– Я ее сопровождаю. Мы перехватили ее возле лагеря, когда она тайком возвращалась из Инверари. В любой момент кто‑то из наших мог перерезать ей горло, потому что она была в форме солдата sassannachs. Решили бы, что какой‑то глупец надумал погулять в одиночку возле городских укреплений!
– А что она делала в Инверари?
Дункан собрался было ответить правду, но решил, что умнее будет промолчать.
– Спроси у нее сам. Я не могу сказать тебе то, чего не знаю.
Роб искоса глянул на Дункана и покачал головой.
– Ты с ней в сговоре, Макдональд?
– Что? Я? Ты издеваешься? Аласдар попросил меня проводить ее в надежное место. Она же дочка Гленлайона! Раз ее отец встал на сторону Претендента, нам пришлось ее защищать. И чем скорее она окажется в безопасности, тем лучше для меня, можешь мне поверить.
– И она тебе доверяет?
Роб уставился на какую‑то едва различимую точку на озере Файн, раскинувшемся прямо перед ними. Дункан на мгновение задумался, а потом ответил, взвешивая каждое слово:
– Доверяет настолько, насколько и я ей верю.
Его собеседник засмеялся.
– Слепое доверие между Гленко и Гленлайоном? Небеса вот‑вот обрушатся нам на голову, или вы оба до такой степени наивны? Благо мы уже по опыту знаем, чем оборачивается доверчивость… Не верь всему, что она рассказывает, Дункан! Я знаю Марион с детства и представляю, на что она способна, когда хочет добиться своего. Куда именно ты ее везешь? В Честхилл или же в Финлариг? Я не вчера родился, мой друг! Говоришь, Марион в форме английского солдата выбиралась тайком из Инверари? Нужно быть полным дурнем, чтобы не догадаться: девчонку туда послал наш дражайший Бредалбэйн! Я знаю этого старого лиса, он спит и видит, как Аргайл попадает в немилость! А Гленлайону надо, чтобы он развязал свою мошну… Услуга за услугу!
– Хм… Похоже на правду, – пробормотал Дункан, удивляясь про себя проницательности Макгрегора.
– Значит, Марион шпионит по приказу старого графа? – Роб испытующе посмотрел на Дункана и усмехнулся. Убедившись в том, что юноша не спешит подтверждать правдивость его умозаключений, он с улыбкой продолжил: – Так я и думал! Я давно имею дело с Бредалбэйном и знаю ход его мыслей. А малышке, надо признать, смелости не занимать!
– Знаю. И язычок у нее острее некуда!
– Это потому, что она из Кэмпбеллов! – хохотнул Роб и хлопнул Дункана по плечу. – Можешь мне поверить, с женщинами Кэмпбелл не соскучишься!
– Это я уже заметил.
Виски обожгло юноше горло, и он вернул оловянную флягу Робу.
– Как дела у отца?
– Нормально. Он в армии горцев. Сейчас они уже собрали лагерь и идут в Глазго.
– Понятно, – с отсутствующим видом проговорил Роб. – А герцог Аргайл разбил свой лагерь в Стирлинге. Час сражения близок. Сколько вас?
– Больше четырех тысяч. Может, пять.
Роб присвистнул.
– У Аргайла людей меньше. Выходит, у Мара будет приличная армия. Граф Сифорт ведет три тысячи из клана Маккензи. Остается только надеяться, что Джон Марионетка[34]сумеет правильно распорядиться этой армией. Что до меня, то я еще сомневаюсь, стоит ли к нему присоединяться.
– Почему?
– Официально Аргайл – мой опекун. А я, как ты знаешь, в розыске, и обвинения до сих пор не сняты. Герцог Атолл жаждет заполучить мою голову. Он – сторонник Ганноверца, но двое его сыновей поступили на службу к Претенденту. Ты же знаешь поговорку «Разделяй и властвуй». Надежный способ для клана обеспечить себе кусок власти независимо от того, чьей окажется корона! Но я, в отличие от Атолла, рискую своей шкурой и жизнью моих людей. Мне нужно иметь надежного защитника.
