Евгений Драгунов.
Ебаная сказка.
Посвящаю эту книгу Псковскому пивоваренному заводу имени Батрухи, лично Владимиру Путину, какому-то левому алкашу, который вчера стрельнул у меня сигу, а также всем, кто эту хуйню прочитает.
Предисловие.
Скажи мне, анон аноныч, любишь ли ты читать книги? Я вот, например, очень люблю. А ещё я люблю писать тупые истории про говно, чтобы другие анонычи с них порофлили. В этой замечательной книжке я постарался объединить все, что я люблю — бухло, истории про говнище и стёб над всякими ебанутыми людьми. Так что усядься поудобнее в своём пропёрженном кресле, налей себе ледяного «Жигулёвского» и читай не отрываясь, от корки до корки.
Глава первая. Детдом.
Сорок лет как под наркозом
Я работал говновозом
Ой-ой-ой...
Не шофёром, не таксистом
А вонючим говночистом
Ой-ой-ой...
За три сотенных бумажки
На ЗИЛе возил какашки
Ой-ой-ой...
И скажу вам чтоб вы знали:
Ох и много ж вы насрали!
Ой-ой-ой...
(Костя Беляев, «Говновоз»)
Моё первое воспоминание в жизни. Мне три месяца и я лежу на пороге детдома.
От автора: Конечно, какой-нибудь несведущий анончик скажет, что это все полная хуйня, и дети в таком возрасте нихуя не помнят, но меня все-таки зовут не Пиздабол Безпруфович, если я так сказал, значит так все и было, я вам отвечаю. А если есть какие-то претензии, так я готов их выслушать нахуй, через полчаса, у правобережного рынка, я буду в спортивках с тремя полосками и блять калаш.
Так вот, лежу я значит на пороге детдома, закутанный в одеялко, и дрищу люто. То ли батя мне кислое молоко подсунул, то ли специально туда пургена подсыпал, чтобы я весь в говне был и меня даже в детдом не взяли, а выкинули бы на помойку. Урод бля, мало того, что сдал меня, так ещё и обосрался из-за этого пидора, найду его и отпизжу как щенка. На дворе декабрь, падает снег, мороз пробирает до костей, а я завернут в одно ссаное одеяло, да ещё и обосранный по уши. Наконец скрипнула дверь, и на крыльцо вышел какой-то старпёр в заблёванном бушлате. Он вытащил из кармана пачку примы, закурил, потом посмотрел вниз, увидел меня и закричал:
— Начальник! Начальник, блядь, он обосрался! Идите мойте его нахуй, я не буду тут с этим обосранным стоять.
Не знаю, как меня назвали родители при рождении, но начальник детдома назвал меня Вахтангом Кикабидзе, потому что в тот вечер, когда я плавал в своём дерьме на пороге, он рофлил с фильма «Мимино». Охуеть, спасибо, что Ларисой Ивановной не назвал, пидор гнойный. Я ещё почему-то смуглый был, чернявый, как чурка весь короче, надеюсь, что я не цыган. Все надо мной из-за этого издевались, били, пиздили вещи, а однажды даже 
нассали на кровать.
Ни одного хорошего воспоминания из детдома у меня не осталось. Почти ни одного.
Это был ещё один зимний вечер. В детдоме я уже пятнадцать лет. Я сидел у батареи в засранном сортире, на полу которого в огромном море мочи печально плавали куски говна, пустые бутылки и использованные шприцы. Половина детдома бухала, вторая половина сидела на игле, девки вечно сидели на кукане. На кукане любого из здешних посонов, кроме меня. Я скорчился, прижавшись к батарее и плакал, проклиная свою судьбу, окружающих меня ублюдков и родителей, которые отправили меня в этот ад. Внезапно в коридоре послышались голоса. Говорил начальник с каким-то незнакомым мужиком.
— Я тебе сказал, собирай всех в спортзале, буду смотреть, может кого и выберу. Давай, хули ты мнёшься? Я тебе мало забашлял в прошлый раз? — незнакомец говорил громко и уверенно, с еле уловимым акцентом.
— Да бля, ща я позову всех. Сам знаешь, тут наркоманов и алкашей больше чем среди фанатов русского рока, — начальник еле говорил, видимо пару пузырей водяры он уже успел въебать.
— Так, ладно, таких мне не надо. В прошлый раз я такого взял, так он у меня часы спиздил и съебался, не успел я его до дома довезти. Хорошо что часы фуфло китайское. Потом ментам звякнул, его поймали и в КПЗ отхуярили, потом бомжи его пукан трое суток на хую вертели.
— Ну все, ты пока иди туда, ща я всех приведу.
Через 10 минут немногие из тех, кто не ширялся и не бухал, стояли в спортивном зале перед высоким узкоглазым мужиком. Он придирчиво осматривал нас, вертел, трогал, только в жопу не заглядывал. На мне он задержался. Через полчаса осмотра, сопровождаемого допросом, он сказал начальнику.
