Конкурс эссе для студентов факультетов журналистики
Университетов Беларуси
В марте-апреле 2005 года на факультете журналистики Белорусского государственного университета (г. Минск) проходил конкурс студенческих эссе, посвященный Дню свободы прессы 3 мая, организованный под эгидой и при финансовой помощи Бюро ЮНЕСКО в Москве.
Организаторами на факультете было сделано официальное объявление о конкурсе, а также сформировано жюри. В состав жюри вошли 5 человек:
Дубовик С. В., декан факультета журналистики БГУ-- председатель;
Кононова Е. И., зам. декана по научной работе и международным связям;
Воробьев В. П., зав. кафедрой социологии журналистики;
Карпович М. П., доцент кафедры стилистики и литературного редактирования;
Конев Е. Ф., доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы.
Студентами были написаны эссе, которые прошли конкурсный отбор. С целью выявления лучших эссе жюри были организованы заседания в двух турах. В первом туре 25 апреля членами жюри были отобраны 28 студенческих работ. После второго тура конкурса 27 апреля члены жюри отобрали 10 лучших работ, среди которых (после тайного голосования членов жюри) были определены победители.
В рамках празднования Дня печати и 60-летия Победы 6 мая во Дворце молодежи «Юнацтва» состоялся студенческий праздник. Вручение дипломов победителям конкурса, подписанных председателем жюри, проходило в торжественной обстановке, в присутствии всех студентов факультета, а также гостей - ветеранов труда и Великой Отечественной войны.
Из шести работ-победителей места распределились следующим образом:
1 место Козлович Николай, студент 3 курса специальности «Журналистика»;
|
|
2 место Дутлов Александр, студент 3 курса специальности «Международная журналистика»;
3 место Яско Алена, студентка 3 курса специальности «Журналистика»;
4 место Асфура Андрей, студент 3 курса специальности «Журналистика»;
5 место Цветкова Наталья, студентка 2 курса специальности «Международная журналистика»;
6 место Анищенко Николай, студент 3 курса специальности «Международная журналистика».
Работы победителей:
Козлович Николай "Свобода без слов";
Дутлов Александр "Далекая и близкая свобода";
Яско Алена "Осторожно, двери закрываются...";
Асфура Андрей "Свобода слова";
Цветкова Ольга "Свобода слова и ответственность журналиста";
Анищенко Николай "О свободе слова и выражения мнений... журналиста".
Козлович Николай,
Студент 3 курса
СВОБОДА БЕЗ СЛОВ
В густой тесноте автобуса пахло потом. Автобус был современный, но кондиционера в нем при проектировке не предусмотрели. В городе Т. жили не бедно и не богато.
Люди стояли в шесть рядов, поддерживая друг друга своими телами. Автобус медленно отъезжал от рыночной площади. Люди, стонавшие от тяжести сумок и от духоты, сосредоточенно держали в руках свои кошельки. Больше всего в жизни они опасались быть ограбленными в автобусе.
В городе Т. лишь один крупный продуктовый рынок, да и тот не работал уже полгода. Продуктов не хватало, их получали по карточкам в магазинах, выстояв километровую очередь. А сегодня рынок неожиданно открылся. «Подарочек от власти к выборам» -- улыбались пассажиры, обмениваясь мнениями по поводу происходящего.
|
|
Действительно, в городе Т. в тот день проходили парламентские выборы. Две партии от власти, одна из которых имела название «Свобода», а другая «Демократия», боролись друг с другом за депутатские мандаты. Урны для голосования городская мэрия по подсказке «сверху» разместила прямо на рынке.
-- Покупайте арбузы, голосуйте за свободу!
-- Шашлык, самый вкусный и нежный! За демократию!
Тут и там кричали торговцы, зазывая выборщиков-покупателей. Ведь в стране уже 20 лет можно было кричать все, что пожелаешь.
Свобода слова в городе Т. была тотальной.
Радостные от ощущения продуктового изобилия люди сопели друг другу в ухо. Только что они выбрали себе будущее, а теперь хотели побыстрее добраться домой и приготовить обед. Автобус ехал по широкому, как взлётная полоса, проспекту. Водитель включил радио, и салон наполнили звуки. Среди прочих монотонно звуча речевая агитация.
