– Но это же плед Макдональдов! Думаешь, отец этого не увидит? Он столько раз дырявил такие пледы, что… – Марион прикусила язык, чтобы не сказать очередную гадость. – Мой отец узнает цвета врага, Дункан. Вы ведь наши враги…
– Не в этой войне, Марион.
Она на мгновение задержала взгляд темно‑голубых глаз у него на лице, потом схватила плед и ловко в него завернулась. Он одобрительно улыбнулся.
– Эти цвета тебе к лицу! Теперь ты похожа на супругу главы клана из Гленко. Кто бы мог подумать!
– Катись ко всем чертям, Макдональд! – пробурчала она в ответ и поплотнее запахнула плед.
Как следует одернув свою импровизированную юбку, Марион бросилась бежать к отряду Гленлайона, который как раз выстраивался в боевом порядке в тридцати метрах от того места, где они с Дунканом прятались. «Cruachan! » Ее крик разнесся над равниной, вызвав суматоху в рядах солдат. Десятки мушкетов устремили свои дула на девушку, готовые выстрелить в любую секунду. Марион остановилась как вкопанная. Эхо воинственного крика Кэмпбеллов растворилось в тумане, постепенно пожиравшем холмы Глен Лонана. Повисла леденящая кровь тишина. Джон Buidhe Кэмпбелл направил своего коня к девушке, которая стояла, словно окаменев, и смотрела на добрую сотню повернутых в ее сторону стволов. Дункан вышел из‑за кустов, предусмотрительно подняв руки над головой ладонями вперед, и последовал за Марион.
– Fraoch Eilean!
– Проваливайте отсюда! – крикнул им Гленлайон.
– Нам нужно поговорить! Марион хочет с вами поговорить!
– Марион? Боже милостивый! Ты ли это, Марион?
Пара секунд, и лэрд был рядом с дочкой. Лицо его покраснело от ярости.
– Марион Кэмпбелл! Можешь объяснить мне, как ты тут оказалась?
– Папа… Вы не должны сражаться! Родичи не должны проливать кровь друг друга напрасно!
Лэрд Гленлайона смотрел на нее, словно не веря своим глазам. Взгляд его скользнул по тартану Гленко и вернулся к умоляющему лицу дочери.
– Ты не ответила на мой вопрос! – сжимая кулаки, прикрикнул он.
– Я пришла, чтобы предотвратить это бесполезное побоище! Отведите свой отряд назад, отец! Так нужно!
Гленлайон окинул взглядом усеянные красными точками вражеских мундиров холмы и выругался.
– Не вмешивайся в то, что тебя не касается, дочка! Война – это дело мужчин. Возвращайся домой!
– Никуда я не пойду, пока не увижу, что вы отвели войска!
– Мне – отступить? – процедил Гленлайон сквозь зубы. – Отступить перед Аргайлом? Никогда! На этот раз наглец получит по заслугам!
– Папа, Фанад был единственным другом твоего отца! Наверняка он, как и ты, против этого сражения. Подумай сам, ведь сейчас речь не идет о наших личных обидах на герцога Аргайла! Сейчас корона Стюартов сражается с короной Ганноверцев! Если твои люди погибнут, какую помощь ты сможешь предложить Мару и Претенденту? Не стоит сражаться со своими ради чьей‑то прихоти! Заклинаю вас, прикажите нашим людям отступить!
Отец выслушал эту тираду молча, с бесстрастным лицом. Только глаза его двигались – глубоко посаженные глаза на изможденном лице. Гленлайон поочередно смотрел то на дочь, то на ее спутника Макдональда.
– Теперь вы! Как вы оказались с моей дочерью, поганец?
– Папа!
– Марион, закрой рот!
Лицо лэрда побелело от гнева.
– Я сопровождаю вашу дочь туда, где она будет в безопасности, сэр!
– Вы за идиота меня держите? Моя дочь – в безопасности в руках мужчины из Гленко! Пресвятая дева! Рассказывайте свои басни кому‑то другому, Макдональд!
