– Спасибо за помощь, – сказал он. – Я знаю, как это сложно для тебя.
– Честно говоря, это не так уж и сложно, – ответил Адриан.
– Адриан, – предупредила я. – Осторожнее с этим. Только действительно критические ситуации.
Он оглянулся, разглядывая дампиров на самодельных раскладушках. Роза была права: здесь действительно было очень много крови. Отовсюду слышались стоны боли.
– Как можно выбирать, кто заслуживает исцеления? – мягко спросил Адриан. – Особенно учитывая, что все они просто защищали нас?
– Я помогу тебе, – сказала я.
Дмитрий указал на дальний конец комнаты:
– Больше всех пострадавшие лежат там. Что бы ты ни сделал, это поможет. А сейчас я должен вернуться туда. Оказалось, что одному удалось убежать в лес. Мы последуем за ним.
– Я тоже пойду, – быстро произнесла Роза.
Дмитрий кратко коснулся ее щеки.
– Ты нужна здесь. Помоги Сидни и Адриану.
– Поможешь нам позже, – сказала я. – Сейчас кто-то должен быть с Олив.
Брови Розы взлетели вверх, и она поспешила найти Лану. Мы с Адрианом принялись помогать раненым. Я снова попыталась попросить его быть осмотрительнее с магией, но это было нелегко. Все, на чем он мог сосредоточиться – это страдание вокруг него и желание все исправить. Он исцелял, не жалея духа. По крайне мере, он начал с самых тяжелораненых, как и советовал Дмитрий. Что касается меня, я пыталась применить свои навыки, чтобы Адриан увидел, что он не должен использовать дух на каждом. Я зашивала раны и приносила воду. Я даже подбадривала некоторых разговорами. Большинство пациентов были в сознании, и я делала все, чтобы убедить их, что все будет хорошо. Время от времени я делала паузы, чтобы проверить Адриана.
Среди раненых была и Мэллори. Она и еще один страж потеряли много крови. У Мэллори, если верить Адриану, который прочел ее ауру, было несколько внутренних повреждений и сломаны ребра. Стригой оторвал кусок плоти в месте, где шея переходила в плечо, и кровь не переставала течь, несмотря на попытки перевязать рану. Она так и не пришла в себя, и трудно было поверить, что она сражалась вместе с Розой и Дмитрием всего несколько часов назад. Она была первой, кого почти полностью исцелил Адриан. Я была рада за нее, но содрогалась от одной только мысли о том, сколько у него на это ушло сил. Не говоря ни слова, он перешел к следующей пациентке.
Когда он уже почти исцелил ее, ко мне подошла Роза.
– Об Олив позаботятся, но ты должна прямо сейчас пойти со мной наверх. Алхимик идет.
Я закончила перевязывать рану и еще раз напомнила Адриану про осторожность. Он кивнул, но, по-моему, даже не услышал меня. Однако у меня не было времени, чтобы повторить это, потому что алхимик был уже близко и в любую секунду мог войти и разрушить все, что мы с Адрианом сделали ради свободы. Мое сердце бешено стучало, когда мы с Розой поднимались на второй этаж дома Ланы. Я облегченно вздохнула, оказавшись там. Здесь было чуть больше места, и меня не было видно снизу. К сожалению, и я не видела ничего из того, что происходило внизу.
– Роза, – окликнула я, когда она собралась уходить. – Убедись, что Адриан не...
Внезапно появился дампир и срочно подозвал Розу. Я видела, как они заинтересованно говорили о чем-то за дверью. Роза огорченно посмотрела на меня и ушла вместе с дампиром. Я просидела здесь около часа и уже начинала волноваться. Наконец, пришла Диана и сообщила мне, что алхимик ушел в другую часть лагеря, и поэтому я спокойно могла спуститься вниз, поскольку у него не было причин возвращаться в лазарет.
Не теряя времени, я спустилась вниз и была потрясена, увидев, что почти все бывшие раненые выглядели здоровыми. Адриан заканчивал исцелять кого-то, а я смотрела на него, открыв от удивления рот и не веря своим глазам.
