Производство кирпича уже шло, правда, пока небольшими темпами, зато споро и чётко. Но и для этого надо было повозиться. Как и заверял инженер, глина оказалась отличного качества, – первый кирпич‑сырец, обожжённый в конструкции из железной бочки с ножками, дал возможность довольно быстро сделать печи для обжига просушенного кирпича. Теперь дело пойдёт быстрее, и сушащиеся в четырёх формах заготовки кирпичей через несколько суток будут готовы к обжигу. Да и ещё повезло, что не было дождей, хотя опасные тучи на небосклоне наблюдались.
Также были сложены печи и для нужного посёлку процесса углежжения. Кстати, ещё до процесса формовки кирпичей Соколов определил группу рабочих в углежоги. Мужики валили окружающий лагерь вековой лес. Все работали слаженно и строили основательно. Люди понимали, что от их работы зависело то, как они переживут уже совсем близкую зиму. Поэтому никакие понукания были не нужны. Да и людей с ленцой в экспедиции не было. Первое оцепенение и шок уже прошли, уступив место самосохранению.
Лагерь расширялся, обрастал постройками, постепенно становясь посёлком. Каждые сутки работы кирпичной артели сжигалось до пяти кубометров дров, соответственно, в отвалах копилась древесная зола. И как‑то раз Соколов, обходя своё хозяйство, увидел эти завалы. Вскоре морпехи, работая лопатами и носилками, перенесли всю золу в специально построенный неподалёку от ближнего поля сарай.
– Внесение в почву сей калийной соли, или, как её звать по‑иному, поташа, даёт чудный прирост урожайности картофеля, свёклы, пшеницы и прочего, – сказала как‑то незадолго до этого Вячеславу агротехник Сотникова.
И в строительстве сгодится – с ним бетон быстрее схватывается. Да и что может быть лучше безотходного производства?
Около месяца назад в базовом лагере произошёл принципиальный спор среди руководства. Полковник, решив сберечь на зиму запас консервов, начал раздавать людям картофель. Едва увидев это, Сотникова и старший медик экспедиции Дарья Поповских набросились на Смирнова с кулаками. Опешивший начальник сдерживал разгорячённых женщин в одиночку.
– Ты что?! – кричала Дарья. – Хочешь нас всех без картофеля оставить на следующий год? Ты консервы весной сажать будешь?
Вопрос с продуктами решился. С этих пор запас картофеля был объявлен неприкосновенным, а его сохранностью занялись специалисты.
Ни туземцы Данула, ни какие другие пока не объявлялись вблизи поселений, но их присутствие угадывалось по редким, приносимым ветром запахам далёкого костра и ночным звукам, доносящимся с Ангары. Смирнов уже подумал было, что, в конце концов, им самим придётся заявиться к аборигенам. На носу были холода, а запасов тёплой одежды на всех не хватало. Вот тут и помогли первые визитёры в этот мир – Васильев и Сафаров. Они уже щеголяли в подбитых мехом кожаных куртках и тёплых штанах и объяснили, что для обмена главным богатством для местных жителей являлись железо и изделия из него.
– Если бы вы производили железо на обмен, то вас бы завалили и тёплой одеждой, и мясом, и птицей, – объяснял бывший мичман Васильев. – Вон пример – наше становище всего с одной домницей стало доминировать в округе. А что можно сделать с большим количеством продукта!
– Вообще можно всех под себя подмять, – согласился с другом Виктор Сафаров. – Хорошо, мы никого не учили выплавке, только своих сыновей. Так что никого окрест в конкурентах не будет.
Смирнов крепко задумался: предложение мичманов было весьма логичным. Поскольку железо тут в цене, его производитель будет аккумулировать у себя меновой продукт. Членам экспедиции это особенно важно, поскольку вскоре наступит дефицит одежды и продуктов.
Андрей обсудил это со своими товарищами и коллегами. Построить обычную домницу, аналогичную мичмановской, было делом нехитрым. И результат будет быстро. Но продукции будет мало, поэтому надо сразу проектировать мартен. Для начала нужно иметь его схему, а затем начать воплощать проект в жизнь. Тем более пока есть возможность работать с ноутбуками.
А через несколько дней начальник экспедиции прибыл на реку Белую. Полковник Смирнов, обходя развернувшееся производство инженера, лишь восхищённо цокал языком:
– Ну, Вячеслав Андреевич, ты даёшь! Хозяйство у тебя, смотрю, в гору идёт. Когда кирпич перевозить к нам будем?
– Думаю с месяц ещё поделать, потом уже снег может выпасть. Да и смысл возить? В ваших окрестностях надо будет насчёт глины пошукать. Кирпичи возить – топлива на моторки не напасёшься, а у нас его в обрез, – объяснил Вячеслав. – Беречь надо для генераторов.
– Беречь‑то надо, но на две‑три печи кирпич нам всё равно нужен! – Смирнов почесал удручённо голову.
– Да, везти придётся. Ну ничего, печи вам сложим – солярку на тепло не надо будет перегонять.
– Это да.
Второй сруб был почти готов, сейчас одетые по пояс рабочие крепили крышу и прокладывали её мхом.
– Хороша изба у тебя, – заметил полковник. – Просторнее наших.
– Так у вас срубов больше, поэтому компактнее они. А это и не изба ещё.
– В смысле?
– Избой она станет после того, как печку сложим.
– Ясно, – усмехнулся полковник. – Ну, пойдём в дом, побеседуем, что делать дальше, как жить будем.
В доме уже были сколочены две длинные лавки, большой стол стоял посредине зала, или горницы, как и подмывало это помещение назвать, рядом было несколько табуретов. Второй этаж занимала спальня, там стояло шесть двухъярусных кроватей.