Диктор говорил о свободе выбора. Он спорил сам с собой, задавал вопрос: «Разве мы живем и голосуем не свободно?». И тут же отвечал на него: «Наша страна – самая свободная страна!»
Двухминутка агитации начиналась перед каждой остановкой, и слова звучали всё время одни и те же. «Голосуйте за Свободу, выбирайте Демократию» -- этим неизменно заканчивалось каждое выступление. Усталые люди безмолвно соглашались, автобус бездумно дребезжал и подпрыгивал на ямках, которые остались на асфальте после вчерашнего танкового парада. Теснота была страшная, и пассажирам было не до политики. Они покрепче держали свои кошельки.
|
|
На остановке в автобус втиснулось двое мужчин. Они были обмотаны оппозиционными флагами и улыбались. Один, повыше и, видно, постарше, громко заговорил.
-- Соотечественники! Пассажиры автобуса! Вас только что обманули! Вы думали, что сделали свой выбор сознательно? Ничего подобного – вас попросту купили! За килограмм мяса вы продали свою Родину! Позор вам, стыд вам! Ваши дети не простят вам этого предательства!
Толпа зашевелилась. Надо сказать, что в городе Т. такие речи были в диковинку. Нет, критиковать власть разрешалось, и даже в конституции города были заложены слова: «Свобода мнений – опора нашей демократии». Но…желающих выступать публично с каждым годом становилось все меньше, оппозиция где-то спряталась и занималась тем, чем и остальные горожане – работой и добычей пропитания. Думать по-другому людям было недосуг.
Поэтому толпа возбудилась.
-- Не будоражьте народ! – кричала бабушка с авоськой. -- Я сама сделала свой выбор. У меня внуки дома есть хотят – я за них голосовала.
-- Я голосовал за власть сознательно! – доказывал кому-то мужчина в пиджаке. – Только наша власть умеет строить такие замечательные автобусы и готовить такой вкусный шашлык!
Автобус гудел, люди кричали и спорили, соглашались и не соглашались, но довольны были все. Внутренне люди чувствовали себя хозяевами собственной судьбы.
-- Голосовать-то меня никто не принуждал! Поживём-увидим, как дело сложится, как власть себя покажет, а на следующих выборах будем думать. Тут и там слышались такие речи.
А автобус все ехал, и никто из пассажиров не замечал, что едет он без остановок. Водитель автобуса, который был по совместительству мэром города, гнал его куда-то за пределы кольцевой. Увлеченные своей свободой, люди забыли даже про тесноту. Высокий мужчина, своими речами взбудораживший толпу, куда-то исчез вместе с товарищем.
Автобус резко остановился. Люди стали оглядываться по сторонам и неожиданно заметили, что они в лесу. Водитель автобуса куда-то пропал.
-- О Боже! -- закричал вдруг кто-то. – Где мой кошелек?
Люди стали судорожно искать пропажу и вдруг обнаружили, что все, абсолютно все их деньги исчезли.
Водитель и два карманника меж тем делили выручку неподалеку, на полянке. Не говоря друг другу ни слова, они разошлись. Как-никак – идейные враги.
А пассажиры потерянно молчали. И лес молчал вместе с ними.
Лес любит тишину, поэтому, наверное, ни одному политику не пришло в голову устраивать митинги и демонстрации средь елей и берез. Лозунги и плакаты – удел автобусного мира. В лесу свобода слова истинная: кричи, что хочешь, эхо унесет твои слова в небо и растворит их в тишине. Поэтому в лесу молчат.
О свободе кричат там, где ее нет. В душном автобусе, с трибуны парламента, из черного ящика-телевизора… Дельцы-карманники от политики проделывают свои махинации, прикрываясь свободой. Автобусная свобода слова – это не притча и это не сказка – я ощущаю ее каждый день, когда втискиваю себя в удушье автобуса. Ощущаю тогда, когда включаю телевизор и покупаю газету…Чем больше слов о свободе, тем меньше свободы.
