Вулканическая равнина распространялась, как бледный лунный ландшафт, перед Джейсом, достигнув линии далеких гор, черных на фоне горизонта. Белый снег обсыпал землю: в некоторых местах толстым слоем; свежим, тонким льдом в других. Смертельно острые скалы прорезались через лед и снег, наряду с голыми ветвями живых изгородей и замороженным мхом.
Луна спряталась за облаками, бархат темного неба прорезали тут и там звезды, заглушая блеск в облаках. Свет осветил все вокруг, но свет исходил не от клинка серафимов, а, как увидел Джейс, когда его глаза привыкли, от того, что больше было похоже на костер в дали.
Портал выкинул Джейса и Клэри в снег, в нескольких футах друг от друга. Теперь они были рядом, Клэри вела себя очень тихо, а ее медно‑красные волосы покрылись белыми хлопьями. Вокруг них были крики и вопли, звуки зажигаемых лезвий серафима, и шёпот имен ангелов.
– Держись рядом со мной, – пробормотал Джейс, когда они с Клэри взобрались на горный хребет. Он выхватил меч из кучи оружия, лежавшей возле Портала, как раз перед тем, как пройти через него; испуганный крик Джии донёсся до них сквозь вой ветра. Джейс был почти уверен, что она или Роберт кинутся за ними следом, но вместо этого Портал сразу же закрылся, словно резко захлопнутая дверь.
Незнакомый клинок казался тяжелым для руки Джейса. Он предпочитал пользоваться левой рукой, но меч был предназначен для правой. По бокам оружие было помято так, словно видало много сражений. Джейс пожалел, что сейчас в его руке не было собственного оружия. Вдруг, в одно мгновенье появилась она, возвышаясь перед ними, будто рыба, пересекшая поверхность воды внезапным всплеском. До этого момента, Джейс видел Цитадель Адаманта только на картинках.
|
|
Вырезанная из того же металла, что и клинки серафимов, Цитадель светилась на фоне ночного неба как звезда; Это и было тем, что Джейс ошибочно принял за свет костра. Цитадель была окольцована круглой стеной адамаса без единого отверстия, за исключением ворот, образованных двумя огромными лопастями погруженными в землю под углом, как пара открытых ножниц.
Повсюду от цитадели простиралась вулканическая земля, черное и белое, словно шахматная доска – наполовину вулканические породы, наполовину снег. Джейс почувствовал, как волосы на его затылке встают дыбом. Он будто снова оказался в Бюррене, хотя и понимал, что только так он и мог восстановить в памяти сон: темные нефилимы Себастьяна в красном облачении и Нефилимы Конклава в черном, лезвия клинков, искры боя, поднимающиеся в ночи, и затем огонь Глориуса, уничтожающий всё, о чем было сказано ранее.
Земля Бюррена была темной, но сейчас воины Себастьяна выделялись, словно кровавые капли на белом фоне. Все в красном, под светом звезд и с темными клинками в своих руках, они выжидали.
Они стояли между Нефелимом, который проник через Портал, и воротами Цитадели. Хоть Темные Сумеречные охотники и стояли на расстоянии от Джейса, и он не мог их видеть, он чувствовал, как они улыбались.
Он также почувствовал некоторую тревогу Нефелимов, окружавших его, тревогу Сумеречных охотников, которые так ловко проникли через Портал, готовые к сражению. Они стояли и смотрели вниз на Темных Нефелимов, и Джейс чувствовал нерешительность в их напускной храбрости.
|
|
Слишком поздно, но они почувствовали это: то, чем отличались Темные Нефелимы. Они не были Сумеречными охотниками, которые не сворачивают с пути. Они вообще не были Сумеречными Охотниками.
– Где он? – шепетом спросила Клэри. От холода у нее шел пар изо рта. – Где Себастьян?
Джейс замотал головой; лица многих Охотников, облаченных в красное, скрывали капюшоны. Себастьян мог быть любым из них.
– И где Железные Сестры? – Клэри обвела равнину взглядом. Но увидела только белый снег. Здесь не было никаких признаков Сестер в их одеждах, знакомых ей по многим иллюстрациям из Кодекса.
– Они останутся в Цитаделе, – ответил Джейс, – Они должны охранять то, что находится внутри. Арсенал. По видимому, то зачем Себастьян здесь – это оружие. Сестры сомкнут круг своими телами возле внутреннего склада с оружием. Если ему, или его Темным Нефилимам, удастся проникнуть через ворота, то Сестры уничтожат Цитадель до того, как он получит его. – Его голос звучал мрачно.
– Но если Себастьян знает это, если он знает, что собираются сделать Сестры… – начала Клэри.
Крик разрезал тишину ночи, будто нож. Джейс двинулся вперед, прежде чем осознал, что крик донесся позади них. Джейс повернулся и увидел человека в изношенной одежде с клинком Темного Нефилима в груди. Это был человек, который окликнул Клэри в Аликанте, прежде чем они достигли Гарда.
