– Итак, вам это удалось. Вы здесь. Спасибо, что пришли. Спасибо, что читаете мои строки. Теперь приготовьтесь удивиться.
Вся сцена напоминала картину на библейский сюжет. Исидор Катценберг держал в руках письмо. Лукреция светила ему. Анж Ринзули пытался читать через его плечо.
Исидор Катценберг неторопливо разбирал написанное.
– Я, профессор Пьер Аджемьян, находящийся в этот чудесный майский день в ясном уме и твердой памяти, много размышлял о происхождении человека. Кстати, мне всегда казалось, что считать предком обезьяну – тупиковое направление. Нет никакой причины, которая вдруг заставила бы ее превратиться в человека.
В этой головоломке не хватало одного кусочка. Я искал его всю жизнь и нашел здесь.
ЭТО
Животное, свалившееся с небес, к счастью, съедобно.
Спасшиеся от землетрясения смотрят друг на друга, принюхиваются. Оба решают, что другой пахнет мясом.
Голод заставляет их нервничать.
Отбросив сомнения, ОН бросается на противника, ощерив зубы и сжав кулаки. Тот принимает вызов и наносит ему удар в живот. Поединок идет не на жизнь, а на смерть. Они прерываются, только чтобы перевести дыхание.
Их силы примерно равны, и дуэль становится еще более захватывающей. Они сражаются два дня подряд.
На третий день усталость и голод вынуждают противников разойтись. Они не спят. Каждый знает, что малейшее проявление слабости будет использовано врагом.
ДРУГОЕ ЖИВОТНОЕ
– Здесь, в этой пещере, напоминающей по форме котелок, произошло одно событие. Я попытался восстановить прошлое, изучая древние следы. Событие, о котором я говорю, и я абсолютно в этом уверен, было актом любви. Здесь примат совокупился с животным другого вида. Вот моя истина: от этого противоестественного акта родилось новое существо, гибрид, человек.
|
|
Что же это было за животное? Какое-то время я считал, что это был союз примата и гиены. Это объяснило бы нашу якобы уникальную способность смеяться. «Смех – свойство человека», – сказал философ Анри Бергсон. Он забыл о гиене.
Потом я думал о союзе примата и льва. Это объяснило бы мини-гриву на макушке нашего черепа.
ЭТО СУЩЕСТВО
Животные смотрят друг на друга, не скрывая непряизни.
И тут происходит нечто. В отверстие падает спелое манго.
Манго.
Какое-то время они оценивают ситуацию. Для них это случайное событие значит очень много. Оно значит, что они могут питаться не друг другом, а как-то иначе. Теперь они вместе могут питаться тем, что падает сверху.
Первое – они встречаются.
Второе – они пытаются определить, кто сильнее.
И третье. Если ни один не может побороть другого, они рассматривают вариант сотрудничества.
Оба понимают, что если не будут пытаться уничтожить друг друга, то смогут отдохнуть и выспаться.
Дело стоит того.
ОН делает первый жест. Берет плод, разламывает на две части и протягивает половину другому животному. Сначала осторожно, а потом жадно они оба уплетают манго.
Плод помог им выйти из ада.
Манго.
Спасенные манго… Кто бы мог подумать?
В пещеру падает и другая пища. Растения. Животные. Маленькие антилопы импала. Кролики. Мангусты. В основном дичь, спасающаяся от хищника и не заметившая норы.
Обитатели каменного мешка питаются все лучше и лучше. Они даже находят во впадинке источник питьевой воды. Их тюрьма становится уютным гнездышком. Более того, каждый понимает, что нуждается в товарище, чтобы убивать падающую в отверстие мелкую дичь. Не говоря уже о ситуации, когда к ним может провалиться лев или леопард. Тогда, чтобы победить хищников, они обязательно должны драться вместе.
|
|
ВСТРЕЧА
– Пленником бок о бок с приматом оказалось не случайное животное. Встреча была судьбоносной. Но логично предположить…
ДРУГОЙ
Однажды в отверстие свалилась змея. Она укусила ДРУГОГО в лицо. ОН сразу же понял, чем это грозит им обоим. Ему нужен ДРУГОЙ, чтобы выжить. Его надо спасать.
ОН высасывает яд, лижет ранку, пытается избежать заражения, быстро сплевывая. Так делал старый вожак. ОН видел, что так можно спасти другого.
ДРУГОЙ удивлен, но не сопротивляется.
Это их первое прикосновение. Другое животное смотрит на него с благодарностью.
И тут ОН сам не понимает, что на него находит. Его товарищ по заключению не примат, но это самка. И, может быть, просто от нехватки любви, он начинает делать немыслимое. ОН совокупляется с ДРУГИМ так, словно это ОНА. ОН занимается любовью с ДРУГИМ, думая о ней.
