Родился в 1911 г. 8 августа (нового стиля) в г. Краснодаре (прежде г. Екатеринодар). Родители по происхождению – крестьяне, по положению – рабочие.
Учиться начал в 1918-1919 г; среднюю школу в 1929 г. По окончании школы работал лесорубом в Кармалинском Учлесхозе (Адыгейская автономная область), бурильщиком на строительстве Джулофа-Бакинской железной дороги, рабочим лесорубом в тресте «Плавстрой».
В 1931 г. поступил в Архангельский лесо-технический институт им. Куйбышева, который оконсил в 1936 г., получив диплом инженера водного транспорта.
В том же году женился на Парнасской З.А.
По окончании института работал в Обозерском л/ техникуме преподавателем, откуда был призван в РККА 24 сентября 1936 г; в РККА служил: а) в АБС 1 СК (г.Новгород), б) 2 Т ЛВО (г.Ленинград). Из армии демобилизован 24.10. 37 г. в должности командира взвода связи.
По возвращении из армии вновь поступил на работу в Обозерский лесотехнический техникум в качестве преподавателя водного транспорта леса, где и проработал до июня 1939 г.
Уволился из техникума по собственному желанию после чего переехал на родину в г. Краснодар. В г. Краснодаре поступил на работу в трест «Краснодарлес», где работал в качестве инженера по сплаву и судоперевозкам.
В январе месяце 1940 г. был направлен (из Краснодара) НК Лесом СССР в распоряжение НК Леса БССР для использования на работе в западных областях БССР в соответствии с чем с января 1940 г. работал в Гродненской сплавконторе вплоть до начала Великой Отечественной войны, т.е. до 22-23 июня 1941 г.
23 июня 1941 г. за несколько часов до занятия немцами г. Гродно я покинул город, оставив в г. Гродно семью, и вместе с отступающими гражданскими лицами (беженцами) я продвигался на восток в р-н г. Минска.
В начале июля месяца 1941 г. (после занятия г. Минска немецкими войсками) в р-не г. Минска я попал в окружение и был пленен не смотря на то, что я не был военнослужащим. Вскоре после пленения я был вывезен в Германию и с августа месяца 1941 г. заключен в лагерь XIII-D в г. Гамельбурге (в последствии Шталаг XIII-D в г. Нюренберге). С конца 1941 г. был направлен в рабочую команду №10023, а с начала 1944 г. в команду №10028 при шталаге XIII-D, где и находился освобождения из плена.
В период нахождения в командах №10023 и №10083 был членом оргбюро и руководства подпольной антифашистской организации военнопленных (с 1942 по 1945 год).
Организация ставила и выполняла ряд задач, которые послужили на пользу родине и Советского правительства.
Из фашистского плена освобожден 25 апреля 1945 г. американскими войсками и вскоре был передан Советской Армии. В период от освобождения до передачи Советской Армии работал в русском госпитале бывших военнопленных в качестве зам. начальника по полит. части жедудочно-кишечного отделения госпиталя (г. Нюренберг).
На родину вернулся в конце 1945 г. в г. Гродно, где поступил на работу в Гродненское обл. управление Главснаблеса, где работал начальником отдела лесоснабжения до октября месяца 1947 г.; в октябре м-це 1947 г. освобожден от работы в Гавснаблесе по сокращению штата.
В декабре 1947 г. отделом кадров «Главлесасплава» направлен на работу в систему треста «Вычегдасплав», где и работаю до настоящего времени начальником службы путей Вычегодской сплавконторы.
Со своей женой Парнасской З.А. фактически разошелся в 1946 г. и в настоящее время женат на Лыткиной Тамаре Александровне.
Семейное положение: жена и трое детей.
12.04.1954 г.
Стихи Н.Е. Митякова
ГЕРМАНИИ 1
Твоей позорной славы
Нас озарил зловещий свет.
И бешеный твой бег,
Беспутный и кровавый,
На днях оставит крови страшный след.
Года страданий и мучений
Позором лягут на веков хребты.
Как смерти лет и лед, твой злобный гений.
Убийца и растлительница ты.
Война как смерч. Уже
На полземли долина смерти стелется.
Зловонят трупы жен, мужей,
Новорожденных крохотные тельца.
В том море зла, которое ты льешь,
Ад Данте – только атом.
Проклятая! Расплаты не уйдешь,
Грядет, грядет расплата!
Восстанут все, могилы разворочая,
Придут, отмщенья жаждая,
Придут растленные, разорванные в клочья,
Моля отмстить за всех и каждого.
И трупики детей в тот час придут,
Неся в глазах безмерные страдания.
Да будет страшен их правдивый суд!
И не найдешь ты слова в оправдание.
Не верится, что ты
Кипучей мысли пламя разжигала.
За проволокой – только штык
Щетинит точеное жало.
Что Гегель, Гете! Тина снов,
Иль сказок яркие зарницы.
Не может быть таких сынов
У матери-растлительницы и убийцы.
Замученных любимым не вернуть,
И не забыть мученьем скрученные пальцы.
В моей душе прочерчен путь
Моей страны-страдалицы.
О родина моя, всех помыслов обитель,
Тебе последней первая любовь!
О мой народ, суровый мститель
За пролитую праведную кровь!
Я отдаю всех сил моих кипенье
Во власть железную твоих велений.