Темные Сумеречные охотники представляли собой вихрь, каждый из них ухмылялся. Послышался крик со стороны Нефилимов, и женщина со светлыми волосами, чью взволнованную речь Клэри слышала в Гарде, выступила вперед. – Джейсон! – прокричала она, и Клэри осознала, что она говорит с Темным воином, коренастым мужчиной с такими же светлыми волосами, как и у нее. – Джейсон, пожалуйста.
|
|
Ее голос дрожал, пока она, продвигаясь вперед, протягивала руку к очерненному, который достал уже другой клинок из‑за пояса и выжидающе смотрел на нее.
– Пожалуйста, не надо, – попросила Клэри. – Не. не приближайся к нему…
Но светловолосая женщина уже была всего в одном шаге от Темного Сумеречного охотника.
– Джейсон, – прошептала она.
– Ты – мой брат. Ты – один из нас, Нефилим. Ты не должен этого делать – Себастьян не может принуждать тебя. Пожалуйста… – она в отчаянии огляделась вокруг. – Идем с нами. Они уже работают над лекарством, мы сможем вылечить тебя… – Смех Джейсона прервал ее. Лезвие в его руках вспыхнуло.
Светлая голова Сумеречной охотницы упала. Кровь, хлынувшая веером, казалась черной на фоне белого снега, пока ее тело с тяжестью не рухнуло на землю. Кто‑то истерично кричал, снова и снова, а затем раздался чей‑то другой вскрик и кто‑то начал яростно показывать за их спины.
Джейс поднял глаза и увидел линию Очерненных, наступающих сзади, со стороны закрытого Портала. Их клинки сверкали в лунном свете. Нефилимы начали спотыкаться, спускаясь по горе, но это больше не было упорядоченным движением: паника охватила их; Джейс чувствовал это, как вкус крови на ветру. – Молот и наковальня! – закричал он, надеясь быть понятым.
Он схватил Клэри свободной рукой и оттащил ее от обезглавленного тела, лежащего на земле. – Это ловушка, – крикнул он ей сквозь шум толпы. – Доберись до стены, туда, где сможешь создать Портал! Вытащи нас отсюда!
Ее зеленые глаза расширились. Он хотел схватить ее, поцеловать ее, уцепиться за неё, защитить ее, но борец в нем знал, что это он открыл ей этот мир. Поддержал её. Обучил её. Когда он увидел понимание в ее глазах, он кивнул, и позволил ей идти.
Она вырвалась из его хватки, проскальзывая мимо очерненного, который сражался с одним из Безмолвных Братьев в кровавой мантии из парчи. Ее сапоги скользили, пока она продвигалась к Цитадели. Толпа уже поглотила ее, как какой‑то из них достал оружие и бросился на Джейса.
Как и у всех Темных Сумеречных охотников, его движения были ослепляюще быстрыми, почти дикими. Когда он поднял лезвие, он будто окрасил луну. Кровь Джейса брызнула вверх, прыская, словно искры, через кровеносные сосуды, что означало его победу. В этот момент, ничего больше в этом мире не имело значение, кроме оружия в его руке. Он подпрыгнул к Темному Сумеречному охотнику, протягивая свой меч.
Клэри наклонилась, чтобы поднять Геосфорос со снега. Клинок был измазан кровью, кровью Темного Сумеречного охотника, который даже сейчас удирал от нее, бросаясь в сражение, проходившее на равнине.
Это происходило уже не в первый раз. Как только Клэри пыталась атаковать, пыталась вступить в бой с Темным Нефелимом, они тут же бросали свое оружие и в спешке уносились от нее, будто она была призраком. Сначала она думала, что они боятся Геосфороса, перепутав его с клинком Себастьяна. Но теперь она заподозрила другое. Скорее всего, Себастьян приказал им не трогать ее, не причинять ей вред, и они повиновались.
От этого ей захотелось кричать. Она знала, что должна броситься на них, покончить с этим, вонзить меч в их спины, или перерезать им глотки, но она не могла заставить себя сделать это. Они по‑прежнему выглядели как Нефилимы, достаточно похожими на людей. Их алая кровь капала на снег. Она по‑прежнему чувствовала, что это трусость атаковать того, кто не может атаковать тебя.
Лед хрустел у нее за спиной, и она развернулась, вытащив свой меч. Все произошло в спешке: виденье, что Очерненных было в два раза больше, как их окружили с двух сторон, просьба Джейса создать портал.
Она проложила себе путь через отчаянную толпу. Некоторые Сумеречные охотники разбежались, а некоторые пересиливали себя, там где у них была решимость бороться. Всей массой они медленно толкались вниз по склону к равнине, где сражения было самым кровавым; блеск клинков серафимов против темных ножей, смесь черного, белого и красного цвета.