– Адриан... что ты наделал?
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы повернуться ко мне, и я поразилась еще больше. Он выглядел так же, как те пациенты ранее: бледный, потный, с потускневшими глазами. Я схватила его за руку, испугавшись, что он может упасть в обморок.
– Скольких ты вылечил? – прошептала я.
Он сглотнул и рассеянно посмотрел вокруг.
– Я... Я не знаю. Так много, как только смог...
Я сжала его руку сильнее, разозлившись и испугавшись одновременно.
– Адриан! Ты не должен был делать этого!
Оглянувшись, я поняла, что даже те, у кого были всего лишь незначительные синяки и царапины, теперь были абсолютно здоровы. Я недоверчиво посмотрела на него.
– Ты зря потратил столько сил! Многие из этих людей излечились бы сами.
Кажется, он начал потихоньку приходить в себя.
– Я мог помочь им... почему нет? Когда я начал, то уже не смог остановиться... что в этом такого?
Прежде, чем я успела ответить, к нам подошла Роза с серьезным выражением лица.
– Ребята... вы должны кое-что знать. Олив ушла.
Я была так сосредоточена на плачевном состоянии Адриана, что подумала, будто ослышалась.
– В смысле, ушла?
– Она подкралась к Рэнду и вырубила его. Она убежала прежде, чем пришла Лана, чтобы помочь с родами.
Адриану, все еще не до конца пришедшему в себя, удалось сосредоточиться на этом невероятном изменении событий.
– Олив... ударила кого-то... во время родов? как?
– Без понятия, – печально сказала Роза. – Но она ушла... Похоже, убежала в лес.
– В лес, – повторил Адриан. Его наполнила новая энергия, и он запаниковал. – Рожающая. В темноте. И стригой все еще там?
Выражение лица Розы ответило за нее, и мы с Адрианом поспешили к выходу.
– Мы должны идти, – сказал он. – Должны сейчас же ее найти.
Роза попыталась остановить нас:
– Адриан, это не безопасно...
Внезапно в дом ворвался Дмитрий.
– Мы нашли ее. Нашли всех их. Ты должен пойти туда, Адриан. Должен пойти сейчас же.
Не задавая лишних вопросов, мы пошли за ним, и я изо всех сил пыталась не отставать от остальных. Роза пошла с нами.
– Вы нашли стригоя? – спросила она, когда мы проходили через центр общины.
– Да. Там, – Дмитрий указал на двух дампиров, уносящих тело мертвого стригоя. Они отнесли его к трем другим. Человеческий парень опустился на колени и вылил на них что-то из маленького пузырька. Алхимик, поняла я. Я встала так, чтобы Роза оказалась между нами. К счастью, он был полностью поглощен своей работой.
– Он добрался до Олив первым, – объяснил Дмитрий. – Она уже родила ребенка, в лесу. Там она его и спрятала. Его мы тоже нашли. Он в порядке... маленький, но в порядке.
Пока мы с Адрианом пытались переварить всю эту информацию, Роза уже задавала новый вопрос:
– Зачем нам идти к ней? Почему ты не принес ее туда?
Дмитрий вывел нас из общины и повел в лес.
– Я побоялся ее переносить. Я подумал, что будет лучше оставить ее там, пока Адриан не исцелит ее.
Адриан поморщился.
– Ребята, я... Я не уверен, что мне хватит духа, чтобы сделать это. Что если, вы стабилизируете ее, пока я восстановлю силы?.. или, может, все не так плохо...
Дмитрий ничего не ответил, проходя дальше в лес, но судя по выражению его лица, все было действительно очень плохо. Меня затошнило, когда я представила, что может произойти.
Наконец, мы дошли до полянки в лесу. Лана и еще два дампира стояли там с фонариками в руках. Мы поспешили к ним и увидели Олив, прислонившуюся к дереву и держащую в одной руке маленький сверток. Разглядев ее получше, я поняла, почему Дмитрий побоялся переносить ее. Ее лицо было таким белым, словно она вновь стала стригоем. Вторая ее рука была практически оторвана. Одна сторона ее головы выглядела так, будто ее чем-то прихлопнули, и везде, везде была кровь. Ее глаза были закрыты, а дыхание слабое.
