сейчас таких людей почти не осталость".
X x x
В течение периода Гэнроку жил самурай по имени Судзуки Рокубэй. Он был
выходцем из низшего сословия и родом из провинции Исэ. Однажды он сильно
заболел лихорадкой, и в уме у него помутилось. В это время одного из слуг
одолела жадность, и он решил украсть деньги, которые хранились в коробочке
для чернил. Но не успел слуга открыть коробочку, как больной повернулся к
нему, выхватил меч из-под подушки и сразил человека одним ударом. После
этого больной упал на постель и умер. Этот поступок Рокубэя свидетельствует
о его великой решимости.
Я услышал эту историю в Эдо, но позже, когда я служил в провинции Исэ,
я спросил о ней доктора Нагацука, и он подтвердил ее истинность.
X x x
Из Книги Восьмой
В ночь тринадцатого дня девятого месяца четвертого года Тэйке группа из
десяти актеров Но вышла посмотреть на луну возле дома солдата-пехотинца
Накаяма Мосукэ, расположенного в Саяномото. Наоцука Кан-дзаэмон, а за ним и
все остальные начали высмеивать другого солдата-пехотинца Араки Кюдзаэмона
за то, что тот был низкорослым. Араки рассердился, зарубил мечом Кандзаэмона
и начал рубить остальных.
Хотя Мацумото Рокудзаэмон был без одной руки, он спустился вниз,
схватил Араки сзади одной рукой и воскликнул:
-- Таким, как ты, я откручиваю голову одной рукой!
После этого он выхватил меч Араки, свалил его с ног и прижал коленом к
земле. Но когда Мацумото схватил Араки за горло, силы покинули Мацумото и
Араки быстро одолел его.
После этого Араки снова вскочил на ноги и принялся рубить всех подряд.
Однако мастер Хаята, позже известный как Дзиродзаэмон, выступил против него
с копьем. В конце концов несколько человек осилили Араки. После
разбирательства ему было приказано совершить сэппуку, а всех остальных
уволили со службы за неблагоразумие, хотя Хаята впоследствии был прощен.
Поскольку Цунэтомо не помнит всех обстоятельств этого случая, читатель
должен Расспросить о нем других.
X x x
Несколько лет назад в Дзиссоине в провинции Каваками проходило чтение
сутр.
Пять или шесть человек из провинции Тасиро пришли на службу, а на
обратном пути зашли в трактир. Среди них был слуга Кидзука Кюдзаэмона,
который по какой-то причине не принял приглашения друзей и вернулся домой до
наступления темноты. Остальные же затеяли в трактире драку с какими-то
людьми и зарубили их всех.
Когда поздно вечером слуга Кюдзаэмона узнал об этом, он быстро
направился туда, где жили его друзья. Узнав подробности происшедшего, он
сказал:
-- В конце концов от вас потребуют свидетельств. Когда вы будете давать
показания, говорите, что я был с вами и помогал вам рубить этих людей.
Вернувшись к Кюдзаэмону, я скажу ему то же самое. Поскольку в поединке все
виноваты в равной мере, меня приговорят к смерти так же, как вас. Этого я
больше всего и желаю. Ведь даже если я скажу своему хозяину, что вернулся
домой до темноты, он не поверит моим словам. Кюдзаэмон -- очень жестокий
человек. Поэтому даже если мою непричастность подтвердят свидетели, он
скорее всего прикажет мне покончить с собой прямо у него на глазах. В таком
случае умереть с репутацией того, кто пытался оправдать себя, будет
достойно. Поскольку умереть мне придется в любом случае, я желаю умереть,
будучи обвиненным в убийстве людей. Если вы не согласитесь, я вскрою себе
живот прямо здесь.
Поставленные в безвыходное положение, его друзья согласились. Однако,
хотя на допросе все говорили, как было условлено, в ходе разбирательства
выяснилось, что слуга Кюдзаэмона не участвовал в потасовке. Следователи были
очень тронуты его решением присоединиться к друзьям и высоко оценили его
мужество.
Эта история была рассказана мне в общих чертах, поэтому отдельные
подробности я уточню позже.
