Представляется вероятным, что современная обстановка в мире изменит коренным образом предыдущее «взаимопонимание», существовавшее между основными странами. Стоимость финансовой поддержки, оружия, обучения и подготовки, а также обеспечения мест безопасного укрытия может вполне превратиться в настоящую террористическую деятельность взамен идеологической чистоты, которую раньше требовали государства – спонсоры терроризма.
Наиболее очевидным решением этой, по всей вероятности, все возрастающей проблемы будет создание новой международной антитеррористической организации.
Я предлагаю дать ей кодовое название «Радуга». Далее я предлагаю, чтобы эта организация располагалась в Соединенном Королевстве. Причины расположения базы такой организации именно там просты.
Соединенному Королевству в настоящее время принадлежит Специальная Воздушная служба (SAS), самое лучшее, то есть наиболее опытное и подготовленное, агентство специальных операций.
Лондон является самым доступным в мире городом в отношении коммерческих воздушных сообщений, не говоря уже о том, что SAS поддерживает очень тесные отношения с «Бритиш Эруэйз».
Юридическая атмосфера особенно удобна, поскольку ограничения деятельности средств массовой информации возможны в соответствии с британскими законами, что неосуществимо в Америке.
Длительные «особые отношения» между американскими и британскими правительственными агентствами.
По всем этим причинам создание предлагаемого агентства специальных операций, укомплектованного американскими и британскими сотрудниками, а также избранными агентами НА ТО, с полной поддержкой национальных разведывательных служб, при координации деятельности в центре...
И его предложение было принято, подумал Кларк с легкой улыбкой. Неоценимую помощь в Овальном кабинете ему оказали Эд и Мэри Фоули, а также генерал Микки Мур и многие другие. Новое агентство – «Радуга» – было настолько секретным, что казалось чернее черного, его финансирование в Америке проходило через департамент внутренних дел, затем через офис специальных проектов Пентагона и не имело ни малейшей связи с разведывательным сообществом. Меньше чем сто человек в Вашингтоне знали о существовании «Радуги». Если бы об этом проекте знало намного меньше людей, было бы лучше, но и это число являлось минимально необходимым.
Порядок подчинения в «Радуге» был несколько причудливым. Этого невозможно избежать. Британское влияние оказалось неизбежным – добрая половина полевых агентов были британцами и почти столько же разведывательных аналитиков, зато боссом стал Кларк. Джон знал, что это была крупная уступка со стороны британцев. Алистер Стэнли занял пост заместителя, и Джон с готовностью согласился. Стэнли был надежным и стойким и к тому же одним из самых опытных разведчиков, которых приходилось встречать Кларку, – он знал, когда проявить упорство, и когда отступить, и как выбрать лучший способ действия. Пожалуй, единственной плохой новостью являлось то, что он, Кларк, стал отставным разведчиком и, что еще хуже, гражданским чиновником. Теперь у него будет кабинет и два секретаря. Ничего не поделаешь, рано или поздно это должно было случиться, не правда ли? Проклятие. Он не может бегать с большими псами, но будет играть с ними. Без этого он не сумеет убедить подчиненных, что заслуживает место директора. Он будет полковником, а не генералом, сказал себе Кларк. Насколько это возможно, он станет проводить время с полевыми агентами, бегать с ними, стрелять и обсуждать насущные проблемы.
Тем временем, говорил себе Динг во втором автомобиле, с любопытством глядя на проносившуюся мимо местность, я буду капитаном. Он бывал в Англии только во время пересадок в Хитроу или Гэтвике и никогда не выезжал внутрь страны, которая оказалась такой же зеленой, как ирландская открытка. Он будет подчиняться Джону, мистеру К., и стоять во главе одной из ударных групп. Это делало его капитаном, что является лучшим званием в армии – достаточно высоким, чтобы сержанты уважали его как достойного командира, и слишком низким для штабного чина. Он будет постоянно среди рядовых агентов. Рядом спала Пэтси. Беременность сказывалась на ней, причем причудливым образом. Иногда она прямо‑таки кипела от жажды деятельности, а через минуту становилась тихой и ничего не замечала вокруг. Но у нее в животе спал маленький Чавез, и потому все было в порядке – больше, чем в порядке. Это было чудо, почти такое же, как и то, что он снова стал тем, к чему готовился, – солдатом. Даже лучше, чем‑то вроде свободного агента. А плохая новость заключалась в том, что ему приходилось подчиняться больше чем одному правительству – чиновникам, говорившим на разных языках, – но с этим ничего не поделаешь, ведь он сам вызвался служить в «Радуге», чтобы остаться с мистером К. Кто‑то должен присматривать за боссом.