Несколько мгновений Адриан внимательно смотрел на нее, а затем отчаянно покачал головой.
– Я не могу, – пробормотал он, захлебываясь словами. – Я не могу увидеть ее ауру. У меня... у меня не осталось магии.
Веки Олив дрогнули от звука его голоса.
– Это... это Адриан?
Он опустился на колени возле нее.
– Шшш, не напрягайся. Ты должна отдохнуть, пока я восстанавливаю мою магию, чтобы исцелить тебя.
Она слабо усмехнулась, и струйка крови стекла с ее губ.
– Никакая магия меня не спасет... даже твоя...
– Не правда. Просто нужно немного времени.
– У меня нет времени, – прохрипела она. – Но я должна... поговорить с тобой. Наедине.
– Олив, ты должна отдохнуть, – настаивал Адриан, но его слова прозвучали глухо. Мы оба знали, что она права насчет времени. Ее время истекало прямо у нас на глазах.
Ребенок на ее руках начал плакать.
– Идите, – приказал Дмитрий остальным, прогоняя их прочь. Нам же с Адрианом он сказал:
– Сделайте для нее все, что сможете.
Я слабо кивнула, пытаясь не заплакать.
– Возьми его, – попросила Олив, когда все ушли. Она отдала ребенка Адриану.
Я была вполне уверена, что он ни разу в жизни не держал в руках ребенка, однако, когда он принял на руки малюсенький сверток, малыш успокоился. Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть его. Он был таким крошечным, что казался нереальным. Темный пушок волос покрывал его головку, и малыш смотрел на нас удивительно внимательными глазками. Он был завернут в чей-то пиджак, и Адриан предпринял нерешительную попытку покачать его.
– Шшш, я здесь. Здесь, Деклан. Деклан Нейл Синклэр.
– Раймонд... – произнесла Олив. Она прервалась и закашлялась кровью. – Деклан Нейл Раймонд.
– Вы должны передать его Нейлу, – сказала она нам, – когда я умру.
– Не говори так, – ответил Адриан так, едва сдерживая слезы.
Своей здоровой рукой она сжала плечо Адриана.
– Ты не понимаешь. Он Нейла. Нейл – его отец.
Рассуждать о дампирской генетике в ее состоянии казалось бессмысленным. Может быть, она была не в себе и просто хотела в это верить. А может, она говорила фигурально. Судя по тому, что я видела при Дворе, Нейл любил ее так сильно, что мог бы принять этого ребенка, как своего собственного.
– Конечно, – мягко сказала я, просто чтобы успокоить ее.
Она буквально исчезала, но в ее глазах сверкнул гнев.
– Нет, я имею в виду именно это. Он Нейла. Я никогда больше ни с кем не была.
– Олив, – добро проговорил Адриан. – Это невозможно.
–Нет, – повторила она.
Олив закрыла глаза, и на секунду я подумала о наихудшем. Но затем она распахнула их вновь.
– Я была только с Нейлом. Лишь однажды. И когда я узнала, что... Я очень испугалась. Я не знала, что произошло... должно быть, он что-то сделал со мной при возвращении из состояния стригоя. Весь дух, который был во мне. Я испугалась, что если кто-нибудь, морои или алхимики, узнают, то они отберут у меня ребенка. Будут ставить на нем эксперименты, как Соня. И я спряталась. Спряталась ото всех. Даже от Н-Нины, – ее голос дрогнул на имени сестры, и она остановилась, чтобы восстановить дыхание, которое с каждой секундой давалось все труднее.
То, что она говорила, было невозможным. Два дампира не могли зачать дампира. Это шло вразрез с основополагающими правилами мира. И все же, если она верила в это... Я вдруг вспомнила панику в ее глазах, когда мы впервые встретились, и когда позже она узнала, что приедет другой алхимик.