X x x
Однажды, когда Набэсима Аки-но-ками Сигэтакэ обедал, к нему неожиданно
пришел посетитель, и он ушел из-за стола, не закончив трапезу. Позже его
слуга сел за стол и принялся доедать жареную рыбу, которая была на нем.
Когда господин Аки вернулся и увидел слугу, тот испугался и убежал. Господин
Аки крикнул ему вдогонку:
-- Только презренный раб может есть то, что не доел кто-то другой! --
Затем он сел за стол и продолжил обедать.
Это -- одна из историй, рассказанных Дзинъэмоном. Известно также, что
слуга был одним из тех, кто после смерти своего хозяина совершил цуйфуку.
X x x
Ямамото Дзинъэмон всегда говорил своим слугам: "Напропалую играйте в
карты! Лгите сколько угодно! Если вы прошли с человеком сто метров, и он не
солгал вам семь раз, этот человек ни к чему не пригоден!". В прошлом люди
всегда говорили подобным образом, потому что они заботились только о
воинских подвигах и считали, что "праведный" человек не способен на великие
свершения. Они также закрывали глаза на проступки людей, оправдывая их
словами: "Они сделали много хорошего, поэтому..."
Люди вроде Сагара Кюма тоже прощали своим слугам воровство и
прелюбодеяния, постепенно приучая их не совершать таких поступков. Сагара
Кюма говорил: "Если бы не такие люди, у нас не было бы настоящих слуг".
X x x
Икуно Орибэ говорил: "Если слуга будет Думать только о том, что ему
предстоит сделать в течение дня, он сможет сделать
все. Приниматься нужно только за то, что можно закончить в течение
одного дня. Завтра будет тоже только один день".
X x x
В то время, когда господин Набэсима Цунасигэ еще не возглавил клан, он
изучал буддизм у дзэнского священника Куротакияма Теона. Цунасигэ достиг
просветления и священник собирался вручить ему печать мастера ((8--1)). Об
этой новости узнали во дворце господина Набэсима. В это время Ямамото
Городзаэмон получил приказ прислуживать Цунасигэ и одновременно
присматривать за ним. Узнав о намерении священника, Городзаэмон понял, что
это плохо и решил попросить Теона не давать Цунасигэ печати мастера, а если
тот откажется выполнить его просьбу, убить его. Он приехал к священнику в
Эдо и вошел к нему в дом. Теон решил, что это странствующий монах и встретил
его очень достойно.
Городзаэмон обратился к священнику со словами:
-- Я должен сказать вам кое-что по секрету. Пожалуйста, отошлите
прислугу, -- и когда тот отослал, продолжил: -- Говорят, что вы собираетесь
вручить господину Цунасигэ печать мастера за его успехи в изучении буддизма.
Однако вы являетесь выходцем из провинции Хидзэн и поэтому в общих чертах
знакомы с обычаями кланов Рюдзодзи и Набэсима. У нас все сословия живут в
мире, потому что, в отличие от других провинций, власть у нас переходит по
наследству от одного владыки к другому. До сих пор еще ни разу не было так,
чтобы владыка нашего клана получил буддийскую печать мастера. Если вы дадите
печать Цунасигэ, он может возомнить себя просветленным и перестать считаться
с мнением своих слуг. Великий человек от этого станет тщеславным. Я
настаиваю на том, чтобы вы не давали ему печать. Если вы не согласитесь со
мной, знайте, что я исполнен решимости ((8--2)).
Городзаэмон сказал это с неподдельной решимостью. Цвет лица священника
изменился и он сказал:
-- Ладно, ладно. У вас благородные намерения, и я вижу, что вы хорошо
разбираетесь в делах своего клана. Вы преданный слуга...
-- Нет, это не пройдет! Я понимаю ваш замысел! -- воскликнул
Городзаэмон. -- Я пришел сюда не для того, чтобы вы меня хвалили. Не
говорите мне больше ничего, а только ответьте мне на мой вопрос:
отказываетесь ли вы от намерения дать Цуна-сигэ печать?