– Он говорит правду, – подтвердила Марион, которую рассердила реакция отца. – Ему поручили охранять меня.
– Кто же ему дал такое поручение, ты можешь мне сказать?
– Аласдар Ог Макдональд и…
– Аласдар? Что я слышу, дочка! Что ты забыла в проклятой долине?
– Она была не в Гленко! Она была в…
Дункан умолк и посмотрел на Марион, которая стояла и кусала губы от отчаяния. Выбора у нее не оставалось: нужно было рассказать отцу правду.
– В Инверари, – пробормотала она едва слышно и опустила глаза.
– Что? Повтори‑ка!
– В Инверари! Я была в Инверари, а потом оказалась в лагере якобитов.
Лэрд кивнул. Заявление дочери ошеломило его. Марион сцепила руки за спиной – совсем как ребенок, ожидающий наказания.
– Что ты там делала? Это ты сказала Арчибальду, что я поведу своих людей в Лорн?
Голос Гленлайона дрогнул от дурного предчувствия.
– Нет. Как ты мог такое подумать?
Лэрд Гленлайона упрямо не отрывал взгляда от луки седла, которую сжимали его пальцы. Глаза его были пусты, лицо искажено тревогой. Марион подбежала к нему и вцепилась обеими руками в полы отцовского пледа.
– Клянусь тебе, папа! Это не я!
Он закрыл глаза и тряхнул головой, потом перевел взгляд на дочь.
– Я озвучил этот план только сегодня утром. Заранее об этом знали только твои братья и ты.
– Кто‑то из слуг мог услышать, такое возможно! Молли постоянно подслушивает под дверью! Она могла проговориться.
Лэрд Гленлайона провел рукой со вздувшимися венами по лицу. Рука остановилась на уровне губ. Он размышлял. Дункан рассматривал человека, которого в его клане так яростно ненавидели, – сына палача, погубившего десятки жизней его родичей. «Господь свидетель, да ведь я сейчас пытаюсь спасти шкуру этого самого Гленлайона!» – подивился он про себя.
То была их вторая встреча. В первый раз они столкнулись давно, пять лет назад. Тогда Дункану было всего четырнадцать. С несколькими мальчишками‑сверстниками из Гленко они отправились в Гленлайон, чтобы украсть своих первых коров. Лэрд поймал их на месте преступления и отвел к границе, разделявшей их земли, под прицелом своего мушкета. Потом, наподдав каждому под зад, он сказал, что на этот раз их, сосунков, прощает, но пускай это послужит им уроком. Если он еще раз поймает их на своей земле, то повесит без лишних разбирательств, благо ветки у деревьев в Гленлайоне крепкие… «Вы хотели показать себя мужчинами, вот с вами и обойдутся, как с мужчинами!» – пригрозил он, давая понять, что его милосердие небезгранично.
Дункан невольно улыбнулся. Он не считал, сколько раз возвращался в долину Гленлайон с того дня, но всегда старался провернуть дело так, чтобы не быть пойманным. Урок, извлеченный из своих злоключений, он усвоил надежно.
С тех пор хозяин долины Гленлайон сильно постарел. Они с его отцом, скорее всего, были ровесниками, но лэрд выглядел лет на десять старше Лиама. Кожа натянулась на впалых щеках с выступающими скулами, поблекшие от усталости и печалей голубые глаза утонули в глазницах, что подчеркивало форму черепа. Плечи его поникли под тяжестью долгов – наследия, оставленного капитаном Робертом Кэмпбеллом. Он потерял здоровье в попытках вернуть то, что отец легкомысленно продал, чтобы заплатить за свои проигрыши и за виски. Неудивительно, что никого из своих сыновей шестой лэрд Гленлайона не назвал Робертом.
– Объясни, что ты делала в Инверари! – потребовал он, сердито глядя на дочь. – Не слишком ли далеко ты забрела от Честхилла во время прогулки, Марион? Или ты шпионила?