– Вот почему ты убежала, – сказала я. – Ты испугалась алхимика.
Она слабо кивнула и снова открыла глаза.
– Ты знаешь, кто они. Я понятия не имею, как такое возможно, но они бы захотели узнать. Они бы забрали его. Пожалуйста, Адриан. Сидни. Не позволяйте им. Или моройскому правительству. Держите его в секрете, пока не отдадите Нейлу. Нейл спрячет его. Нейл защитит его. Но обещайте мне, - ее глаза закрылись, а голова наклонилась. – Обещайте мне... что и вы... защитите Деклана...
– Оставайся с нами, – взмолился Адриан. Я плохо видела из-за слез. – Еще чуть-чуть. Дух возвращается ко мне, я знаю это.
Деклан снова заплакал на руках у Адриана. Глаза Олив приоткрылись и она улыбнулась.
– Так мило, – нежно произнесла она. Ее веки опустились, а тело обмякло.
– Есть, – выдохнул Адриан. – Получилось... искра духа... достаточно, чтобы видеть ауры...
Я взяла его за руку и почувствовала, как слезы катились по моим щекам.
– Адриан...
– Ребенок так сияет, – сказал Адриан. Теперь на его лице тоже были слезы. – Как звезда. Но в ней... ничего. У нее больше нет ауры...
ГЛАВА 11
АДРИАН
Мы все еще стояли в лесу, и я держал Деклана. Удивительно, но он заснул, в блаженном неведении, в каком противоречивом и душераздирающем мире он только что родился. Сидни прислонилась ко мне, и я обнял ее одной рукой, крепко держа Деклана в другой. Роза и Дмитрий стояли рядом с потрясенными лицами.
– Мы должны действовать быстро, – сказал я, сохраняя голос спокойным, – если собираемся исполнить ее последнее желание.
Сидни посмотрела на меня сквозь слезы.
– Ты же не думаешь, что... Ты веришь ей? Насчет Нейла?
Я ответил не сразу.
– Я видел их при Дворе. И ты тоже. Когда я узнал об этом, то мне сложно было поверить, что она могла быть с кем-то другим. Теперь я понимаю. А когда я смотрю на него, на Деклана... это сложно объяснить, но в нем есть что-то особенное от него. Его аура. В ней есть какое-то легкое напыление духа, вроде того, что пытались создать мы с Соней. У него оно от природы.
У Сидни перехватило дыхание.
– Если это так, то многие заинтересуется в нем.
– Они не узнают об этом, – отрезал я. – Олив была права насчет этого, и я должен сохранить ее секрет. Это меньшее, что я могу для нее сделать после того, как подвел ее.
– Адриан...
Я не дал Сидни закончить.
– Мы должны спрятать его. Ты поможешь мне?
На ее лице было написано беспокойство за меня, но она ответила, не сомневаясь.
– Ты же знаешь, тебе не нужно спрашивать.
Я поцеловал ее в макушку.
– Нам понадобится помощь.
Я поманил Розу и Дмитрия ближе. Они сразу подошли.
Роза сглотнула, ее темные глаза сверкали слезами.
– Адриан, мне так жаль. Ничего нельзя было сделать.
«Вообще-то, – заметила тетя Татьяна. – Ты бы мог, если бы не был так беспечен с духом».
– На это нет времени, – быстро ответил я. – Мне нужна ваша помощь. Что будет с Декланом? Ты же знаешь, Дмитрий. Что бывает с ребенком, когда мать умирает? Я должен знать, можем ли мы забрать его.
– Кто такой Деклан? – спросила Роза.
Я кивнул на ребенка в моих руках, все еще завернутого в чей-то пиджак.
Трудно было понять, о чем думал Дмитрий.
– Если бы у Олив была здесь семья, то его отправили бы к ним. Я уверен, мы также могли бы связаться с ее семьей вне лагеря. Есть традиция...
– Да? – поторопил я.
Он неуверенно посмотрел на ребенка, прежде чем продолжить.