-- То, что вы говорите, очень разумно, -- сказал Теон. -- Конечно же, я
не дам ему печати. -- После этого Городзаэмон еще раз переспросил его и
удалился.
Цунэтомо слышал эту историю от самого Городзаэмона.
X x x
Восемь самураев отправились вместе, чтобы немного развлечься. Двое из
них, Комори Эйдзюн и Оцубо Дзинъэмон, зашли в чайный домик перед храмом
Каннона в Асакуса, поссорились там с официантами и были жестоко избиты.
Другие самураи находились в это время на прогулочном корабле. Когда они
узнали об этом, Муто Рокуэмон сказал:
-- Мы должны вернуться и отомстить за них. -- Ёсий Ётиэмон и Эдзоэ
Дзинбэй согласились с ним, но другие самураи выступили против этого,
утверждая, что это навлечет неприятности на весь клан. В кон-Це концов все
они направились домой.
-- И все-таки, мы должны отомстить им! -- сказал Рокуэмон, когда они
прибыли во дворец, но другие снова не согласились с ним.
Тем временем Эйдзюн и Дзинъэмон собрались с силами после драки,
вернулись в чайный домик и зарубили официантов, хотя при этом сами были
серьезно ранены. Впоследствии хозяин привлек их к ответственности за это.
Когда все стороны случая были подробно рассмотрены, некто сказал:
-- Если ждать согласия со стороны других, такое дело, как месть,
никогда не будет доведено до конца. Нужно действовать сразу же и без
колебаний, даже если это значит идти на верную смерть. Человек, который
призывает других к мести, но не торопится отомстить, -- это всего лишь
лицемер. Хитрые люди пытаются добыть себе славу, прибегая только к словам.
Но подлинный самурай -- это тот, кто никого не уговаривает, отправляется
мстить втайне от других и погибает. Достигать цели нет необходимости. Чтобы
быть самураем, достаточно умереть. И все же такой человек добивается своего
чаще других.
X x x
Итиюкэн был простым слугой на кухне у господина Таканобу. Однажды он
поспорил с несколькими людьми о вопросах борьбы и в последовавшей за спором
потасовке зарубил семь или восемь человек, за что был приговорен к
самоубийству. Однако, когда господин Таканобу услышал об этом, он помиловал
слугу, сказав: "В наше неспокойное время провинция нуждается в бесстрашных
людях, а этот человек, кажется, очень смел". Впоследствии, во время боевых
действий на реке Юдзи, господин Таканобу взял с собой Итиюкэна, и последний
в сражении проявил невиданную доблесть, глубоко вонзившись в ряды врага и
сокрушая всех на своем пути.
В битве при Такаги Итиюкэн зашел так далеко в строй неприятеля, что
господин Таканобу почувствовал сожаление и отозвал его назад. Поскольку
первая шеренга наступающих не поспевала за Итиюкэном, чтобы остановить
Итиюкэна, господину Таканобу пришлось самому рвануться вперед и схватить его
за рукав. К тому времени Итиюкэн был уже несколько раз ранен в голову, но
без труда остановил кровотечение, приложив к голове полотенце с завернутыми
в него зелеными листьями.
X x x
В первый день штурма замка Хара посланником господина Мимасака к Оки
Хебу был назначен Цурута Яситибэй. Когда он доставлял письмо, он был ранен
пулей из замка в поясницу и упал лицом вниз. Вскоре он встал и все же
доставил письмо по назначению, но был сражен вторично и умер. Тело Яситибэя
с поля битвы привез Тайра Тихеэй. Когда Тихеэй возвращался в лагерь Хебу, он
также был убит пулей из ружья.
X x x
Дэнко родился в Таку. В то время, о котором пойдет речь, еще были живы
его старший брат, которого звали Дзиробэй, младший брат и мать. Однажды в
девятом месяце мать Дэнко, отправляясь на проповедь, взяла с собой сына
Дзиробэя. Когда пришло время отправляться домой, ребенок, одевая соломенные
сандалии, наступил на ногу человеку, который стоял рядом с ним. Человек
упрекнул ребенка, но тот начал спорить с ним. В конце концов человек обнажил
меч и убил его. Мать Дзиробэя чуть не лишилась чувств, Опомнившись, она
оросилась на человека, и тогда он убил ее тоже. После этого человек вернулся
к себе Домой.