– Разве покровительства Бредалбэйна недостаточно? Ведь он предложил тебе его после той истории с маркизом де Монтрозом!
– Все это так, но, если запахнет жареным, Бредалбэйн запросто пожертвует мною, чтобы получить выгоду для себя. Пока он приютил меня на клочке земли в Ахинсоле, в Глен Дохарт. И я ему за это благодарен, но ветер может перемениться в любой момент. Все зависит от исхода будущего сражения. Само собой, мое сердце желает победы Стюарту, но я не знаю, могу ли позволить себе последовать за Бредалбэйном. Моему клану и так пришлось несладко, когда за него взялся маркиз де Монтроз. Мои люди умирают от голода.
Гримаса исказила его черты. Дункан не отрываясь смотрел на Роб Роя. Рассказ о размолвке между Макгрегорами и маркизом де Монтрозом, главой клана Грэхемов, облетела Хайленд со скоростью ветра, огорчив одних и обрадовав других. Макгрегор имел славу человека честного и справедливого. Вдобавок ко всему он считался лучшим в Хайленде фехтовальщиком. Макгрегор с Монтрозом долгое время прекрасно ладили: маркиз одалживал Робу, который занимался торговлей крупным рогатым скотом, часто в обход закона, крупные суммы, которые тот пускал в оборот. При этом ни для кого не было секретом, что Монтроз, прославившийся своей скупостью, получал от этой сделки огромную прибыль. Их с Робом «дружба» длилась почти десять лет, пока не случилась прискорбная неприятность…
– Этот подонок Монтроз со своими сбирами! Чтоб им всем вечно гореть в аду! – продолжал свой рассказ Роб Рой. – Предатели! Монтроз знал, что я не крал у него те несколько тысяч фунтов, которые он дал мне в долг на покупку скота. Я всегда играл с ним честно и наполнил ему не один сундук. Но последние мои сделки оказались не такими выгодными, как обычно. Однако я слишком поздно заподозрил подвох. Его казначей, Грэхем Киллирн, стал пособником в мошенничестве. Но ты знаешь, каким убедительным бывает острие клинка!
Он замолчал и глотнул еще виски. Печальный взгляд его скользнул по фляжке, и он протянул ее Дункану.
– Мы поймали Киллирна, отвезли на остров посреди озера Лох‑Кеттерн и держали там три дня. Вот уж подонок из подонков! Но мы пригрозили отправить его к праотцам, и он вернул деньги.
– Я слышал, твой доверенный человек сбежал, прихватив с собой эти несколько тысяч…
– Сбежал? Вернее будет сказать, что он пропал!
Странное выражение появилось у Роба на лице. Внимание его снова сосредоточилось на черных водах озера.
– Он тоже был Макдональдом, как и ты. И моим лучшим другом. Я доверил бы ему свою жизнь, если бы пришлось. И я отдал ему эти деньги, чтобы он отвез их ко мне в Крейг Ростан. В тот вечер мне нужно было уладить еще одно важное дело. Я знал, что он никогда меня не предаст. Нет, Макдональд меня не предал, но я не могу этого доказать. И мы так и не смогли найти его тело. Ну скажи, разве может человек сбежать с несколькими тысячами фунтов, оставив при этом те шесть сотен, которые накопил за всю свою жизнь? Его сбережения остались в пещере, где он их спрятал. Мы часто там укрывались, когда в том была надобность. Только я знал, что у него есть эти деньги и где он их хранит.
– Киллирн не знал, что случилось с твоим другом?
– Нет. Киллирн, мерзавец, нанял двух проходимцев, Саймона Гутри и Джона Мура. Он поручил им убить моего человека и забрать деньги Монтроза, но он не знал, что они с ним сделали и куда делись деньги. К тому же и этих двоих после исчезновения Макдональда тоже никто не видел. Этот дурак Киллирн в итоге тоже остался ни с чем! Он щедро предложил мне деньги, которые как раз успел собрать с арендаторов в Хаппелрохе, где мы его и поймали. Но деньги никогда не покроют ущерба, который мы понесли. Меня обвинили в краже, и мне пришлось какое‑то время скрываться. Киллирн воспользовался этим, чтобы навестить мою жену в Крейг Ростане.