– У дампиров есть старая традиция, особенно среди тех, кто живет в особо опасных местах и сомнительных условиях. Тот, кому мать отдала ребенка, становится его опекуном. Как я уже сказал, это старая традиция, но теперь я понимаю, почему Олив так настаивала на том, чтобы увидеть вас, и почему Лана до сих пор не забрала его у вас. Уверен, как только вы скажете ей...
– Нет, – прервал его я. – Это просто прекрасно.
– Ты... хочешь забрать его? – спросила Роза, даже не пытаясь скрыть, каким невероятным считала это намерение.
– Я хочу увезти ребенка отсюда, – сказал я. – И я хочу, чтобы о нем знало как можно меньше людей. И о том, что я забрал его.
Я огляделся и увидел Лану с двумя воинами-дампирами. Я не был уверен, знал ли про Олив кто-то еще.
– Можешь поговорить с Ланой? Скажи, что мы отдалим ребенка семье Олив, но чтобы она молчала. И пусть не упоминает меня. Если мы не будем раздувать из мухи слона, то все решат, что мы просто отвезем его к ближайшему родственнику. И я бы предпочел, чтобы про него поскорее забыли. Я не хочу, чтобы кто-то видел или слышал больше, чем надо.
Роза и Дмитрий обменялись недоумевающими взглядами.
– Адриан, что происходит? – спросил Дмитрий.
Я покачал головой.
– Я не могу сказать. Пока не могу. Но поверьте мне, жизнь этого ребенка зависти от того, что мы сейчас сделаем. Так вы поможете нам?
Это было веским аргументом и, по сути, не было ложью. Пока мы шли обратно в общину, моя сила постепенно начинала возвращаться. И каждый раз, когда я смотрел на ауру Деклана, я видел в ней частичку духа. Вряд ли бы кто-то заметил это, если бы не искал нарочно.
И тогда я с шокирующей ясностью понял, чего боялась Олив. Почему она отвернулась ото всех и убежала в лес. То, что произошло, что я держал в руках, не должно существовать. Два дампира не могли зачать дампира. Это шло вразрез с основным правилом биологии нашего мира. Это невозможно, но факт остается фактом.
Он был чудом.
Но Олив была права, что есть люди, которые захотели бы изучить Деклана, запереть на замок и ставить на нем эксперименты. Его рождение было удивительным, радостным событием, и я не мог позволить его жизни стать чередой экспериментов и тыканья пальцем – особенно, когда его мать умерла, чтобы защитить его от этого.
Дмитрий поговорил с Ланой наедине, и то ли из-за традиции, то ли из-за его репутации (а может, из-за того и другого), она приняла все наши требования. Она выделила нам свободный домик, чтобы мы могли дождаться рассвета. Когда мы спросили о припасах, она пообещала передать их через Розу или Дмитрия, чтобы Деклана видели в общине как можно меньше народу. Мне нужно было, чтобы они о нем не думали. Нужно было, чтобы о нем забыли.
Конечно, это означало, что забота о нем этой ночью ложилась на наши с Сидни плечи. И за несколько коротких часов я узнал о детях больше, чем когда-либо мог себе представить. Сидни смогла найти кое-какую информацию в телефоне, черпая уверенность в логике и фактах. Так как связь здесь была плохая, временами легче было предположить что-то, чем дождаться ответа. Деклан, к счастью, оказался великодушным и довольно сговорчивым парнем, пока мы с Сидни вместе во всем разбирались. Он проявил завидное терпение, пока мы тщательно читали инструкцию на банке с детской смесью, присланной Ланой. Он стал немного недоволен, когда сначала я надел ему подгузник задом наперед. Потом он снова устал и начал плакать, и на этот счет у меня не оказалось инструкций. Сидни беспомощно пожала плечами, когда я взглянул на нее. Так что я просто стал ходить с ним по комнате, напевая старые рок-н-рольные песни, пока он не уснул и я не смог положить его.
