Система эллинистических государств возникла в конце IV в. до н.э. в результате раздела необъятной империи Александра Македонского и включала множество стран от Средиземного моря до Индии, от Африки до Причерноморья.
В эллинистический период наметился отход от свойственного греческой архаике и даже классике превалирования обычной практики, рассчитанной на урегулирование преимущественно межполисных отношений. Преобразование значительной части обычаев происходит за счет их формального закрепления, что придает им нормативный характер. До наших дней дошло достаточное количество исторических свидетельств и источников правового характера, позволяющих составить целостное представление о формах, методах правового регулирования и даже выявить корни современных правовых институтов1.
Ведущие эллинистические государства управлялись так называемыми диадохами, вышедшими из окружения Александра Македонского. Как известно, это были образованные люди, достаточно вспомнить, что учителем самого Александра являлся Аристотель. В последующем, несмотря на преимущественно военный раздел империи, диадохи строили свои взаимоотношения исходя из хорошо известных им всем обычаев и норм. Реализация таковых обеспечивалась институтом международного правосудия.
Первые признаки формирования институтов межгосударственного правосудия в том виде, в каком они будут существовать в эпоху эллинизма, начали формироваться еще при Филиппе II Македонском и были закреплены Коринфским конгрессом в 338 г. до н.э.2
Время диадохов, по выражению Г. Бенгтсона, - это эпоха неограниченной подвижности. Несмотря на многие войны, у людей была возможность передвигаться без ограничений в границах бывшей империи Александра. Для диадохов не существовало бы возможности заключать договоры и осуществлять династические бракосочетания, если бы не было свободного передвижения дипломатов. Сами властители прекрасно знали друг друга на личном уровне. Все брачные союзы, за редким исключением, носили политический характер. К. Ватин напоминает, что устойчивые юридические традиции привилегированного класса колониального типа, каковым стали греко-македоняне на Востоке, и общественное устройство были восприняты и Лагидами, и Селевкидами из Греции1.
Расширение территориальных рамок эллинистической ойкумены, более тесное взаимодействие различных ее частей благотворно сказалось прежде всего на хозяйственной жизни. Это выразилось в стремительном развитии торговли и товарно-денежных отношений. Возобновились старые, были открыты новые торговые пути (например, из Александрии в Индию через Нил, Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив и аравийское море).
Эллинистические цари принимали энергичные меры к поощрению торговых операций (охрана торговых путей, налоговые льготы для купцов, строительство дорог). Развитие торговли сопровождалось массовой чеканкой монет из запасов драгоценного металла, хранившегося в виде слитков в подвалах персидских царей.
Показателем активного развития эллинистической экономики являлось интенсивное градостроительство: в эпоху эллинизма было основано свыше 170 больших и малых городов греческого типа. Вновь основанные города стали крупными ремесленными, торговыми и культурными центрами.
Заметно усложнились социально-классовые отношения. В каждой эллинистической стране произошло как бы совмещение отношений развитого полисного типа с традиционной общинной структурой древневосточного типа: наряду с классом зависимых работников разных статусов увеличилось общее количество рабов классического типа. Усложнилась и структура господствующего класса: в него вошли не только представители местной аристократии, но и иноземцы (греки, македоняне), составившие его верхушку. Противоречие между местной и греко-македонской аристократией усложнило социальную борьбу в целом.
Появилась новая форма государственного устройства, пришедшая на смену традиционным типам суверенного греческого полиса и древневосточной деспотии - эллинистическая монархия. Она сочетала в разных вариациях элементы как полисной государственности, так и древневосточных монархических порядков.
Обожествление правителя, его неограниченная власть наличие постоянного бюрократического аппарата, царская собственность на значительную часть земли, профессиональная армия (признаки восточной деспотии) сочетались с самоуправлением городов, имеющих ряд привилегий, где признавалась частная собственность на землю, собиралось Народное собрание, избирались совет и магистраты, функционировали некоторые полисные институты.
Расширение ойкумены дало мощный толчок развитию культуры. В эпоху эллинизма усилилось перемещение и смешение населения, обогащался умственный кругозор, усиливалось творческое начало каждого человека. Социальная структура эллинистического общества, предполагающая сочетание рабовладения полисного типа и древневосточных общинных отношений, многообразие социальных и классовых противоречий, нестабильность социальной системы эллинизма в целом создавали особую общественную атмосферу, которая воплощалась в различных идеологических системах, по-разному проявлялась в разных сферах культуры.