Девушка вздрогнула – настолько холодно и отчужденно прозвучали слова отца. Лицо ее побледнело. Между ними повисло тягостное молчание. Расценив его как признание вины, Гленлайон выругался.
– Папа, я позже тебе все объясню! Сейчас не время!
– Для кого ты шпионила?
Марион пришлось уступить. Понурив голову, она тихо ответила:
– Для Бредалбэйна.
Имя затерялось в складках плаща, который она перебирала дрожащими пальцами. Лицо Гленлайона исказилось от гнева.
– Будь он проклят! Как он посмел использовать мою дочь? Как посмел? Мало ему того, что он диктует, что мне делать, и унижает перед другими лэрдами, так этот деспот еще и сделал из моей дочери…
Он не закончил фразу. Ужасное слово так и не сорвалось с его губ. Но Марион догадалась.
– Ты думаешь, что я… что я через постель узнавала то, что хотела? Вот как ты обо мне думаешь! Вот как ты доверяешь своей дочери, плоти от плоти твоей, крови от крови твоей!
Та самая кровь, о которой только что упомянула Марион, прилила к лицу лэрда.
– Я такого не говорил.
– Неправда! – отрезала девушка, выпуская из рук измятую ткань. – Я прекрасно поняла, что ты собирался сказать!
На холме началось какое‑то движение, и оба замолчали. Со стороны армии противника донеслись крики: Фанаб отдавал распоряжения своим солдатам. Море красных мундиров двинулось в их сторону. Фанаб дал сигнал к атаке. Солдаты Гленлайона тоже начали строиться. Марион, которая только что бушевала праведным гневом, в ужасе замерла.
– О нет! – воскликнула она, зажимая рот дрожащей рукой. – Папа, ну подумай сам! Нужно остановить это, пока еще не поздно! Предотврати это побоище, умоляю тебя!
Гленлайон уронил голову на грудь. Закрыв глаза, он вздохнул и задумался. Минутой позже, взглянув напоследок на дочь, он пришпорил крупного белоногого скакуна и вскоре присоединился к своим солдатам. Дункан подошел к Марион и положил ладони на ее дрожащие плечи. Они молча стояли и смотрели, как лэрд что‑то обсуждает с командирами. Наконец лэрд вынул из кармана носовой платок, засунул его конец в дуло своего мушкета и поднял оружие над головой.
– Cruachan!
В следующую минуту лэрд Гленлайона начал спускаться по склону холма навстречу командиру Кэмпбеллу из Фанаба. Появился ответный белый платок, привязанный к штыку. Военачальники враждующих отрядов встретились посредине равнины.
Плечи Марион чуть расслабились. Загрохотал гром, и с неба заморосил мелкий дождик. Переговоры продолжались несколько минут, потом командиры разъехались. Они пришли к соглашению: дабы не проливать кровь Кэмпбеллов из Фанаба, лэрд Гленлайона согласился опустить оружие, но при условии, что его людям позволят беспрепятственно покинуть земли Аргайла. Крики радости солдат обоих лагерей наполнили долину. Политические интриги, превратившие их в противников, – не слишком убедительный повод для того, чтобы проливать кровь соотечественников… Худшего удалось избежать. Дабы подтвердить готовность соблюдать соглашение, отряды обменялись залогами, после чего направились в противоположные стороны. Напряжение внезапно ушло, и Марион разрыдалась на плече у Дункана.
* * *
По стенам пещеры, ставшей для них укрытием, стекали струйки воды. Дункан сидел у входа, повернувшись спиной к Марион, пока та переодевалась. Вот уже два часа шел проливной дождь. Робкий костерок как мог обогревал влажную пещеру. Развесив для просушки насквозь промокшую одежду, девушка закуталась в плед. От холода у нее стучали зубы.
– Готово. Можешь повернуться.