Последовала еще одна пауза. Макгрегор глотнул еще виски, закрыл глаза и заговорил снова:
– Монтроз отправил его туда с приказом прогнать мою жену с детьми с наших земель, а все имущество забрать как компенсацию за кражу. Но Киллирн не только выгнал на улицу мою семью и сжег мой дом. О нет! Этот сучий сын изнасиловал и избил мою жену.
Роб Рой сплюнул на землю и снова открыл потемневшие от холодной ярости глаза. Потом издал хриплый смешок, и его зубы обнажились в подобии звериного оскала.
– Но теперь, я уверен, он не тронет женщину своими грязными лапами!
Острием кинжала он указал себе между ног, и на его губах появилась садистская улыбка. Дункан поморщился и инстинктивно прикрыл ладонью причинное место, словно желая убедиться, что там всего хватает. Роб заметил его жест и усмехнулся.
– Мерзавец визжал как свинья, когда ее режут! Поверь, я бы предпочел умереть, чем пережить такое! – воскликнул он с отвращением. – Но за честь Мэри Эллен я отомстил. Потом мне пришлось унизиться до того, чтобы попросить Бредалбэйна приютить мое семейство. И поскольку они с Монтрозом заклятые враги, старина Бредалбэйн не смог отказать себе в удовольствии выполнить мою просьбу. – Он посмотрел на небо, чтобы определить время. – Джеймс Мор и Кол скоро вернутся с «позаимствованным» скарбом, который нам пригодится.
Глаза Дункана вдруг заметили на блестящей глади озера парус, направлявшийся прямо к ним.
– Посмотри, еще корабль! – вскричал он, указывая на судно, которое как раз появилось на линии горизонта.
– Куттер… Если глаза меня не обманывают, это контрабандисты, – весело отозвался Роб. Еще через несколько минут настроение его резко улучшилось. – Надо же! Узнаю́ эту фигуру на носу! «Sweet Mary »![35]Значит, Аргайл до сих пор подельничает с этим старым пройдохой Эдгаром Нешем! Что ж, может статься, сегодня у нас будет другая цель, Дункан! Трюмы «Sweet Mary » наверняка заполнены оружием и боеприпасами, не говоря уже о хорошем французском бренди!
Солнце медленно клонилось к горам Круах, этому природному барьеру между озерами Лох‑Эйв и Лох‑Файн. Великолепные пейзажи, их окружающие, озарились золотистым светом, усиливавшим яркость осенней природной палитры. Сыновья Роб Роя Макгрегора вернулись из короткого похода, оказавшегося весьма успешным: они раздобыли три довольно большие лодки и две двуколки. Повозки сразу же спрятали в подлеске. Вскоре план нападения был готов. Решено было напасть на оба судна одновременно – две барки отправятся к «Holy Faith » и одна – к «Sweet Mary », которая недавно встала на якорь рядом с первым судном и имела меньший тоннаж. Эдгар Неш, бывалый морской волк, сошел на берег вместе с несколькими членами экипажа. По меньшей мере еще четверо матросов остались на «Sweet Mary ».
Дункан отправился по той самой тропе, которую выбрала Марион несколько часов назад. Сумерки стремительно опускались на окрестные холмы. Он ускорил шаг и позвал девушку по имени, но она не ответила. Единственным звуком, оживлявшим тишину, был шум водопада. Туда он и направился.
– Да где же она?
Внезапно в голову пришла мысль, что Марион обманула его и убежала. Дункана прошиб холодный пот. Но уже в следующую секунду он увидел на ветке дерева, возле густого куста, красную курточку. Наверное, она до сих пор спит…
– Марион?
Он обошел куст и оказался на берегу маленького пруда, в который низвергался водопад. Никого…
– Марион! – крикнул он снова, чувствуя, как растет в душе тревога.