Этого человека звали Гороуэмон. Он был сыном ренина по имени Накадзима
Моан. Его младший брат Тюдзобо вел аскетическую жизнь в горах. Моан был
советником господина Мимасака, и Гороуэмон тоже получал жалование.
Когда о случившемся узнали в семье Дзиробэя, его младший брат
отправился к дому Гороуэмона. Обнаружив, что дверь заперта изнутри, и что на
стук никто не выходит, он изменил голос и представился незнакомым человеком.
Когда дверь открыли, он выкрикнул свое подлинное имя и скрестил мечи с
врагом. Оба самурая упали в кучу мусора, но в конце концов Гороуэмон был
убит. В это время ворвался Тюдзобо и зарубил младшего брата Дзиробэя.
Услышав об этом, Дэнко сразу же пришел в дом Дзиробэя и сказал:
-- Из врагов был убит только один, тогда как наша семья потеряла три
человека. Это очень печально, и поэтому мы должны убить Тюдзобо.
Однако Дзиробэй не соглашался. Дэнко почувствовал, что это позор, и
хотя он был буддийским священником, он решил отомстить убийце своей матери,
младшего брата и племянника. Тем не менее он знал, что поскольку он занимает
пост обычного священника, скорее всего господин Мимасака примет ответные
меры. Поэтому он много работал и добился назначения главным священником
храма Рюундзи. После этого он отправился к мастеру меча Иенодзе и попросил
его сделать ему длинный и короткий мечи. Более того, Дэнко предложил ему
стать его учеником и получил разрешение участвовать в работе.
В двадцать третий день девятого месяца следующего года он был готов к
осуществлению своего замысла. К счастью, в это время к нему пришел гость.
Дав приказ накрывать стол, Дэнко облачился в одежду простолюдина и тайно
покинул резиденцию главного священника. Затем он пошел в Таку и, спросив
Тюдзобо, узнал, что тот с большой группой людей наблюдает за восходом луны,
и поэтому нападать на него было опасно. Не желая откладывать свое дело,
Дэнко решил, что выполнит свой долг, если убьет Моана, отца Тюдзобо.
Отправившись в дома Моана, он вломился в его спальню, выкрикнул свое имя и
зарубил его, не дав ему встать с кровати. Когда на крики сбежались люди со
всей округи, он объяснил свой поступок, выбросил длинный и короткий мечи и
вернулся домой. Известие о его мести опередило его, и поэтому, когда он
возвращался в Сага, большая группа мирян из его прихода встретила его на
дороге и проводила его до самого дома.
Господин Мимасака был вне себя от ярости, но, занимая должность
главного священника клана Набэсима, Дэнко был неуязвим. В конце концов через
подданных Набэсима Тонэри господин Мимасака обратился к Таннэну, главному
священнику Кодэндзи. Он сказал:
-- Когда священник убивает человека, его нужно приговорить к смерти.
-- Приговор духовному лицу может вынести только традиция храма
Кодэндзи, -- ответил Таннэн.
Господин Мимасака рассердился еще больше:
-- К чему же его теперь приговорят?
-- Хотя вам этого знать не полагается, -- отвечал Таннэн, -- поскольку
вы настаиваете, я отвечу вам. В соответствии с буддийским Законом,
провинившийся священник должен низложить мантию и уйти в изгнание.
Впоследствии Дэнко низложил свою мантию в храме Кодэндзи. Однако, когда
он отправлялся в изгнание, несколько его учеников взяли длинные и короткие
мечи и вместе с целой толпой мирян сопровождали его до Тодороки. По дороге
они встретили несколько человек в одежде охотников. Охотники спросили правда
ли. что процессия идет из Таку.
Дэнко долгие годы жил в Тикудзэне. Он пользовался всеобщим уважением и
был на хорошем счету среди самураев. Эта история о нем получила огласку, и,
говорят, его хорошо принимали во всех домах города.