Впервые Клэри была рада своему небольшому размеру. Она была в состоянии проскользнуть через толпу, ее взгляду открылась отчаянная картина боя. Один из Нефилимов, едва старше, чем она, вел отчаянную борьбу с одним из Очерненных, который был больше его в два раза, он подвесил его вниз головой; лезвие замахнулось, а потом крик, и клинок серафима потемнел навсегда.
Темноволосый молодой человек в черном облачении Сумеречного охотника стоял над телом мертвого воина в одежде красного цвета. Он провел одной рукой по окровавленному мечу, а слезы бежали по его лицу, не останавливаясь. Неподалеку с одного удара Безмолвный Брат раздробил своей палкой череп Темного Сумеречного охотника; Очерненный безмолвно рухнул.
Человек упал на колени, обнимая ноги женщины в красном плаще; она смотрела на него бесстрастно, когда вонзала свой меч между его лопаток. Ни один из воинов не двинулся, чтобы остановить ее.
Клэри пробралась на другую стороне толпы и очутилась рядом с Цитаделью. Ее стены сияли ярким светом. Через арку ножниц – ворот, она думала, что она могла видеть свечение, что‑то красно‑золотое, как огонь.
Клэри нащупала стило, закрепленное у нее на поясе, схватила его, приставила кончиком к стене – и замерла.
Она могла видеть только ноги, Темный Сумеречный охотник ускользнул из толпы и направился к воротам Цитадели. Он нес булаву и цеп под мышкой; с усмехающимся выражением он оглядывался на сражение, он зашел в ворота – и ножницы сомкнулись. Крика не последовало, но ужасный хруст костей и хрящей был слышен даже сквозь шум битвы.
Лужа крови просачивалась сквозь закрытые ворота, и Клэри поняла, что оно было не первым. Были и другие пятна, видневшиеся на стене Цитадели, земля потемнела под ними… Она отвернулась, ее живот скрутило, и прижимать стило к камню стало труднее. Она пыталась отправить свои мысли поближе к Аликанте, пытаясь представить траву перед Гардом, пытаясь оттолкнуть все вокруг нее.
– Брось стило, дочь Валентина, – произнес холодный, ровный голос.
Клэри застыла. За ее спиной стояла Аматис с мечом в руке, направленным прямо на Клэри. На ее лице играла жестокая улыбка.
– Вот так, – сказала она.
– Брось стило на землю и следуй за мной. Я знаю кое‑кого, кто будет очень рад увидеть тебя.
– Шевелись, Кларисса. – Аматис толкнула Клэри в бок мечом – не настолько сильно, чтобы проткнуть ее жакет, но достаточно, чтобы причинить ей неудобство. Клэри бросила стило; теперь оно лежало всего в футе от нее, дразняще поблескивая на грязном снегу. – Хватит мешкать.
– Вы не можете мне навредить, – сказала Клэри. – Себастьян отдал приказ.
– Приказ не убивать тебя, – согласилась Аматис. – Но он ничего не говорил о том, что тебе нельзя делать больно. Я с радостью передам тебя ему с отрубленными пальцами, девочка. Не думай, что я этого не сделаю.
Клэри с ненавистью посмотрела на нее прежде чем отвернуться и, позволить Аматис отвести ее к битве. Ее взгляд быстро метался, в поисках знакомой белокурой головы в море алого цвета. Ей нужно было знать, сколько времени у нее было до того, как Аматис бросит ее к ногам Себастьяна и есть ли у нее шанс бороться или бежать. Аматис взяла Геосфорос, конечно, и меч Моргенштернов теперь болтался на бедре пожилой женщины, звезды вдоль хребта подмигивали в тусклом свете.
– Бьюсь об заклад, вы даже не знаете, где он, – сказала Клэри.
Аматис снова ткнула ее, и Клэри качнулась вперед, почти спотыкаясь о мертвые тела Темных Сумеречных охотников. Земля была месивом массы снега, грязи и крови.
– Я правая рука Себастьяна; Я всегда знаю, где он. Вот почему только мне он доверил, привести тебя к нему.
– Он не доверяет тебе. Ты ему безразлична, как и всё остальное. Посмотри, – они достигли небольшого горного хребта; Клэри остановилась и указала рукой на поле битвы, – Посмотри, как много ваших воинов проигрывают сражении, вы – всего лишь пушечное мясо для Себастьяна. Он просто хочет использовать вас.
– Это то, что ты видишь? А я вот вижу мертвых Нефилимов. – Боковым зрением Клэри заметила жесткий взгляд Аматис; ее коричнево‑серые волосы развевались на морозном ветру.