И вдруг поверхность воды разорвалась и из нее возникла тонкая девичья фигурка. Спотыкаясь о камни, Дункан поспешил спрятаться за густой порослью сосенок, где и застыл, завороженный зрелищем, представшим его глазам.
Повернувшись к нему спиной, Марион отжимала воду из тяжелых волос. Белизна ее кожи контрастировала с темной водой, доходившей девушке до бедер. Грациозным движением она повернулась лицом к берегу, бесстыдно открывшись перед ним во всей своей великолепной наготе. Ban – dia [36]… Дункан попытался отвести взгляд от этого молочно‑белого тела, возникшего из темных вод пруда, но не смог.
«Ей нельзя здесь быть!»
Он начал отступать. Шаг, другой, третий… Споткнувшись о поваленное дерево, он едва успел уцепиться за ветку, чтобы не упасть. Ему было трудно дышать. Дункан выругался про себя. Надо же быть такой неосторожной! Разве можно купаться в озере голышом, когда вокруг бродят Макгрегоры? Любой из них мог застать ее тут, вдали от любопытных глаз, и изнасиловать, наплевав на тот факт, что она – родственница их предводителя, в этом Дункан был уверен. Мужчины, которым нечего терять, привыкают брать то, что им нравится, не задаваясь лишними вопросами!
Марион между тем вышла из воды и направилась к пледу, который лежал на камне рядом со сброшенной в спешке одеждой. Девушка с кожей цвета луны укрыла свою наготу цветами Гленко, и от этого у Дункана еще сильнее заныло внизу живота. И это томление уже начало перерастать в тягучую боль.
«Ополоснуться бы холодной водой!»
Сердце в волнении, тело в огне… Дункан бесшумно прошел несколько метров по тропинке, которая привела его к пруду, и прислонился спиной к дереву. Сердце в груди стучало так, что, казалось, вот‑вот разорвется. Он ощущал себя последним мерзавцем. Словно у зверя в период гона, все мысли его были подчинены одному желанию. И это желание, ставшее непреодолимым, болью отзывалось в его напряженном члене и требовало немедленного удовлетворения
– Черт! Черт! Черт! – пробормотал он, распахивая полы килта.
Что ж, оставалось только прибегнуть к старому, верному средству…
Марион показалась на тропинке несколько минут спустя. Дункан, который ждал ее, прислонившись к поросшему мхом стволу, выпрямился.
– Марион!
Девушка вскрикнула от неожиданности, инстинктивно выхватила из голенища свой кинжальчик и бросилась с ним на Дункана. Тот едва увернулся.
– Черти бы тебя побрали! – выругался он, выбираясь из зарослей крапивы, больно ожегшей его голые ноги.
– Ты зачем пришел? – спросила Марион. Ее сердце стучало как сумасшедшее. – Хотел, чтобы я тебя заколола?
– Я бы сломал тебе шею раньше, чем ты бы успела меня ранить, – сердито ответил он.
Дункан старался не смотреть ей в глаза из опасения выдать желание, обуревавшее его тело несколько минут назад.
– Пора! – сказал он, упрямо глядя на носки своих башмаков.
– Уже?
Девушка повернулась и посмотрела на кусочек пруда, просвечивавшего сквозь ветви, которые уже начали понемногу терять листья в ожидании зимы. Дункан рискнул взглянуть на нее. Ее профиль вырисовывался на фоне золотистой глади озера. Марион в задумчивости отжимала волосы, обернув их полой пледа, который накинула поверх красной курточки. Тот же чувственный поворот головы, те же движения… Такой он увидел ее там, в озере! «Будь ты проклята, Марион Кэмпбелл!» – кричало его рвущееся из груди сердце. Если женщины из ее рода и вправду имели дар лишать мужчин их силы, как рассказывал Алан, то эта девчонка им не пользовалась. Даже наоборот…
Но ведь она – дочка Гленлайона! Нет, он не может позволить себе… А как же Элспет? И он вдруг осознал, моментально, в доли секунды, что одного воспоминания о теле этой колдуньи достаточно, чтобы разбудить в нем безумный пожар желаний. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он попытается ее соблазнить?