X x x
Преступление Хориэ Санъэмона состояло в том, что он украл деньги из
казны На-бэсима и бежал с ними в другую провинцию. Впоследствии он был
схвачен и сознался. Ему вынесли приговор: "Поскольку это очень тяжелое
преступление, провинившегося нужно пытками замучить до смерти". Накано
Дайгаку было приказано присутствовать при экзекуции. Сначала Санъэмону
вырвали все ногти и выжгли все волосы на теле. Затем были разорваны все его
сухожилия. А затем его тело сверлили сверлами и подвергали другим пыткам. За
все это время он ни разу не содрогнулся и не переменился в лице. В конце
концов его опустили в кипящий соевый соус, а затем его тело согнули назад и
сломали.
X x x
Однажды, когда Фукути Рокуроуэмон выходил из дворца, мимо усадьбы
мастера Таку проходила процессия с паланкином одной высокопоставленной
женщины. Человек, который случайно оказался рядом, в соответствии с
правилами приветствовал процессию. Однако один из охранников паланкина
сказал ему:
-- Ты не поклонился достаточно низко, -- и ударил его рукоятью
алебарды.
Человек провел рукой по голове и оказались, что она разбита до крови.
-- Ты оскорбил меня, хоти я был вежлив -- сказал он. -- Считай, что
тебе не повезло.
После этого он зарубил охранника одним ударом. Паланкин двинулся
дальше, но Рокуроуэмон поднял копье и обратился к человеку со словами:
-- Спрячьте свой меч в ножны. В пределах дворца запрещено находиться с
обнаженным оружием.
-- Случившегося нельзя было предотвратить. Я действовал под давлением
обстоятельств. Вы, очевидно, видели, как все произошло. Хотя мне хотелось бы
вернуть меч в ножны, тон ваших слов не позволяет мне сделать это. Если вы
недовольны моим поступком, я с радостью приму ваш вызов.
После этого Рокуроуэмон бросил на землю копье и доброжелательно
ответил:
-- Ваши слова заслуживают внимания. Мое имя -- Фукути Рокуроуэмон. Я
подтвержу, что вы действовали безупречно. Более того, я буду отстаивать вас,
даже если для этого мне придется пожертвовать жизнью. А теперь спрячьте ваш
меч.
-- С удовольствием, -- ответил человек и положил меч в ножны.
Когда этого человека спросили, откуда он, он ответил, что является
слугой Таку Нагато-но-ками Ясуери. Рокуроуэмон отправился вместе с ним и
объяснил все обстоятельства случившегося. Полагая, что женщина в паланкине
была женой высокопоставленного сановника, господин Нагато велел своему слуге
совершить сэппуку. Тогда Рокуроуэмон обратился к нему.
-- Поскольку я дал слово самурая защищать этого человека, -- сказал
Рокуроуэмон, -- если он должен совершить сэппуку, я совершу сэппуку первым.
Говорят, что после этого дело удалось уладить.
Господин Сима послал гонца к своему отцу, господину Аки с посланием, в
котором говорилось: "Я собираюсь совершить паломничество в храм Атаго в
Киото". Господин Аки спросил у гонца:
-- Зачем он собирается делать это?
-- Атаго -- божество, покровительствующее стрельцам из лука, -- ответил
гонец, -- а господин Сима желает добиться успеха в войне.
-- Это полностью бесполезно! -- сердито ответил господин Аки. -- Должен
ли доблестный воин клана Набэсима ездить на поклон к Атаго? Нет, не должен.
Даже если Атаго пожелает воплотиться в рядах противника, доблестный воин
должен одним ударом разрубить его пополам!
X x x
Дохаку жил в Кироцутибару. Его сына звали Горобэй. Однажды, неся мешок
с рисом, Горобэй встретил ренина мастера Кумасиро Саке по имени Ивамура
Кюнай. По поводу каких-то давних разногласий у них возникла ссора, и Горобэй
ударил мешком Кюная. Завязалась драка, в ходе которой Горобэй толкнул Кюная
в канаву и вернулся домой. Кюнай долго выкрикивал угрозы вслед уходящему
Горобэю, но потом тоже вернулся домой, где рассказал обо всем своему
старшему брату Гэнъэмону. Вдвоем они направились к Горобэю с намерением
отомстить.