– Думаешь Конклав не принимает меры? Посмотри. Посмотри туда, – сказала она, указав пальцем, и Клэри неохотно взглянула. Армия Себастьяна приблизилась и с двух сторон окружила Нефелимов. Многие Нефелимы сражались с мастерством и решительностью. Они были, по их собственным понятиям, прекрасны в сражении. Свет серафимовских клинков выводил узоры на темном небе.
Не то, чтобы это изменило тот факт, что они были обречены. – Они сделали то, что они всегда делают, когда происходят атаки вне Идриса, и когда Конклав не рядом. Они послали через Портал того, кто бы прибыл в Гард первым.
Некоторые из этих воинов прежде никогда не участвовали в настоящем сражении. Некоторые сражались слишком много раз. Никто из них не готов убить врага, который носит лица их сыновей, любимых, друзей, парабатаев. – Она выплюнула последнее слово. – Конклав не понимает действий Себастьяна, и прежде чем они поймут, они будут мертвы.
– Откуда они пришли? – Требовательно спросила Клэри. – Очерненные. Конклав сказал, что их будет лишь двадцать, и Себастьян ни за что не мог скрыть их количество. Как.. – Аматис закинула голову назад и засмеялась.
– Так я тебе и рассказала. У Себастьяна гораздо больше союзников, чем ты думаешь, малышка.
– Аматис. – Клэри попыталась успокоить дрожащий голос. – Ты одна из нас. Ты нефилим. Сестра Люка.
– Он – Нежить, а не мой брат. Ему следовало убить себя, когда Валентин приказал ему это сделать.
– Ты так не считаешь. Ты была счастлива видеть его, когда он пришел в твой дом. Я знаю это.
На сей раз удар наконечника лезвия между ее лопатками был более, чем неудобен: он попал в цель.
– Тогда я была в ловушке, – сказала Аматис, – Думая, что нуждаюсь в одобрении Конклава и Совета. Нефилимы отняли у меня всё. – Она повернулась и взглянула на Цитадель. – Железные Сестры отняли у меня мать. Потом одна из них стала причиной развода. Они разрушили мой брак пополам, и я кричала от боли. У них нет сердец, только Адамас, как и у Молчаливых Братьев.
Ты думаешь, они добрые – что Нефилимы добрые, – потому что они сражаются за Добро; но быть хорошим и быть добрым – это не одно и тоже, и нет ничего более жестокого, чем добродетель.
– Но мы можем выбирать, – сказал Клэри, но как ты можешь объяснить существование такой вещи как свободная воля кому‑то, кто не понимает, что его право выбора было отнято.
– О, ради Ада, молчи… – жестоко оборвала ее Аматис.
Клэри проследил за ее взглядом. Мгновение она не могла понять, на что она смотрела. Она увидела боевой хаос, кровь на снегу, искры света звезд от клинков и суровое свечение Цитадели.
Потом она поняла, что битва, казалось, изменила ход. Кто‑то прорезал путь через середину толпы, как корабль рассекает воду, оставляя хаос на своем пути. Стройный одетый в черную одежду Сумеречный охотник с яркими волосами, движется так быстро, что это было как смотреть огонь весной – в лесу от хребта к хребту все пылает.
Только в этом случае лес был армия Себастьяна, Обращенные падали один за другим. Падение настигало их очень быстро, они едва успевали дотронуться до оружия, а тем более поднять его. И когда одни падали, другие начали отступать, неуверенно и путаясь, так что Клэри смогла рассмотреть пространство, которое в настоящее время было освобождено от боя, и кто стоял в центре его. Несмотря ни на что, она улыбнулась. – Джейс.
От удивления у Аматис перехватило дыхание – это было минутное отвлечение, но его было достаточно, чтобы Клэри успела податься вперед и обхватить лодыжку Аматис своей ногой, как учил ее Джейс, затем она сделала подножку.
Аматис упала, меч стремительно выпал из ее руки, на мерзлую землю. Аматис собиралась подняться, когда Клэри схватила ее – не изящно, но эффективно, сбивая обратно в снег. Аматис напала, хватая голову Клэри, но свободная рука Клэри была на поясе пожилой женщины, выхватывая Геосфорос, а затем приставила острый как бритва меч к горлу Аматис.
Аматис замерла.
– Вот так, – сказала Клэри. – Даже не вздумай пошевелиться.
– Пусти меня! – заорала Изабель своему отцу. – Пусти!
Когда башни выпустили предупреждением, чтобы добраться до Гарда, она и Алек быстро захватили свое снаряжение и оружие и помчались вверх по склону. Сердце Изабель стучало, не от напряжения, а от волнения. Алек был мрачен и практичен. Как всегда, кнут Изабель был с ней. Может, это могла бы быть, настоящая битва; может быть, это настало время, чтобы они снова столкнулись с Себастьяном на поле, и на этот раз она убила бы его.
За своего брата. За Макса.