Неожиданно для себя он подумал о том, что Аласдар вполне мог отправить его в эту поездку с конкретной целью – чтобы он унизил дочку Гленлайона, взял ее силой, осквернил и попрал ее честь. Но нет, такого он, Дункан, никогда бы не сделал! И Аласдару это прекрасно известно. Дункан прогнал дурную мысль взмахом руки, чем привлек внимание Марион, и она уставилась на него своими светлыми кошачьими глазами. Их взгляды встретились, и снова пламя обожгло Дункану чресла. Юноша выругался и молча пошел к берегу озера. Марион последовала за ним.
Черная гладкая поверхность воды волновалась сильнее по мере того, как лодка отходила все дальше от берега. Силуэт «Sweet Mary » медленно увеличивался в размерах прямо по курсу. Ночь выдалась тихая. Послышался чей‑то смех. Отразившись от воды, звук унесся вместе с бризом. Вслед за первым раскатом хохота последовал второй, и снова воцарилась тишина. Тишина, которую им следовало сохранять, чтобы не лишиться жизни… Даже звук дыхания мог погубить все дело! У моряков тренированное ухо, оно умеет отличить хлюпанье воды о корпус судна от звука, который издает приближающаяся лодка. Но Макгрегоры были опытными ворами и хорошо знали свое дело. Недаром же Роб Роя прозвали Принцем воров!
В маленькой лодке Марион устроилась у ног Дункана и, сама того не замечая, вцепилась ногтями в его напряженные бедра. Их было пятеро: старший сын Роба Джеймс Мор Макгрегор, друг Роба Колин Макнаб, коротышка с круглым толстым животом, который управлял лодкой, Дункан и Марион. Сам Роб взял на себя «Holy Faith ».
Дункан волновался. Конечно, ему уже доводилось воровать, но ни разу – на корабле. Они всегда довольствовались коровами Кэмпбеллов и товарными поездами, направлявшимися в Форт Уильям. Ногти Марион еще сильнее вонзились в его плоть, и Дункан поморщился от боли. Он осторожно накрыл ее руку своей ладонью. Девушка разжала пальцы, повернулась к нему и открыла было рот, но он поспешил прижать палец к ее губам, призывая к молчанию, нахмурился и кивнул в сторону кораблей.
Может, и правда лучше было оставить ее на берегу со старым Фергюсом, как советовал Макгрегор? Нет, он бы не смог. Он совсем не знал его людей и не доверял им. Конечно, осмотрительнее с его стороны было вовсе не ввязываться в это дело, но соблазн оказался слишком велик. В конечном итоге Марион будет в большей безопасности с ним, в лодке, чем на берегу.
Тонкий полумесяц луны висел в темном небе над морем, и света от него было мало. Ночь обещала стать их союзницей. Еще на берегу они все до единого вымазали себе лица грязью, чтобы свет не отражался от светлой кожи, и закутались в свои темные пледы.
До корабля осталось несколько метров. На корме, по левому борту, виднелся силуэт первого часового. Второй наклонился над мачтой бушприта. Но где двое остальных? Дункан посмотрел вверх, на марс фок‑мачты, и увидел то, что искал, – безвольно свисающую руку, освещенную слабым светом луны. Осторожно толкнув Джеймса Мора в бок локтем, он указал ему на марс. Парень с такой же черной, как и у него самого, шевелюрой кивнул и удовлетворенно улыбнулся. Оставалось выяснить местопребывание еще одного матроса. Может, он на правом борту? Но теперь они находились слишком близко к кораблю, чтобы можно было это проверить. Хотя он вполне мог быть и на внутренней палубе, и в трюме. Рано или поздно это все равно выяснится…
Лодка уже находилась под фок‑вантами. Коротышка попытался закинуть на борт абордажный крюк, изготовленный из крепкой раздвоенной ветки с привязанной к ней веревкой, но он только чиркнул по такелажу и тяжело упал ему в руки. В лодке никто не шевельнулся. Марион прижалась к нему еще теснее, и Дункан почувствовал, как часто стучит ее сердце.