Но Дункан не спешил поворачиваться. Еще несколько минут он представлял себе дрожащее девичье тело – изгиб бедер, округлость груди, очертания икр. Танцующая тень на каменной стене в отсветах пламени… Тень бесстыжая, чувственная и грациозная, которой он легко придал черты лица, цвет волос, оттенок кожи. Закрыв глаза, он представил Марион такой, какой мог ее увидеть, если бы обернулся несколько минут назад. С этой тени он не сводил глаз, пока она снимала с себя одежду у костра, ставшего свидетелем его прегрешения.
Наконец Дункан со вздохом повернулся. Девушка сжалась в комок в самом дальнем уголке пещеры, у ног поблескивал клинком ее маленький sgian dhu. «A Mhórag, m’aingeal dhiabhluidh![31]– подумал он. – На твоем месте я бы спал с кинжалом в руке!»
Им предстояло провести ночь в этой задымленной и влажной пещере. Он знал, что не заснет, когда Марион рядом, такая близкая и легко достижимая. Ему было слышно ее дыхание – громкое и быстрое. Девушка казалась встревоженной. Она наверняка угадала его мысли. Время душевных излияний закончилось. Неизбежная близость в ограниченном пространстве их укрытия вернула к жизни прежнюю враждебность. Взгляды молодых людей встретились. В глазах у Марион, словно крошечные, лукавые и чарующие bean‑sith, затанцевали отсветы огня, превратив их в два кусочка раскаленного угля на разрумянившемся круглом лице с островатым подбородком.
Длинные и тонкие девичьи пальцы подобрались поближе к рукоятке кинжала, и Дункан решил, что лучше не подходить к ней слишком близко. Он сел напротив так, чтобы костер оказался преградой между ним и искусительницей, при одном взгляде на которую у него начинало ныть внизу живота, и заставил себя вспомнить об Элспет. Так он и просидел какое‑то время, созерцая пламя – этой символ адских мучений, которые он испытывал по ее вине, пусть она об этом даже и не догадывалась.
Гроза между тем понемногу успокаивалась. В тишине ночи их пещеру несколько раз озарили голубоватым светом редкие вспышки молний. Марион прижала колени к груди и положила на них подбородок.
– Твой отец хочет, чтобы ты как можно скорее вернулась в Честхилл, – сказал Дункан, просто чтобы нарушить ставшую давящей тишину.
– Я знаю, – ответила она и тоже уставилась на огонь.
Длинная мокрая прядь упала ей на лицо, и Марион машинально отбросила ее тыльной стороной ладони.
– Я туда не поеду.
– Гленлайон пригрозил мне расправой. И потом, он мне доверился…
Она посмотрела ему в лицо и издала тихий смешок, похожий на воркование голубки. Губы ее раздвинулись в широкой улыбке, обнажив безупречно белые зубы.
– Мой отец тебе не доверяет, Макдональд! У него просто не осталось выбора. Он не мог взять меня с собой, но и на то, чтобы отвезти меня домой в Гленлайон, времени у него не было. Это мне он доверяет!
Дункан обиженно поджал губы, но потом, после короткого раздумья, лукаво улыбнулся:
– Ты вертишь им, как хочешь, да? Лэрд Гленлайона – послушная кукла в руках своей дочки?
Марион скорчила презрительную гримасу и, склонив голову набок, смерила его леденящим кровь взглядом.
Дункан в ответ на этот маневр улыбнулся еще шире, а потом и захохотал, запустив руку в свои черные, как вороново крыло, волосы. От него не укрылось, как дернулись пальцы на рукоятке ножа.
– Наверное, он теперь локти кусает, что не отправил тебя под присмотром кого‑нибудь из своих людей!
– Мне не слишком хотелось, чтобы со мной поехал кто‑то из наших, – буркнула девушка. – Мне нужно в Финлариг, там я отчитаюсь перед Бредалбэйном. Но об этом моему отцу знать не обязательно. Я успею вернуться в Гленлайон раньше, чем он. И потом, я прекрасно умею обходиться без провожатых, можешь мне поверить! Я изъездила вдоль и поперек этот край, как только научилась держаться в седле! Так что твое присутствие, Макдональд, мне не просто не нравится, оно мне даже мешает. И я не забыла, что ты – враг, несмотря на то, что сегодня произошло. Что бы ты там ни думал…
Клинок заскрежетал о камень, словно напоминание.