Происшедшее в самолете изрядно удивило его. Мистер К. не имел под рукой своего оружия, черт знает почему подумал Динг, прилагаешь столько усилий, чтобы получить разрешение, позволяющее находиться с пистолетом на коммерческом авиалайнере (самое трудное, если тебе это требуется), и затем положить свой пистолет туда, откуда не можешь его достать. Санта Мария! Даже Кларк постарел! Это стало, по‑видимому, первой ошибкой в оперативной деятельности за много лет, но затем он пытается исправить промах, действуя как ковбой в решающую минуту. Впрочем, он действовал умело. Спокойно и уверенно. Но слишком быстро, подумал Динг, слишком быстро. Он взял Пэтси за руку. Теперь она много спит. Должно быть, малыш отнимает много сил. Динг наклонился и поцеловал Пэтси в щеку – нежно, едва коснулся губами, стараясь не разбудить ее. Он заметил взгляд водителя в зеркале и равнодушно посмотрел на него. Этот парень просто водитель или входит в одну из групп? Скоро он узнает это, решил Динг.
Безопасность базы была строже, чем ожидал Динг. Поначалу штаб‑квартира «Радуги» находилась в Герефорде, где базировался штаб 22‑го полка Специальной Воздушной Службы британской армии. Более того, безопасность была еще основательней, чем казалось, потому что на расстоянии трудно определить разницу между нанятым полицейским и отлично подготовленным экспертом. Рассматривая часового с близкого расстояния, Динг пришел к выводу, что местные охранники относятся ко второй категории. У них другой взгляд. Часовой, заглянувший в их автомобиль, увидел задумчивый кивок, ответил тем же и махнул рукой, пропуская автомобиль. База ничем не отличалась от любой другой, только знаки были другими, а также орфография на некоторых из них, однако у зданий виднелись тщательно подстриженные газоны, и все выглядело гораздо аккуратнее, чем в гражданских районах. Его автомобиль въехал в офицерскую часть базы и остановился у скромного, но аккуратного коттеджа. К нему примыкала площадка для парковки автомобиля, которого у Динга и Пэтси еще не было. Он заметил, что автомобиль Кларка проехал вперед еще пару кварталов и остановился у большого дома, – ничего не поделаешь, полковники живут лучше капитанов, но в любом случае арендная плата у них гораздо выше. Динг открыл дверцу, вылез из автомобиля и направился к багажнику, чтобы достать чемоданы. И тут его ожидал первый большой сюрприз дня.
– Майор Чавез? – раздался чей‑то голос.
– Да, – повернулся Динг к говорящему. Майор? – удивился он.
– Я – капрал Уэлдон, ваш вестовой. – Капрал был гораздо выше, чем пять футов семь дюймов Динга, и выглядел намного крупнее «майора». Он быстро прошел мимо офицера, к которому его приставили, и легко извлек чемоданы из багажника (или как тут его называют), оставив Динга с пустыми руками. Ему оставалось только сказать:
– Спасибо, капрал.
– Прошу вас следовать за мной, сэр. – Динг и Пэтси пошли за капралом.
В трехстах метрах от них Джон и Сэнди подверглись такому же обращению, разве что их обслуживали сержант и капрал, причем последним была привлекательная блондинка с бледным лицом, характерным для английских женщин. Первым впечатлением Сэнди на кухне было удивление от крошечных размеров британских холодильников и что готовить пищу здесь придется, извиваясь, подобно цирковому акробату. Она не сразу поняла – результат длительного перелета, – что если она коснется хотя бы одного предмета на кухне, то нанесет смертельное оскорбление капралу Анне Фэруэй. Дом не был таким большим, как их дом в Виргинии, но достаточно просторным.
– Где находится местная больница?
– Примерно в шести километрах, мэм. – Фэруэй никто не сказал о том, что Сэнди Кларк является опытной медсестрой пункта первой помощи и будет работать в больнице.