– Эй, Вилли! – послышался окрик у них над головами. – У тебя еще осталось?
Марион снова вцепилась ногтями Дункану в ногу. Напряжение участников рейда достигло предела. Пистолеты и кинжалы они спрятали под одежду, чтобы их блеск не привлек внимание моряков. Дункан осторожно вынул из‑за пояса пистолет. Они договорились стрелять лишь в крайнем случае, и если обстоятельства вынудят прибегнуть к оружию, то предпочесть огнестрельному кинжал. Это и понятно: звук выстрела переполошит часовых на берегу и начнется всеобщая тревога…
– Подожди, я посмотрю, – ответил другой голос. – Проклятый Неш наверняка снова запер свои запасы «огненной воды»!
По внешней палубе прогрохотали шаги, и голос второго матроса постепенно затих.
– Это несправедливо! Остальные празднуют на берегу, а мы торчим тут, как…
– Перестань ныть, Бичем! Лучше уж здесь, чем в тюрьме! Если бы Неш тебя не нанял, там бы ты и оказался! И могу заверить, что приятнее сидеть под открытым небом с пересохшей глоткой, чем делить в камере протухшую воду с крысами!
– Катись ко всем чертям, Вилли, со своими проповедями! У меня борода поседеет раньше, чем они меня поймают и посадят в камеру!
– Ты бы поменьше болтал! Иди и принеси нам бутылку!
Второй моряк пробормотал себе под нос что‑то невразумительное, и на корабле стало тихо. Четвертый часовой так и не объявился. Мужчины в лодке переглянулись, и абордажный крюк еще раз взметнулся вверх. На этот раз он крепко зацепился за канат вантов. Чумазые от грязи лица осветились улыбками. Одна только Марион отказалась от «маскировки» и теперь попросту окаменела от страха.
Коротышка, который забросил крюк, взобрался на ванты первым и притаился за леером. За ним последовали Макнаб и Джеймс Мор. Дункан закрепил веревку от крюка за специальное кольцо на носу лодки и присел перед Марион на корточки.
– Ляг на дно лодки и лежи тихо, – прошептал он, касаясь ее уха губами.
Девушка тут же вцепилась в его рубашку.
– А что мне делать, если с тобой… ну… если с вами что‑то случится? – срывающимся от волнения голосом спросила она.
И снова ее ногти вонзились ему в тело, хотя она этого даже не заметила. Взгляд, последние несколько секунд неотрывно устремленный на лицо Дункана, поднялся к лееру. Ее лицо находилось в нескольких сантиметрах от его лица. Он протянул руку и после секундного колебания легонько погладил ее по щеке.
– Ты бы тогда огорчилась?
Он уловил ее запах – смесь ароматов моря, водорослей и сладковатого дыхания – и улыбнулся. Внезапно дрожащие губы Марион сжались, а глаза сузились. Пальцы Дункана медленно оторвались от ее шелковистой кожи и скользнули по мягким волосам.
– Ты должен отвезти меня к Бредалбэйну, Макдональд, не забудь!
Дункан улыбнулся, понюхал прядь волос, которую все еще держал в руке, а другой рукой вынул из сапога Марион ее sgian dhu, нарочно задев при этом ее колено. Девушка вздрогнула, но ногу отодвигать не стала.
– Разве я могу об этом забыть?
Она тяжело сглотнула и на мгновение закрыла глаза. Странная слабость, какой она никогда не испытывала раньше, охватила ее тело, и Марион вздрогнула так же, как там, на вереске, несколько недель назад, когда он сорвал у нее с губ поцелуй… Прикосновение металла к ладони привело ее в чувство: Дункан вложил ножичек ей в руку.
– Не сомневаюсь, что при случае ты им воспользуешься не хуже, чем своим языком, но было бы лучше, если бы этого делать не пришлось.
Он выпустил из пальцев прядь и медленно отстранился. Марион почувствовала, как ее захлестывает паника, и еще сильнее стиснула в кулаке его рубашку.