Государство предпринимало попытки направить культурное творчество в нужное русло, выделяя значительные средства для финансирования тех или иных отраслей (открытие музея).
Возросла роль религии. Смешение греческой и восточной культур привело к взаимопроникновению религий, появились новые божества, соединявшие черты древнегреческих и древневосточных божеств (Сарапсис). В целом эллинистический период характеризовался активным поиском новых религиозных форм и идей. Начала появляться тяга к монотеизму, усилился интерес к этической стороне религиозных учений. В религиозных поисках рождались идеи, которые впоследствии стали основой христианства. Подобные поиски отражали усложнение социальной и политической жизни, нестабильность обстановки в эллинистических странах и вызванные этими процессами изменения в общем мировоззрении людей. В условиях постоянного перемещения больших масс людей по обширной территории эллинистического мира прерывалась связь человека с родным городом. Он стал ощущать себя гражданином мира, космополитом. Подрывались основы коллективизма, появлялись чувство индивидуализма, вера в собственные силы, удачу. Это оказало значительное влияние на философию, поражавшую разнообразием идей и философских школ (академики, перипатетики, стоики, эпикурейцы, киники).
Эллинистическая литература поражала жанровым разнообразием. Усилилось внимание к форме, идейное содержание произведений стало менее глубоким. Литература характеризовалась высоким интересом к обыденной жизни, усилением психологизма, вниманием к внутреннему миру человека. Сюжеты приобрели реалистичность.
Масштабное градостроительство сделало необходимым повысить скорость возведения городов. Города стали строить по определенным принципам (принципы регулярного города): 1) тщательный подход к выбору места застройки; 2) составление генерального плана застройки, рассчитанного на несколько лет; 3) город разбивался на одинаковые кварталы, блочная застройка; 4) улицы прямые, расположены перпендикулярно друг к другу; 5) места для отдыха, развлечений, площади планируются заранее, изначально вносятся в план застройки. Главными архитектурными сооружениями были уже не храмы, как раньше, а места общественного назначения (библиотеки, театры, стадионы).
Особенностью эллинистической эпохи является бурное развитие как гуманитарных, так и естественных наук. Большое значение уделяется возможности практического применения науки (в военном деле, в строительстве). Наблюдается дифференциация и специализация научных дисциплин.
Именно войны диадохов, а затем и их наследников-эпигонов определяли характер межгосударственных отношений в границах эллинистической системы.
Элементарную основу правовой базы взаимоотношений отделявшихся от империи самостоятельных государств составили договоры, заключавшиеся диадохами между собой и имевшие целью посредством легальных, ненасильственных методов разграничить сферы влияния и разрешить взаимные претензии. Г. Бенгтсон, опираясь на Диодора, приводит в качестве примера конкретный договор, заключенный между Эвменом и Антигоном, в тексте которого имелись ссылки на представителей царского дома Аргеадов Филиппа III Арридея, Александра IV, что свидетельствует о стремлении диадохов обосновывать свои властно-территориальные претензии интересами македонской династии. Самим Филиппом III Арридеем и его супругой Эвридикой предпринимались попытки восстановить всеобщий мир в Элладе, привязав греческие государства к твердой македонской царской власти. По данным Диодора (Diod. XVIII. 56), Филиппом III в 318 г. до н.э. было издано распоряжение, нацеленное на восстановление порядка в Греции и присоединение ее к симмахии. Это подтверждает, что на тот момент идея единства еще не погибла, невзирая даже на Ламийскую войну, предпринятую греками с целью добиться независимости. Распоряжение Филиппа III являлось весьма важным документом эпохи диадохов. В специально изданном декрете провозглашалась свобода греков, о чем они были информированы посредством специальных посланий (писем). Наряду с этим объявленный декретом 318 г. до н.э. всеобщий мир в Греции определил изменения и во взаимоотношениях диадохов. За исключением Селевка, все они участвовали в нем. В декрете оговаривалась обязанность всех греков к взаимному оказанию помощи в случае необходимости.
