Конец мая.
В палатке, где монтировалось научное оборудование, а также находилась мобильная химическая лаборатория, было многолюдно. Помимо монтажников, ещё только подводивших кабели и скреплявших блоки аппаратуры, тут было всё начальство экспедиции. Радек инспектировал ход работ и переговаривался со Смирновым по поводу будущего увеличения контура перехода.
– Вы представляете, Андрей Валентинович, – рассказывал профессор, – со временем мы сделаем так, что сюда будут прибывать и автомобили! Да что там автомобили – грузовики, спецтехника! Вы представляете, как мы тут развернёмся!
– «На‑ам не‑ет прегра‑ад ни в море, ни‑и на су‑уше, – с улыбкой пропел известную советскую песню полковник. – На‑ам не‑е страшны‑ы ни льды, ни о‑облака‑а…»
– «Пламя души‑и своей, знамя страны‑ы своей, – подхватил Николай. – Мы‑ы про‑несё‑ом через миры‑ы и века‑а!..» В нашем случае это именно так!
– Если с мирами всё ясно, – согласился Соколов, – то с веками полная неразбериха, товарищи. Пока мы не знаем, что тут за времена, но факты говорят, что не слишком развитые.
– Если судить по рассказам найденных Сазоновым мичманов, времена довольно дикие, – уже с серьёзным лицом проговорил полковник. – Родоплеменной строй, охота и собирательство.
С первой встречи Сазонова с мичманами прошло уже несколько дней, с тех пор встреч было ещё три. На второй появился Виктор Сафаров. Он, в отличие от коллеги по несчастью, страстно хотел попасть домой, в Казань. Но неожиданно встала проблема в лице начальника проекта. Павел Константинович был против того, чтобы мичман брал с собой свою местную семью – трёх жён и восьмерых детей. Он оправдывал это тем, что пока не получено разрешение из Москвы, чтобы выводить из аномалии жителей иного мира. Они могли принести с собой вирусы и болезни, свойственные этой планете. Поэтому Павлом, после долгих колебаний, было дано разрешение Сафарову поселиться поблизости от базового лагеря землян, в выделенной ему палатке.
|
|
Появление огромной семьи бывшего советского мичмана вызвало в лагере множество пересудов и дало пищу для разговоров на неделю вперёд. Бойца из роты обеспечения, носившего ему еду, а также врача, осматривавшего этих людей, донимали множеством вопросов. Как говорил Виктор, Васильев остался в поселении думать, что же ему предпринять. Смирнов предположил, что он тоже придёт: поскольку его товарищ был здесь, то следует ждать и Николая.
– Одному ему станет тоскливо, – сказал тогда полковник.
Андрей оказался прав. Васильев, поначалу не испытывавший восторга по поводу возможного ухода на родину и оставлению уже ставшей ему привычной жизни в тайге, появился у лагеря на исходе прошлых суток. По его словам, их вождь Данул был весьма зол из‑за ухода Сафарова и пытался запретить уйти и ему. Однако появление боеприпасов к автомату Николая решило вопрос в его пользу. Данул ничего не смог этому противопоставить. Он хорошо помнил первое знакомство со злой палкой, пускающей невидимые стрелы.
– Почему им не позволяют выйти из аномалии? – удивился майор Сазонов, собираясь выходить из палатки.
– У Павла есть опасения насчёт режима соблюдения секретности Объекта, – ответил за всех полковник. – Но он обещал Сафарову через полтора месяца решить вопрос положительно, правда, Виктору придётся поменять место жительства.
|
|
– Ну, это ещё ничего… – протянул Соколов и, делая шаг за полог и закрывая глаза от солнечного света, удивился: – Это что такое?
К палатке руководства со всех ног спешил один из научных сотрудников проекта, отвечавший за контроль перехода. Едва увидев его лицо, все поняли, что произошло нечто.
– Саша, что случилось? – вышел вперёд профессор.
– Николай Валентинович, – тяжело дыша, выдохнул учёный. – Аномалия! Контур закрылся!
– Что?! – воскликнули буквально все.
Вспыхнувшие было страсти тут же погасили Смирнов и Радек, аргументировав это недопущением распространения паники. Было решено срочно устроить какую‑либо видимость работы у перехода. Радек, побледнев от неожиданной вести, предположил, что это рабочий момент. Как он пытался объяснить, контур аномалии держался за счёт аппаратов, которые держали его открытым, действуя на него ионно‑плазменными волнами. Для этого процесса было необходимо бесперебойно подавать напряжение.
– Возможно, что‑то случилось с электропитанием, – сказал он решительно. – Мои ребята найдут выход, я уверен.
– А если не смогут найти? – негромко спросил главный инженер. – Что тогда?
– Тогда нам остаётся ждать, – ответил еле слышно Радек. – Семнадцать лет.
Самой главной задачей сейчас было недопущение в лагере паники, поэтому собиравшиеся у бывшего перехода рабочие, временно оставшиеся на базе, были немедленно направлены полковником на проведение инвентаризации всего имеющегося имущества. «Экскурсанты» Сартинов и офицеры покуда были у берега Байкала, и к капитану послали бойца с просьбой прибыть в палатку руководства экспедиции. Майор Сазонов был отряжён на срочный пересчёт всех находившихся в лагере людей. Он должен был свериться с журналом учёта переходов, в котором расписывались все входящие и выходящие из аномалии люди. Примерно через час майор доложил Смирнову о полном соответствии наличествующего состава списочному, присовокупив семьи бывших мичманов.
|
|
– Товарищ полковник! – докладывал майор. – Произведён пересчёт людей, находящихся в базовом лагере.