У леса нет конституции. Здоровое общество, будто березовая роща, не может быть популистским. Роща, я знаю, безмолвствует – особенно летом, в полдень, когда зной охватывает землю и лишь верхушкам деревьев что-то шепчет ветер. Березовая роща безмолвна, потому что чувствует свою цельность.
Ведь лес – он свободен и без слов.
Дутлов Александр,
Студент 3 курса
ДАЛЕКАЯ И БЛИЗКАЯ СВОБОДА
Я открываю свой Интернет-браузер и читаю: Совет Европы критикует Россию за Чечню и СМИ. Альваро Хиль-Роблес, комиссар СЕ по правам человека, рассказал о встрече с редакторами и журналистами российских газет, во время которой он был шокирован, узнав, что 2-3 года назад в прямом эфире по ТВ выходило около 30 передач, сейчас же ни одной. Комиссар СЕ заметил, что все центральные телеканалы сегодня подконтрольны государству. Госсекретарь США Кондолиза Райс во время своего визита в Москву так же говорила о проблемах, связанных с правами человека и свободой СМИ. Мировое сообщество обеспокоено ситуацией, сложившейся вокруг свободы печати в России.
Я включаю радио и слышу только белорусскую поп-музыку. 75% всего радийного эфира отдано белорусской музыке (преимущественно поп-музыке и так называемому «советскому наследию»). Уровень продаж cd-плееров и компакт-дисков значительно поднялся благодаря непомерному количеству родной музыки на радио. Люди все же предпочитают слушать то, что им нравится, а не то, что им предписывают слушать.
Я спускаюсь в метро и вижу старую женщину, продающую независимую газету. Я иду по главному проспекту, поворачиваю голову влево и вижу громадный щит с рекламой главной бюджетно финансируемой газеты страны. Независимая пресса в подземке и государственная пресса на рекламных щитах, все центральные телеканалы подконтрольны государству.
Нет, я живу не в России, я живу в Беларуси. Но ситуация со свободой прессы примерно такая же. Говоря о свободе, обычно замечают: свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого (классический пример говорит о свободе кулака и носа). Еще одна классическая фраза – о свободе и ответственности и их неразрывной связи. Нет свободы без ответственности. Допустим. Но может существовать ответственность без свободы, например, юридическая ответственность, которая может лишить свободы?
Например, ответственность за злоупотребление чье-то свободой. За злоупотребление свободой печати. Свобода слова означает возможность говорить то, что думаешь, то, о чем не можешь молчать. Свобода печати переносит свободу слова в мир информации. Свобода печати означает возможность распространять абсолютно любую информацию. Свобода слова и свобода печати – это свобода выбора: говоришь и распространяешь то, что считаешь достойным. Это – право каждого на выражение своих мыслей, каждый волен выбирать, о чем ему говорить и думать. Это и есть свобода. Вот что я думаю о ней.
Корни древа свободы нужно искать в старые времена буржуазных революций, например, во времена английской буржуазной революции (середина 17-го века), во времена Джона Мильтона. Мильтон, великолепный английский публицист и памфлетист, был одним из первых, кто начал сражаться за свободу слова (свобода печати есть прямое продолжение свободы слова).
В 1644 году он был обвинен в нарушении закона о предварительной цензуре, который запрещал издание книг и памфлетов без предварительного чтения их цензорами. По этому случаю Мильтон написал свою "Ареопагитику", построенную как обращение к членам парламента, -- памфлет, посвященный свободе слова. Мильтон писал, что никто не способен судить о пользе той или иной идеи, безошибочно определить, достойна ли книга существования или нет. Каждый должен иметь возможность слышать то, что говорят другие, и сам говорить то, что хочет. "Дайте мне свободу знать, выражать свои мысли и судить по совести," – требовал Мильтон в своем памфлете. Но спустя несколько лет (1649--1652) он становится правительственным секретарем и сам начинает выполнять функции цензора.
Разве этот пример не есть доказательство того, что история повторяется? Буржуа, коммунисты, придя к власти, начинали ограничивать свободу печати, именно то, за что они когда-то в той или иной степени боролись. Оказывается свобода печати – опаснейшее оружие. Речи о том, что печать не достаточно свобода, могут поспособствовать политической популярности тех, кто их произносит. Но после прихода к власти возникает необходимость ограничить свободу печати, чтобы избежать критики и недовольства в обществе.
Говоря о цензуре, можно сделать вывод, что цензура тоже своего рода свобода – свобода ограничивать, свобода держать чей-то рот на замке. Получается, если свобода печати суть оружие, она должна быть ограничена. Если каждый начнет разгуливать по улицам с оружием, разве это не приведет к опасным последствиям? Конечно приведет. Именно поэтому свобода должна быть ограничена и не может быть абсолютной. Но ограничение должно быть разумным. Простой компромисс между свободой и ответственностью – ограничение свободы печати, но ни коим образом не свободы выбора. Отдавать предпочтение официальным изданиям или независимым, смотреть новости по каналам ТВ или читать их в Интернете – каждый сам решит для себя и выберет. И никто не в праве вмешиваться. Вот что есть свобода и должно быть свободой.
Алена Яско,
Студентка 3 курса
ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ…
В метро бросаться под поезд нет смысла. Очень трудно попасть на рельс так, как надо. Попытка самоубийства в метро оканчивается чаще всего отрезанными ногами и руками. Довершить дело возможности не будет. Придется куковать оставшуюся жизнь у окошка в коляске. Да и народа много в метро, чтобы устраивать кровавые спектакли.
Примерно такие мысли иногда приходят в голову, когда возвращаешься из редакции, где не приняли твой материал «по некоторым соображениям» или с формулировкой «зачем злить власти?» Чувствуешь, что крылья вместе со свободой тебе «подрезали», как мог бы отрезать ноги поезд метро. Только вот как быть с тем, что журналиста ноги кормят? На это не ответит ни редактор, ни невидимый «цензор».
Редактору, пожалуй, тяжелее, чем мне: он подобен человеку, чьи конечности прижаты поездом к мраморной платформе, и НИКТО уже не в силах помочь ему выбраться из железно-каменной ловушки. Вот в такой западне и оказалась наша журналистика. Кто из литературных героев сгодился бы на роль белорусской журналистики в спектакле нашей современности, набросок которого мне хочется сделать? Пожалуй, Уинстон из романа Оруэлла «1984». Замученный пленник, верящий, что свобода – это когда можно говорить, что 2×2=4.
Кстати о цифрах… Свою первую практику я проходила в городской газете провинциального стотысячного городка. Как раз в это время с шиком-блеском праздновали сорокалетие еще молодого «нефтеграда». По этому случаю расстаралась и редакция. Праздничный номер напечатали в областном центре на лучшей глянцевой бумаге, изукрашенной многоцветной печатью. Но праздника для журналистов не получилось. Когда 10 тысяч блестящих экземпляров уже доставили, грянул гром. На первой полосе номера газета указала размер среднего заработка рабочего знаменитого предприятия, что не понравилось мэру: а чем мы лучше других? Пришлось журналистам отдать свои премии на перепечатку всей «обложки» уже сверстанной газеты.
Но это были цветочки. Весь день редакция в полном составе вынимала вручную «внутренности» газеты, наряжала ее в идеологически «правильное» платье. Кстати, происходило это в День международной солидарности журналистов. Жаль, что виновник нашего коллективного труда – мэр -- не проявил солидарности в этом важном для города деле. Впрочем, перекраивать газету в угоду власти журналистам советской закалки не впервой. Одобрят - не одобрят? – гадает, как на ромашке, редактор. Здесь поле строго очерчено уже давно.
Снова и снова молодые журналисты бьются головой о стену: «Мне не дали высказать мое мнение!» - возмущается двадцатилетняя Полина. О чем ты, милая? Расскажу тебе свою историю. Я «молчала» в материале о партии предпринимателей. Я ни намеком не дала понять своего отношения к проблеме. Сознательно ограничила свою свободу в слабой надежде, что голоса простых людей, читателей, которых я опросила, пробьются на размноженную в типографии бумагу. Ошиблась. Мой соцопрос был отклонен даже в региональном сайте, с которым сотрудничаю. «У меня только установились хорошие отношения с налоговой. Не хочу их портить», - вот и все объяснение владельца сайта.
Кстати об Интернете. Пожалуй, это самое демократичное средство массовой информации. Хотя в белорусском «Законе о печати…» сведения о нем не фигурируют, а материалы всерьез не воспринимаются. В России, наоборот, бум веб-изданий. Почему так? В виртуальном пространстве сложнее контролировать, а уж цензура там и подавно вызывает смех. Первые белорусские электронные газеты как раз носили оппозиционный характер. Вот она, свобода! Если бы… Можно попросту отключать некоторые сайты, чем иногда не брезгуют. Можно закрыть on-line газеты – так ведь свобода самовыражения осталась, пиши все, что хочешь на форумах! Но черная дыра (или белые пятна) цензуры расползается и по Всемирной паутине.
Вот свежее сообщение от председателя совета директоров портала «TUT.by»: «С точки зрения Уголовного кодекса не имеет значения, где оскорбили, например, президента Беларуси — в газете или на форуме. Все действия пользователя Интернета подчиняются общему закону. Вот почему сегодня мы объявляем беспощадную войну беззаконию на наших форумах. Нет — клевете, оскорблениям, унижению чести и достоинства людей, кем бы они ни были — убийцами, дворниками или президентами государств».
Не обидится ли Президент на то, что его поставили в такой ряд? Наверное, обиделись другие представители власти, действия которых обсуждали посетители одного гродненского форума. «Обсудили, постановили…», а форум тут же и закрыли.
Люди боятся открыто высказываться, молчаливо едут в метро, равнодушно смотрят на попрошаек, нищих, цыган. Можно я попрошу у вас немножко свободы? Подайте, Христа ради. Нет, никто не откликнулся. Суют смятые купюры цыганке с «ребенком», висящим на груди в специальном мешке. Почему в кавычках? Заметила, что личико, повернутое к «маме» - кукольное. У младенцев не бывает пластмассовых ресниц! Но когда сказала это соседке по вагону, та от меня шарахнулась. И души тоже потихоньку закрываются… Поезд времени движется вперед, и любому когда-то придется выходить из «подземки». Жду, пока белорусская журналистика все-таки выкарабкается из подземелья. Постепенно сотрутся надписи «Выхода нет», и надеюсь, я еще услышу «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Свобода!»
Асфура Андрей,
Студент 3 курса
СВОБОДА СЛОВА
Около 360 лет прошло с того момента, как Джон Мильтон написал знаменитую речь о свободе печати, обращенную английскому парламенту. За более чем три столетия его постулаты не потеряли актуальности. “Адвокат свободы слова” настаивал на таком состоянии общества, когда неудовольствия выслушиваются, внимательно рассматриваются и быстро удовлетворяются. Свободно приобретать знания, свободно говорить и свободно судить о вещах сообразно своим убеждениям – вот те права, которые необходимы человеку “прежде всяких льгот”. Только тогда достигается крайняя граница гражданской свободы, какой только может пожелать благоразумный человек.
Свобода слова нужна прежде всего для нахождения и установления истины. Конечно, правда не лежит на поверхности. Однако если учитывать все точки зрения, можно создать такую конкурентную среду, в которой истина устанавливается в контексте различных мнений и убеждений. Верховенство одной позиции в таком случае исключено – только уравновесив все “за” и “против”, можно прийти к консенсусу. Свобода слова почти всегда подразумевает поиск правды в “джунглях лжи”. Но даже заведомо ложная точка зрения имеет право на выражение, так как ее разоблачение подведет общество к истине и предотвратит “диктат иллюзорной правды”.
Свобода печати подразумевает ответственность журналиста перед обществом. Однако когда под “свободой” понимается “вседозволенность”, средства массовой информации без зазрения совести распространяют непроверенные, а иногда и заведомо ложные данные, вводя в заблуждение адресата. Если обман входит в привычку, в обществе вырабатывается недоверие к СМИ, а государство, осознавая слабую роль “четвертой власти”, не обращает особого внимания на критику с ее стороны. В конце концов СМИ перестают быть “гласом народа”, инструментом общественного воздействия на власть. Это, с одной стороны, – результат вседозволенности, следствие низкой профессиональной культуры журналистского сообщества. С другой стороны, всякое воздействие на СМИ противоречит идеям свободы печати. Отсутствие цензуры обусловлено требованием цивилизованного разрешения споров без применения насилия.