Джон осмотрел свой кабинет. Наиболее впечатляющей частью меблировки был бар, обильно уставленный различными сортами виски и джина. Надо придумать способ, подумал он, как получить приличные сорта бурбона. На столе стоял компьютер, установленный таким образом – он был уверен в этом, – что никто не мог расположиться в нескольких сотнях ярдов и прочитать, что он печатает. Разумеется, подобраться так близко будет настоящим подвигом. Охранники вдоль периметра базы показались Джону весьма компетентными. Пока вестовой и женщина‑капрал раскладывали его одежду, Джон решил принять душ. Он знал, что ему предстоит работать весь день. Через двадцать минут в синем костюме в тонкую полоску, белой рубашке и полосатом галстуке он появился у выхода, где ждал персональный автомобиль, чтобы доставить к зданию, в котором размещалась его штаб‑квартира.
– Желаю удачи, милый, – Сэнди поцеловала его в щеку.
– Можешь не сомневаться.
– Доброе утро, – произнес шофер. Кларк пожал ему руку и узнал, что шофера зовут Айвор Роджерс и что он сержант. Выпуклость на правом боку означала, что он, по‑видимому, из военной полиции. Черт побери, подумал Кларк, британцы серьезно относятся к проблеме безопасности. Но ведь это база SAS, и террористы как внутри Объединенного Королевства, так и за его пределами не считают полк особенно любимым подразделением. А настоящие профессионалы, действительно опасные, были осторожными людьми, обдумывающими каждый свой ход. В точности как я, сказал себе Джон Кларк.
* * *
– Нам нужно быть очень осторожными. Следить за каждым шагом. – Такой совет не был большим сюрпризом для всех, не правда ли? Хорошие новости заключались в том, что они понимали необходимость осторожности. Большинство были учеными, многие из них привыкли иметь дело с опасными веществами от третьего уровня и выше, так что осторожность была частью их воззрений на мир. И это, решил он, было хорошо. Не менее хорошим было и то, что они понимали, действительно понимали, важность стоящей перед ними задачи. Поиск Святого Грааля, думали все, не думали, просто знали, – вот в чем заключалась их задача. В конце концов, они имели дело с человеческими жизнями, и среди них были такие, кто не понимал важности поиска и никогда не поймет. Ну что ж, этого следовало ожидать, поскольку именно их жизни будут принесены в жертву. Очень жаль, но тут уж ничего не поделаешь.
После этого совещание закончилось, позднее, чем обычно, и его участники пошли к месту парковки, откуда некоторые – дураки, подумал он – поедут на велосипедах домой, поспят несколько часов и затем отправятся на велосипедах обратно в офис. По крайней мере, они были настоящими правоверными англичанами, если не такими уж практичными.
Ну что ж, в их движении было место для людей с самыми разными взглядами. Самым важным было то, что потребовалось создать движение, объединяющее многих.
Кларк подошел к своему автомобилю, практичному «Хаммеру», гражданской версии его любимого военного вседорожника, включил радио, послушал «Сосны Рима» Респиджи и понял, что скучает по станции NPR и ее преданности классической музыке. Ничего не поделаешь, с некоторыми вещами приходится мириться.
Приняв душ и побрившись, одетый в костюм от братьев Брукс и галстук от Армани, который он купил два дня назад, Кларк вышел из своей официальной резиденции к служебному автомобилю, возле которого стоял шофер, держащий дверцу открытой.
Британцы действительно уважали символы положения в обществе, и Джон подумал о том, что скоро и он привыкнет к этому.
Оказалось, что его офис находится меньше чем в двух милях от дома, в двухэтажном кирпичном здании, вокруг которого трудились рабочие. Еще один солдат стоял у входа с пистолетом в белой брезентовой кобуре. Когда Кларк приблизился на десять футов, солдат вытянулся и приложил руку к фуражке.
– Доброе утро, сэр!
Джон был настолько потрясен, что автоматически поднес руку к голове, словно поднимался на палубу корабля.
– Доброе утро, солдат, – ответил Джон несколько смущенно и подумал, что нужно узнать имя юноши. Дверь он сумел открыть сам и увидел внутри Стэнли, который читал какой‑то документ и посмотрел на Кларка с улыбкой.
– Ремонт здания закончится примерно через неделю, Джон. Им не пользовались несколько лет, и оно достаточно старое. Боюсь, что за ремонт принялись всего шесть недель назад. Пошли, я покажу твой кабинет.
И снова Кларк последовал за британцем несколько смущенно, повернул направо и направился по коридору к офису, расположенному в его конце. Оказалось, что кабинет полностью отремонтирован.
– Здание построили в 1947 году, – сказал Алистер, открывая дверь. В приемной сидели две секретарши – обеим за тридцать, – по‑видимому, их допуск к секретным материалам выше, чем у меня, подумал Джон. Их звали Элис Форгейт и Элен Монтгомери. Они встали, когда в приемную вошел босс, и представились с теплыми и очаровательными улыбками. Кабинет Алистера, заместителя Кларка, находился рядом. В кабинете Кларка стоял огромный стол и такой же компьютер, как в офисе в ЦРУ, – защищенный таким образом, что электронное подслушивание было невозможно. Здесь стоял даже бар в дальнем правом углу – несомненно британский обычай.
Джон сделал глубокий вдох, перед тем как опуститься во вращающееся кресло, и решил сначала снять пиджак. Ему никогда не нравилось сидеть за столом в пиджаке.
Такое по нраву гражданскому чиновнику, а Джон не хотел даже думать о своем новом положении. Он сделал знак Алистеру, и тот сел в кресло напротив письменного стола.
– Как наши дела?
– Две группы полностью сформированы. Чавез возглавит одну из них. Другой будет командовать Питер Ковингтон – ему только что присвоили звание майора. Его отец был полковником в 22‑м полку несколько лет назад и ушел в отставку бригадным генералом. Отличный человек. Как мы с тобой решили, в каждой группе – десять человек. Успешно идет работа по формированию технического персонала. Его возглавит израильтянин Давид Пелед – я удивился, когда его отпустили к нам. Он настоящий гений в электронике и системах наблюдения.
– И он будет каждый день докладывать Ави бен Якобу. По лицу Алистера промелькнула улыбка. Естественно.
Ни один из офицеров не имел иллюзий относительно подлинной лояльности людей, приписанных к «Радуге».
Но если они не обладали такой лояльностью, какая от них польза? Давид несколько раз работал с SAS в течение последних десяти лет. Его талант был поразительным, он поддерживал контакты со всеми корпорациями, занимающимися выпуском электроники, – от Сан‑Хосе до Тайваня.
– А стрелки?
– Высший класс. Лучшие, с кем мне приходилось работать.
– Разведка?
– Все сотрудники великолепны. Во главе этой секции будет Билл Тауни, у него уровень «шесть» в течение тридцати лет. Правой рукой у него станет доктор Пол Беллоу из университета Темпля в Филадельфии, он был там профессором до тех пор, пока ваше ФБР не добилось, чтобы его откомандировали к ним. Поразительно толковый ученый. Читает чужие мысли, объездил весь мир. Ваши парни послали его к итальянцам, когда там возникла проблема с Моро, но на следующий год он отказался от командировки в Аргентину. Противоречило его принципам или что‑то вроде этого. Прилетит сюда завтра.
В эту минуту вошла миссис Форгейт с подносом, на котором стояла чашка чаю для Стэнли и кофе для Кларка.
– Оперативное совещание начинается через десять минут, сэр, – напомнила она Кларку.
– Спасибо, Элис. – Сэр, подумал он. Кларк не привык к подобному обращению.
Еще одно напоминание о том, что теперь он гражданский чиновник. Проклятие.
Он подождал, пока закроется тяжелая звуконепроницаемая дверь, и задал следующий вопрос:
– Эл, какой у меня здесь статус?
– Звание генерала, по меньшей мере бригадного генерала, может быть, с двумя звездами. Похоже, что я стану полковником – начальник штаба, понимаешь, – ответил Стэнли, отхлебывая из своей чашки. – Ты знаешь, Джон, нужно соблюдать протокол, – разумно заметил он.
– Эл, ты знаешь, кто я такой на самом деле?
– Ты был старшим боцманом на флоте, насколько мне известно, награжден Морским крестом и Серебряной звездой с многочисленными гроздьями, Бронзовой звездой участника боевых действий и тремя аналогичными наградами, тремя Пурпурными сердцами. И все это до того, как тебя забрало к себе Агентство, и там тебя наградили не меньше чем четырьмя почетными Звездами разведчика. – Стэнли произнес все это по памяти. – Звание бригадного генерала – самое меньшее, что мы можем сделать, старина. Спасение Коги и уничтожение Дарейи были блестящими операциями, в случае если я еще не говорил об этом. Мы знаем о тебе кое‑что, о тебе и о молодом Чавезе, – у этого парня невероятный потенциал, если он так хорош, как мне о нем говорили. Разумеется, ему придется использовать его. Группа, которую ему предстоит возглавить, состоит из очень крутых парней.
