— Для приготовления этого пирога нужны масло, яйца, сахарный песок, соль, апельсины или какое-нибудь варенье, миндаль или любые орехи, мука.
Вначале сделай начинку. Три средних апельсина натри на терке вместе с кожицей, косточки отбери, чтобы не давали горечь. Разотри всю массу с 1,5 стакана сахарного песку (попробуй на ладошке, будет не сладко, подсыпь еще) и провари на среднем огне 20 минут, до густоты. Сними с огня — пусть остывает.
А пока приготовь тесто. Смешай вместе 250 граммов масла, 2 целых яйца (и белок и желток) и 2 желтка (без белков), 3/4 стакана сахару и 1/4 чайной ложки соли, потом всыпь туда 2 стакана муки. Это тесто называется песочное, его замешивают на большом количестве масла, поэтому делать его надо в проветренной кухне, чтобы температура там не превышала 20°, и замешивать надо очень быстро, 3–4 минуты. Тесто должно получиться пластичное, гибкое. Лепешку раскатай не толще 1 сантиметра и выпекай на железном листе без бортика, чтобы легче было снять. Песочное тесто пекут в горячей духовке, чтобы масло не успевало вытекать, а как бы схватывалось жаром вместе с мукой, сахаром и прочим. Минут через 10–15 лепешка порозовеет, тогда вынь ее из духовки, не снимая с листа, намажь апельсиновой массой — и снова в духовку минут на 10–12.
Остынет — укрась тонкими дольками апельсина и миндалинками или орешинками и присыпь сахарной пудрой.
— А если гостей придет много, можно испечь два пирога? — спросил Алеша. — Ты так вкусно рассказываешь, Калинка! Так и хочется скорей съесть твой пирог!
— Очень рада, что даже на словах пирог вкусный, — улыбнулась Калинка. — Но придется себя ограничить. Пока вы в приготовительном классе, лучше печь один пирог. От двух устанете, и будет совсем скучно.
|
|
Вместо пирога можно испечь печенье. Приготовьте такое же тесто, разделите его на четыре части, положите в холодильник на 30 минут. Поочередно будете брать из холодильника каждую часть и раскатывать так, чтобы пласт был не толще 4–5 миллиметров. Выдавив маленькой рюмкой круглые печеньица, быстро положите их на противень и сейчас же отправьте в духовку. Пекутся печенья 5–6 минут. Слегка остудив, снимите с противня. Минут через 20 остывшие печенья обмакните в сахарную пудру (разотрите в ступке 3–4 куска сахару).
— Примите и меня в Академию, — попросил Боб. — Я тоже буду печь пироги.
— Ты тоже… хочешь в Академию?.. — удивилась Калинка. — А дома помогаешь?
— Боб говорил, что помогает, — не совсем уверенно подтвердил Алеша.
— Да-а, — сказал Боб.
— Только говорил или и вправду помогает? Хотя мы сейчас это решим… — Калинка не договорила и махнула своей красной варежкой. В ее руке появилось сразу семь холоднющих радужных сосулек. — Лёка больше всего на свете любит мороженое и персиковый компот, а я сосульки с Памира. Угостить?
— С самого Памира? — восхищенно сказал Боб и потянулся за сосулькой.
— Три с Памира, две с Тянь-Шаня, а эта с Алатау.
— Мне всех по одной, — деловито сказал Боб и взял три сосульки. — А с Северного полюса есть?
— Отчего же нет! — Калинка внимательно наблюдала, как Боб расправляется с сосулькой. — С Северного полюса и с Южного. Откуда хочешь. А ты, Алеша, что от Боба отстаешь? — И Калинка вопросительно взглянула на Алешу, потом на Лёку.
— Нет, — замахала руками Лёка.
|
|
Алеша горько вздохнул:
— Я дал слово, что не буду сосать сосулек.
— Подумаешь, — отмахнулся сосулькой Боб, — я тоже давал всякие слова. Ну и что?
— Ну и что!! — Сказала Калинка. — Слышишь, Алеша? Боб тебя приглашает…
— Я дал бабушке честное слово, что не буду ни сосулек сосать, ни снег есть, — твердо сказал Алеша.
— А хочется? — Калинка лукаво прищурилась и как будто лизнула сосульку.
— Памирских сосулек не пробовал, а над нашим балконом знаешь сколько сосулек намерзло!
— Пробовал?
— Пробовал… Десять дней в школу не ходил… Я дал слово и никогда не буду. — И отвернулся, чтобы не смотреть, как Боб слизывает третью сосульку.
Алеша не понимал, зачем Калинка Бобу столько сосулек дает? Ведь сам он заболел от одной только сосулечки, а Боб уже от третьей хвостик долизывает.
Калинка махнула еще раз варежкой — и, откуда ни возьмись, еще семь сосулек. Она опять внимательно посмотрела на довольно-таки посиневшего Боба и спросила:
— Вот и с Северного полюса, и с Южного. Тебе сколько еще?
— С самого Северного полюса? Всех по одной, — еле шевеля губами, просипел Боб и принялся за новую сосульку.
Тут Лёка не выдержала и закричала:
— Нет, Калинка, ему больше не давай, он совершенно точно заболеет.
Алеша с ужасом посмотрел на совсем посиневшего Боба и стал его тормошить.
— Вы о нем беспокоитесь, — тихонько сказала Калинка, насмешливо глядя на Боба, — а он и не задумывается ни о какой опасности. Ему все нипочем. Смотрите! — И Калинка громко спросила: — Боб! Из Антарктиды сосулечку не хочешь?