В 311 г. до н.э. было подписано очередное соглашение, которое должно было закрепить рамки уже сформировавшейся в ходе войн диадохов системы эллинистических государств. Его инициатором был Антигон. Данное соглашение, сохранившееся в качестве эпиграфического памятника из города Скепсиса, известно под названием «Манифест Антигона о свободе эллинов». Главным условием соглашения стало возвращение к политическому положению, существовавшему до войны диадохов. Таким образом, документ, санкционированный Антигоном, предусматривал взаимную ответственность всех участников соглашения: «Мы записали в соглашении, что все эллины принесут клятву, что взаимно будут охранять свободу друг друга и автономию, предполагая, что пока мы живы, мы, поскольку это зависит от человеческих расчетов, будем это соблюдать...». Для самого Антигона данный акт должен был означать, без сомнения, разочарование, так как обязывал его самого признавать независимость других властителей. Однако в результате он выглядел главным защитником греков. Это был действительно умелый политический шаг. Он давал помимо прочего возможность Антигону решить проблему вербовки греческих солдат и флота1.
Диадохи использовали обычную для Македонии практику разрешения внутриполитических конфликтов посредством вмешательства армии, олицетворявшей собой весь македонский народ. Именно войсковому собранию принадлежала прерогатива вынесения приговоров по делам о государственной измене. Видимо, именно это обвинение было выдвинуто Кассандром против матери Александра Олимпиады, с тем чтобы руками армии убрать ее с политической арены как опасного конкурента. Жена Александра Роксана и малолетний сын содержались под стражей в Амфиполе, а затем в 309 г. до н.э. были убиты, сын Александра и Борсины пал жертвой Полиперхона. Таким образом, законных наследников по прямой линии не осталось. Это окончательно развязало руки амбициозным полководцам, стремящимся реализовать свои претензии на власть. После совершения откровенных преступлений против царского дома Македонии все они приняли царские титулы, включая «кровавого Кассандра», продолжая враждовать друг с другом. В дальнейшем династический принцип в царствах диадохов, по мнению Ф. Шахермайра, восходил к Филиппу II, то есть к старой македонской традиции1.
Очень быстро вместо одной огромной империи на политической карте возникло сразу несколько достаточно мощных государственных образований, границы которых еще долгое время серьезно перекраивались, а отдельные территории так до конца существования всей системы и оставались предметом постоянных споров и военных конфликтов. Причем в ходе борьбы за эти территории диадохи и эпигоны постоянно ссылались в качестве дипломатического аргумента на факт наследственного деления, описанного выше. Владыки только что возникших государств столкнулись с необходимостью перевода внутригосударственных отношений на уровень межгосударственных. Нужно отдать должное их дипломатической ловкости, оперативности мышления, широте кругозора и образованности. При всей беспринципности их политической деятельности они смогли достаточно быстро сформировать определенный процессуальный аппарат межгосударственного общения, пусть даже зачастую насильственно навязываемый более слабым партнерам. Часть этого аппарата представляла собой нормы обычного права, восходящего к глубокой архаике. Особое развитие получило в эпоху эллинизма «право копья», быстро трансформировавшееся в достаточно устойчивый источник регулирования, в том числе применявшийся и при разрешении наследственных споров.
Постепенно укрепляя власть, диадохи и их наследники эпигоны озаботились дальнейшей легитимизацией своих наследственных прав. Сложилась определенная традиция наследования в эллинистических царских домах, которую Э. Бикерман называет эллинистическим династическим правом. В соответствии с ним вся суверенная власть целиком переходила только к одному правомочному лицу и была неделима, что, по представлению автора, составляет практическое исключение из порядка частного наследования. Никогда боровшиеся за власть члены династии не пытались разделить «массу» оспариваемого наследия. И здесь мы видим явный отход от практики подмены наследственного права «правом копья»1.
Диадохам досталась существенная часть военной добычи. Помимо этого, головокружительные суммы приносил выкуп пленников, что опять же можно считать военной прибылью. Добавим к этому потенциальные финансовые поступления от эксплуатации захваченных территорий. Богатая торговая аристократия финикийских городов Тира, Сидона, Берита, бывших опорными пунктами караванной торговли, по-прежнему поддерживала коммерческий оборот с Ираном, Китаем, Индией. В Египте, как и многие столетия, продолжалась эксплуатация феллахов, работа которых на полях, как и столетия до того, составляла основу государственной экономики. Немногим уступали им по предприимчивости сирийские землевладельцы2.
Экономическая жизнь на просторах Азии не прекратилась в результате войны, хотя и должна была претерпеть серьезные новации.
После смерти Александра начался распад мировой державы и создание новых государств. Ближайшие полководцы Александра Македонского (диодохи) более 40 лет делили наследство своего покойного повелителя. Идея единой империи была весьма популярна: правители отдельных областей рассматривались как сатрапы одного образования. Однако династия Филиппа-Александра прервалась, а ни один из диадохов не имел достаточных сил и морального права, чтобы претендовать на роль верховного повелителя всей империи.