– Думаю, пришло время объяснить тебе, что я обо всем этом думаю. Мне поручили доставить тебя в безопасное место живой и невредимой. Хочешь ты, чтобы я ехал с тобой, или нет, – мне на это начхать. Хотя и в этом у меня есть своя выгода…
Дункан посмотрел на блестящий клинок. Если понадобится, Марион им воспользуется, в этом он не сомневался. И все же ему хотелось еще немножко поизводить ее. Во взгляде девушки теперь читалась откровенная паника.
– Ты не осмелишься… – прошептала она дрожащими губами. – Ты не заставишь меня пожалеть, что я тебе доверилась…
– Что, если ты ошиблась, Марион? Ну вспомни, я же всего‑навсего мерзкий и бессовестный вор!
Марион чуть прикрыла глаза, отчего Дункан вздрогнул.
– Что, если мне захочется начать с того места, где мы остановились в первый раз, в долине Гленлайон?
На освещенном костром лице Марион поочередно отразилось множество эмоций. Дункан следил за происходящим, полуприкрыв веки. Ему нравилось над ней подтрунивать. Соблазн был слишком силен. Она же из Кэмпбеллов, да еще и из Гленлайона! Об этом ему обязательно нужно было помнить, как бы сильно девушка ему ни нравилась. Хотя думать об этом было не слишком приятно, он понимал, что плотское влечение, которое она разбудила в нем с первого же взгляда, возможно, никогда не будет утолено. Ему хотелось напугать ее, заставить мучиться телом и душой, как он мучился в эту самую секунду. Он также умеет быть резким. «Какая восхитительная война! Марион тоже не выйдет из нее невредимой», – подумал он мстительно. Раз уж нельзя утолить жажду тела, он получит свою часть удовольствия другим способом…
– Ты в моей власти, Марион Кэмпбелл! – насмешливо сказал он. – Я могу сделать с тобой все, что надумаю. И если мне захочется овладеть тобой, я это сделаю.
Дрожащий кончик клинка sgian dhu повернулся в его сторону.
– Если подойдешь, я убью тебя!
Смех Дункана эхом отразился от влажных стен пещеры. От этого звука Марион покрылась гусиной кожей.
– Может, у тебя даже и получится! Но я пока еще думаю, стоишь ли ты того, чтобы рискнуть.
Девушка поджала губы и передернула плечами, услышав эту неприкрытую издевку.
– Может, дашь мне попробовать? Ну, чтобы я понял…
– Катись к черту, мерзавец! Даже не мечтай! – сердито отозвалась она и плотнее закуталась в плед.
Ей хотелось плакать. Пришло время перемирия, которое обещало быть коротким. Дункан растянулся на холодном каменистом полу и укрылся сыроватым еще пледом. Испуганное лицо девушки скрылось за стеной огня.
– А теперь пора спать! – с усмешкой сказал он.
Марион не ответила. Потянулись долгие минуты в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огня и мрачными криками совы. Потом послышался шорох ткани.
– Ты дал мне свое слово, Макдональд!
– Тебе хватит одного моего слова?
– Ты – бесчестный негодяй!
– Я знаю.
Он закрыл глаза и удовлетворенно улыбнулся.
Глава 5
Поход Макгрегоров
Настроение у Марион было прескверное, и она беспрерывно чертыхалась и ругалась. Время от времени она посматривала на тусклое солнце, безуспешно пытавшееся пронизать лучами белесую пелену влажного тумана, в котором всадники ехали уже несколько часов. Копыта коней увязали в толстом слое грязи и каждый раз вырывались из нее с чмокающим звуком, наводившим на мысль о том, что это враждебные земли Аргайла посылают им на память свой прощальный поцелуй.
