Когда граф фон Але[91]по своим делам прибыл в город Марсель, здесь случилось с ним такое происшествие, — о котором он тогда же писал к философу Гассенди с тем, чтобы узнать его мнение относительно его: однажды ночью, когда граф с графиней лежали уже в постели, но еще совершенно не спали, они вдруг увидели перед собой огненно-светлое явление. Для того, чтобы узнать, в чем дело, они позвали слуг, но не успели еще слуги прийти, как явление исчезло. Тщательно закрыты были все отверстия в комнате и опять расположились спать. Но как только слуги ушли, призрак снова явился. Свет его был слабее солнечного, но сильнее лунного. Явление попеременно принимало то форму треугольника, то форму круга, то форму удлиненного крута. Свет его был так силен, что можно было читать при нем; оно постоянно переменяло место и иногда останавливалось над самой кроватью. Оно имело вид маленького щита, на котором были начертаны буквы. Вид его был необыкновенно приятный, оно возбуждало одно только удовольствие и никакого страха. Являлось оно каждую ночь во всё то время, как граф жил в Марселе.
Гассенди, получив письмо с просьбой дать свое мнение относительно этого явления, отвечал 13 ч. того же месяца. Сначала он говорит, что не знает, что сказать относительно этого явления; потом говорит, что явление, может быть, посылается Богом с тем, чтобы предуведомить о чем-нибудь графа. Эта мысль имела то оправдание, что граф и графиня были люди благочестивые и что явление не возбуждало никакого страха. Но при этом, продолжает он, нужно обратить внимание на то, что если бы явление было от Бога, то он дал бы знать, для чего его совершает. Бог не шутит; и так как совершенно непонятно, что должно делать при этом явлении, надеяться, или страшиться, обращать или не обращать на него внимание, то это доказывает, что призрак не от Бога; иначе это значило бы, что Бог не имеет здесь и на столько любви, сколько имеет ее отец, царь и даже всякий добрый и благоразумный человек, когда они, сообщая что-нибудь своим подчиненным, стараются, чтобы сообщаемое не было для этих последних непонятной загадкой, а было понятно ими. — Если призрак, продолжает Гассенди, есть какое-нибудь естественное явление, то понять, в чем именно дело слишком трудно; слишком трудно придумать даже какое-нибудь предположение, которым бы можно было объяснить его. Но, сознавая свое бессилие относительно подобных вещей, попытаюсь однако же дать хоть какое-нибудь понятие о них. Нельзя ли допустить, что свет являлся вам от того, что ваши глаза были аффектированы каким-нибудь образом, изнутри или извне?
|
|
Во-первых, глаза по самой своей организации могут быть устроены таким особенным образом, как они напр. были устроены у императора Тиверия, который, как известно, когда просыпался ночью и открывал глаза, то из них выходил свет, посредством которого он мог и в темноте видеть предметы. Я знал одну знатную даму, с которой происходило тоже самое.
Во-вторых, глаз может испускать свет вследствие какого-нибудь возбуждения, что иногда случается со мной самим, при пробуждении; когда я открываю глаза, то из них выходит свет, хотя вокруг не бывает ничего такого, что бы его производило. Никто не станет отвергать, что наши глаза обладают светом, посредством которого и происходят в нас представления тех предметов, которые производят на наши глаза впечатления.
|
|
Известно, что ночные животные владеют таким сильным зрением, что и в темноте отыскивают себе добычу: известно, что жизненные соки глаза огненной природы и потому светлого вида. Быть может, во сне, когда глаза закрыты, эти соки как-нибудь посредством век воспламеняются и таким образом возбуждают деятельность воображения; известно же, что напр. дерево и подобные вещи, если в них каким-нибудь образом возбуждается накопившаяся, вследствие гниения, теплота, производят свет; почему же не производить света и теплоте, возбуждаемой жизненными соками глаза?
Когда граф фон Але в другой раз приезжал в Марсель и останавливался на прежней квартире, прежний призрак опять начал являться. Граф теперь писал к Гассенди, что призрак вероятно входит как-нибудь сквозь крышу дома. Философ обещал тщательнее обсудить дело, но решительного ответа не давал, а ограничивался только тем, что успокаивал графа, — говорил, что, если явление от Бога, то Он не допустит, чтобы граф остался в неведении относительно значения явления, а если он не от Бога, то Бог не допустит, чтобы оно долго продолжалось, что в таком случае скоро непременно должно открыться, что явление происходит от каких-нибудь естественных причин.
Спустя три года после всего этого, жена графа созналась ему, что призрак устраивала она сама при помощи своей служанки, из того побуждения, что ей не нравилось жить в Марселе, что все дело состояло в том, что служанка залезала под кровать и посредством фосфора производила свет. — Граф фон Але рассказывал обо всей этой истории г-ну Пугеру из Лиона, этот лет 35 назад рассказывал о ней г-ну Фальконету, доктору медицины и члену Императорской академии искусств, а Фальконет сообщил ее мне. Так что, для того, чтобы давать решительное мнение о таких или других необыкновенных явлениях, необходимо прежде всего исследовать их надлежащим образом.