>Первая гильза
Каждый маленький мальчишка мечтает, чтобы его боялись. Сегодня Редьяри осознал, что это страшно, когда тебя боятся...
Слух о тех, кого разорвал разгневанный Фенрир, разлетелся по всем поселениям в мгновение ока. Возможно, этому во многом поспособствовал Йет...
Сейчас, когда Редьяри в сопровождении своего нового советника направлялся к дому вождей, люди расступались, становясь в плотные живые стены... Было много приезжих. Во все глаза люди смотрели на мальчика, избранного Богом Войны... и удивлялись: обычный мальчик... какая-то женщина даже пожалела его: бедный сиротка... но на нее тотчас зашикали и замахали руками соседки...
Это страшно, когда тебя боятся... особенно без причины...
Сейчас Редьяри не чувствовал присутствия Фенрира за плечом и понимал, насколько он беззащитен без своего покровителя... Если это поймут и остальные...
Словно к оберегу, мальчик потянулся к дареному ожерелью и прошествовал меж двух живых стен, положив ладонь на сверкающие гильзы... Так было спокойней... немного...
Ни от кого этот жест не укрылся. Люди уже шептались, что такое ожерелье — новый символ Фенрира-волка...
...Фенрир появился неожиданно. Его присутствие Редьяри ощущал так же, как люди ощущают чужой пристальный взгляд. Бог встал за плечом своего Голоса и принялся выжидать, ничем не выдавая себя...
Редьяри вдруг отчаянно захотелось крикнуть ему: уходи!.. но он не решился...
— Будут приказания, мой господин? — осведомился Йет.
Голосом мальчика ответил уже сам Фенрир:
— Я желаю набрать элитные отряды. Выдели лучших людей. Помни: соревнования не должны быть кровопролитными. Ни к чему сейчас калечить бойцов.
Йет ответил легким поклоном...
“Надо быть осторожней с мальчишкой... но, похоже, Фенрир не всегда с ним...”
>Вторая гильза
—...Ваш ужин, мистер Армани... — обратился ко мне сладкий девичий голос.
Я сделал сейв и оставил Виверейн — потом только посмотрел на девушку. Это бледное и худенькое существо смотрело на меня так открыто и печально, что я невольно улыбнулся.
На маленькой тележке она привезла все, что я заказал злобной брюнетке, и я даже устыдился: накуражился, дурак, а расхлебывать пришлось этой бедняжке...
Я зачерпнул борща, попробовал и оценил:
— Настоящий борщ! Уммм... Ты готовила?
Она радостно закивала. Я так понял, что стал первым, кто ее за что-то похвалил.
— Посиди со мной, — предложил я радушно. — Если кто-то будет по этому поводу возмущаться, я разберусь, только скажи... Посиди, блинчиков покушай...
Она пододвинула стул и села напротив, взяв из вежливости один блинчик с начинкой. Я же размешал в борще сметану и начал есть, замечая, как чудесный горячий суп делает меня все добрее.
— Меня зовут Владислав. Можно просто Влад, — сказал я. — А тебя?
— Ульяна... — ответила она тихонько.
— Хорошее имя...
— О, да ты кладешь в борщ яблоки! — заметил я. — Это ценно!..
— Ага, — кивнула она. — Моя мама всегда так делала...
>Третья гильза
...Фенрир мягко удалился, оставив Редьяри наедине с самим собой. Мальчик перевел дух...
Пододвинув тяжелый стул с гербом Рутов (тех, кого Тигры звали варварами) к окну, он отогнул уголок шторы и стал наблюдать, что творится за окном. А это окно выходило на поляну, обрамленную изумрудным хвойником. Там играли дети. Совсем малыши, которых еще не беспокоят ни война, ни политика.
Редьяри стал смотреть и залюбовался...
Он все пытался понять, во что они играют... И тут один из малышей поднял руку с пальчиками, скрюченными, чтобы изобразить когти, и звонко крикнул: “Я Голос Фенрира! Идите за мной!”
Редьяри опустил штору и отвернулся... Очаг в доме едва теплился — и маленький вождь подошел подбросить дров...