Согласно списочному составу, расхождений нет. Наличествует четыреста шестнадцать человек. Из них сто восемьдесят четыре военнослужащих.
– Спасибо, Алексей, – кивнул полковник. – Ваша с Петренко задача – не допустить возможные выступления персонала в случае распространения известия о закрытии перехода. Только паники мне тут не хватало. А мы с товарищами будем совещаться в палатке связи. Держите ситуацию под контролем, докладывайте по каждому случаю.
Некоторое время спустя.
Полковник на правах председательствующего открыл совещание, начав с главного вопроса:
– Товарищ Радек, каков ваш прогноз по поводу возобновления работы перехода?
– Как я уже говорил, – отвечал профессор, – вопрос стоит в подаче электроэнергии: как только будет подано достаточно мощности, контур будет восстановлен.
– Время, нас интересует время, – сказал Соколов.
– Максимально – неделя, – решительно проговорил Радек. – На днях в Рогачёво прибудет самолёт с мини‑АЭС. Это должно надолго снять проблему питания окна.
– Хорошо, будем исходить из этого, – кивнул полковник.
– Объясним людям, что сейчас происходит монтаж электростанции и им следует какое‑то время потерпеть до её пуска, – предложил главный инженер. – Вот только…
– Что? – нахмурился Смирнов.
– Удовлетворит ли персонал такой ответ и на сколько времени хватит их терпения? – объяснил Вячеслав.
– Поживём – увидим, – закончил короткое совещание начальник.
Вряд ли кто‑то был уверен в быстром разрешении проблемы. И у каждого были на то свои причины.
Через четверо суток даже у самых стойких оптимистов стали сдавать нервы. Начались первые стихийные выступления рабочих – грузчиков, монтажников. Их контракты не предусматривали подобной ситуации, да и обитать они должны были в обустроенных домиках, а не ютиться в палатках. Спустя неделю дело едва не дошло до драки, специалистов научной группы морпехам пришлось взять в кольцо охраны, дабы не пускать к ним разбушевавшихся рабочих. Начались призывы к неповиновению. Вскоре пришлось даже стрелять в воздух, охлаждая иные горячие головы. Обстановка в лагере постепенно накалялась.
К концу второй недели страсти поутихли, уступив место апатии. Но начались случаи неподчинения у морпехов‑срочников. Контрактники‑офицеры держались отдельной группой, уже нехотя подчиняясь руководству лагеря. Создавалась критическая ситуация, до полного разложения персонала было совсем недолго, и Смирнов это понимал. На очередном совещании Соколов предложил собрать людей и объяснить всё как есть. И направить усилия всех на собственное выживание.
– Уже сейчас надо что‑то предпринимать, через три, максимум четыре месяца начнутся холода. Что такое сибирские морозы, все знают? И топливо начинать экономить.
– Что ты конкретно предлагаешь, Вячеслав? – скрестил на груди руки Смирнов.
– Вот. – Соколов выложил на стол ту самую странную фигурку из белой глины, которую нашли биологи под скелетом.
– Что это? – раздалось несколько голосов.
– Что ты хочешь этим сказать? – Полковник удивлённо посмотрел на инженера.
– Кирпичи.
– Ты хочешь делать кирпичи?! – воскликнул Смирнов.
– Разве не надо? Кто из вас зимой откажется от дровяной печки? – Инженер обвёл взглядом маленькую компанию.
– Но как ты будешь их делать? И где материал возьмёшь?
– Я уже нашёл, спасибо Виктору Сафарову. Я показал ему эту фигурку и спросил, где тут в округе есть такая глина. Он мне рассказал о некой белой реке, местные её хорошо знают. Она впадает в Ангару. Поэтому сейчас я ставлю первоочередной вопрос по организации экспедиции на поиски белой глины. Я знаю, что она хорошего качества, – глина жирная, фигурка не разбилась о камни с метровой высоты падения, я проверял. Нам нужны печи на зиму и нужен кирпич для построек.
– Ясно, я думаю, что возражений быть не может по этому вопросу? – Смирнов оглядел людей.
– Но как мы поступим с туземцами? – проговорил Петренко. – Ведь это сейчас мы в волчьем углу, и пока нас никто не посетил, и только потому, что мы не высовываемся! Мы же не можем запретить им ходить по тайге?
– Да, Ярослав, это верно. Да и мы не можем вечно тут сидеть! – согласился полковник.
– А вдруг завтра аномалия откроется? – задумчиво проговорил Радек.
– А вот как откроется, тогда и будем думать. А пока всё, вопрос закрыт. Вячеслав, собирай группу, подумай, сколько человек тебе надо.
– Валентиныч, обижаешь. Я уже тут накидал кое‑чего. – Инженер достал из кармана лист бумаги.
Смирнов углубился в чтение.
– Погоди, это тебе около двадцати человек надо, ещё охрана…
– Да, по охране я там тоже написал. Но это прикидочно, сначала надо найти глину и обследовать местность вокруг. Я думаю, если место подходящее, то нам придётся переезжать на новое место.
– Вы что, бросите место аномалии, вы в своём уме? Как так можно делать? Я отсюда никуда не уйду! – Радек разошёлся не на шутку.
– Погодите, об этом никто не говорит, – примиряюще сказал Вячеслав.
– Конечно, это место надо должным образом оборудовать и постоянно находиться тут, – рассудил Смирнов.
– Так, ладно, по первому вопросу ясно. Завтра уйдём на двух лодках по Ангаре, поищем место, о котором рассказал Сафаров. Кирпичи нам действительно будут очень нужны.