Роза, оставшаяся с нами, выглядела так, будто боится ребенка больше, чем стригоев. Она с изумлением смотрела на меня.
– А ты неплохо справляешься, – заметила она. – Адриан Ивашков, заклинатель детей.
Я посмотрел на спящего малыша.
– Я делаю, что могу.
– Как насчет того, чтобы рассказать нам, что все-таки происходит? – спросила она с мрачным выражением лица. – Ты же знаешь, мы лишь хотим помочь.
– Не сейчас. Но если, когда Дмитрий вернется, мы сможем уйти, то...
Телефон Сидни звякнул, уведомляя о новом сообщение. Она удивленно взглянула на него.
– Это мисс Тервиллигер. Она привлекла ведьм в Палм-Спрингсе. Они готовы начать поиск.
Роза поднялась на ноги.
– Джилл?
– Технически, они ищут Алисию, но заодно и Джилл, – сказала Сидни. – Она говорит, что мы можем присоединиться к ним...
Она неуверенно посмотрела на меня, и я понял, о чем она думала. Мы приехали сюда, потому что у нас было достаточно времени, пока мы ждали новостей из Палм-Спрингса. А появление ребенка никак не входило в наши планы.
«Сидни, Джилл, теперь Деклан, – заметила тетя Татьяна. – Так много людей надеется на тебя. Так много людей ты можешь подвести, совершив ошибку».
– Надеюсь, это «мы» включает и меня, – свирепо сказала Роза. – Я готова вернуть Джилл домой.
– Палм-Спрингс, – пробормотал я, покачивая Деклана. – Было бы неплохо. Мы можем спрятать его там.
– Мы не можем взять ребенка на охоту за ведьмой, – предостерегла Сидни.
Я кивнул, соглашаясь.
– Вот. Возьми его, он уснул.
Сидни осторожно взяла у меня Деклана и непонимающе посмотрела на меня, когда я достал телефон. У меня тоже был плохой сигнал, но его оказалось достаточно, чтобы позвонить маме.
– Адриан? – в панике ответила она. – Где ты? Я так волновалась, после того, что случилось с той девочкой, Ниной! Ты в порядке?
– Да... то есть, нет. Все сложно. Но мне нужно встретиться с тобой в Палм-Спрингсе так скоро, как только ты можешь. Я тоже скоро буду там. Ты можешь это сделать?
– Да, – неуверенно начала она. – Но...
– Я не могу рассказать тебе, что происходит, – торопливо сказал я. – Пока не могу.
– Я знаю, дорогой. Я не об этом собиралась спросить. Мне интересно, как быть с котом и драконом, пока меня не будет?
Хороший вопрос.
– О. Эм, спроси, сможет ли Соня приглядеть за ними.
Я отключился, и увидел Дмитрия, входящего внутрь.
– Мы едем в Палм-Спрингс? – спросил он.
– Пора искать Джилл, – произнесла Роза.
– Если вы готовы к этому, – добавила я.
Дмитрий держал в руках детское автомобильное кресло, что было довольно смешно.
– Мы можем ехать, когда только вы будете готовы. Лана дала нам это и поклялась, что его легко установить.
Роза засмеялась.
– О, товарищ, я должна это увидеть. Дмитрий Беликов, крутой бог войны, устанавливающий детское кресло.
Он добродушно улыбнулся, и мы пошли собирать вещи. Сидни должна была перезвонить Джеки, а так как мои руки были заняты, она передала Деклана Розе.
– Просто качай его, – сказал я, заметив панику на ее лице.
Роза побледнела, но подчинилась, заработав ответную усмешку от Дмитрия.
– Роза Хэзевей, известная бунтарка, проявляющая свои материнские чувства.
Она показала ему язык.
– Наслаждайся, пока можешь, товарищ. У тебя есть только одна возможность.
Я чуть не уронил сумку, когда мне вдруг пришла в голову поразительная мысль. Олив сказала, что они с Нейлом были вместе, когда в ней была магия духа. Это означало, что зачатие произошло в результате ее возвращения из состояния стригоя. Относилось ли это и к Дмитрию? Или это работало только в случае с женщинами? Роза и Дмитрий смеялись, шутя, потому что они не могли иметь детей... но что, если бы они узнали, что это возможно? Хотели бы они этого?
