Ранним утром в рассветной дымке над лагерем плыли ароматы готовящегося завтрака. Запахи гречневой каши с мясом и свежезаваренного какао разносились далеко по округе. После завтрака полковник Смирнов собрал бойцов на инструктаж. Он и сам был не прочь отправиться с отрядом к ночному огню, что был обнаружен. Но не имел права покидать лагерь. Тем более что майор Петренко ещё не вернулся с Новой Земли.
– Внимание! – обратился Смирнов к группе. – Действуете с максимальной осторожностью. От маршрута отклоняетесь только в случае визуального обнаружения любых неприродных объектов, как то: постройки, развалины, местные жители либо предметы, обработанные рукой или механизмом. Ни в коем случае не разделяться! Мы не знаем пока ничего о том, что представляют собой местные обитатели. Скрытность приоритетна, на открытые участки местности не выходить! Всё ясно? – оглядел он солдат. – Сержант Ким!
– Я! – с готовностью откликнулся кореец.
– Будешь вести съёмку местности.
Ким заулыбался, получая камеру, отчего его и так узкие глаза вовсе превратились в две щёлочки.
– Есть вести съёмку!
– Ну всё, сбор! – приказал полковник. – Алексей, связь держать каждые пятнадцать минут. И смотри, осторожность и ещё раз осторожность! – Смирнов хлопнул майора по плечу и направился в свою палатку, где его ждал Соколов.
Сазонов жестом направил ждущих команды морпехов на выход из лагеря. Шли цепочкой, соблюдая дистанцию. Бойцы, спустившись с холма и пройдя по низинному лугу, углубились в буйно разросшийся кустарник. Минут десять активной работы по перехвату отведённых впереди идущим ветвей, чтобы не получить ими по физиономии, были потрачены на преодоление кустарника. Внезапно кончившиеся заросли открыли группе шикарный вид на побережье и пляж со светлым, почти белым песком, для подхода к которому осталось лишь спуститься с невысокого песчаного обрывчика. Вдоль берега рукой природы были причудливым образом набросаны большие камни и небольшие скалы. Хвойные деревья, с выдающимися из земли корнями, напомнили Карпинскому детство. Поблизости от пионерского лагеря «Наука», что в Крыму, где он провёл не одно лето, было много таких же, согнутых, словно застывшие раскоряченные фигуры, стволов. По всей видимости, на побережье сила дующего ветра была немалой. Пётр поделился наблюдением с впереди идущим Новиковым, на что Василий молча кивнул. Но что‑то неуловимое не давало общей картины. Что‑то должно присутствовать ещё…
– Запах моря!
Да, не было крепкого морского запаха, характерного запаха водорослей. Значит, эта огромная масса воды до горизонта, морской пейзаж, скалистые островки, изумрудная вода – всё это, так похожее на море, – лишь озеро!
Карпинский решил догнать Сазонова:
– Товарищ майор. Это же не море, а огромное озеро!
– Да, я уже понял, возвращайтесь в строй, – кивнул Сазонов.
Вдоволь напрыгавшись по камням, отделение подошло к подъёму в лес. Он был так же бесподобно красив, временами напоминая горный Крым, временами джунгли. Переплетение веток создавало иллюзию лиан. Пышные лиственные шапки деревьев ассоциировались с лесами Амазонии, и всё великолепие дополнялось солнечным светом, играющим бликами в просветах зелени. Было жарко, одежда бойцов быстро покрылась белыми разводами высохшего пота. Спасало то, что часто путь пересекали речушки и ручейки с пронзительно холодной, от которой аж сводило зубы, но необычайно вкусной водой.
Группа забирала влево, поднимаясь по склону холма среди редколесья. Наконец Сазонов скомандовал привал и подозвал Новикова:
– Василий, мы уже близко. Сейчас поднимемся на холм, оттуда можно будет уже действовать по обстановке.
Бойцы немного передохнули перед последовавшей командой.
– Подъем, осталось немного до цели. Не забывайте про осторожность, смотрите по сторонам!
Отделение стало подниматься на вершину холма.
– Это не холм, это целая гора, – нудел Карпинский.
– Не мороси, Петя, расслабься и получай удовольствие, как будто ты в походе. – Василий ухмылялся, снисходительно поглядывая на Карпинского.
– Не, ну я был, конечно, в походах. Но в горы мы не лазали… – Пётр осёкся, глядя на склон соседнего холма.
– Ты чего? – прошептал сержант.
– Показалось, будто что‑то светлое там мелькнуло, – нерешительно произнёс Пётр. – Движение какое‑то было.
– Может, животное? – предположил Новиков. – Но в любом случае будем посматривать, пошли.
Деревья росли всё реже, сквозь них на склоне угадывался некий амфитеатр – небольшая площадка с выступающими по двум сторонам выходам скальной породы. Сазонов остановил группу, приказал вытянуться цепью и охватывать полукругом открывающуюся цель. Крайний боец поднял руку, привлекая внимание майора. Все замерли. Теперь был отчётливо виден белый дымок, поднимающийся из‑за скалы.
Отделение тихонько подбиралось к площадке, стал слышен треск ломаемых сучьев. По всей видимости, кто‑то ломал хворост для костра. Бойцы подобрались для броска, стали обходить природный балкон со стороны скал. Внезапно треск хвороста прекратился, а в наступившей тишине все отчётливо услышали юношеский голос:
– Кого там ещё несёт! Аюрка, ты, что ли?
Бойцы с изумлением переглянулись.
– Ай! Чужие! – раздалось сверху, потом зашуршали осыпающиеся мелкие камни. Видимо, говорившие тоже по‑русски пытались убежать.
– Стойте! Мы не причиним зла! – закричал вдруг Сазонов, боясь упустить незнакомцев. – Нам надо поговорить!
– А вы кто?! – выкрикнул невидимый парень.
– Научная экспедиция! – отозвался майор. – Можно я поднимусь к вам?!
– Только автомат оставь внизу, а то сбежим!
Сазонов посмотрел на замерших морпехов. Что сейчас творилось в головах солдат, одному Богу известно. Открыли новый мир и сразу же наткнулись на своих!
– Поднимаюсь! – предупредил незнакомцев майор и принялся карабкаться наверх.
Оказавшись на площадке, он увидел двоих мальчишек лет пятнадцати. Одеты они были в дурно выделанные шкуры, под которыми угадывалась грубая ткань. Штаны скроены из той же рогожи, а на ноги надеты кожаные мокасины. Опоясывал фигуры кожаный же пояс. На майора смотрели две пары внимательных глаз, в которых читался восторг. Лица ребят расплылись в широких улыбках, и один из них завопил:
– Пришли! Пришли! Отец говорил! – прыгали они от радости. – За нами пришли!
– Ребята! – буквально взмолился Сазонов, пытаясь успокоить пареньков. – Кто ваш отец, где он? Объясните мне, кто вы?
– Меня зовут Пётр, а его Павел, – ответил один из них. – Это мой брат. Вы же из Советского Союза?
– Нет, – опешил майор. – Но так моя страна называлась раньше.
Пареньки переглянулись, не понимая, о чём говорит этот человек. Потом они тихонько поговорили между собой, так чтобы Сазонов их не услышал.
– Вы же не американцы? – наконец спросил тот, кого звали Павлом.
– Нет, мы русские, – как можно мягче сказал майор. – Вы проводите нас к отцу?
– Тебя проводим, а остальных – нет, – шмыгнул носом Пётр. – Ну, пошли, что ль?
Ребята, подхватив свои мешки, принялись подниматься на гребень сопки. А вскоре они уже спускались с другой стороны по видимой только им тропке, уходившей круто вниз. Сазонову едва получалось не отставать от братьев, высматривая, куда ставить ногу. Мальчишки продолжали радостно без умолку галдеть, перемежая иногда русскую речь незнакомыми Алексею словами. Речь их всё же отличалась некоторым акцентом, но вскоре он перестал его ощущать, приноровился к говору.
Мелкие камешки с шуршанием осыпались из‑под ботинок, майору приходилось то и дело держаться за пучки травы, растущей между камнями. Он успевал ещё и поглядывать по сторонам. А со склона, где они сейчас находились, открывался поистине шикарный вид: с одной стороны – голубое море воды, с другой – зелёное море леса, а далёко впереди за скрывающимися в тумане изумрудными холмами гордой грядой выступают горы. Восторг, одним словом!
Бойцы тем временем заняли площадку, откуда только что ушли незнакомцы и майор Сазонов. В центре её ещё горел костёр. Рядом была навалена куча хвороста, а кости и куски шкуры какого‑то копытного лежали в ямке, явно с прицелом прикопать это добро позднее. Новиков, осмотрев площадку, приказал радистам передать сообщение на базу, но скалы отражали радиоволну.
– На гребень холма шуруйте, попробуйте там связь.
Карпинский полез вверх по склону, с некоторым отставанием за ним стал карабкаться радист отряда Иван Коломейцев.
– Пётр, всё, давай тут, склон подходящий! – воскликнул он, снимая рацию.
Присев на безлесом каменистом склоне, Иван попробовал связаться с лагерем. После нескольких попыток связь появилась. Коломейцев принялся передавать сведения о произошедшей встрече с местными жителями, говорившими на русском языке, и о решении Сазонова пойти на более тесный контакт с ними.
– Пётр, пошли. – Иван закончил передачу и собрался спускаться. – Ты чего?
– Слушай, Вань, ты пока посиди тут, а я наверх слазаю. – Гребень сопки манил своей близостью. – До вершины всего ничего.
– Погодь, давай вместе.
Через некоторое время бойцы выбрались на поросшую редкой травой и продуваемую ветром вершину. Открывшиеся красоты заставили Карпинского присвистнуть. Стянув берет, он взъерошил волосы и зашагал к каменному выступу, за которым начинался довольно крутой склон. И застыл там.
– Ваня! Давай сюда! – Пётр с изумлением оглядывал открывшуюся его взору картину.
Радист подбежал к мичману и тоже оторопел от неожиданности. Внизу, на берегу реки, изливающейся из огромного озера, располагался посёлок. Рядом с ним было видно несколько аккуратных прямоугольников обработанной земли, ограждённой по периметру забором. Неподалёку горело и несколько костров, а на берегу угадывались вытащенные из воды лодки, перевёрнутые днищем вверх. Вокруг самого крупного костра сидело много людей, перед ними кривлялись и махали руками странные фигурки. Карпинский посчитал примерное количество людей, – выходило никак не меньше пятидесяти – шестидесяти человек. Переведя взгляд на реку, Иван показал на торчащую из воды скалу. Рядом с ней на воде качалось несколько лодок.
– Майор к тем дикарям отправился? – спросил Пётр.
– По всей видимости, – растерянно проговорил радист.
Карпинский между тем осматривал посёлок. В основном там были конические домишки, похожие на… На что? Казалось, на индейские вигвамы, не раз виденные в кино.
– Это чумы? – предположил радист. – Как в Сибири?
Также виднелась и пара шалашей.
– Ладно, двигаем к нашим. – Пётр похлопал радиста по плечу. – Ваське надо рассказать.