Ночь оказалась долгой, очень долгой. Тщетно Марион пыталась уснуть. Стоило сну смежить ее веки, как рассудок напоминал о близкой опасности. Она совсем не отдохнула и чувствовала себя прескверно.
Причина ее бессонницы держалась впереди и оборачивалась иногда, чтобы убедиться, что она по‑прежнему едет следом. Как было бы здорово убежать от него и вернуться домой, в Честхилл! Но Марион знала, что не может так поступить. Бредалбэйн поручил ей задание, и ей надлежало лично рассказать ему все, что удалось узнать. А то, что она узнала, могло скомпрометировать многих… А ведь никому не хотелось бы сложить голову на плахе по обвинению в государственной измене и предательстве короля Георга.
Девушка не сводила глаз с массивной фигуры, которая раскачивалась прямо перед ней в такт движениям коня. Мотивы и поведение спутника до сих пор оставались для нее загадкой. Временами он вел себя предупредительно и демонстрировал искреннюю заботу о ней и ее безопасности, а иногда превращался в самого отвратительного, заносчивого наглеца, какого ей только доводилось видеть. Она испытывала к этому Макдональду столь острую неприязнь, что не задумываясь всадила бы ему sgian dhu в спину, если бы он не был вдвое больше и сильнее ее самой. Вряд ли у нее получилось бы его убить, разве что ранить. Но тогда бы он быстро скрутил ее, и…
По спине ее пробежала легкая дрожь и растворилась странным и приятным покалыванием где‑то внизу живота. Приходилось признать, что этот мужчина не оставил ее равнодушной. Черноволосый, с пронзительным и непроницаемым взглядом, он завораживал ее своими манерами и разговором и заставлял трепетать сердце чаще, чем она сама того желала.
Закрыв глаза, Марион вспомнила пылкий поцелуй, который он украл у нее там, на ковре из вереска. К щекам моментально прилила кровь, и она приложила холодную ладошку к губам, потому что ей вдруг показалось, что она до сих пор ощущает прикосновение его горячих губ. Но ведь он – Макдональд! Марион открыла глаза. Обернувшись, Дункан внимательно смотрел на нее. Она покраснела до корней волос, заподозрив, что он догадался, о чем она думает.
– Кто‑то едет нам навстречу! – сказал юноша и указал рукой на восток.
Марион увидела небольшой отряд всадников – человек десять‑двенадцать. Сердце ее забилось от страха – она узнала их тартан.
– Это Макгрегоры. Мне бы не хотелось с ними встречаться. Едем скорее отсюда, Дункан!
– Почему? Разве они не живут на ваших землях? Разве не поклялись они вашему клану в преданности, чтобы получить вашу защиту?
– Они теперь вне закона! Недаром же на них выдали «Патент огня и меча»! Макгрегоры – разбойники, язва на теле Хайленда!
Дункан вскинул брови и с удивлением спросил:
– Неужели негодяи водятся не только в Гленко?
Девушка уже собралась пришпорить свою кобылку, когда он перехватил поводья.
– Подожди! Это Роб Рой Макгрегор! Они не причинят тебе вреда. Я знаю Роба Роя!
– Ну конечно, вы же оба воры!
– Не думал, что придется тебе напоминать: его сестра, между прочим, вышла замуж за Аласдара Ога, а с твоим отцом они – двоюродные братья!
– Может, и так, но это не значит, что я горю желанием якшаться с этими бандитами. Уверена, с ними лучше не связываться!
Но теперь бежать было поздно: банда Макгрегоров на взмыленных конях уже остановилась в нескольких метрах от них. В повисшей тишине слышалось лишь пофыркивание и стук копыт гарцевавших на месте лошадей. Всадники рассматривали друг друга. Наконец высокий крепкий мужчина, чья растрепанная рыжая шевелюра была усеяна серебристыми нитями седины, галантно поклонился Марион. Его голос, низкий и хриплый, нарушил молчание.
– Мое почтение, кузина! Приветствую тебя, Макдональд! Какие, интересно, у тебя дела с женщиной из Кэмпбеллов? Которая к тому же одета в мундир солдата sassannachs! – воскликнул он и широко улыбнулся.