Теперь каждый диадох думал о закреплении власти за собой и своими потомками в той или иной части державы.
К началу III в. до н.э. место единой державы занял ряд независимых государств, в которых власть была сосредоточена в руках греко-македонских завоевателей. Эти государства, по определению немецкого историка XIX в. Иоганна Дройзена, получили название «эллинистических». В состав эллинистического мира входили мелкие и крупные по территории государственные образования: территория классической Греции (включая Великую Грецию и Причерноморье) и так называемый классический Восток (Египет, Передняя и Средняя Азия (без Индии и Китая)). В рамках этой зоны можно выделить четыре региона, сходных по признакам как географического, так и исторического порядка, имеющих известную общность общественного и культурного развития:
) Египет и Ближний Восток (Восточное Средиземноморье, Сирия, Армения, Вавилония, большая часть Малой Азии);
) Средний Восток (Иран, Средняя Азия, северо-западная часть Индии);
) Балканская Греция, Македония и западная часть Малой Азии (Пергам);
) Великая Греция и Причерноморье.
Что касается временных рамок эллинистического этапа греческой и древневосточной истории, то началом эллинизма считают походы Александра Македонского на Восток в 334 г. до н.э., а концом - завоевание последнего эллинистического государства (Египетское царство) римлянами в 30 г. до н.э. Таким образом, общая продолжительность эллинизма составляет около 300 лет.
В развитии эллинизма можно выделить три временных периода: 1) 334-281 гг.до н.э. - образование империи Александра Македонского, ее распад в результате войн диадохов;
) 220 г. - сер. II в. до н.э. - период зрелости эллинизма, создание социально-экономической структуры, государственности и культуры эллинизма;
) сер. II в. - 30 г. до н.э. - поздний эллинизм, разложение эллинистических государств, завоевание их Римом на западе и Парфией на востоке.
Эти этапы характерны для эллинизма как для целостной социально- экономической, политической и культурной системы, хотя не все страны прошли через все три этапа развития.
И древнегреческие, и древневосточные общества клонились к упадку. Греческий полис, обеспечивший экономический подъем Греции, создание динамической социальной структуры, зрелое республиканское устройство, включая разные формы демократии, создание замечательной культуры, к середине IV в. до н.э. исчерпал свои внутренние возможности и стал тормозом исторического прогресса. На фоне постоянной напряженности в отношениях между классами развернулась острая социальная борьба между олигархией и демократическими кругами гражданства, которая вела к тирании и самоуничтожению. Коалиции отдельных городов-государств непрерывно воевали между собой, то объединяясь, то распадаясь.
Древневосточный мир, объединенный в рамках Персидской империи, в середине IV в. до н.э. тоже переживал серьезный общественно-политический кризис. Его консервативная, малоподвижная общественная структура находилась на стадии разложения. Застойная экономика не позволяла освоить обширные пространства пустующих земель. Новые города не строились. Торговле уделялось слабое внимание, огромные запасы валютного металла лежали в сокровищницах и не пускались в оборот. Традиционные общинные структуры разлагались, а процесс распространения частных хозяйств как более динамичных производственных ячеек шел медленно и болезненно. Связи центральной власти и местных правителей ослабели, а сепаратизм отдельных частей стал обычным явлением.
Если Греция страдала от излишней активности внутриполитической жизни, перенаселенности, ограниченности ресурсов, ей исторически необходимо было объединиться в рамках крупного государственного образования с сильной центральной властью, которая обеспечила бы внутренний порядок, внешнюю безопасность и возможность дальнейшего развития, то Персидская монархия, напротив, терпела неудачи из-за застойности слабого использования потенциальных возможностей, дезинтеграции отдельных частей. Эти различные между собой социально-экономические и политические системы могли идеально дополнить друг друга.
Таким синтезом стали эллинистические общества и государства, образовавшиеся после распада мировой державы Александра Македонского.
Эллинизм стал новым, более прогрессивным этапом в развитии древнегреческий и древневосточных обществ. Отлив значительной части населения Эллады на Восток разрядил на некоторое время острую социальную ситуацию в греческих городах и способствовал преодолению кризисных явлений в полисах.