— Так, слышь, вот этого мне заверни. Документы и всю хуйню ему сделаешь, и мы в расчёте, — он вытащил из кармана шоколадную конфету и протянул её мне.
— Ну че, Вахтанг, будешь со мной жить, — я не услышал его вопроса. Всё моё внимание занимала конфета в моих руках. Я быстро развернул её, положил в рот… чтобы сразу же выплюнуть. Это было говно. Сраный казах подсунул мне дерьма вместо конфеты. Увидев мою реакцию на угощение, он перехватил меня поперёк туловища, закинул на плечо и унёс к себе в машину. Я безвольно болтался у него на плече и слышал, как быдланы люто угорают над моей неудачей. Я был растоптан.
Глава вторая. Новая семья.
Случилось так, я вылез из окопа,
Все остопиздело и наши, и не наши,
Я снял штаны и озверевшей жопой
Обосрался во врага вчерашней кашей.
Такого враг не ожидал подвоха,
И захлебнулся, и оглох, и сдох он.
(Хуй Забей, «Обсрался»)
Так я и оказался в своей новой семье. Вернее, у своего нового отца. Его звали Ван и он работал хозяином в каком-то подземелье, это единственное, что он рассказал о себе. Так как он забрал меня на зимних каникулах, у меня была ещё целая неделя свободного времени, которое я потратил на чтение книг. В детдоме у меня никогда не было на это времени, потому что мне надо было шкериться по всяким вонючим подвалам и кладовкам, чтобы не попадаться на глаза всяким уёбкам. Когда эта неделя закончилась, я пошёл в среднюю школу номер 14 славного города Зажопинска.
От автора: разумеется, вы считаете Зажопинск просто названием для маленького городка, но такой город на самом деле существует. Что? Никогда про него не слышали? А он есть и ему похуй, что вы про него не слышали. Это значит, что вы быдло необразованное, нахуй блядь. Что? На карте его нет? Ну так значит переименовали, че вы вообще доебались-то, суки, я вообще-то срать шёл, а они тут с каким-то Зажопинском ко мне лезут. Нахуй идите, ок да.
Ван отвёз меня на машине, привёл в класс, произнёс пару напутственных слов и ушёл. В классе было около пятнадцати школьников моего возраста и пожилой хроник, спящий за столом в собственной блевотине, который видимо изображал учителя. Едва заслышав звонок, этот синий упырь встал, утёр с седых усов ошмётки блевотины, громко пёрнул и за шиворот выволок меня к доске.
— Это Вахтанг Кикабидзе, блеадь. Он недавно перешёл в нашу школу и теперь будет учиться с вами, суканахуй. Кто че против имеет, пусть выйдет сюда и в лицо мне это скажет, а не на задней парте там пиздит. Все, пошёл нахуй отсюда. Сядешь к Савельеву, — последние слова были адресованы уже мне. Савельев оказался на редкость жирным уебаном, который прямо на уроке ебашил бигмак, запивая его ледяной «Оболонью» из термоса. Учитель тем временем вытащил из ящика стола бутылку водки, ебанул из горла сразу половину и сблевал на стол, забрызгав двух ботанов на первой парте. После этого он закурил беломорину, посидел немного, а потом вдруг резко въебал кулаком по столу и заорал на весь класс:
— Э, ты чё нахуй, быдлан ебучий, ты быковать вздумал, бля? Да ты иди сюда ко мне ёпта, я тебя пополам переломаю, сучонок ёбаный, да я бля Джеки Чану в Афгане ебало разбил, — он резко вскочил со стула и начал размахивать руками и ногами, видимо подражая Брюсу Ли, но он даже на Каму Пулю не тянул. Намахавшись вдоволь, он подбежал к какому-то рыжему пацану, схватил его за воротник и с размаху въебал ему лбом в переносицу. Рыжий пизданулся на пол, а старый хуй принялся пинать его ногами.
— Пизда, опять Петрович разошёлся, — равнодушно прокомментировал это действо жирный, доедая бигмак.
— Ну че, понял сука как шутить с капитаном спецназа ГРУ, пидор ёбаный? Домой придёшь, скажи мамке чтобы пизду мыла, я её сегодня всю ночь на кукан насаживать буду, — старый пару раз пнул напоследок полумёртвое тело рыжего, после чего расстегнул штаны и обоссал его, больше половины пролив на штанину. Потом он пизданулся на обоссанное тело и захрапел.
— И часто у вас такое бывает? — спросил я.
— Каждый урок. Уже заебала эта ебатория.
Прозвенел звонок. Мы вышли из кабинета и меня сразу же взяли в кольцо. Их центровой, рослый дагестанец с щетиной, сразу же разгласил мою величайшую тайну:
— Э, пацаны, жи есть, мнэ из дэтдома кореш звонил, сказал, что этот шакал там гавно кушал, ежжи бля, — я стоял, как будто на меня чан дерьма вылили. Кто-то из детдомовских уёбков проболтался, но кто?