Когда они подошли к дому Горобэя, оказалось, что дверь немного
приоткрыта. Горобэй ждал их за дверью с обнаженным мечом. Не подозревая об
этом, Гэнъэмон вошел и Горобэй ударил его. Гэнъэмон получил глубокую рану,
но, опираясь на меч, вышел из дома. Тогда в дом ворвался Кюнай и зарубил
Кацуэмона, зятя Дохаку, который сидел возле очага. После этого Дохаку вместе
с женой сумели отобрать у Кюная меч. Кюнай начал извиняться.
_ Я достиг своей цели, -- сказал он. -- Пожалуйста, верните мне меч, и
мы с братом уйдем домой.
Но когда Дохаку вернул ему меч, Кюнай бросился на него и наполовину
разрубил ему шею. После этого они опять скрестили мечи с Горобэем и дрались
на равных, пока Кюнай не отрубил Горобэю руку.
После этого Кюнай, тоже порядком израненный, взвалил себе на плечи
Гэнъэмона и направился домой, но Гэнъэмон умер по дороге.
У Горобэя было очень много ран, и хотя ему удалось остановить
кровотечение, он умер на следующий день оттого, что выпил немного воды.
У жены Дохаку были отрублено несколько пальцев. У Дохаку был разрублен
позвоночник в области шеи. Поскольку горло осталось целым, его голова
свисала вперед. Поддерживая голову рукой, Дохаку отправился к хирургу.
Лечение хирурга было следующим. Сначала он смазал челюсть Дохаку
настойкой живицы на масле и перевязал ее волокнами китайской крапивы. Затем
он прикрепил веревку к макушке его головы и привязал ее к перекладине, чтобы
голова не падала, пока он будет зашивать рану. А потом он велел Дохаку лечь
и засыпал его тело рисом, чтобы тот не мог пошевелиться.
В течение трех дней Дохаку ни разу не потерял сознания и не переменил
положения тела. Он даже не пил настойки женьшеня. Говорят, что только когда
на третий день дал о себе знать его геморрой, он принял немного
болеутоляющего. В конце концов его кости срослись и он полностью выздоровел.
X x x
Когда господин Мицусигэ заболел оспой в Симоносэки, Икусима Сакуан дал
ему какое-то лекарство. Это был исключительно тяжелый случай болезни, и
поэтому приближенные всех сословий были очень обеспокоены состоянием
господина Мицусигэ. Неожиданно его струпья стали черными. Люди, которые
ухаживали за ним, были в отчаянии. Они тайно сообщили об этом Са-куану и он
сразу же пришел к больному.
-- Что ж, это совсем не опасно. Струпья заживают. Вскоре он полностью
выздоровеет без каких-либо осложнений. Даю вам слово, -- сказал Сакуан.
Приближенные господина Мицусигэ услышали об этом и подумали: "Сакуан
выглядит немного обеспокоенным. Значит, положение нашего хозяина
действительно безнадежно".
Затем Сакуан расположил возле кровати больного ширму, стал за ней и дал
господину Мицусигэ какое-то лекарство. После этого его струпья зажили и он
полностью выздоровел. Впоследствии Сакуан рассказывал одному человеку:
-- Поскольку лечил хозяина я сам, когда я давал хозяину лекарство, я
был исполнен решимости, если ему не станет лучше, вскрыть себе живот и
умереть вместе с ним.
X x x
Когда Накано Такуми умирал, возле него собрались все его родные и
близкие. Он сказал: "Вы должны понять, что есть три качества безупречного
слуги: решимость выполнить волю хозяина, смелость и готовность умереть".
Однажды, когда несколько человек собрались на платформе возле
внутренней цитадели дворца, некто обратился к Утида Сеуэмону со словами:
-- Говорят, что вы учитель меча, но ваши поступки в повседневной жизни
не подтверждают этого. Если бы вас попросили совершить кайсяку, мне кажется,
вместо того, чтобы отрубить голову, вы отрубили бы макушку головы.