– Да, мебельную фабрику впору открывать! Что у нас там этого добра уже навалом, что у вас, – заулыбался полковник.
– Так специалисты же, Андрей, не зря сюда их отобрали. – Вячеслав вздохнул. – Я вот ещё домну ставить буду на следующий год – железо надо плавить.
– С туземцами меняться? – спросил Смирнов. – А то мне Васильев тоже все уши прожужжал насчёт этого.
– Верное дело, товарищ полковник, – заметил инженер. – Кстати, а как у тебя люди себя чувствуют? Я имею в виду, как они переживают то, что мы тут застряли?
Смирнов заметно нахмурился.
– Многие до сих пор как в воду опущенные ходят, – проговорил начальник. – Мечта о нашем вызволении улетучивается с каждым днём. У многих наше обустройство вызывает неприязнь. Будто бы мы утверждаемся тут на века.
– Радек говорил, семнадцать лет, – напомнил Соколов.
– Это мне уже шестьдесят будет, – невесело усмехнулся Смирнов. – Кто мне это время оплатит, Слава?
– Будем надеяться на лучшее, – отозвался инженер. – Быть может, АЭС нас выручит в конце концов.
– А с другой стороны, – продолжал рассуждать полковник, – вся эта экспедиция изначально была великой авантюрой.
И начальник начал сетовать на самоуверенность Радека при работе с контуром. Соколов возразил, объяснив самоликвидацию перехода ответной мерой самой аномалии. Ведь насильно изменять её размеры, вторгаясь в природу неизведанной сущности, – это большой риск. Вячеслав объяснил полковнику, что вины профессора тут нет, – от него постоянно требовали расширения контура.
– Николай виноват в том, что поддался на эти требования, – сказал Соколов. – Ему обещали скорое увеличение доступных мощностей.
Повисла пауза, каждый думал о своём.
– Да, кстати! – оживился Вячеслав. – Кашу будешь? Чай?
– Чай буду, кашу не хочу.
– А я поем, с твоего разрешения. – Вячеслав разлил по стаканам чай, после чего пододвинул к себе котелок с кашей. – Андрей, а капитан Сартинов как?
– Что‑то он совсем плох стал. Боюсь, как бы с ума не стронулся. Сидит в палатке у себя безвылазно, на избы не смотрит даже. Ему девчонки еду носят, а он зверем смотрит. Надо что‑то с ним делать, на него же люди смотрят.
Вячеслав пожал плечами:
– Андрей, смотри сам, я не знаю, чем его занять. Но к делу его надо пристраивать. Кстати, на частокол у вас брёвна готовы уже?
– Да, они пока лежат штабелями, плёнкой накрыли, скоро ставить собираемся.
– Всё разметили?
– Да, колышки по периметру вбили, обрыв укрепляем.
– Как с урожаем засеянного?
– У нас всё отлично! Почва богатая – всё растёт, как в Черноземье. На следующий сезон ещё больше засеем, а с третьего урожая уже небольшую часть его можно на питание оставить.
– Это радует. Пока есть консервы и запас продуктов, – проговорил Вячеслав, – мы с голоду не помрём. Главное – не трогать картошку и зерно.
– Да, – усмехнулся полковник. – Я уже понял. Подумать только, вот я, дурень, решил консервы экономить, а картошку есть! – Полковник немного помедлил. – Кстати, Вячеслав, тут одно ещё дело, прямо скажем – первостатейное.
– Чего ещё сделать? Железо ещё рано ковать, весной попробую, – улыбнулся Соколов. – А домницу сейчас сразу и сложим.
– Нет, я не об этом. К Васильеву туземка пришла с ребёнком. – Андрей внимательно посмотрел на инженера. – Зовут её Галдана.
– Ну и хорошо, а нам‑то что? – рассмеялся Вячеслав.
– Её сына Трифоном зовут.
– Отличное имя, – хмыкнул Вячеслав, – только почему такое редкое? Не могли попроще подобрать, ну там Саша или Дима. – Инженер подмигнул Смирнову.
– Ты погоди шутить, Андреич, тут дело серьёзное. – Полковник стал подобрать нужные слова, потом проговорил: – Трифоном звали отца ребёнка. А насколько я знаю, у нас никаких Трифонов нет, да и ребёночку около годика.
Вячеслав от изумления выронил ложку, та с глухим стуком ударилась о пол.
– Ишь ты, – наконец произнёс он. – А где она его встретила? Говорит?
– Говорит, – кивнул Андрей. – Там, где Ангара соединяется с другой большой рекой.
– Ты смотрел карту? – Вячеслав заметно напрягся.
– Конечно. Ангара впадает в Енисей.
– Как далеко отсюда?
– Почти две тысячи километров.
Инженер заметно приуныл. И было с чего, ведь две тысячи километров сейчас проплыть почти невозможно.
– Ну, ты так не унывай! Там всё расстояние рекой увеличивается, она просто большущий крюк по тайге делает. По Ангаре не так сложно попасть туда.
– А что у нас на Енисее стоит?.. – Вячеслав задумался. – Красноярск.
– Да, но ему далеко до слияния рек. Я посмотрел атлас офицера – там есть Енисейск, немножко выше слияния.
– Ну, если только по весне, как лёд сойдёт.
– Конечно, по весне.
Русский город в Сибири, да ещё в пределах доступности, делал положение экспедиции не столь безнадёжным. В крайнем случае можно было послать за возможной помощью. Можно было бы договориться. Всё‑таки русские люди смогут понять друг друга. Вот только что они собой представляют и почему местность вокруг Байкала ими не освоена?