ДРУГОЙ превращается в НОВУЮ НЕЕ.
НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК
– Статья доктора Ван Лизбет дала мне ключ. Она писала, что у человека девяносто девять процентов общих генов с шимпанзе, но органы обезьян не совместимы с человеческими. Поэтому для пересадки специалисты вынуждены заимствовать почки, легкие или селезенку у другого животного, имеющего очень близкий к человеческому генетический код…
|
|
ЕГО ПОДРУГА
После совокупления у обоих остается такое чувство, будто они совершили святотатство. Они с облегчением думают, что сородичи ни с той, ни с другой стороны ничего не узнают об их «сближении».
Они молчат и смотрят друг другу в глаза. Их потрясает то, что, несмотря на внешнюю непохожесть, в их глазах одинаковая нежность.
ТАК КТО ЖЕ ЭТО БЫЛ?
Анж Ринзули и Лукреция начали проявлять раздражение. Они слушали неторопливый и серьезный голос Исидора Катценберга и спрашивали себя, не доставляет ли ему удовольствие испытывать их терпение.
– Это другое животное мы знаем очень хорошо. Мы так часто видим его, что даже не обращаем на него внимания. А ведь все наталкивает нас…
НОВАЯ ОНА
Они изучают друг друга. У них разная форма черепа. Уши у НОВОЙ НЕЕ более острые, чем у прежней. Лицо более вытянуто вперед, выступающие зубы придают ей необычный вид. А шерсть похожа. Сверху коричневые волосы, под ними розовая кожа.
ОН протягивает руку. НОВАЯ ОНА трогает его лапой.
Лапы тоже очень разные.
42. ТАК ВОТ КТО ЭТО БЫЛ!
– Это другое животное, с которым у нас почему-то существует самая большая совместимость органов. Об этом говорила доктор Ван Лизбет. У нас много общего и помимо этого. Но мы так презираем его, что не удостаиваем внимания. А ведь у нас тот же розовый цвет кожи! Такие же глаза, карие или синие. Схожие инстинкты: мать воспитывает детенышей. Одинаковая пища: они всеядны. Они так же живут сообществами. Так же привязаны к своей территории. Это животное больше других подвержено депрессиям, кончает жизнь самоубийством, если чувствует себя несчастным. Та же нежность…
– Он скажет, черт подери, что это за тварь, или нет, – пробурчал Анж Ринзули.
Исидор Катценберг сам начал терять терпение и уже скакал через строчки:
– Это другое животное…
ЕВА
НОВАЯ ОНА такая другая. И такая близкая.
НОВАЯ ДРУГАЯ испытывает такую же неловкость, что и ОН.
44. ЭТО ДРУГОЕ ЖИВОТНОЕ…
– Это другое животное…
Исидор вздрогнул. Он не верил своим глазам. Он с трудом произнес:
– Это другое животное…
45. ОНИ…
ОН не знает, отчего ОНА так близка ему, отчего он чувствует такое взаимопонимание с ее стороны. Может быть, они оба давно ощущали себя чужими среди своих сородичей. Были более открытыми, чем соплеменники. Более подверженными сомнениям.
Большими… первооткрывателями.
Большими… мечтателями.
46. ВОТ ЭТО ДА!
– Это другое животное…
Пауза затянулась. Но это невозможное слово, написанное на листке, все-таки нужно было произнести.
– Свинья.
Исидор Катценберг запнулся, словно произнес ругательство. Лукреция и Анж Ринзули казались оглушенными. Они были готовы к потрясению. Но это… Повисла тишина. Всем требовалось время, чтобы переварить услышанное: наша прапрапрабабушка была свиньей! Так вот она, теория профессора Аджемьяна: Ева была свиньей!
Исидор Катценберг первым обрел хладнокровие. И продолжил чтение:
– По крайней мере, ее африканский предок, дикая свинья, называемая также бородавочником. Биологический вид называется «семейство свиных». В него входят бородавочник, кабан и свинья. Старая поговорка недаром утверждает, что «в каждом человеке дремлет свинья». Почему мы не понимаем ее буквально? Такие религии, как иудаизм, а затем и ислам запретили употреблять мясо свиньи в пищу. Иудаизм, кстати, так никогда и не дал этому достаточно ясного объяснения. Почему нельзя прикасаться к свинье? Может быть, потому, что это наш отдаленный предок? И есть его означает предаваться каннибализму? В древности люди не уточняли причин, они просто требовали неукоснительного подчинения закону.
В XVI веке одного иезуита, оказавшегося в плену у южно-американских индейцев, заставили есть человеческое мясо. Он заметил, что «оно имеет точно такой же вкус, как свинина, и в сыром, и в вареном виде».
Родственность свиньи и человека доктор Ван Лизбет обнаружила во время трансплантаций. Человеческий организм принимает почку или сердце свиньи, а сердце или почку шимпанзе отторгает. Для помощи диабетикам применяют инсулин свиньи, а не обезьяны.