-- Это не так, -- ответил Сеуэмон. -- Проведите небольшую линию на
своей шее, и тогда я покажу вам, что могу рубить, не отступая от нее даже на
волосок.
X x x
Нагаяма Рокуродзаэмон путешествовал по Токайдо и был недалеко от
Хамамацу. Когда процессия с его паланкином проходила мимо постоялого двора,
к нему подошел нищий и сказал:
-- Я -- ренин из Этиго. У меня закончились деньги и я оказался в
затруднительном положении. Мы оба воины. Пожалуйста, помогите мне.
-- Неучтиво говорить, что мы оба воины, -- гневно отвечал
Рокуродзаэмон. -- Если бы я оказался на твоем месте, я бы вскрыл себе живот.
Вместо того чтобы позориться, выпрашивая деньги на дороге, вскрой себе живот
прямо сейчас. Давай!
Говорят, услышав эти слова, нищий удалился.
X x x
Макигути Ёхэй за свою жизнь был кайсяку много раз. Когда некто Канахара
должен был совершить сэппуку, Ёхэя снова попросили быть кайсяку. Канахара
вонзил меч себе в живот, но после этого силы покинули его. Ёхэй подошел к
нему со стороны, крикнул "Эй!" и наступил ему на ногу. Это дало Канахара
силы распороть живот до конца. Говорят, что, выполнив свою миссию кайсяку,
Ёхэй говорил со слезами на глазах:
-- А ведь он когда-то был моим другом... Эту историю рассказал мастер
Сукээмон.
X x x
Когда некто совершал сэппуку, кайсяку отрубил ему голову, но она
полностью не отделилась от тела, а повисла на небольшом кусочке кожи.
Официальный наблюдатель сказал:
-- Что-то все же осталось.
Кайсяку рассердился, взял голову и, перерезав оставшуюся кожу, поднял
ее на уровень глаз и воскликнул:
-- Полюбуйтесь!
Говорят, что смотреть на это зрелище было неприятно. Эту историю
рассказал господин Сукээмон.
В прошлом часто были случаи, когда отрубленная голова отлетала далеко.
Поэтому считалось, что лучше оставить немного кожи, чтобы голова повисла на
ней и не покатилась в сторону официальных лиц. Однако в настоящее время
считается, что лучше отрубать голову полностью.
Человек, отрубивший пятьдесят голов, как-то сказал: "Когда рубишь
головы, иногда бывает, что туловище начинает противодействовать. Так, когда
отрублены три головы, сопротивления все еще нет, и ты рубишь хорошо. Но
когда дело доходит до четвертой или пятой, ты начинаешь чувствовать
небольшое противодействие. По-скольку это очень важно, всегда лучше рубить
так, чтобы голова упала на землю. В этом случае человек заведомо не совершит
ошибку".
X x x
Когда господин Набэсима Цунасигэ был ребенком, Ивамура Кураносукэ был
назначен его воспитателем. Однажды Кураносукэ увидел, что перед молодым
Цунасигэ лежат золотые монеты. Он спросил слугу:
-- Зачем ты даешь это молодому хозяину?
-- Хозяин услышал, что ему принесли подарок. Он сказал, что не видел
его, и поэтому я принес ему показать этот подарок, -- ответил слуга.
Кураносукэ выругал его и сказал:
-- Приносить такие ничтожные вещи пред очи его высочества -- крайнее
небрежение. Помни, что сын нашего господина не должен видеть денег. Слуги
должны всегда помнить об этом.
В другой раз, когда господину Цунасигэ исполнилось двадцать лет, он по
какой-то причине направлялся в имение Наэкияма. Когда процессия приближалась
к имению, он попросил посох. Его подручный Миура Дзибудзаэмон нашел для него
палку и собирался дать ее господину Цунасигэ, когда это увидел Кураносукэ.
Он быстро отобрал у Дзибудзаэмона палку и строго выбранил его: