты получил в час душевного восторга, ибо во власти Его и другие дары, и выражение сочувствия с твоей стороны может подготовить принявшего этот дар к пришествию следующего дара – дара благодарности, ключа, который откроет наглухо закрытую дверь сердца, иссушенного жестокостью, холодностью и безразличием этого мира. Ты можешь радоваться благодарности другого, но не должен востребовать этот дар как полагающееся тебе по праву.
Не многие, даже среди самых ортодоксальных христиан, во всей полноте интерпретировали это таинственное изречение учителя Иисуса: «Кто подаст чашу холодной воды во имя Мое, тот уже Мой ученик» [138].
|
|
Чем является чаша холодной воды для иссушенных, обметанных губ изнуренного пустыней путника, тем является и роса сочувствия и помощи для одинокой души в пучине страдания; и если она проливается во имя той силы, что зовется Христом, то вместе с ней передается и духовная мощь, терпение, сила подняться и победить ограничивающих элементалей, которые погрузили эту душу в такие глубины.
Вы пребываете в родовых муках огромных возможностей. Такое же крещение Огнем, которое снизошло на учеников Иисуса в «верхней горнице», падет сегодня на всех людей, чьи сердца открыты его пламени.
Языки пламени и тот язык, который произносил во время того огненного водопада слова на странных наречиях, были одной и той же природы; оба они были знаками способности Христа сообщить людям знания о неизвестном новом наречии человеческого братства.
Мужчина или женщина, пребывающие в пучинах страдания, являются дарованной Христом возможностью для всех тех, кто в состоянии услышать зов страдальца. И да смилуется Господь над человеческой душой, которая различит этот зов и откажется отвечать на него! ибо такому человеку не будет выказано никакого милосердия, когда произнесут веления эволюционного закона слепые исполнители его; и не восстанет тогда за него молельщик во имя этих языков пламени, силы Христа, дарованной ему тогда, когда Бог-Сын объединил Бога в человеке с человеком в Боге в момент вселенской скорби.
И не будет иметь значения, являетесь ли вы членами церкви, или любой иной организации, или просто свободными среди свободных – но лишь то, способны вы или не способны услышать зов своего Высшего «Я».
Зов этот сию минуту может прозвучать из моих уст – или из уст ребенка, нищего, уличной женщины или заключенного в тюрьму преступника в следующую минуту; но когда бы и как бы он ни раздался, он должен возвратить вам некое воспоминание о вашем собственном опыте и побудить вас к ответному действию, чтобы потом забыть об этом действии, если вы склонны ожидать внешнего выражения благодарности.
Вам окажется трудно услышать этот зов, если ваш внутренний слух все еще запечатан чувством отчужденности – верой в то, что отчужденность между телами простирается и на души.
Лишь осознание сущностного единства всех вещей, всех людей снимет печати со слуха и очей души и наконец приведет к уничтожению страдания.