Алек и Изабель были готовы к давке людей на площади Гарда, или скорости, с которой Нефелимы были перемещены через Портал. Изабель потеряла брата в толпе, но Портал был перемещен в другую сторону – она видела Джейса и Клэри там – она пошла к ним, и, когда она собиралась побежать, из толпы высунулись две руки и схватили ее.
Ее отец.
Изабель уперлась ногами напротив него и звала Алека, но Джейса и Клэри уже не было, они исчезли в водовороте Портала. Потерянная Изабель боролась, но ее отец был высокого роста и крепкого телосложения, и у него были годы тренировок.
Он отпустил ее как только портал захлопнулся, исчезая в глухой стене оружейной. Ожидая инструкций, остальные Нефилимы остались, во дворе стало тихо. Джиа Пенхоллоу объявила, что их достаточно перешло в Цитадель, что остальные должны ждать внутри Гарда в случае необходимого подкрепления; не было никакой надобности стоять во дворе и замерзать.
Она поняла, как сильно каждый хотел драться, но много воинов были отправлены к Цитадели, а Аликанте по‑прежнему требовалась защита, чтобы охранять его.
– Видишь? – сказал Роберт Лайтвуд, указывая на свою дочь в отчаянии, когда она повернулась к нему лицом. Она была покрыта кровоточивыми царапинами на запястьях, в тех местах где он держал ее. – Ты нужна здесь, Изабель…
– Заткнись, – прошипела она сквозь зубы. – Заткнись, ты, лживый ублюдок.
Удивление сменилось пустым выражением. Изабель знала от Саймона и Клэри, что кричать на родителей, было нормально, в мире примитивных, но Сумеречные охотники верили в уважение к старшим и управление собственными эмоциями. олько, Изабель не чувствовала, что она держала контроль над своими эмоциями. Не сейчас.
– Изабель… – это был Алек, он встал рядом с ней. Толпа вокруг поредела, и ей была отдаленно известно, что многие из Нефелимов уже ушли внутрь Гарда. Те, кто остались, смотрели на них неловко.
Сумеречные охотники были не любителями наблюдать за семейными ссорами.
– Изабель, давайте вернемся домой.
Алек взял ее за руку; она раздраженно отдернула ее. Изабель любила своего брата, но никогда она не хотела сильнее ударить его по голове.
– Нет, – сказала она. – Джейс и Клэри прошли; мы должны пойти с ними.
Роберт Лайтвуд выглядел усталым.
– Им не давали разрешения на проход, – сказал он. – Они сделали это, нарушив строгий приказ. Это не значит, вы должны следовать за ними.
– Они знали, что делали, – отрезала Изабель. – Вам необходимо больше Сумеречных охотников для битвы с Себастьяном, не меньше.
– Изабель, у меня нет на это времени, – сказал Роберт, глядя сердито на Алека, как будто он ожидал, что его сын встанет на одну сторону с ним. – Там только двадцать Обращенных с Себастьяном. Мы послали пятьдесят наших воинов.
– Двадцать из них все равно что сто Сумеречных охотников, – тихо сказал Алек. – Наших людей могут просто перебить.
– Если что‑то случится с Джейсом и Клэри, это будет твоя вина, – сказала Изабель. – Так же, как и с Максом.
Роберт Лайтвуд отпрянул.
– Изабель. – голос её матери разрезал внезапную, страшную тишину.
Изабель оглянулась и увидела, что Мариза подошла к ним сзади; она, как и Алек, выглядела ошеломленной. Какая‑то небольшая и отдаленная часть Изабель чувствовала себя виноватой, но часть её, которая, казалось, взяла бразды правления, которая извергалась внутри нее, как вулкан, чувствовала только горький триумф. Она устала притворяться, что всё было в порядке.
– Алек прав, – продолжила Мариза.
– Давайте вернемся в дом…
– Нет, – сказала Изабель. – Разве ты не слышала Консула? Мы нужны здесь, в Гарде. Возможно, им понадобится подкрепление.
– Им понадобятся взрослые, а не дети, – сказала Мариза. – Если ты не собираешься возвращаться, тогда извинись перед отцом. Макс…В том, что случилось с Максом, никто не был виноват, кроме Валентина.
– Возможно, если бы вы не были на стороне Валентина однажды, Смертельной войны не случилось бы, – прошипела Изабель матери. Затем она повернулась к отцу. – Я устала притворяться, что я не знаю того, что знаю. Мне известно, что ты изменял маме.
Теперь уже Изабель не могла остановить поток слов; они прибывали, как наводнение. Она видела, что Мариза побледнела, а Алек открыл рот, чтобы возразить ей. Роберт выглядел так, словно она ударила его.
– Перед тем, как Макс родился. Я знаю. Она сказала мне. С какой‑то женщиной, которая умерла во время Смертельной войны. И ты собирался уехать, оставить всех нас, и ты остановился только потому, что Макс родился. И я уверена, ты рад, что он мертв, не так ли, потому что теперь у тебя нет причины, чтобы остаться.