1942-1943
НОВЫЙ 1943 ГОД
Мы в этот час бокалов не поднимем,
Не будем пить пахучее вино,
И слов горячих не шепнем любимым,
И шутки не услышим ни одной.
Мы в этот час, притихший, новый,
Сотрем след горя с исхудавших лиц
И поклянемся клятвою суровой
Любить и мстить без веры и границ.
Любить далекую и славную Отчизну,
Где новых зорь начало и восход,
Любить как жизнь, нет, больше жизни!
И мстить за оскорбленный наш народ.
Декабрь 1942
АРЛАНДИЯ
ГРЕТХЕН
Я, пожалуй, в вас и не верю.
Это Гете в великой жалости
К своему народу-зверю
Вас скрутил любовью с Фаустом.
Я смотрю в ваших глаз миндалины –
Ну какая ж вы, право, Гретхен?
Несовременны и сентиментальны,
Как сирени пахучая ветка.
Кос льяных туготелые змеи
Трепет белой груди берегут,
Губы детские лгать не умеют
И вести хмельную игру.
К мукам дьявол увел вас от шалостей,
В глаза влил он тоску,
В грязь втоптал он ногами Фауста
Вашей радости пестрый лоскут.
Вы приходите к нам с пожелтелых страниц
О любви своей плакать вслух.
И за болью своей вы не видите лиц
Жадных сводниц и потаскух.
На ресницах лежат слез хрусталины,
Вылить боли ручьи не сумев,
А кругом только рты оскаленные
Плотоядных и хищных стерв.
У них, может, такие же юбки.
У них бедра, как ваши, круты,
Но я видел их жадные руки
И пунцовые хищные рты.
Из шелков комбине б им на ляжки –
И неважно в шелках если кровь!
Продадут вас, как мясо, бедняжку,
Вашу свежесть сомнут и любовь.
И пусть сердце в безумии выгорит,
Не уйти от судьбы вам скандальной.
Вы упали прочитанной книгой,
Несовременной и сентиментальной.
ФАУСТ
Он гулял вчера в харчевне
С пьяною оравой,
А сегодня на Блокберне
Пляшет с ведьмой старой.
Чтоб продлить года веселья,
Не моргнувши бровью,
Выпивают ведьмы зелье,
Запивают кровью.
Оглушенный зелья хмелем,
Радуется встрече,
Запивают кровью зелье,
Кровью человечей.
Улетит он черной птицей
Вместе с сатаною.
Черным смерчем закружится,
Страшною бедою.
Там он девушку обманет,
После засмеется.
Где дохнет – трава завянет,
Высохнут колодцы.
Пощадит ли в злобе старых,
Обойдет ли нищих?
Он летит – летят пожары,
Тлеют пепелища.
Не заплачет он ни разу,
Жалостью зажатый.
Он идет – идет проказа,
Тиф сбирает жатву.
Нет той меры, чтоб измерить
Всю его жестокость.
Он погибнет страшной смертью
На полях Востока.
МАРТА
Ты паскудница и шлюха,
Ходишь в церковь, бьешь поклоны,
И гуляешь часто ночью
С дьяволом своим знакомым.
Опустивши томно глазки,
Вертишь бедрами и задом,
Будто сука, похотливцев
За собою водишь стадом.
Мужа ты сжила со света,
В гроб вогнала живой тенью.
И молилась ты усердно
За души его спасенье.
Ты улыбки искры тушишь
Своим взглядом плотоядным,
И слова твои, как осы,
Жалят, жалят беспощадно.
Яда слов твоих боятся,
Как укусов скорпиона.
Пауком плетешь ты сплетни
Меж чужих и меж знакомых.
Клеветою ложь ты пустишь,
Завлечешь в тенета.
Шепчешь ты: «Иди, красотка,
Ведь спасенья нету».
И в разврата крепких путах
Нецелованные бьются.
Продаешь ты их, как мясо,
Похотливым сластолюбцам.
За растленные тела их,
За измятые их груди,
Ты имеешь кучи тряпок,
Денег ты имеешь груды.
Ничего, что в брызгах крови
Эти деньги, эти платья.
Изувеченные стонут,
Шлют растленные проклятья.
Ты сама в припадках гнева,
От безделья и от скуки,
Отрываешь детям уши,
Выворачиваешь руки.
Ты паскудница и шлюха,
Ходишь в церковь, бьешь поклоны,
Блудишь часто темной ночью
С дьяволом своим знакомым.
1944
МОЛИТВА
Богу ли, черту ли, тайнам природы,
Всему, что наполнило душу мою,
Всему, что сквозь жизнь провело мои годы,
Молюсь!
Я слов замусоленных плавным теченьем
Муку свою не солью; -
Всем трепетом сердца, всем крови кипеньем,
Душой возмущенной молюсь!
Не нужно мне славы, богатства не надо.
Прошу об одном лишь:
Не дай мне покоя,
Не дай мне любви тихую радость,
Но сделай, Владыко, такое:
Когда миг расплаты придет,
Вели, чтоб рука не дрожала,
Вели, чтоб в глазах не расплавился лед,
В груди не проснулась бы жалость.
Сделай из сердца ржавый чугун,
Ненависть в душу влей зверевую,
Чтоб не потек я слезою к врагу,
Долг платежами отмеривая.
1945