– Будь осторожен!
Дункан не ответил. Взгляд его опустился ко рту девушки, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не припасть к нему губами. На это просто не было времени – его ждали подельщики. Он улыбнулся, отвел руки Марион и по веревке взобрался на корабль.
Добравшись до леера, Дункан бесшумно перемахнул через него и поспешил спрятаться за легкой пушкой, стоявшей у борта. Трое спутников последовали его примеру. Часовой на корме стоял к ним спиной. «Это наверняка Вилли», – подумал Дункан. Второго часового видно не было. Видимо, спустился на внутреннюю палубу за спиртным.
Дункан стал медленно перемещаться вдоль орудий к правому борту. Четверо пиратов снова переглянулись и знаками условились о том, что делать. Джеймс Мор, словно тень скользя от пушки к пушке, подобрался к тому моряку, который стоял, перегнувшись через парапет, и набросился на него. Моряк успел только обернуться с выражением удивления и испуга на худом, обветренном лице. Крик так и не сорвался с его губ, в следующую секунду исказившихся в страшном оскале. Из уголка рта вытекла струйка крови. Сын Макгрегора выдернул кинжал из груди несчастного, и тот рухнул на палубу к его ногам. Крадучись, коротышка с крюком подошел к открытому люку и, зажав в руке кинжал, спрятался за чехлами для парусов. Через несколько секунд показался Бичем и победно помахал над головой бутылкой.
– Эй, Вилли! Смотри, что я нашел! Старина Неш оставил нам бутылочку…
Слова умерли у него в глотке, стоило ему увидеть Джеймса, склонившегося над трупом бедолаги Вилли, который плавал в луже собственной крови.
– Так что там за бутылка, дружище? – спокойно спросил Джеймс, вытирая нож о рубашку Вилли.
И он неторопливо подошел к моряку. Тот выпучил глаза, потому что коротышка уже успел прижать свой нож ему к шее как раз на уровне ходившего туда‑сюда адамова яблока. Джеймс вырвал у него из рук бутылку и поднес ее к глазам.
– Воруем виски у добряка Эдгара Неша?
– Я ее не крал…
– Наверное, решил выпить и залить в бутылку какую‑нибудь дрянь вместо виски? Например, помочиться туда?
Он зубами вырвал пробку и демонстративно сплюнул ее под ноги Бичему, который язык проглотил от страха. Отпив добрый глоток, Джеймс передал бутылку Дункану, который последовал его примеру.
– Да это же французский бренди! – воскликнул юноша, вытирая губы. – Капитан не обрадуется, когда поймет, что команда ворует у него бренди!
Взгляд маленьких блестящих глаз Бичема перебегал с лица Джеймса на лицо Дункана.
– Что мне с ним делать? – спросил коротышка с крюком.
– Я сам им займусь, Маркус.
– Чертовы проходимцы! – едва слышно выругался Бичем.
– Мерзкие контрабандисты! – ответил на это Джеймс и рукояткой пистолета ударил его в висок.
Тело моряка обмякло и повалилось к ногам Маркуса, который уже успел разжать руки. Оставалось обезвредить еще двоих часовых. Тот, что был на марсах, похоже, не представлял особой опасности, четвертый же, предположительно, находился под палубой.
– Маркус, Колин, спускайтесь и прочешите трюмы. Найдите четвертого часового.
Названные молча исчезли в недрах корабля. Напряженная тишина, нарушаемая только поскрипыванием такелажа, окружила Джеймса и Дункана. Макгрегор посмотрел вверх, на марсы фок‑мачты.
– А с этим что делать? – спросил Дункан, проследив за его взглядом.
– Пока ничего. Если бы он заметил, как мы забрались на корабль, давно бы нас перестрелял по одному. Мы были как на ладони.
Через полминуты из люка показалась голова Маркуса.
– Там никого, Джеймс.
– Проклятье! На борту до наступления ночи было четверо! Мы три раза проверяли!