Но только здесь, в ущелье Олдуваи, в этой пещере, куда я сам чуть не свалился по неосторожности, мои глаза раскрылись. Самец примата стал ее пленником вместе с самкой кабана-бородавочника. Отчаявшиеся, навсегда оторванные от своих стай, они… занялись любовью.
По логике вещей должна была сработать межвидовая генетическая несовместимость, существующая, например, в наши дни. Быть может, в то время хромосомы каждого вида еще окончательно не стабилизировались. И дверь для встреч с экзотическими генами еще была открыта. Короче говоря, они породили существо-гибрид, полуобезьяну, полусвинью. Незаконный ребенок Адама-примата и Евы-бородавочника. Его можно назвать Каином-гибридом. Во всяком случае, именно он нашел способ выбраться из этой пещеры.
Исидор Катценберг прервал чтение и сидел неподвижно, глядя в пространство, пытаясь представить, на кого было похоже это существо. Задача не из легких.
Лукреция обхватила голову руками, словно хотела заткнуть уши. Она чувствовала, что лучше бы всего этого не знать.
Три человека смотрели друг на друга, одновременно взволнованные и встревоженные ответственностью, которую налагало на них столь необычное открытие. Нехотя Исидор Катценберг продолжил:
– Этот гибрид, первый «набросок человека», был странен на вид. Скорее всего он больше напоминал свинью, чем обезьяну. Как у него появились потомки? Какое-то время я думал, что Адам-примат и Ева-бородавочник родили и второго ребенка. И от них уже…
– А, вот и инцест, – заметил Анж Ринзули, довольный, что разгадал часть тайны.
– Такие случаи повторяются редко, – уточнил Исидор, берясь за новый листок. – Я считаю, что наш Каин, покинув родную пещеру, поднялся в огромный внешний мир и нашел там подружек. Он развлекался с самками приматов, поэтому человек и получил достаточно ярко выраженные обезьяньи черты. Поэтому мы больше похожи на обезьян, а не на свиней.
– Как сказать, – произнесла Лукреция, вспомнив лицо Кристианы Тенардье.
– Оставалась одна загадка. Почему в пещере я нашел кости гибрида, покинувшего ее? Я думаю, что наш прародитель, предавшись любви наверху, вдруг почувствовал ностальгию по своей семье. Каин был хорошим сыном, он любил родителей и не хотел бросать их. Он вернулся, чтобы помочь им выбраться и продемонстрировать свои успехи на воле. К несчастью, во время одной из попыток вытащить родителей из западни он поскользнулся и упал туда сам. Родители его постарели, у них не было сил поднять его, помочь выбраться наружу. Они умерли здесь, втроем, а наверху, благодаря забеременевшей от Каина самке, остались плоды «человеческого эксперимента».
Вот их могила. Самая удивительная из всех могил. Здесь покоятся Адам, Ева и Каин, прародители хомо сапиенс.
Состояние костей не идеально. Скелеты были перевернуты кротами, кости перемешаны или растащены на довольно большое расстояние. От Адама остался только таз и несколько ребер. От Евы – верхняя челюсть и фрагмент колена. Несколько костей я не смог идентифицировать, видимо, это остатки семейных пиршеств.
От Каина осталась практически нетронутая правая лапа. И эта лапа подтверждает истинность моих предположений, так как она похожа… на лапу свиньи с пятью пальцами!
Чтобы защитить ее от непогоды и хищников, в ожидании вашего прихода, я положил эту реликвию в изотермический ящик, который предохранит ее от случайностей и недоброжелателей. Если вы нашли письмо, вы нашли и ящик. Откройте его.
Лукреция открыла ящик. В нем действительно были кости, завернутые в поролон. Они представляли собой нечто вроде руки с пятью пальцами. Необычность их состояла в том, что кончики пальцев напоминали ороговевшие конусы, похожие на маленькие заостренные копытца.
– Перед вами лапа Каина. Лапа с пятью пальцами. Лапа получеловека, полусвиньи.
Они по очереди коснулись реликвии.
– Я убежден, что эта странная история запечатлена где-то в глубине наших генов, и, если вдуматься, все мифы о происхождении человека так или иначе восходят к ней.
Быть изгнанным из рая – значит покинуть изобилующую едой поверхность земли. То, что Каин описывается покрытым волосами, означает, что он был похож на обезьяну. Многочисленные упоминания о том, что человек был создан из глины, указывают на пещеру, пленником которой он был и из которой вышел. Вспомните и о пещере Платона [11]. Легенда о падающей с неба манне напоминает о еде, сваливавшейся сверху, через отверстие. Я мог бы привести еще множество примеров из разных религий и мифологий.