— Э, Савельив, че ты там еле идёщ, что с тобой, — походка у толстяка и правда была какая-то странная. Как будто он обосрался. Он, активно жестикулируя, принялся объяснять:
— Да блять, я блять обосрал блять, я перданул блять, и обосрал свои эти, штаны нахуй. И теперь придётся их от говна немножко оттереть блядь, и нести домой нахуй, и ещё жопу подмыть, блядь, и все это займёт время бля, вот. Это все из-за бухла, блядь, бухло слабит, расслабляет, во всех смыслах этого слова, ебать.
— Э, пагади, да. Пару минут, не больше, ежжи бля.
Ну, и понимаете, просто, ну, говно мне размазали, блядь, и заставили сожрать немножко, блядь, ну. Потом вообще отпиздили, хотели пидором меня сделать, но я орать стал, блядь, глаза закатил. Ну, завизжал так. Не знаю, что нашло на меня. Визжал так, блядь, выл. Они говорят: «Хуй с ним». И ушли. А я остался там. Весь в говне перемазанный. Все мимо проходят, смеются, суки блядь. Всех разъебал бы. Смеются, бляди. А я не смеюсь, я опять говна похавал.
Пришёл домой, сразу же в ванную, отмываться от говна. Шмотьё тоже измазано было, я его от говна немножко оттёр, бросил в стирку нахуй. Вана дома не было, я по-быстрому пожрал на кухне и сел читать в своей комнате. Он появился только ближе к полуночи, и не один, а в компании двух довольно мощных мужиков.
— Вахтанг, знакомься, это Билл и Марк, мои друзья, — я пожал им руки, после чего Ван протянул мне объемистый свёрток.
— Это тебе, так сказать, подарок. Надень эти вещи, потом выйдешь к нам, похвастаешься. А мы пока здесь посидим, поговорим.
Я пошёл к себе в комнату и открыл свёрток. Там лежал классический чёрный костюм-тройка. Мне не с чем сравнивать, но выглядел он отлично, ткань приятная на ощупь, швы крепкие. Я незамедлительно скинул свои лохмiття и надел на себя костюм. Он сидел на мне как влитой. Кроме костюма в свёртке лежала ещё и маска Путина. Я пожал плечами, нацепил её тоже и вышел из комнаты. На пороге мне прилетело по затылку и я вырубился.
Очнулся я через несколько минут, от того, что мне пытались засунуть что-то в жёпу. Я хотел вырваться, но понял, что не могу пошевелиться. Тогда я решил осмотреться. Я лежал на спине, связанный, ноги были раздвинуты и один из этих здоровяков, наряженный в какие-то кожаные игрушечки, пихал свой кукан прямо в моего шоколадного стёпу. Я плакал от боли и унижения, жопа горела, как вулкан и из неё лился жидкий кал. Через пять минут качок заорал на весь дом: ♂ OH, I'M FUCKING CUMMING♂, и спустил мне прямо в очко, потом его место занял другой, они всю ночь ебали меня, и ушли под утро, засунув мне напоследок в анус три сотни долларов. Я пошёл в ванну, смыл с лица слёзы, а с жопы засохшее дерьмо. Я решил не идти в этот день в школу, после вчерашнего меня там ничего хорошего не ждало. Вместо этого я решил пойти спать.
Долго мне поспать не дали. Через несколько часов кто-то начал стучать в дверь. Я поднялся с кровати и пошёл открывать. На пороге стоял бухой мент в форме с капитанскими погонами.
— Вы Вахтанг Кикабидзе? — сходу спросил он.
— Да, это я. А что?
— А ваш приёмный отец — Иван Черногорцев, так?
— Да.
— К сожалению, час назад он со своими друзьями попал в автокатастрофу. Он не справился с управлением и выехал на встречную полосу. Их ещё можно было спасти, но по показаниям судмедэксперта, после аварии их вытащили из машины, чего делать было нельзя, а потом ЖОПОТРАХНУЛИ РАЗ ТРИДЦАТЬ ИЛИ СОРОК БЛЯ!!! — последние слова он проорал мне прямо в лицо, брызжа слюной, — а знаешь, что говорят свидетели? Свидетели говорят, что это сделал некий Вахтанг Кикабидзе. Посмотри на фоторобот — знаешь этого чувака? — он махал перед моим лицом какой-то мятой бумажкой, на которой было что-то нарисовано. Это могло быть чем угодно — двумя ебущимися собаками, хуем, перемазанным в говне или лужей блевотины, — Не знаешь? А я его знаю — он стоит сейчас передо мной и пытается наебать меня, убедить, что он тут не при делах. Так, мужики, берём его, — по ступенькам сразу же застучали тяжёлые шаги, я попытался скрыться в квартире, но мент одним мимолетным движением выпилил дверь, после чего меня поймали злобные омоновцы и отпиздили прикладами. Я обосрался и потерял сознание.
От автора: Че там дальше было с этим унылым ебантяем, я не знаю. А еще не знаю, нахуй я тут вам про него рассказывал, но я же автор, а не какой-нибудь мудила гороховый, так что имею право, блеадь. Дальше там какая-то другая ебатория будет, вообще просто пиздец.