— Твой ужин, вождь, — услышал он мягкий голос.
Говорила девушка. Худенькая, с острыми чертами лица, она носила простое длинное платье и костяные гребешки в волосах, делавших прическу по-детски вихрастой.
— Я Редьяри, — представился вождь, не находя это неуместным. — А тебя как зовут?
— Яна, — сказала девушка.
— Посиди со мной, — попросил Редьяри... девушка пододвинула один из тяжелых стульев и села напротив...
>Четвертая гильза
...Запертый в выключенном ноутбуке, Виверейн молчал. Но сколько же времени нужно тебе, Владислав, чтобы осознать, что он всего лишь игра, и не он наводит параллели между двумя реальностями?..
Сейчас два мира шли рядом, бок о бок... но у них была невидимая общая ось, вокруг которой они дружно наворачивали спирали...
...быть может, модель дезоксирибонуклеиновой кислоты — не просто модель...
>Пятая гильза
—...Они тренируются... — пространно произнесла Тьяра.
— Иди к ним, — сказал Дар.
— Нет, — Тьяра покачала головой, — я останусь с тобой. Когда готовишь своего мужчину к испытанию, можно не ходить на тренировки.
Дар нахмурился, осмысливая фразу, сказанную на языке, все еще казавшемся ему чужим... Тьяру этот его невольный жест просто вывел из себя:
— Дурень! Ты же с мечом не умеешь обращаться! Зачем ты согласился?!
— Я... я научусь, — заверил ее Дар. — Ты меня научишь...
— Ты видишь их? — Тьяра махнула рукой в сторону тренирующихся детей и подростков. — Они берут в руки меч в пять лет! А тебе уже четырнадцать! И у нас неделя до испытания!!!
— Целая неделя, — невозмутимо ответил Дар и улыбнулся.
Тьяра посмотрела на него и тяжело вздохнула. Будь что будет.
— Бери... — сказала она, протянув ему деревянный меч. — Это кэн, предшественник. Прежде чем взять в руки боевой меч, надо научиться владеть им.
Дар пристально рассматривал вырезанный из тяжелой постъядерной хвои черный кэн — в общем-то, довольно толстую палку с помятыми от ударов краями, а Тьяра тем временем продолжала свою лекцию:
—...важно уважать его, как настоящий меч, и относиться к нему так же. Это первый шаг к тому, чтобы научиться фехтовать. Используй воображение, представь, что он настоящий... Настоящий меч с одной стороны заточен так, что нельзя коснуться его, не поранившись. Здесь у настоящего меча кончается рукоять и начинается лезвие. Настоящий меч хрупок и ломается, если ударить его сбоку. Помни все это, когда будешь обращаться с кэном.
Дар кивнул. Хорошо. Ученик должен быть немногословным. За это можно его прямо сейчас наградить историей:
— Не воспринимай кэн как игрушку, Дар. В умелых руках он ни в чем не уступит боевому мечу. В давние времена жил великий воин, который никогда не носил боевого меча — только кэн. Он ходил по различным землям и побеждал лучших бойцов, выходя с кэном против стального клинка...
Теперь чувствовалось, что ученик смотрит на деревянный меч с куда большим уважением, чем до этого... ну хватит приготовлений уже!..
— Начнем, — сказала Тьяра. — В фехтовании есть семь начал — семь простых ударов. Важно выучить их, чтобы идти дальше. Это как буквы: изучив буквы, ты сможешь читать и писать. Здесь то же... Сначала я научу правильно держать меч. Смотри...
>Шестая гильза
— Отец, он обычный мальчик, — сказала Яна. — Очень добрый и тихий. Я бы сказала, ему грустно и одиноко.
— Одиноко? — поднял бровь Йет. — Так и составь ему компанию.
— Он все время зовет меня к себе, чтобы поговорить... — кивнула девушка.
— И что же говорит тебе Голос Фенрира?
— Я не слышала Фенрира ни разу, отец. Только Редьяри.
— Хорошо, иди...