Многие до меня знали тайну, но не имели храбрости заявить открыто. Говорили притчами, символами, намеками. Но однажды все должно открыться.
Это знание нужно предать гласности.
Человек произошел от обезьяны И от свиньи.
Такова моя тайна. Мое сокровище. Теперь, кто бы вы ни были, ВЫЗНАЕТЕ. Надеюсь, мое завещание попало в хорошие руки.
Спасибо, что внимательно выслушали меня.
Пьер Аджемьян.
Они потрясенно смотрели друг на друга. У Анжа Ринзули глаза были лишены всякого выражения. Лукреция до крови закусила губу. Они молчали не меньше часа. Они хотели узнать, и теперь они знали.
Такова была тайна отца наших отцов.
КАИН
ОН и НОВАЯ ОНА занимаются любовью.
Через девять месяцев НОВАЯ ОНА рождает ребенка мужского пола, ПЕРВОГО СЫНА.
ОН становится ОТЦОМ.
ОНА – МАТЕРЬЮ.
ПЕРВЫЙ СЫН проявляет свой живой и шаловливый нрав. Они вместе пытаются выбраться из пещеры. Они залезают друг другу на плечи. МАТЬ стоит внизу, ОТЕЦ взбирается на нее и поднимает ПЕРВОГО СЫНА вверх. Но до свободы не хватает нескольких десятков сантиметров.
В последующие месяцы ОТЕЦ много раз пытается подбросить ребенка наверх, но ПЕРВЫЙ СЫН еще слишком мал, чтобы осуществить побег.
Надо что-то придумать. МАТЬ предлагает родить еще одного.
КОНЕЦ ВСЕМУ
Лукреция первая нарушила молчание:
– Теперь я понимаю, почему профессор Аджемьян написал на зеркале букву С. Он хотел не назвать убийцу, а открыть правду о недостающем звене: С – свиные. Естественно, он больше не мог работать с Софи Элюан. Подумать только, убийца свиней, финансирующая доказательство происхождения человека от свиньи!
– Поэтому и ученые, узнавшие о теории профессора Аджемьяна, отказались поддержать его, – добавил Исидор Катценберг. – Свинья в роли предка – это и вправду слишком… смешно.
Журналисты внимательно перечитали рукопись. Увлекшись, они не заметили исчезновения Анжа Ринзули вместе с бесценной пятипалой реликвией. Когда Лукреция и Исидор увидели, что его нет, было слишком поздно. Акробат бесшумно поднялся по лиане наверх, вытащил за собой веревку и теперь стоял на краю кратера, прижимая ящичек к груди.
Они увидели, что Ринзули забрал и ружье.
– Анж, что вы делаете? – воскликнула девушка.
Тощий силуэт чернел на фоне голубоватого неба.
– Увы, друзья мои, но я всю жизнь был неудачником – актером-неудачником, акробатом-неудачником, авантюристом-неудачником. Я должен изменить свою судьбу. Профессор Аджемьян умер, мы втроем получили его научное наследие. Двое тут явно лишние. Я вынужден оставить вас здесь. Я не испытываю к вам никакой враждебности, вы мне даже симпатичны. Во всем виновато общество, которое ни разу не дало мне шанса добиться успеха. Настало время совершить что-то важное.
Он выпятил грудь, словно петух.
– Последний вопрос, Анж, – сказала Лукреция. – Это вы убили профессора Аджемьяна?
Актер склонился вниз и отчетливо произнес:
– Нет, я был его другом. Он назначил меня продолжателем своего дела.
– Это вы были обезьяной, которая нападала на членов клуба «Откуда мы?» – спросил Исидор.
Анж Ринзули кивнул. Теперь этого можно было не скрывать. Незадолго до смерти профессор Аджемьян прислал письмо, в котором просил Анжа связаться с членами клуба и напомнить о взятых на себя обязательствах. Когда профессор погиб, Анж переоделся обезьяной и выполнил его просьбу – он пугал ученых, но не причинял им вреда. Каждому он сделал нечто вроде внушения, смысл которого был следующим: «Избавьтесь от заблуждений. Не забывайте об истинном недостающем звене. Помните об обещании, которое вы дали профессору Аджемьяну, – обнародуйте его открытие». Акробат действовал из дружеских чувств к профессору, он хотел расшевелить ученых, засидевшихся в лабораториях и не замечавших ничего, кроме классических, ошибочных теорий.
Неоднократно присутствовавший на заседаниях клуба Анж Ринзули знал о пристрастиях каждого. Но, несмотря на его эффектные обезьяньи выступления, никто не пошел по стопам профессора Аджемьяна. Никто не поехал в Танзанию. Анж Ринзули был крайне разочарован трусостью ученых.