* * *
– Эй, Динг! – окликнул его знакомый голос. Чавез изумленно посмотрел налево.
– Oso! Сукин ты сын! Как ты оказался здесь? – Друзья обнялись.
– В рейнджерах стало скучно, тогда я перебрался в Брэгг, чтобы служить с «Дельтой», и затем прошел слух, что сюда отбирают добровольцев. Я прошел все испытания и вот теперь здесь. Слышал, ты босс второй группы? – спросил старший сержант (Е‑2) Джулио Вега.
– Вроде того, – ответил Динг, пожимая руку старого друга и соратника. – А ты не потерял веса, клянусь Иисусом Христом. По‑прежнему питаешься гантелями, Oso?
– Стараюсь поддерживать себя в форме, сэр, – ответил человек, у которого сотня утренних отжиманий не вызывает ни капли пота. На его форме виднелись значки пехотинца – участника боевых действий и серебряный конус опытного парашютиста. – А ты выглядишь хорошо, приятель, продолжаешь бегать по утрам?
– Понимаешь, нужно по‑прежнему уметь вовремя смыться, когда надо, надеюсь, ты меня понимаешь?
– Еще как! – засмеялся Вега. – Пошли, я представлю тебя нашей группе. У нас там хорошие ребята, Динг.
Группа‑2 «Радуги» располагалась в собственном здании – кирпичном одноэтажном и достаточно просторном с письменным столом для каждого и секретаршей, Катериной Муни, – одной на всех десятерых, молодой и симпатичной девушкой. Динг заметил, что она привлекает внимание каждого члена группы.
Группа‑2 состояла исключительно из сержантов, главным образом старших, четырех американцев, четырех британцев, немца и француза. Дингу понадобился всего один взгляд, чтобы убедиться, что они чертовски хорошо подготовлены физически, – и он тут же почувствовал беспокойство относительно своего состояния. Ему придется вести их за собой, а это означало, что Дингу нужно быть подготовленным не хуже или даже лучше каждого во всем, что предстоит делать группе.
Ближе всех стоял сержант Луи Луазель. Невысокий и темноволосый, он раньше служил во французских воздушно‑десантных войсках, и затем его перевели в антитеррористическое подразделение – DGSE – несколько лет назад. Луазель был хорош во всем, но не являлся узким специалистом. Подобно всем остальным, он был экспертом во всех видах оружия, а в его досье говорилось, что он великолепный снайпер, как с пистолетом, так и с винтовкой. У него на лице сияла спокойная, уверенная улыбка – знак полной уверенности в себе.
Следующим был фельдфебель Дитер Вебер, также парашютист и выпускник школы германской армии, в которой готовили Berger Fuhrer, или альпийских специалистов, которые чувствовали себя в горах как дома. Это была одна из труднейших школ в любой армии мира. Блондин со светлой кожей, шестьдесят лет назад Вебер мог бы красоваться на плакатах, приглашающих арийцев служить в СС. Его английский, сразу понял Динг, был лучше, чем у него самого. Он мог легко сойти за американца или англичанина. Вебер попал в «Радугу» из войск GSG‑9, которые раньше были частью пограничных войск – федеральной антитеррористической организации.
– Мы много слышали о вас, майор, – произнес Вебер с высоты своих ста девяноста сантиметров. Он слишком высок, подумал Динг. Слишком большая цель. Вебер пожал ему руку, подобно немцу, – быстрый захват, вертикальный рывок, и руки расходятся после крепкого рукопожатия в середине процесса. У него интересные глаза, холодные, как лед. Такие глаза обычно прячутся за прицелом винтовки. Вебер был одним из двух снайперов группы, стреляющих на дальние расстояния.
Старший сержант Гомер Джонстон был вторым. Альпинист из Айдахо, он застрелил своего первого оленя в девять лет. Он и Вебер были друзьями‑соперниками. Джонстон выглядел самым обычным во всех отношениях и был скорее бегуном, чем тяжелоатлетом при росте метр восемьдесят три и весе семьдесят три килограмма. Он начал свою карьеру в 101‑й воздушно‑десантной дивизии в Форт Кэмпбелле, Кентукки, и быстро втянулся в черный мир армейской разведки. «Майор, приятно познакомиться с вами, сэр». Раньше он был «зеленым беретом» и членом группы «Дельта», подобно другу Чавеза, Осо Веге.
Стрелки, как думал о них Динг, были парнями, пришедшими в «Радугу», чтобы заниматься серьезными делами. Это были американцы и британцы. Стив Линкольн, Пэдди Коннолли, Скотти МакТайлер и Эдди Прайс пришли из SAS. Все они принимали участие в акциях в Северной Ирландии и многих других местах. Майк Пирс, Хэнк Паттерсон и Джордж Томлинсон не принимали в них участия, потому что американская «Дельта Форс» не имела такого опыта, как SAS. С другой стороны, напомнил себе Динг, «Дельта», SAS, DGSE, GSG‑9 и другие первоклассные международные группы регулярно и часто тренировались вместе. Каждый из них был выше ростом, чем «майор» Чавез. Все были крепкими и в отличной физической форме. Каждый был умен и опытен, и понимание этого оказало странное угнетающее влияние на Динга. Ему казалось, что, несмотря на свой огромный опыт оперативной работы в поле, ему придется завоевать уважение членов своей группы и сделать это как можно быстрее.
– Кто старший?
– Это я, сэр, – ответил Эдди Прайс. Он действительно был старшим в группе, сорок один год, бывший сержант в 22‑м полку Специальной Воздушной Службы и недавно повышен в звании до главного сержанта. Подобно остальным членам группы, на нем не было военной формы, и все они были одеты в стандартную одежду без знаков различия.
– О'кей, Прайс, у нас уже были занятия по физической подготовке сегодня?
– Нет, майор, мы ждали, что вы сами поведете группу, – ответил главный сержант Прайс с улыбкой, в которой было десять процентов уважения к старшему по званию и девяносто процентов вызова.
Чавез улыбнулся в ответ.
– Ну что ж, я немного устал после перелета, но, может быть, это поможет мне размяться. Где бы я мог переодеться? – спросил Динг, надеясь, что его последние две недели ежедневных пятимильных пробежек окажутся достаточными, и он действительно был утомлен перелетом.
– Следуйте за мной, сэр.
* * *
– Меня зовут Кларк, и я, по‑видимому, босс здесь, – произнес Джон, сидя во главе огромного стола. – Вы знакомы с нашими задачами, и всех вас пригласили принять участие в «Радуге». Вопросы?
Такое вступление удивило их, увидел Джон. Отлично. Некоторые участники конференции продолжали смотреть на него. Остальные опустили головы и уставились на лежащие перед ними блокноты.
– О'кей, тогда я сам отвечу на некоторые из самых очевидных. Наша оперативная доктрина будет несколько отличаться от доктрины организаций, из которых вы прибыли.
Мы создадим ее в процессе подготовки, которая начнется завтра. Мы должны начать действовать прямо сейчас, – предупредил их Джон. – Это означает, что через минуту может зазвонить телефон и нам предстоит решить поставленную задачу. Готовы мы к этому?
– Нет, – ответил Алистер, выражая точку зрения остальных участников конференции. – Это неосуществимо, Джон. Нам понадобится, по моему мнению, три недели.
– Мне это ясно, однако реальный мир не настолько сговорчив, как бы нам этого ни хотелось. Если нужно сделать что‑то – делайте это и побыстрее. Я начну проводить учения со следующего понедельника. Вы должны понять, что я не жесткий человек и со мной можно работать. Мне приходилось принимать участие в операциях, и потому я знаю, что почем. Я не ожидаю совершенства, но надеюсь, что мы всегда будем стремиться к нему. Если мы не справимся с операцией, это означает, что люди, которые заслуживают того, чтобы жить, жить не будут. Такое произойдет обязательно. Вы знаете это. Я знаю это. Но мы постараемся избегать ошибок, насколько это возможно, и мы будем извлекать уроки из каждой. Борьба с терроризмом – это мир, по Дарвину. Глупые террористы уже мертвы, и те, кто противостоят нам, о ком мы должны беспокоиться, – это те, кто выучили массу уроков, извлекли из них пользу и стали отличниками. И мы тоже хорошо учились и, по всей вероятности, опережаем их, но нам необходимо стараться изо всех сил, чтобы оставаться впереди. Мы будем стараться изо всех сил.
Как бы то ни было, – продолжал он, – разведка, что у вас готово и что нет?