– Изабель, – начал Алек в ужасе.
Роберт повернулся к Маризе:
– Ты рассказала ей? О, Ангел, Мариза, когда?
– Значит, это правда? – голос Алека задрожал от отвращения.
Роберт повернулся к нему.
– Александр, пожалуйста…
Но Алек повернулся к нему спиной. Сейчас внутренний двор был практически пуст от Нефилимов. Изабель видела стоящую вдалеке Джию, возле входа в оружейную, ожидающую последнего из них, чтобы войти внутрь. Она видела как Алек подошёл к Джие, и услышала как он начал с ней спорить.
Оба родителя Изабель смотрели на неё так, будто бы их миры разваливались.
Прежде она никогда не думала о себе, как о той, что способна уничтожить мир своих родителей. Она ожидала, что её отец накричит на неё, а не будет стоять там в своей серой накидке Инквизитора, выглядя раздавленным. Наконец он откашлялся.
– Изабель, – сказал он хрипло. – Что бы ты ни думала, ты должна верить… ты не можешь в действительности думать, что когда мы потеряли Макса, то я…
– Не говори со мной, – сказала Изабель, отступая от них обоих, её сердце судорожно колотилось в груди. – Просто…не говори со мной.
Она повернулась и убежала.
Джейс мчался по воздуху, столкнулся с Темным Сумеречным охотником и кинул тело одного из Обращенных с небес на землю. Как‑то он приобрел второй нож, он не был уверен, где. Все было в крови и огонь потрескивал в его голове.
Джейс боролся и раньше, много раз. Он был знаком с боевым азартом, как это случалось, мир вокруг него замедляется до шепота, каждое движение он делал все точнее и точнее. Часть его разума смог оттолкнуть кровь, боль и вонь за стену из чистого льда.
Но это был не лед; это был огонь. Жар, что распространялся по его жилам, гнал его вперед, ускорял его движения таким образом, чтобы он чувствовал себя, как будто он летит. Он пнул обезглавленное тело Темного Сумеречного охотника, попавшееся ему на пути. На него налетела фигура в красном одеянии. Она споткнулась, и он рассек ее аккуратно пополам. Кровь разразился по снегу. Он уже успел промокнуть в ней: он чувствовал свое снаряжение, тяжелое и промокшее против своего тела, и почувствовал запах железа и соленый привкус, как если бы кровь проникла в воздух, которым он дышал.
Он аккуратно перепрыгнул мертвое тело Обращенного и направился к другому из них, к брюнету, утирающему слезы красными рукавами. Джейс поднял меч в правой руке, а мужчина вздрогнул, увидев его. Темные Сумеречные охотники казалось, не слишком чувствовали страха, они умирали без крика. Но лицо этого было искажено от страха…
– Вправду, Эндрю, не надо так смотреть. Я ничего не собираюсь тебе делать, – сказал голос позади Джейса, резкий, четкий и знакомый. С легким раздражением. – Разве только если ты не уберешься с пути.
Темноволосый Сумеречный охотник поспешно бросился подальше от Джейса, который оборачивался, уже зная, что он увидит.
Себастьян стоял у него за спиной. Он появился, казалось бы, из ниоткуда, хотя это не удивило Джейса. Он знал, Себастьян еще обладал кольцом Валентина, что позволяло ему появляться и исчезать по желанию.
На нем было красное снаряжение, обработанное везде золотыми рунами защиты, исцеления и удачи. Руны из Серой Книги, те, которые его последователи не могли носить. В красном его бледное волосы выглядели еще бледнее, а его улыбка белой полосой на его лице, в то время как он сканировал взглядом Джейса с головы до ног.
– Мой Джейс, – сказал он. – Скучал по мне?
В мгновение ока мечи Джейса выросли на обе стороны от сердца Себастьяна. Он услышал шум из толпы вокруг него. Казалось, что и Темные Сумеречные охотники и Нефилимы взяли паузу в своей борьбе, чтобы посмотреть, что происходит.
– Ты же не думаешь на самом деле, что я скучал по тебе.
Себастьян медленно поднял глаза, его позабавил встречный взгляд Джейса. Глаза черные, как у его отца. В его неосвещенных глубинах Джейс увидел себя, увидел квартиру где он жил вместе с Себастьяном, сколько еды они съели вместе, сколько подшучивали друг над другом, сколько воевали совместно. Он отнес себя к Себастьяну, отдался полностью его воле, и это было приятно и легко, и внутри в самых темных глубинах его предательского сердца, Джейс знал, что его часть хотела воссоединиться с ним снова.
Это заставило его ненавидеть Себастьяна ещё сильнее.
– Ну, я не могу представить, почему ещё ты здесь. Ты знаешь, меня нельзя убить клинком, – сказал Себастьян. – Надоедливый ребенок из Лос‑Анджелеского Института должен был, по крайней мере, сказать тебе это.