Все знали о теории обезьяны-гибрида, но никто не хотел первым рассказать о ней. Ученые ждали, пока на это решится кто-нибудь другой. Анж был всего лишь акробатом и актером, который снимался в порнофильмах, кто бы всерьез прислушался к его словам, не подкрепленным доказательствами?
Преисполнившись отвращения к миру ученых и потеряв последние иллюзии, он решил выкрасть Софи Элюан. Быть может, его прежняя ученица окажется более открытой, чем все эти надутые индюки?
И человек-обезьяна не ошибся. Когда в самолете он объяснил Софи суть происходящего, она сразу поняла его. Если она и не была храбрее остальных, то, во всяком случае, она оказалась самой любопытной. Кроме того, Анж Ринзули был убежден, что даже если изыскания Софи не имели серьезного научного веса, то ее финансового авторитета будет достаточно, чтобы обеспечить широкую огласку завещания профессора Аджемьяна.
Анж показал журналистам ящичек с пятипалой лапой.
– Теперь, когда есть ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, все меняется.
Он заглянул в яму, подмигнул на прощание и сказал:
– Ну, все. Последний совет: живите счастливо до самой смерти.
АВЕЛЬ
ВТОРОЙ СЫН не похож на ПЕРВОГО. Не такой мохнатый. Больше свинья, меньше обезьяна.
ОТЕЦ и МАТЬ думают, что следующие дети будут, наверное, какими-нибудь новыми генетическими вариантами родителей.
А пока готовят ВТОРОГО СЫНА к великой миссии: выбраться из пещеры и увидеть солнечный свет.
КАМЕННАЯ ТЮРЬМА
Исидор Катценберг и Лукреция на дне пещеры. Они садятся на землю и прислоняются к каменным стенам.
– Как обидно застрять здесь, когда мы достигли цели! – печально сказала девушка.
– Мы не так беспомощны, как Адам и Ева. У нас за плечами пять тысяч лет технологий и открытий, рожденных мозгом в 1600 кубических сантиметров.
Он вытряхнул рюкзаки и быстро осмотрел его содержимое.
– Ну, и что же в голове у хомо сапиенс? – спросила Лукреция.
Почему бы не сделать лук с тетивой из бюстгальтера и берцовой костью вместо стрелы? Пусть предки поучаствуют в спасении потомков. Сказано – сделано. Они привязали веревку к берцовой кости и смастерили лук из ребра. Юная журналистка тщательно прицелилась и выстрелила. Самодельная стрела взлетела вверх, но тут же упала обратно.
– Только в фильмах лучники попадают точно в цель, и между утесами сразу натягивается канат.
Отвернувшись, журналистка снова надела бюстгальтер, а Исидор залюбовался ее гладкой спиной.
– Может, займемся любовью? – предложил он.
Девушка поперхнулась и спросила:
– Извините, что вы сказали?
– Может, заняться любовью? – спокойно повторил Исидор. – Ведь именно это и сделали прародители, чтобы выбраться отсюда.
– Я не стану заводить ребенка только для того, чтобы вылезти из пещеры, – возразила Лукреция.
– Хорошо, тогда мы умрем, – сказал Исидор, снова прислоняясь к стене спиной.
Девушка уперлась кулаками в бедра.
– Вы меня шантажируете, Исидор. Вот уж от кого не ожидала!
Он тихо ответил:
– Ладно. Будем считать, что я просто хочу заняться с вами любовью. Мне кажется, что, если мужчина и женщина застряли в пещере и могут там умереть, неплохо перед агонией доставить себе немного удовольствия. Разве это глупо – любить друг друга до смерти, прямо здесь, в недрах планеты-матери? Должен признаться, что нахожу вас очень милой. Маленькой, конечно, но очень милой.
– Воистину, все мужчины одинаковы, – пробормотала Лукреция. – В каждом дремлет свинья.
– Свинья и обезьяна, – поправил толстяк-журналист.
Девушка была поражена наглостью Исидора. Тот спокойно расстелил спальник и лег:
– Ну, как хотите, – сказал он.
Рассерженная Лукреция последовала его примеру:
– В любом случае, – снова заговорила она, – если мы и захотим плодиться здесь, у нас недостаточно еды, чтобы продержаться девять месяцев, необходимых для рождения ребенка.
– Адам и Ева продержались. Когда кончатся сладости из автомата, мы станем есть обезьян, которые будут приходить сюда, чтобы понять, что происходит.
– У них больше нет веревки.
– Будем есть кротов, слизняков, земляных червей. Не очень вкусно, но это белок, необходимый для выживания.
Он сделал себе подушечку из покрытого мхом камня.
– Да, но через девять месяцев наш ребенок не сможет выбраться отсюда. Современные дети начинают ходить в год. А через год, я думаю, один из нас точно съест другого. При всем моем к вам уважении. Чтобы до этого не дошло, предпочитаю сразу же покончить жизнь самоубийством.