Но свободны ли сегодня средства массовой информации? Чтобы верно ответить на этот вопрос, нужно помнить о «структурной» зависимости – монополии государства на информацию, о проверках налоговой инспекции, административном давлении. Кроме того, существует и финансовая зависимость – средства массовой информации, вне зависимости от того, кому они принадлежат, часто становятся инструментом выражения интересов их владельцев. В этой связи остается вспомнить слова Жана Превера: “Когда правда более не свободна, свобода более не реальна”. Легко представить себе демократическое общество, где существует частная собственность и плюралистический взгляд на политические процессы, однако тяжело себе вообразить, что существует система, где государство не имеет монополии на информацию, где политические силы заботятся только об интересах своих избирателей, а средства массовой информации не становятся инструментом манипулирования сознанием граждан.
Неспроста в документах ООН фигурируют – демократизация СМИ и демократизация общества через СМИ. Как ни странно, второе возможно только после выполнения первого. А для того чтобы произошла демократизация СМИ, необходимо создать благоприятную ситуацию для свободы слова. Современные мировые тенденции развития гласности позволяют сделать противоречивые выводы. С одной стороны, на страницах некоторых европейских и американских газет нередко появляются критические материалы, приводящие к общественным скандалам; с другой – происходит монополизация СМИ, а значит, централизация информации, как в руках государства, так и крупных медиа-империй.
Независимый и плюралистический подход средств массовой информации к изложению фактов часто не выдерживает прессинга со стороны мощных политических и экономических сил, имеющих свои представления о фактах и событиях. Фирдоуси как-то писал: “Правда – признак силы, а ложь – удел слабых”. Это означает, что, если владельцы средств массовой информации уверены в своей правоте, в соответствии своих устремлений интересам общества, им незачем “проповедовать” одну истину, ограничивая журналистов рамками своих личных интересов.
Так кто же виновен в ущемлении свободы слова -- государство, владельцы средств массовой информации или недобросовестные журналисты, не обладающие чувством ответственности? Объективно нельзя сказать, что кто-то один тянет одеяло на себя. Но когда свободу печати ограничивает государство, значение слова резко возрастает. Когда владельцы СМИ и сами журналисты, оно обесценивается. Хотя в большей степени ограничить свободу слова может сам адресат – тот, ради кого и происходит поиск истины в порою непроходимых “джунглях лжи”. Только уровень его готовности к приему и освоению информации определяет уровень этой самой свободы. Отсутствие у него навыков критического осмысления и элементарной человеческой гордости – главные ограничители свободы слова.
Конечно, многие скажут, что в демократическом обществе вопрос свободы слова не возникает, так как там все решается не сверху, а снизу: читатель голосует своим “кошельком”, не покупая те газеты, которые ему не нравятся, и наказывая штрафами недобросовестных журналистов и владельцев изданий.
Однако это лишь вершина айсберга. Ведь не всегда выбор изданий соответствует желаниям читателя: в таком случае он выбирает оптимальное, а потом, сам того не замечая, ассимилируется, не отделяя правдивую ложь от истины. Речь идет не только о том, чтобы выбрать одно или другое издание – надо отдавать себе отчет о том, нужна ли правда государству, владельцам СМИ и журналистам. И если ответ “нет”, то насколько далеко они готовы пойти, чтобы отодвинуть истину на “второй план”. Сегодня истина должна синтезироваться из множества мнений и суждений, каждое их которых требует внимания и уважения.
Как сказал Франсуа Мари Вольтер, я ненавижу ваши убеждения, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли их высказывать. Только учитывая все точки зрения, можно прийти к компромиссу и найти наиболее приемлемый путь решения проблемы. Свобода слова – залог мирного решения конфликтов, гарант цивилизованного сосуществования в XXI веке.
Ольга Цветкова,
Студентка 2 курса
СВОБОДА СЛОВА