– Я мог бы порезать тебя на куски, – сказал Джейс. – Посмотреть, можешь ли ты оставаться в живых в кусочках крошечного размера. Или отрубить тебе голову. Это не смогло бы убить тебя, но было бы забавно смотреть, как ты пытаешься найти её.
Себастьян продолжал усмехаться.
– На твоем месте, – сказал он. – Я бы не стал даже пробовать.
Джейс выдохнул, его дыхание было белым дымом. Не позволяй ему заморочить себя, его мозг кричал, но плохо было то, что он знал, Себастьян, знал его достаточно хорошо, что он не мог доверять ему, что Себастьян блефовал. Себастьян ненавидел блефовать. Он любил иметь преимущество, и ты это знаешь.
– Почему нет? – Джейс прорычал сквозь зубы.
– Моя сестра, – сказал Себастьян. – Ты послал Клэри сделать портал? Не очень‑то умно было отпускать её одну. По пути к стене один из моих помощников схватил её. Навредишь мне, и ей перережут горло.
Позади него от Нефелимов послышался шепот, но Джейс не мог слушать. Имя Клэри стучал в крови в его жилах, и в том месте, где руна Лилит когда‑то связала его с Себастьяном. Они сказали, что лучше знать своего врага, но как же это поможет, если ты знаешь, что у твоего врага такая же слабость как у тебя?
Ропот толпы поднялся ревом, когда Джейс начал опускать свои мечи; Себастьян двигался так быстро, что Джейс видел только пятно, когда тот развернулся и ударил по запястьям Джейса. Меч выпал из его, онемевшей правой руки, он бросился назад, но Себастьян был быстрее, вытащив лезвие Моргенштернов, он нанес Джейсу удар, который Джейс избежал, только отклонившись телом в сторону. Кончик меча оставил маленькую рану между его ребер.
Теперь некоторая часть крови на его облачении была и его собственная.
Джейс пригнулся, когда Себастьян снова взмахнул мечом в его сторону – и тот со свистом пронесся над его головой. Он слышал, как Себастьян выругался и вернулся, размахивая своим собственным мечом. Два лезвия столкнулись, зазвенел металл, и Себастьян ухмыльнулся.
– Ты не можешь победить, – произнес он. – Я лучше тебя, и всегда таким был. Я могу быть совершенным.
– И скромным, – отозвался Джейс, и их мечи, столкнувшись, разъехались в стороны с громким скрежетом.
Он отошел назад, достаточно, чтобы иметь возможность замахнуться еще раз.
– И ты не можешь причинить мне существенного вреда, из‑за Клэри, – безжалостно продолжил он. – Точно так же, как и она не могла ранить меня, из‑за тебя. Вечный танец. И никто из вас не готов приносить такие жертвы.
Себастьян нанес Джейсу боковой удар, но тот отразил его, хотя сила удара болью отозвалась в руке.
– Можно было подумать, что со всей вашей одержимостью добром, один из вас пожертвует другим ради высшей цели. Но нет. Любовь по своей сути эгоистична, и вы тоже.
– Ты не знаешь, ни одного из нас, – выдохнул Джейс; он тяжело дышал сейчас, и знал, что он боролся в обороне, парируя Себастьяна, а не атаковал. Руна силы горела на его руке, вспыхивая из последних сил. Это было плохо.
– Я знаю свою сестру, – ответил Себастьян. – И не сейчас, но достаточно скоро, я узнаю её всеми способами, которыми только можно узнать кого‑то. – Он дико ухмыльнулся. Это была та же ухмылка, которую он носил так давно, в летнюю ночь за пределами Гарда, когда сказал:‑ Или, может быть, ты просто злишься из‑за того, что я поцеловал твою сестру. Потому что она хотела меня.
Тошнота нарастала в Джейсе, тошнота и ярость, и он бросился на Себастьяна, забыв на мгновение правила фехтования, забыв держать вес равномерно в руке, забыв про баланс, точность и про все, кроме ненависти, и улыбка Себастьяна расширилась, тогда он уклонился от нападения и подставил подножку Джейсу.
Он тяжело ударился спиной об ледяную землю, дыхание выбилось из него. Он не слышал свиста меча, прежде чем он увидел его, и откатился в сторону, как только меч Моргенштернов вонзилось в землю, где он был секунду назад. Звезды закружились над его головой, черные и серебристые, а затем Себастьян предстал над ним, более черный и серебристый, и меч опустился вновь, и он откатился в сторону, но Джейс оказался не достаточно быстр, на этот раз, и он почувствовал, что меч попал в него. Агония была мгновенной, ясной и чистой, как лезвие, вошедшее в плечо. Это было похоже на удар током – Джейс почувствовал боль через все его тело, его мышцы сократились, спину выгнуло дугой. Жар пронзил его, как будто его кости были слиты с углем.