– Согласен, но давайте сначала развлечемся.
Она приподнялась на локте.
– Не настаивайте.
В этот вечер они обильно поужинали, выпотрошив автомат профессора Аджемьяна. И заснули в разных углах пещеры.
На следующий день они предприняли несколько неудачных попыток освободиться и провели послеобеденное время в спорах.
На третий день все повторилось.
На четвертый день они спорили еще больше, а потом обсуждали происхождение человечества и свое расследование.
Весь пятый день говорили о происхождении человечества. Вечером Исидор предложил поиграть в три камешка. В ночь с пятого на шестой день чуть-чуть пододвинули друг к другу спальники.
На шестой день обсуждали происхождение человечества и варианты спасения. После обеда играли несколько часов в три камешка и заснули, еще ближе друг к другу.
Весь седьмой день играли в три камешка. Они провели уже четыреста пятьдесят две партии и достигли редкого уровня мастерства. Каждый уже знал, когда другой хотел заставить противника поверить в то, что он думал, что другой думал, что он хотел заставить поверить другого в то, что у него в руке определенное количество камешков.
Каждый поединок требовал неимоверного напряжения, чтобы сбить противника с толку и самому понять ход его мысли. Благодаря этой игре они узнали друг друга лучше, чем если бы долгие месяцы рассказывали свою биографию в мельчайших подробностях. Благодаря игре в три камешка они меньше ели и совсем перестали спорить.
Вечером седьмого дня замерзший Исидор попросил разрешения прижаться к Лукреции. Она разрешила. Но когда он начал ласкать ее, она мягко оттолкнула его, сказав, что время еще не пришло.
Утром восьмого дня, едва проснувшись и затеяв новый поединок в три камешка, они вдруг заметили, что в пещеру сверху свисала лиана.
КАИН И АВЕЛЬ
ОТЕЦ, МАТЬ, ПЕРВЫЙ СЫН и ВТОРОЙ СЫН живут в пещере. Они убивают падающих с неба животных, закапывают части их тел в глину – делают запасы. ВТОРОЙ СЫН предлагает сохранить живыми пару крыс и начать их разводить. ВТОРОЙ СЫН действительно очень умный.
ПЕРВЫЙ СЫН начинает разводить плесень, кстати весьма питательную.
Все ждут, когда ВТОРОЙ СЫН подрастет, чтобы еще раз встать друг другу на плечи и выбраться из пещеры.
Атмосфера в маленькой пещере, где они живут в такой тесноте, накаляется с каждым днем. ПЕРВЫЙ СЫН и ВТОРОЙ СЫН не переносят друг друга. Они ревниво считают ласки ОТЦА и облизывания МАТЕРИ. ПЕРВЫЙ СЫН насмехается над руками ВТОРОГО, похожими на копытца, и его лицом со смешным пятачком.
ВТОРОЙ СЫН упрекает первого в грубости и непочтительности по отношению к родителям. Их игры часто переходят в потасовки, потасовки оборачиваются настоящими драками.
Однажды во время очередной драки ПЕРВЫЙ СЫН убивает ВТОРОГО.
Родители не успевают вмешаться. Они долго смотрят на своего убитого ребенка. Затем на ребенка-убийцу. Их надежды погибли.
Что делать? Наказать ПЕРВОГО СЫНА? Убить его?
Жалко, его так трудно было родить. После ВТОРОГО СЫНА МАТЬ много раз была беременной, но ребенок всегда рождался мертвым. Они знают, что больше детей у них не будет.
ОТЕЦ приходит в страшный гнев. Он рычит, стучит кулаками о стены. ПЕРВЫЙ СЫН убил не только его любимца, он убил надежду выбраться на волю. Вся их жизнь пропала напрасно. Даже МАТЬ не может успокоить его. В приступе ярости ОТЕЦ хватает ПЕРВОГО СЫНА и с невероятной, утроенной бешенством силой подбрасывает вверх, чтобы тот разбился при падении.
Но ПЕРВЫЙ СЫН не падает. В нем проснулись обезьяньи инстинкты, он выгибается, упирается в стены и не падает.
ОТЕЦ бушует внизу.
От страха перед гневом родителя ПЕРВЫЙ СЫН, благодаря сверхприматскому усилию, подтягивается и вылезает на поверхность.
ОТЕЦ и МАТЬ изумленно умолкают. ПЕРВЫЙ СЫН выбрался из пещеры!
НЕОЖИДАННЫЕ СОЮЗНИКИ
Лиана. Кто-то суетился на медленно спускающейся лиане. Исидор и Лукреция почти с сожалением прервали партию.
Это не люди, а галаго. Они знали, что если прыгнут в отверстие, то переломают кости. И стали искать безопасный способ спуститься. Они искали решение много дней и, благодаря мозгу, развитому клавиатурой распределителя сладостей, нашли его.
Они поняли, что необходимо привязать лиану к стволу дерева. Они даже изобрели узел, чтобы ее закрепить. Узел был прочный, поскольку лиана выдержала десятки маленьких лемуров.
Вновь прибывшие в ужасе закатывали глаза, обнаружив, что два человека съели почти все печенье. Два сильных самца упрекали друг друга в том, что доверились людям.
С ума сойти! Неделю ломать голову и в конце концов обнаружить, что два монстра сожрали половину лакомств, которых нигде больше не найти!
Вожак подошел к журналистам, схватил за руки и дал понять, что они должны немедленно подняться наверх и уйти.
Лукреция собрала вещи и ухватилась за лиану.
– Нет проблем, сударь, – сказала она, вежливо кивая вожаку галаго.
– Все-таки нам, людям, нужны другие животные, чтобы выпутаться из неприятностей, – признал запыхавшийся Исидор, следуя примеру Лукреции.
Галаго громкими криками приветствовали уход чужаков.
Когда непрошеные гости наконец исчезли, галаго свергли слишком миролюбивого вожака и поклялись никогда больше не доверять людям, даже если те будут изъявлять покорность по всем правилам.
ВЫХОД В МИР
ПЕРВЫЙ СЫН поднимает голову. Солнце ослепительно. Всю свою жизнь он прожил в тени, единственным освещением пещеры служили рассеянные лучи, проникавшие сквозь отверстие в скале.
Переход к дневному свету почти невыносим для него. Они прижимает ладони к глазам. Он словно опьянен солнцем.
ПЕРВОМУ СЫНУ хочется вернуться в пещеру, в уютное семейное гнездышко, но ОТЕЦ снизу продолжает осыпать его проклятиями. Выбора нет.
Свет атакует его. Странное ощущение. Словно огромное пламя пожирает его мозг. Свет так силен, что гасит все остальные чувства. Он опускается на землю и закрывается руками от страшного натиска фотонов.
Его мозг постепенно привыкает к яркому свету, он поднимается. Видит небо. Со дна пещеры небо кажется маленьким. Отсюда оно необъятно!
После слепящего света приходит новое странное ощущение: холод. Внизу, в пещере, температура практически всегда одинаковая. А здесь теплый ветер время от времени сменяется ледяным. Волосы встают дыбом.
Третье странное ощущение – запахи. Их десятки, сотни, тысячи смешивающихся, переплетающихся, дополняющих друг друга. Запахи фруктов, пота, цветочной пыльцы, леса, мочи, экскрементов, мха, древесных лишайников, пыли, земли… Крошечные частицы, несущие информацию, которую он еще не умеет расшифровывать.
Он чувствует себя только что вылупившимся птенцом и склоняет голову перед величием света, ветра, запахов.
В его разуме распахивается еще одна дверца – слух. В пещеру звуки долетали приглушенными, а здесь, снаружи непрерывный гомон птиц, шумят деревья, трещат кузнечики. Раздается уханье визг, рычание, ворчание. И в этом гвалте он различает голос ОТЦА.
ОТЕЦ продолжает проклинать его со дна пещеры. ПЕРВЫЙ СЫН вспоминает ужасные обстоятельства, приведшие его наверх. Смерть брата. Гнев ОТЦА. Как может отец так сердиться на собственного сына, плоть от его плоти?
ПЕРВЫЙ СЫН прислушивается к этому потоку ненависти. ОТЕЦ сожалеет, что не убил его. Он отвечает чем-то вроде: «ОТЕЦ, пойми, у меня же получилось!»
Он мычит, пытаясь говорить. Он хочет донести свою мысль. Он хочет оправдаться перед ОТЦОМ. В его горле просыпаются и напрягаются никогда до того не использовавшиеся мышцы. Его горло, рот, щеки стараются произвести звуки, которые позволят ему быть понятым.
Он повторяет эти звуки тысячу раз. Он хочет высказать родителям множество идей. Он хочет, чтобы они гордились им: «ОТЕЦ, у меня получилось!» Они должны понять, что, неважно как, неважно, при каких обстоятельствах, но их род спасен.
Но оттуда, снизу, он не слышит ни единого одобрительного или приветственного звука. Его ОТЕЦ тоже, кажется, ищет слова, но лишь для того, чтобы выразить свою боль и упреки.
Непонимание.
С обеих сторон рты пытаются объясниться не криками, а как-то иначе. Горло делает новые усилия. Один хочет обвинить. Другой – объяснить. Но диалог невозможен. Тогда ПЕРВЫЙ СЫН понимает, что должен уйти. Он издает последнее бурчание которое должно означать: «Раз ты не хочешь простить меня, ОТЕЦ, не хочешь признать, что ты гордишься мной, я ухожу».
