Военный коммунизм.
На мой взгляд, Февральская революция 1917 года стала заключительным аккордом революции 1905 года. За это двенадцатилетие накапливалось позитивное качество производительных сил промышленности, связанное с бурным развитием капитализма в крупных городах Российской империи. В тоже время капиталистическое развитие производительных сил в патриархальной деревне с феодальными устоями отставало от капитализации города. Такая расстановка производительных сил не могла, не выльется в острейший социальный конфликт. Февраль не разрешил этого противоречия, но оказался переходной ступенью для Октября.
Перед Октябрьской революцией Россия в целом оставалась аграрной страной, и развивающиеся производительные силы промышленности требовали освобождения от сковывающих их феодально-капиталистических производственных отношений.
Октябрь стал первой мерой количественного качества этих отношений и перехода в новое позитивное социализированное качество. Октябрьская революция сначала поменяла форму власти, затем форму собственности, поэтому в отличие от всех предшествующих революций, ее следует считать революцией революции.
Эта мера проявилась, прежде всего, в крупных городах, где был наиболее развит капитализм, особенно в Питере и Москве. Мелкотоварная, патриархальная деревня шла за промышленным пролетариатом в надежде получить из его рук землю. Если пролетариат стремился к социализации производственных отношений, то основной массой крестьян двигал мелкособственнический интерес. В результате крестьяне получили землю во владение, которая была закреплена за местными Советами. Казалось бы, установился союз рабочих и крестьян, необходимый для накопления позитивного качества новых социализированных производственных отношений.
После Октябрьского переворота причино-следственные связи поменялись местами. Сразу началась интенсивная социализация производственных отношений, что относительно снизило развитие производительных сил в целом.
Однако, уровень социализации этих отношений оказался выше материально-технической базы промышленности, что толкало пролетариат на активные социальные действия. Они привели к тому, что с 1918 года по 1920 год, т.е. в период военного коммунизма земля, отданная во владение крестьян, потеряла для них экономический смысл, так как готовым продуктом земледелия безраздельно распоряжался рабочий класс в виде продразверстки.
Голод душил революцию революции, поэтому была создана продармия в основном из рабочих, которая насильственно экспроприировала у крестьян сельскохозяйственные продукты, особенно хлеб, независимо от имущественного положения крестьянской семьи. Натуральный продуктообмен того периода осознавался рабочими как закономерность развития социализации производственных отношений. В действительности он был вызван крайней феодальной отсталостью производительных сил в сельском хозяйстве. В соответствии с этой отсталостью начал складываться пирамидальный государственный аппарат.
Во время военного коммунизма повторился прецедент революции 1848 года, когда французские крестьяне становились активными противниками промышленных рабочих, видя в них «ленивых и жадных горожан», покушавшихся на результаты крестьянского труда.
Все-таки во время военного коммунизма производительные силы промышленности оказались на более высоком уровне, чем производительные силы сельского хозяйства. Феодальные отношения в российской деревне тянули промышленность назад. Такой разрыв вызвал социальные конфликты между производительными силами промышленности и сельского хозяйства, вместо союза рабочих и крестьян образовалась брешь между ними, которая выразилась в крестьянских мятежах. Наиболее важные из них Ярославский – в 1918 году, Кронштадский – в 1921 году и Антоновский мятеж на Тамбовщине в 1920 – 1921 годах. Все эти и подобные выступления, особенно последнее, дали толчок новому развитию производительных сил и производственных отношений, которое началось после отмены продразверстки и замены ее дифференцированным продналогом с 1921 года. Размер этого налога устанавливался до весеннего сева по каждому виду сельскохозяйственных продуктов с учетом местных условий и зажиточности крестьян. Такой продналог отражал интересы крестьянства в целом, поэтому прекратились мятежи, но не восстановился союз рабочих и крестьян.
По моему мнению, за время военного коммунизма экономическими и репрессивными мерами, а также в ходе подавления крестьянских мятежей были ликвидированы столыпинские кулаки. Произошло перерасслоение крестьян. Бывшие батраки становились средниками, а тот, кто был средником становился зажиточным хозяином, а не кулаком, как принято считать. Вместе с тем значительная часть крестьян оставалась на положении бедных, и в сельском хозяйстве господствовал феодализм.
Одновременно с перерасслоением крестьян с 1918 года по 1921 год шла интенсивная национализация крупной промышленности и банков с ликвидацией финансово-промышленной буржуазией. Начинался второй период становления социалистического способа производства.
Новая экономическая политика.
За первые три года новой экономической политики интенсивно разворачивались товарно-денежные отношения между городом и деревней. Зажиточные и средние крестьяне быстро обогащались. Усиливались имущественные контрасты в деревне. Это вызывало столкновение между бедными и обогатившимися крестьянами. Поэтому в 1923 году дифференцированный продналог заменяется единым сельскохозяйственным налогом. Теперь взимание сельхоз. продуктов происходит без учета местных условий и зажиточности крестьян. Такая нивелировка и уравниловка упростили регулирование рыночных отношений, но и понизили заинтересованность в торговле. Однако, сравнительно невысокий размер этого налога не приостановил торговлю города с деревней, хотя товарооборот начал снижаться и наметилось сужение товарных рынков.