Образование более значительного территориального единства, установление тесных связей между разными частями эллинистического мира расширило возможности эллинистической экономики в целом, включая Элладу, Македонию, Великую Грецию и Причерноморье. В этих регионах усилились хозяйственные, этнические и культурные контакты с окружающими их местными племенами (фракийцы, скифы, сарматы), наметился рост объединительных тенденций, возникли более прочные, чем в классические времена, полисные федерации (Ахейский, Этолийский союзы) или государственные образования нового типа, в состав которых входили, помимо греческих полисов, и местные племена (Сицилийское государство, Боспор). Небывалая до того по масштабам колонизация привела к возникновению десятков новых городов, похожих на классические греческие полисы, т.е. являющихся самоуправляемыми территориями. Эти полисы имели автономные формы администрации, а также привилегии и иммунитеты. Правда, об их политической независимости речи быть не могло: все возникавшие по эллинистическому типу городские поселения включались в единую систему государственной администрации, причем цари неизменно стремились поставить города под свой контроль. Правами земельного владения в этих городах пользовались не только полноправные граждане, но и иные переселенцы, что резко изменяло характер статуса гражданской общины города. Через такие поселения в ближневосточный регион проникали элементы греческой культуры, социального и политического строя, экономики и образа жизни греков. Наиболее важной в этом отношении являлась новая столица Египта Александрия.
Однако такое проникновение затрагивало лишь наиболее развитые в экономическом и культурном отношении районы и слои населения. Что же касается отдаленных районов или древних торгово-промышленных центров вроде Вавилона, то они в основном сохраняли свою привычную структуру и мало что заимствовали у греков, разве что усиливали связи с ними.
Таким образом, вся территория ближневосточного региона как бы разделилась на две неравные части: на эллинистические и эллинизированные города и поселения, включавшие в сферу своего влияния придворную и высшую служилую знать, часть аппарата администрации, а также зажиточных представителей частновладельческого сектора, и на мало связанную с этими центрами периферию, которая продолжала жить прежней жизнью. Эта периферия стала именоваться хорой.
Противопоставление хоры и полисов со временем привело к тому, что этнический термин «эллин» стал восприниматься как социальный: так начали называть всех лиц, причастных к власти, привилегиям, влиятельных и имущих - в противовес массам разноплеменного непривилегированного и в основном сельского населения.
Синтез древнегреческих и древневосточных начал в каждом регионе эллинистического мира был неодинаковым по степени своей интенсивности и роли участвующих в нем элементов. Различная степень сочетания греческих и восточных начал зависела от конкретно-исторических особенностей существования тех или иных эллинистических обществ и государств. В одних обществах превалировали греческие начала, в других - восточные, в третьих их соотношение было более или менее равномерным. В одних странах синтез охватил в большей степени общественные структуры, в других - политические учреждения, в третьих - сферу культуры и религии.
Наиболее характерные черты эллинизма как синтеза греческих и восточных начал во всех областях жизни, производства, культуры проявились в Египте и на Ближнем Востоке. Этот регион рассматривается как район классического эллинизма. В Балканской Греции и Македонии, Великой Греции и Причерноморье, т.е. на территории собственно Древней Греции, напротив, синтеза не существовало. Историческое развитие в этих областях проходило на основе древнегреческой цивилизации. Тем не менее, эти регионы относят к эллинистическому миру по ряду причин: они входили в общую систему эллинистических государств как определенного социально-экономического, политического и культурного целого; эмигрировавшие из этих регионов эллины и македоняне как воины, администраторы, граждане греческих городов, основанных в разных частях эллинистического мира играли важную роль в жизни новых обществ и государств.
Итак, эллинизм - это насильственное объединение древнегреческого и древневосточного мира, ранее развивавшихся отдельно, в единую систему государств. В результате создалось своеобразное общество и культура, которые отличались как от собственно греческого, так и от собственно древневосточного общественного устройства и культуры. Это был синтез древнегреческой и древневосточной цивилизаций, который дал качественно новую общественно-экономическую структуру, политическую надстройку и культуру.
Историческая традиция относит первый раздел империи Александра Македонского к 323 г. до н.э. Состоялся он, можно сказать, прямо у одра умершего царя в Вавилоне. Как сообщает источник, полководцы явились во дворец в полном вооружении, чтобы установить какой-то определенный порядок (Just. XIII. 2. 4)1.
После смерти Александра Македонского завоеванные им области вошли в состав государства Селевкидов. В конце IV в. и в III в. до н.э. из состава государства Александра и Селевкидов стали выделяться независимые и полунезависимые государства2.