– Я сопровождаю госпожу Кэмпбелл, Макгрегор! А что до того, какие у нас с ней дела… – Дункан выдержал небольшую паузу и игриво кивнул в сторону «госпожи», которая в ответ облила его холодным презрением, – то я и сам пока этого не понял. Не то чтобы мне не хотелось, да она оказалась слишком строгой.
Мужчины расхохотались, приведя тем самым Марион в бешенство. Ударив каблуками лошадь в бока, она попыталась повернуть ее и ускакать, но Дункан поймал девушку за рукав. Движение получилось таким резким, что Марион чуть не свалилась с седла, и ей пришлось схватиться за рубашку своего спутника. Выпрямляясь, она выругалась сквозь зубы.
– Ты – мерзавец, Макдональд! Я тебе это припомню! Кэмпбеллы не забывают – «No obliviscaris »![32]
За руку он притянул ее еще ближе к себе и посмотрел ей в глаза.
– Жду не дождусь, когда это случится! – проговорил он сладким голосом, томно улыбаясь. – Ты останешься со мной, Марион. Ты под моей защитой, и так будет до тех пор, пока я не доставлю тебя, куда мне сказано.
– Я не твоя пленница!
И она попыталась вырвать свою руку из железных тисков. Дункан разжал пальцы.
– Это правда. Но ты должна меня слушаться.
– Грубиян!
– Дрянь! Согласен, будем говорить на одном языке, чтобы все было понятно!
Марион снесла это оскорбление, не моргнув глазом, но про себя поклялась, что Дункан еще ответит за все унижения, которые ей по его вине пришлось пережить. Она поджала губы и наградила его полным презрения взглядом, но Дункана этим было не пронять. Он снова повернулся к Макгрегору.
– А вы, наверное, приехали в Аргайл развеяться?
– Мы шли следом за армией Гордона, как вдруг явился Колин Макнаб и сказал, что корабль с запасами провизии бросил якорь в озере Файн. И мы решили проверить, правда ли это. – И рыжеволосый великан многозначительно подмигнул. – Ты, наверное, охотно поехал бы с нами, но… – Взгляд его остановился на девушке. – Я вижу, у тебя другие заботы.
Дункан тоже посмотрел на Марион. Та со вздохом подняла очи к небу.
– Госпожа Кэмпбелл будет делать то, что я скажу. Когда вы планировали наведаться на корабль?
– Сегодня ночью. Время не ждет: корабль приплыл в Инверари сегодня утром, и команда судачила, что разгружать будут послезавтра. Поэтому вполне может случиться, что груз до сих пор на борту.
– Что это за судно?
– «Holy Faith» [33]. Суденышко маленькое, офицеры и бóльшая часть матросов разместились на постой в Инверари. На борту остались только дозорные.
Марион молча наблюдала за Дунканом, который боролся с желанием совершить еще один, последний, набег перед возвращением в армию горцев. Взойти на борт корабля… Она заранее знала, что он поддастся искушению. Разве он не Макдональд? Однако ее это совершенно не огорчало. Наоборот, такой поворот событий позволял ей вернуться к своему делу на том самом месте, на котором отец заставил ее остановиться. Нанести последний удар герцогу Аргайлу… Предвкушение этого славного часа заставило девушку забыть обо всех горестях. Она так глубоко задумалась, что не заметила, как внимательно смотрит на нее Дункан.
– Если судить по твоему лицу, Марион, то ты уже представляешь себя на корабле!
Девушка выпрямилась в седле. Лицо ее снова залил румянец смущения. Ну как он только догадался?
– Я… Ты сам только что сказал, что у меня нет выбора. Мой удел – слушаться. Так что ты решил?
Дункан посмотрел на нее с подозрением. Странный блеск появился в его глазах.
– Я решил, что мы можем повременить денек с отъездом.
Грех не воспользоваться таким шансом!