Развивающиеся товарно-денежные отношения выражали торговый договор рабочих и крестьян, а не классовый союз, как принято считать. На основе этого договора, социализированные производственные отношения уступали феодально-капиталистическим и давали приретет развитию производительных сил, особенно в патриархальной деревне.
После введения единого сельскохозяйственного налога усилилась миграция крестьян в города, там из-за безработицы они незначительно пополняли рабочих, в основном шли учиться на рабфаки. При этом сохранилась цельность дореволюционного рабочего класса. Через 10 лет выученные крестьяне займут рядом с рабочими ведущие посты в государственном аппарате и превратят его в орудие массовых репрессий. Эти бывшие сельские жители заменят старых «спецов» и привнесут в организацию власти мелкособственнический интерес, феодальную ограниченность и тупость, которые сохраняются и по сей день. Они забудут классовые и родословные истоки, станут репрессировать односельчан и родственников, потом сами окажутся репрессированными.
Пока нэпмановский капитал включал капиталистическое распределение в социализированные производственные отношения, сохранялось и упрочнялось парцеллярное хозяйство основной части крестьян. Соответственно функционировала децентрализованная экономика. При этом уровень социализации производственных отношений соответствовал уровню материально-технической базы производительных сил, поэтому между ними установилось равновесие.
Но развитие товарно-денежных отношений, элементы капиталистического распределения и проявления мелкобуржуазных тенденций нарушили это равновесие. Примерно с 1923 года накапливаются негативные производственные отношения. Расширился рынок рабочей силы, и появилась резкая дифференциация в доходах. Нэпманы и зажиточные крестьяне процветали, а очереди на бирже труда не уменьшались. Рабочие крупных городов, недовольные безработицей и новой экономической политикой, проводят ряд забастовок.
Мелкотоварное крестьянское хозяйство тормозило развитие крупно обобществленного промышленного производства. Феодально-торгашеские отношения с их меркантильностью, мещанством, бескультурьем и суеверием проникли во все социальные институты нового общества. Если до Октябрьской революции производственные отношения тормозили развитие производительных сил, то, примерно, с 1923 года, наоборот производительные силы стали тормозить развитие производственных отношений. К 1927 году рабочий класс потерял распоряжение готовым продуктом сельского хозяйства и ослабился рабочий контроль над производством и распределением жизненных средств. Рыночная стихия захлестывала социализацию производственных отношений. Мелкобуржуазные тенденции среди рабочих сдерживали формирование социала. Все эти противоречия нашли отражение во внутрипартийной борьбе того периода.
В тоже время, шло накопление нового позитивного качества производительных сил промышленности, и в 1927 году они достигли высшей точки социального конфликта. В ноябре этого года ленинградские рабочие вышли на улицы с требованием изменить существующие производственные отношения. Это организованное волеизъявление рабочих явилось второй мерой количественного качества этих отношений и перехода их в качественное количество. Другими словами, рабочий класс отрицал новую экономическую политику. В этом отрицании производительные силы промышленности снова брали верх над производительными силами сельского хозяйства, которое оставалось по сути феодальным на большинстве территории огромной страны. Перевес в сторону производительных сил промышленности вновь вызвал сопротивление мелкособственнических интересов крестьян. Оно выразилось в ограничении продаж сельскохозяйственных продуктов городу. К 1927 году товарооборот снизился почти в 2,5 раза по сравнению с 1922 годом. Опять возникла хлебная проблема. Заработки рабочих не обеспечивали покупательную способность по рыночным ценам. Но на этот раз сопротивление крестьян было менее организованным, чем во времена военного коммунизма.
Ослабление этого классового противостояния объясняется следующими причинами: во-первых, в сельскую забитость начали проникать социализированные производственные отношения; во-вторых, за годы новой экономической политики произошло новое расслоение крестьян на базе дифференциальной ренты выделились зажиточные и средние хозяева, а также бедные крестьяне, кулаки, как весь класс капиталистов к тому времени были ликвидированы; в-третьих, бедные и значительная часть средних крестьян, как правило, не оказывали сопротивление рабочему классу; в-четвертых, к рассматриваемому периоду была физически уничтожена организующая сила крестьян - эсеры. По этим причинам формы борьбы рабочего класса с крестьянами менялись. Одной из таких форм стала коллективизация.
Становление социалистического способа производства заканчивается 1927 годом – началом индустриализации промышленности. Этот период одновременно характеризуется первоначальным накоплением социала по трем основным направлениям. Первое – за счет национализации важнейших средств производства и банков. Второе – путем поощрения нэпмановского капитала с последующим обращением его в социал. Третье – благодаря развитию мелкотоварного крестьянского хозяйства, которое стало материальной основой коллективизации. Повсеместное обобществление всех этих элементов многоукладности сформировало государственный социал, на базе, которого сложилась централизованная экономика социалистического способа производства.