Биллу Тауни столько же лет, как и мне, годом‑другим больше или меньше, подумал Кларк. У него темные редеющие волосы и незажженная трубка во рту. Он имел категорию «шесть», что означает его бывшую (скорее, настоящую) принадлежность к Британской секретной разведывательной службе. Тауни был полевым агентом и вернулся обратно после десяти лет, проведенных за железным занавесом. – Наши линии коммуникаций готовы и действуют. У нас имеется связь взаимодействия со всеми дружественными разведывательными службами или здесь, или в соответствующих столицах.
– Насколько они надежны?
– Более или менее, – признался Тауни. Джон не мог понять, насколько велика эта британская сдержанность. Одной из его самых важных и одновременно деликатных задач было понять смысл слов каждого члена штаба «Радуги», когда они высказывали свою точку зрения, – задача, крайне усложняющаяся из‑за различных культурных и лингвистических расхождений. С первого взгляда Тауни выглядел настоящим профессионалом с деловитыми и спокойными карими глазами. В его досье говорилось, что он непосредственно работал с SAS в течение последних пяти лет. Принимая во внимание достижения SAS в этой области, можно не сомневаться, что поступающие от него разведывательные сведения редко были ошибочными. Отлично.
– Давид? – Джон повернулся к израильтянину. Давид Пелед, возглавляющий в «Радуге» технический отдел, выглядел задумчивым и походил на одну из фигур картин Эль Греко, на доминиканского священника, может быть, из пятнадцатого века, – высокий, худощавый, с втянутыми щеками, короткими темными волосами и проницательными глазами. Ну что ж, он работал в течение длительного времени с Ави бен Якобом, которого Кларк знал если не очень хорошо, то по крайней мере достаточно хорошо. Пелед был здесь по двум причинам: во‑первых, работать как старший сотрудник «Радуги», зарабатывая таким образом престиж и завоевывая союзников для своей секретной службы – израильского Моссада, а также для того, чтобы узнавать все, что мог, и передавать полученные сведения своему боссу.
– Я собираю хорошую группу, – сказал Давид, опуская на стол чашку чаю. – Мне понадобится от трех до пяти недель, чтобы собрать все оборудование, нужное «Радуге».
– Нам требуется сделать это гораздо быстрее, – тут же ответил Кларк.
Давид покачал головой.
– Невозможно. Немалую часть электроники мы приобрели в магазинах или фирмах, но некоторые приборы делаются только по заказу. Мы уже сделали такие заказы, – заверил он своего босса, – причем подчеркнули срочность исполнения. TRW, IDI, Маркони – вы знаете, что это за фирмы. Но они не могут творить чудеса, даже для нас. От трех до пяти недель для изготовления некоторых критически важных аппаратов.
– SAS готов временно передать нам все, что является важным, – заверил Кларка Стэнли со своего конца стола.
– Для подготовки? – спросил Кларк, недовольный тем, что сам не нашел ответа на этот вопрос.
– Может быть.
* * *
Динг сократил пробежку до трех миль, которые они пробежали за двадцать минут. Неплохое время, подумал он, тяжело дыша, но, посмотрев на своих десятерых подчиненных, увидел, что они дышат так же легко, как и перед началом бега, а один или два хитро улыбаются соседям, кивая на своего нового усталого командира.
– Черт побери.
Пробежка закончилась у стрельбища, где цели и оружие были уже приготовлены.
Здесь Чавез осуществил некоторые перемены в выборе оружия для своей группы.
В течение длительного времени он привык к «беретте» и решил, что его люди будут пользоваться новой «береттой» 45‑го калибра в качестве личного оружия, вместе с автоматом Хеклера и Коха «МР‑10», новой версией старого «МР‑5», рассверленного для использования десятимиллиметрового патрона «смит‑вессона», разработанного в 1980‑х годах для американского ФБР. Не говоря ни слова, Динг взял свой пистолет, надел защитные наушники и начал стрелять в цели, изображающие человеческие силуэты, расположенные в пяти метрах. Вот вам, подумал он, все восемь пуль в голове. Однако Дитер Вебер, стоящий рядом с ним, всадил все свои пули в цель, образовав небольшое отверстие, а пули Пэдди Коннолли ушли в аккуратную дыру диаметром меньше одного дюйма, причем отверстие сформировалось между глаз цели, не задев ни одного из глаз.