* * *
Корабль действительно оказался в месте, которое указал Макгрегор. Дункан приставил ладонь козырьком к глазам, чтобы лучше рассмотреть «Holy Faith ». То была двухмачтовая шхуна, и приплыла она, судя по всему, из Голландии. Судно и вправду было небольшое, и Дункан подумал, что пробраться на борт будет нетрудно. Оставалось выяснить, сколько на нем охранников.
– Я вижу пятерых, – отозвался Роб, словно прочитав его мысли.
– Мы следим за кораблем уже час. Если кто‑то еще и есть на нижней палубе, то они поднимутся с минуты на минуту. Думаю, все пройдет гладко!
Дункан вернул увеличительную трубку своему спутнику и улыбнулся.
– Похоже, мы отлично повеселимся!
– А как быть с Марион?
– Я пойду с вами!
Мужчины обернулись и посмотрели на нее с неподдельным изумлением.
– У тебя с головой не в порядке? – спросил Дункан, красноречиво покрутив пальцем у виска.
– А ты думал, я останусь и буду ждать тебя на берегу?
Дункан открыл было рот, но промолчал и снова повернулся лицом к пришвартованному кораблю. На лбу появилась морщинка – обычный знак раздумья. И правда, что ему с ней делать? В таких предприятиях, как то, что затеял Роб Рой, женщины не участвуют. А ему так хотелось составить Макгрегорам компанию!
– Ладно! Пойдешь со мной, но будешь делать только то, что я прикажу. При малейшем неповиновении верну тебя на берег и привяжу к дереву. Поэтому лучше слушайся! Это ясно?
Пухлые губы Марион изогнулись в лукавой улыбке.
– Это ясно?
– Яснее ясного, Макдональд!
– Ты точно знаешь, что делаешь, Дункан? – спросил Роб Рой, с сомнением поглядывая на свою кузину. – Я могу оставить с ней здесь старого Фергюса, если хочешь.
– Нет, не нужно, – ответил юноша, не сводя глаз с Марион. – Лучше взять с собой всех наших людей. Я за нее отвечаю, так что придется взять ее с собой. И если она ослушается, я с превеликим удовольствием ее накажу, уж можешь поверить!
Лицо Дункана озарилось двусмысленной улыбкой, и он добавил:
– Наказать дочку Гленлайона – это же сбывшаяся мечта!
Марион стиснула зубы так, что заболела челюсть, и смерила его ненавидящим взглядом.
– Не знаю, можно ли положиться на слово жителя Гленко…
– Хочешь проверить?
Бросив сердитый взгляд в сторону Роба, которого забавляли их с Дунканом постоянные перепалки, Марион молча шагнула в сторону. Дункан догнал ее и повернул к себе лицом. Решительно, эта девчонка не упускает случая уколоть его побольнее!
– Куда это ты собралась?
Марион понюхала свою курточку и топнула ногами.
– Вот уже два дня я парюсь в куртке, которая воняет тухлой селедкой, и падаю с ног от усталости. Поэтому я собираюсь помыться и поспать немного, если, конечно, мне это будет позволено! – ответила она язвительно. – Если твое слово все‑таки чего‑то стóит, я смогу отдохнуть хотя бы пару часов!
Ее глаза, под которыми и правда чернели круги от нехватки сна, уставились на Дункана немигающим взглядом. Он отпустил ее рукав. Приходилось признать – не высыпается она по его вине.
– Иди и поспи.
– Вот и прекрасно! – воскликнула Марион с лучезарной улыбкой, которая, по ее задумке, должна была его разозлить.
Кудрявые волосы девушки взметнулись, когда она повернулась, вынула из седельной сумки Дункана плед и стала спускаться по склону холма в поисках укромного местечка. Он следил за ней взглядом, пока она не скрылась в зарослях ольхи.
– Почему она с тобой? – спросил Роб напрямик.
Дункан вздрогнул. Рыжеволосый великан устроился у корней высокого дуба, жестом пригласил его сесть рядом и вынул из кармана фляжку с виски – скрепить их товарищество.