– Он мог уплыть на берег ближе к вечеру, – заметил Дункан, вглядываясь в темноту.
– Ладно! Берем из трюмов все, что можно унести! И быстро! – приказал Джеймс.
Он снял веревку, которой был подпоясан, и крепко связал Бичема. Дункан последовал за Маркусом в трюм, чтобы помочь поднять на палубу грузы. Тошнотворный запах гнили и крепкого спиртного ударил в нос. Окинув трюм взглядом, Дункан мысленно оценил «улов». Вдоль стен стояли пахнущие сыростью ящики с оружием, предназначенные для королевской армии. Бочонки с порохом соседствовали с такими же емкостями, наполненными французским бренди и вином. В остальных ящиках были весьма ценные продукты питания – пряности и чай, и их тоже было много. Словом, было из чего выбирать. Трое мужчин поспешно взялись за работу и с помощью таля начали поднимать товары на палубу, где в это время оставался Джеймс.
Они успели вытащить четыре ящика с мушкетами, два бочонка пороха, два ящика с боеприпасами и два бочонка бренди, когда на главной палубе прозвучал выстрел. У Дункана замерло сердце. Бочка с вином, которую он как раз устанавливал на таль, выскользнула из рук, по спине пробежал неприятный холодок. Страшась худшего, он взлетел вверх по лестнице, а следом за ним и двое других налетчиков с пистолетами в руках. Окинув взглядом палубу, Дункан увидел Джеймса, присевшего за пушкой. Тот сделал ему знак последовать своему примеру. С мачты донесся крик и раздался второй выстрел. Перила леера разлетелись в щепки у Джеймса за спиной, но юноша успел перекатиться к другой пушке.
Сердце у Дункана билось так, словно вот‑вот могло разорваться. Марион! Откуда выстрелил первый пистолет? Неужели часовой заметил ее и попытался убить? На «Holy Faith », пришвартованной неподалеку, все было тихо. Похоже, Робу удалось справиться с остававшимися на борту матросами. На палубе кто‑то выстрелил снова. Это Джеймс попытался снять часового с марсов, и оттуда донесся сдавленный крик. Пистолет часового с глухим стуком упал на палубу. Его уже можно было не опасаться. Через пару секунд тело моряка рухнуло вниз вслед за оружием. По левому борту внезапно появилась какая‑то фигура и быстро перелезла через перила. Джеймс, который как раз перезарядил свой пистолет, увидел ее и прицелился. Дункан ужаснулся тому, что должно было сейчас произойти.
– Не‑е‑ет! – с криком набросился он на Макгрегора.
Пистолет выстрелил, но пуля, брызнув искрами, срикошетила от пушки.
– Макгрегор! – вскричал Дункан, повалив его на деревянный настил палубы. – Это же Марион! Ты смотришь, в кого стреляешь?
Джеймс Мор стряхнул его с себя и посмотрел на фигурку, вцепившуюся в отполированные морскими ветрами деревянные поручни.
– Ей было приказано ждать в лодке! – пожал он плечами.
Дункан подскочил к Марион, схватил ее за руку и потащил за собой.
– Отцепись! – воскликнула она и попыталась вырваться. – Мне больно!
– Заткнись! – прикрикнул Дункан.
Оттолкнув Марион к мачте, он смерил ее сердитым взглядом. Девушка всхлипывала от страха, и по ее щекам уже текли горькие слезы. Дункан, который чуть не обезумел от ужаса, понемногу пришел в себя.
– Я же просил ждать в лодке! Ты хоть понимаешь, что была на волосок от смерти?
– Я услышала выстрел. Стало страшно…
Она зарыдала еще горше.
– По правому борту лодка! – воскликнул Джеймс. – Надо торопиться с погрузкой! У нас скоро будут гости!
Маркус поспешил спуститься в лодку, чтобы принимать от Колина ящики и бочонки. Через приоткрытый портик[37]Джеймс следил за приближающимся судном. Дункан оттолкнул Марион за ближайшую пушку, стоявшую у правого борта, присел рядом с портиком, приоткрыл его и приготовил пистолеты.