«Как много у тебя власти над ними, – прошептала тетя Татьяна. – Власти, с помощью который ты можешь создать или разрушить их счастливое будущее».
– Адриан? – спросила Роза, заметив мое изумленное лицо. – Все хорошо?
– Да, – произнес я, медленно приходя в себя. – Просто пытаюсь привыкнуть ко всему этому.
Когда мы наконец вышли из домика с Декланом у меня на руках и шагали через общину, было невозможно полностью избежать внимания к нам. Повсюду были люди, приходившие в себя после нападения стригоев. Большинство были заняты своими делами, но некоторые, увидев меня, хотели поговорить со мной, потому что я исцелил их.
– Спасибо тебе, спасибо, – воскликнула Мэллори, схватив меня за руку. – Мне рассказали, насколько плохо все со мной было. Если бы ты не сделал этого, я бы погибла!
«Если бы я не сделал этого, Олив все еще была бы жива?», – хотел поинтересоваться я. Но вместо этого я улыбнулся и пробормотал, как я рад, что с Мэллори все хорошо. Когда она позвала нескольких своих друзей, которые тоже были ранены, я быстро возвратил Деклана Сидни.
– Вы двое, оставайтесь вне поля зрения, – прошептал я. Ребенок и бывший алхимик были слишком заметными, что определенно сейчас нам было не нужно.
Сидни все поняла и поторопилась уйти подальше от меня и моего фан-клуба. Дмитрий тенью скользнул за ней.
– Увидимся в машине, – крикнула она.
Я кивнул и повернулся к исцеленным. Я принял все их благодарности с улыбкой, но никак не мог отделаться от мысли, что и Олив должна была быть среди них. Некоторые упомянули ее, но лишь выражая соболезнования, но никто не спросил о ребенке. Когда они наконец разошлись, я подумал, что все закончилось, как вдруг меня окликнули. Я повернулся и увидел Лану.
– Черт, как же стыдно за то, что здесь произошло, – сказала она с сожалением в голосе. Она, казалось, постарела на несколько лет всего за день. – Я бы хотела, чтобы все было по-другому.
– Я тоже, – произнес я.
– Дмитрий ничего мне не сказал о том, что происходит, но я уважаю его желания, как и твои. Не знаю, к чему вам все эти секреты, но я видела лицо Олив, когда она говорила с тобой, прямо перед тем, как она умерла, – Лана запнулась и провела рукой по глазам. – Что-то тревожило ее, это было очевидно, и она доверила это тебе. И ребенка тоже. И я рада этому. Так что я буду счастлива помочь тебе чем угодно.
– Просто забудь про то, что мы были здесь, – тихо сказал я. – Мы и ребенок.
– Хорошо, – ответила Лана. Она прокашлялась. – Но у меня есть один нескромный вопрос.
«Только один?» – спросила тетя Татьяна.
– Что бы ты предпочел сделать с телом? – спросила Лана.
Я вздрогнул. Я не хотел даже думать об этом. Олив умерла. Я буквально видел, как исчезла ее аура. Мне и в голову не приходило, что меня попросят разобраться с этим.
– Эм, а что обычно вы делаете?
Лана пожала плечами.
– Мы можем отправить тело ее семье для похорон или кремации. Или в Хотон, но если ты хочешь сделать это быстро... Алхимик оставил несколько химических препаратов. Один из них растворяет тела. Он сказал, что мы могли бы его использовать, если понадобится.
Меня затошнило. Намерение избавиться от тела Олив как от стригоя было противно, особенно учитывая все то, через что она прошла, чтобы искупить свою вину за то существование. И все же... я видел, что могут сделать химикаты. Они полностью уничтожат все, что когда-либо было у Олив, уничтожат доказательство существования ее ребенка. Я закрыл глаза, чувствуя огромную ответственность за это.