Последний раз он склоняется над входом в пещеру. Он видит удивленный взгляд МАТЕРИ. Видит труп младшего брата. И безумные глаза ОТЦА.
Этот разъяренный взгляд из глубины земли он не забудет никогда.
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
НЕУДОБНЫЙ РОДСТВЕННИК
ОТЛИЧНЫЙ СЮЖЕТ
Париж, наши дни.
Людям, покидающим подземные коридоры метро, дневной свет немного резал глаза. Но они быстро привыкали к нему и торопливо бежали по своим делам. Зев метро неустанно извергал человечество на поверхность.
Куда они все шли? Большинство – на работу. В тысячи теплых, кубических пещер, в которых можно было предаваться свойственным современному человеку занятиям. Звонить по телефону. Читать газеты. Просматривать почту. Отвечать на письма. Снова звонить. Обсуждать с коллегами вчерашние телевизионные передачи. Пить кофе. Писать цифры. Смотреть на цифры, которые написали подчиненные. Объяснять подчиненным, что они ошиблись. Ходить к начальнику. Показывать диаграммы увеличения прибыли. Снова пить кофе. Подписывать контракты. Звонить по телефону. Заигрывать с секретаршами в мини-юбках. Обедать в ресторане. Звонить по телефону. Звать мастера, чтобы он починил сломавшийся компьютер. Звать мастера, чтобы он починил сломавшийся телефон. Говорить комплименты секретарше. Покупать новый компьютер. Покупать новую секретаршу. Звонить по телефону. Пить кофе. Обсуждать новые покупки с коллегами. Интересоваться, кто с кем спит. Смотреть на часы. Смотреть в записную книжку. Звонить по телефону.
Мотоцикл «Гуччи» шумно припарковался у здания «Современного обозревателя». Лукреция сняла очки, кожаный шлем и устремилась внутрь.
Она опоздала. Девушка пробралась к кружку стульев и села рядом с Франком Готье. Кристиана Тенардье даже не посмотрела в ее сторону. Обсуждение сюжетов для следующего номера началось.
Максим Вожирар, юморист и социолог, предложил статью о скандале по поводу вялых листьев салата, которые подают в ресторанах со стейком и картошкой фри. Предложение вызвало всеобщий энтузиазм, кто-то даже захотел создать ассоциацию для борьбы с этой напастью. Сюжет был принят. Вдохновленный Максим Вожирар озвучил еще одну тему, о нейлоновых этикетках, царапающих шею. Но ему дали понять, что нельзя воевать против всего сразу.
Флоран Пеллегрини, репортер-криминалист, хотел провести расследование о матери, утопившей сына после того, как тот случайно застал ее в объятиях любовника. Она затолкала ребенка в пластиковый пакет для мусора и бросила в местную речушку. Для привлечения интереса к сюжету журналист подчеркнул, что мать-убийца очень фотогенична и судья влюбился в нее по уши. Сюжет был принят.
Клотильда Планкаое, журналист-эколог, сообщила, что леса Папуа – Новой Гвинеи – самые большие в мире – скоро исчезнут с лица земли, превратившись в одноразовые палочки для ресторанов суши и бумажные салфетки для европейцев. Индонезийцы заняли юг острова и перепродали лесные концессии японцам и американцам. Для облегчения работы промышленников было истреблено коренное население – папуасы.
Редактор поморщилась.
– Нет, – сказала она без дальнейших объяснений.
Тогда Клотильда Планкаое предложила статью об исчезновении рыбы в океане. Промышленные рыболовецкие суда до такой степени опустошили моря, что теперь, для того чтобы найти рыбу, приходится закидывать сети в глубинные воды. Они ловят жутких глубоководных монстров, которых и превращают в «филе хека в панировке».
Это предложение также совершенно не заинтересовало Кристиану Тенардье, и она посоветовала девушке оставить попытки дискредитировать представителей лесной и рыбной промышленности. Журналистка-эколог села и, опустив голову, пробормотала, что обещает в следующий раз найти что-нибудь получше.
Жан-Пьер Дюбоск, знаменитый международный репортер, только что вернулся из Центральной Африки. Там он видел людей, которые убивали друг друга палками и камнями, потому что у них кончились боеприпасы.
– Очень хорошо, – одобрила Тенардье. – Эту статью можно поставить в начало новостного раздела. Одно замечание – ваши репортажи всегда начинаются с того, что маленькая девочка, у которой в глазах копошатся мошки, плачет, потому что у нее убили маму. Придумайте что-нибудь новенькое, дорогой Жан-Пьер. Альбер Лондр никогда не использовал одни и те же клише, чтобы привлечь внимание. Попробуйте, ну, не знаю, маленького мальчика с раздутым животом, который плачет, потому что его отца взяли в плен…
Присутствующие полунасмешливо, полусочувственно засмеялись.
– Следующий.