Пламя собралось и потекло в его жилах, до его позвоночника. Он увидел, как глаза Себастьяна расширяются, и в их темноте увидел свое отражение: растянутый на красно‑черной земле, его плечо горело. Язычки пламя лизали его раны, как кровь. Они поднимались наверх, и единственная искра побежала вдоль лезвия Моргенштерна, пылая на рукояти.
Себастьян выругался и отдернул руку, как если бы он порезался. Меч с лязгом упал на землю; он поднял свою руку и посмотрел на неё. И даже через свою боль, Джейс увидел, что был черный след, ожог на ладони Себастьяна в форме рукоятки меча.
Джейс начал пытаться передвигаться на локтях, хотя движение послало волну боли через плечо настолько серьезную, что он подумал сдаться. Его видение потемнело; когда он вернулся снова, Себастьян стоял над ним с рычанием, меч Моргенштернов уже был в его руке и, они были окружены фигурами. Женщины, одетые в белое, как греческие оракулы. В их глазах прыгали оранжевые язычки пламени. Они были красивы и ужасны одновременно. Это были Железные Сестры. Каждая из них держала меч Адамас, опущенный вниз. Они молчали, их губы были сложены в мрачные линии. Между двумя из них стоял Безмолвный Брат, которого Джейс видел ранее в битве на равнине, с его деревянным посохом в руке.
– Шесть сотен лет мы не покидали нашей Цитадели, – сказала одна из Сестер. Это была высокая женщина, чьи черные волосы спадали веревками до её талии. Её глаза пылали, как две печи в темноте. – Но небесный огонь призвал нас и мы пришли.
Отойди от Джейса Лайтвуда, сын Валентина. Причинишь ему боль снова и мы уничтожим тебя.
– Ни Джейс Лайтвуд, ни огонь в его жилах не спасет вас, Клеопа, – сказал Себастьян все еще с мечом в руке. Его голос был ровным. – У Нефилимов нет спасения.
– Ты не знал силы небесного огня. Теперь познал, – сказала Клеопа. – Пора отступить, мальчик.
Кончик меча Моргенштернов опускался к Джейсу – опускался и с криком Себастьян сделал выпад вперед. Меч просвистел мимо Джейса и зарылся в землю. Земля, казалось, завыла, как будто смертельно раненная. Толчок разорвал землю, разойдясь от кончика меча Моргенштернов. Сознание Джейса приходило и уходило, сознание кровоточило из него, как огонь, который кровоточит из раны, но даже когда тьма спустилась, он видел торжество на лице Себастьяна, и слышал, как он начинал смеяться, как внезапно страшно и мучительно землю разорвало на части. Большая черная трещина открылась рядом с ними. Себастьян прыгнул в нее и исчез.
– Это не так просто, Алек, – устало произнесла Джиа, – портал открыть сложно, и мы ничего не слышали от Железных Сестер, чтобы доказывало, что они нуждаются в помощи. Кроме того, после того, что произошло в Лондоне сегодня утром, мы должны находиться здесь, на боевом дежурстве.
– Я говорю вам, что я знаю это, – ответил Алек. Он весь дрожал, несмотря на его подготовку.
Было холодно на Гард Хилл, но это было больше чем просто холод. Отчасти это было шоком, на то, что Изабель сказала их родителям, на выражение лица своего отца. Но больше это было предчувствие. Холодное предчувствие пробрало его, как лед.
– Вы не понимаете Обращенных; вы не понимаете, какие они…
Он согнулся пополам. Что то горячее пронзило его через плечо вниз через его кишки, словно копья огня. Взвывая он упал на землю.
– Алек… Алек! – руки Консула были на его плечах. Он отдаленно осознавал, что его родители бежали к нему. Его сознание поплыло в агонии. Боль накрывала и удваивалась, потому что это была вовсе не его боль; искры под его грудной клеткой горели не в его теле, а в ком‑то другом.
– Джейс, – выдавил он сквозь зубы, – что‑то произошло… огонь. Вы должны открыть портал, быстрее.
Аматис, упавшая спиной на землю, засмеялась.
– Ты не убьёшь меня, – сказала она. – Тебе не хватает жёсткости.
Клэри, тяжело дыша, ткнула кончиком меча под подбородок Аматис.
– Вы не знаете, на что я способна.
– Посмотри на меня, – глаза Аматис сверкнули. – Посмотри на меня и скажи мне, что ты видишь.
Клэри посмотрела, уже зная. Аматис не выглядела в точности, как её брат, но у неё был тот же подбородок, те же надёжные голубые глаза, те же каштановые волосы, тронутые сединой.
– Милосердие, – ответила Аматис, поднимая руки, как бы уклоняясь от удара Клэри. – Ты проявишь его ко мне?