– Адриан? – позвала меня Лана. – Ты в порядке?
Я открыл глаза.
– Используйте химикаты. Это то, чего бы она хотела.
Лана недоумевающе выгнула бровь, но я не мог вдаваться в подробности. Я не мог рассказать ей, что Олив не хотела бы рисковать, отправляя тело в похоронное бюро или к родным, где люди узнали бы, что она родила, и начали бы задавать вопросы. Олив погибла, чтобы сохранить Деклана в тайне. Это была одна из самых ужасных частей его наследства.
– Хорошо, – сказала Лана. – Я вас прикрою. И мои люди тоже. Я проконтролирую, чтобы все прошло тихо. Эта группа знает, как хранить тайны.
– Спасибо. За все, – я уже хотел уйти, но она поймала меня за руку.
– Постой, что сказать твоему дяде? Он спрашивал о тебе.
Мой дядя был одним из тех, с кем я не хотел разговаривать, особенно, потому что я был уверен, что он не умел хранить тайны. Я не хотел, чтобы он расспрашивал меня об Олив или о ее сыне.
– Не говори ему ничего, – сказал я. – Только что я ушел.
Очередной долгий день осложнялся присутствием новорожденного ребенка, которого требовалось кормить каждые два часа. Мы не смогли вылететь из Хотона, так что Дмитрий вез нас до Миннеаполиса, – с частыми остановками по пути – пока мы наконец-то не смогли переночевать в аэропорту и в последнюю минуту поймать рейс до Лос-Анджелеса. Во время всего этого мы с Сидни делили внимание между заботами о малыше и связью с людьми в Палм-Спрингсе. Я убедился, что Нейл будет там, согласно нашей договоренности, но ничего не рассказал ему о том, что произошло, ни об Олив, ни о Деклане. И пока я не поговорю с ним, я буду держать Розу и Дмитрия в неведении, как бы я это не ненавидел. Я просто чувствовал, что они не должны узнать правду прежде Нейла.
– Это ваш первенец?
– Что?
Наш самолет пошел на снижение в Лос-Анджелесе, и я пытался не уронить Деклана, одновременно пристегивая ремень. Вместо погремушки Сидни трясла связкой ключей, пытаясь отвлечь его, хотя и утверждала, что читала статью о том, что новорожденные плохо видят. Вопрос задала маленькая старушка, сидящая через проход от нас. Она кивнула на Деклана.
– Ваш первый ребенок, – пояснила она.
Мы с Сидни переглянулись, не уверенные, как лучше ответить.
– А, да, – сказала она.
Старушка просияла.
– Я так и думала. Вы оба так внимательны!. Так заботливы. Но не волнуйтесь. Это не так трудно, как вы думаете. Вы привыкнете. А еще вы кажетесь хорошими родителями. Могу поспорить, у вас будет целая дюжина, – хихикнула она. Самолет приземлился.
К тому времени, как мы добрались до Палм-Спрингса, Деклан оказался единственным, кто не был вконец измотан. Уже многие дни ни у кого из нас не было возможности выспаться, но мы продолжали выкладываться по полной. Дмитрий снова взял на себя задачу доставить нас до дома Кларенса Донахью, где было достаточно безопасно, и где можно было найти так необходимую мне кровь. Кларенс Донахью был старым мороем-отшельником, помогавшим нам в прошлом, и он был рад видеть нас, когда домработница провела нас в его гостиную. А я был рад увидеть сидевшую рядом с ним маму.
– Мам, – произнес я, заключая ее в крепкие объятия.
– Боже мой, – сказала она, когда я не захотел ее отпускать. – Дорогой, прошло всего несколько дней.
– За это время многое произошло, – честно ответил я, думая о том, свидетелем скольких смертельных опасностей я стал за эти дни. – И, я думаю, еще многое произойдет, когда Сидни свяжется с некоторыми своими друзьями. Из-за этого мы будем очень заняты, и поэтому, эм, нужно, чтобы ты помогла мне кое с чем.