Боб с жадностью посмотрел на ее руки и мотнул головой.
|
|
— Храбрец! — пренебрежительно сказала Калинка. — Ну, пожалуй, достаточно. — Калинка помахала вокруг Боба красной варежкой, отгоняя ледяную стужу, и Боб стал постепенно розоветь. — Сегодня храбрец, конечно, не заболеет. Я думала, вы догадаетесь, что я устроила Бобу экзамен, а заодно и попробовала отучить от привычки сосать сосульки. Они намерзают на грязных трубах и крышах, на балконных перилах. Там песок, пыль. Да и ангина слишком серьезная болезнь, чтобы так по глупости заболеть. Ну, что, Боб? Запомнил?
— Запомнил.
Щеки Боба снова стали, как и раньше, такие красные, что больше покраснеть не смогли. Он нагнулся к лыжам и стал срочно проверять крепления. Очень ему было стыдно.
— А слово, которое ты дал маме?
Боб еще ниже нагнулся.
— И потом, очень ты жаден на все редкое. Чем отличались сосульки, кроме того, что одна с Тянь-Шаня, а вторая с Северного полюса?
— Ой, холодные они! Ужас какие! — Боб так и передернулся весь от воспоминаний.
— Зачем же ты их ел?
— Да ведь необыкновенные! — воскликнул Боб.
— Да ну тебя, Боб, — сказала Лёка. — Никогда не думала, что ты такой.
Боб помялся немного и согласился:
— Мне в Академию рано. Я соврал, дома я не помогаю… Но я буду помогать. И честное слово буду держать…
— Все будет так, как ты сейчас решил. — Калинка послушала какие-то, ей только слышимые, часы: — А теперь не пора ли нам домой?
— Пожалуй, пора, — согласилась Лёка. — Только разочек с этой горки прокатимся… Ой, ребята, давайте эту горку Калинкиной назовем. Прокатимся с Калинкиной горки! — засмеялась Лёка, перехватывая лыжные палки покрепче. — Садись, Калинка, ко мне на плечо, только держись крепче. Знаешь, как замечательно с твоей горки катиться, дух захватывает!
И правда, с такой горки скатиться — радость. Едешь сначала тихо, потом все быстрее, быстрее, и ветер свистит, и радостно отчего-то становится, и кажется, что вот-вот лыжи оторвутся от снега и полетят. Лёке показалось, что на этот-то раз лыжи действительно неслись не по снегу, не по лыжне, проложенной Алешей, а, конечно, по воздуху…
А потом прокатились еще раз, и еще раз, и тогда только гуськом встали на обледеневшую слегка лыжню. Впереди Алеша, в середине Лёка с Калинкой на плече и замыкающим Боб.
— Домой идти минут двадцать, — сказала Лёка, — поговорим с тобой немножко, Калинка?
— Нельзя, Лёка, наглотаешься холодного воздуха, заболеешь.
— А помнишь…
— Помню. — Калинка сняла с левой руки браслетик и надела на Лёкин мизинец. Вот, оказывается, откуда взялось тогда это колечко, коричневое, деревянное.
И Лёка вдруг вспомнила, что ее подружка Наташа страдает из-за своих веснушек и мажется какой-то «Метаморфозой», а веснушки не исчезают.
«Что делать?» — подумала Лёка.
«Я бы ничего не стала делать с веснушками. Наташа рыженькая и белокожая, веснушки ей идут. Такие симпатичные, солнечные зайчики», — подумала в ответ Калинка.
«Я ей тоже говорю, а она плачет».
«Умная девочка и плачет из-за веснушек?»
«Да, мальчишки дразнятся».
«Ненавижу тех, кто дразнится. Дразниться и наговаривать всякую чепуху на человека — позор. Придется помочь Наташе. Пусть попробует отбелить веснушки кислым молоком».
«Простоквашей?»
«Можно и простоквашей, и кефиром. Полотняные или марлевые салфетки смочить в кислом молоке и держать на носу и щеках минут 15–20. Утром и вечером. После этого умываться не надо, а просто насухо протереть лицо. Через неделю станет ясно, помогает ли это безобидное и даже полезное для кожи средство».
«А если не поможет?»
«Лимон и трехпроцентная перекись водорода действуют сильнее, но сушат кожу, поэтому применять их надо осторожно. Чистое, умытое лицо нужно протирать или прикладывать к нему салфетки, смоченные лимонным соком или перекисью, на 2–3 минуты. После этого можно смазать кожу сметаной?»
«И все?»
«Все остальные мази и кремы только по рецепту врача-дерматолога. Да, вот еще два «зеленых» средства. Одно: свежий огурец натереть на терке и тонким слоем положить на лицо. Другое: несколько сочных веточек зеленой петрушки размять, растереть ложкой и положить эту кашицу на лицо. И ту и другую маску держать минут 25–30. Лучше это делать лежа».
«Еще, Калинка, посоветуй, что делать с моими косами. У меня были такие замечательные косы, а сейчас стали не очень замечательные».
«Прилечу к вам через неделю, обязательно займемся твоими косами. У тебя, кажется, тоже появились веснушки? — Калинка заглянула в Лёкино лицо. — Весна. И у меня веснушки. Мне даже нравится. А тебе?»
«И мне. Ни за что не буду их отбеливать! А если станут дразниться, я и внимания не обращу. Подумаешь! — И Лёка гордо задрала приперченный веснушками нос да перехватила покрепче лыжные палки. — Эгей! Сейчас за теми деревьями поле начнется. Калиночка, переходи в карман моей куртки, я прибавлю скорость: мы с тобой полетим стрелой».
Калинка хлопнула ладошкой по Лёкиному плечу и словно подтолкнула ее вперед.
«Ни за что в кармане сидеть не буду. Прибавляй скорость! Люблю скорость. Вперед, Лёка! Пусть-ка Боб попробует нас догнать!»
Ровно через неделю