Оставшись один, Йет погрузился в размышления... Безусловно, Фенрир посещает мальчика, но он не все время с ним... или же просто таится за его спиной и наблюдает... Как бы там ни было... во-первых, армия еще не собрана и не упорядочена, чтобы настало время избавиться от мальчишки... а во-вторых, страх перед тем чудовищем, которое разорвало пятнадцать взрослых воинов на его глазах, еще слишком глубоко сидел в душе Йета, чтобы он мог решиться на что-либо...
Пусть все идет своим чередом. В любом случае, сначала нужно набрать элитные отряды, как велел Фенрир. Отбор уже идет. Йет выделил в качестве судей своих самых доверенных людей...
>Седьмая гильза
— Он обычный парень, папа, — оценила Влада Ульяна. — Очень добрый и веселый. Мне только кажется, ему одиноко здесь.
— Армани-младший не говорил тебе, почему приехал он, а не его отец?
— Я пыталась выспросить, но он отвечает, что старик приболел...
— Как это не похоже на Алекса Армани... — покачал головой Давид и смерил дочь оценивающим взглядом. — Поговори со своим подопечным еще. От одиночества человек порой становится откровеннее... Ладно, позвони мне вечером, — сказал он и выключил экран...
Но стоило маленькому экрану сотового погаснуть, как Давида посетила ужасная догадка... и он тут же вновь набрал номер дочери.
— Что-нибудь случилось, пап? — удивилась Ульяна, увидев на экранчике испуганное лицо отца.
— Ты сказала: парень...
— Да, а что...
— Владиславу Армани сорок лет!!!
— Пап, ты что, упал? Он выглядит лет на двадцать пять — тридцать, не старше...
>Восьмая гильза
Тьяре часто приходилось обучать основам фехтования малышей. Так вот, они напоминали в своем поведении белок. Бывали моменты, когда они внимательно слушали и прилежно учились, но чаще, особенно после первого часа тренировки, начинали беситься и заниматься ерундой. К тому же, дети обучаются медленно, и надо быть воистину великим тренером, чтобы заставить их надолго на чем-нибудь сосредоточиться...
...Дар в отношении умения был таким же малышом... но... какой из него золотой получился ученик... Про таких говорят: 99 из 100 — это значит, что он понимает 99 из 100 твоих объяснений...
К тому же по части выносливости он не уступал самой Тьяре, так что можно было тренироваться с утра до вечера с небольшими перерывами на отдых, еду и... стрельбу... Дар учил Тьяру стрелять из пистолета и винтовки...
Они обменивались умениями, и за это Дар заслужил подлинное уважение Тьяры. То, что он никогда не держал в руках меча прежде, чем ступил на берег Эмеральда, уже не казалось таким позорным упущением. Дар все равно был воином...
Все бы хорошо, да только единственная неделя подходила к концу. Самый золотой ученик не выучился бы мастерски фехтовать за неделю... Поэтому на предстоящем испытании обоих ждало поражение — и Дара, и Тьяру... иначе Вирагга и не разрешила бы его...
И яснее всех близость краха продемонстрировал обоим Тёрн...
...Тёрн, по приказу Вирагги, сейчас проводил много времени в тренировках, и, обходя ряды усердно тренирующихся подростков, не упускал случая внимательно понаблюдать за Даром и Тьярой.
Тьяра прямо-таки кожей чувствовала его взгляд, и не обращать на Тёрна внимания стоило ей больших усилий... “Ты ушел, Тёрн. Ушел, и больше ничего для меня не значишь,” — говорила она мысленно, надеясь, что разведчик это почувствует и оставит их с Даром в покое... Но он, может, и чувствовал, что не очень-то желанный гость рядом с этой компанией, а уходить и не думал. А однажды прихватил с собой собственный кэн — из светлого дерева: такие есть только у чифессы и ее мужчин...
— Иди сюда, парень, — сказал он Дару. Лицо Тьяры вспыхнуло возмущением, что с ней обходятся, как с пустым местом... Но удостаивать Тёрна после этого даже замечанием она не собиралась...
Дар послушно подошел, держа свой кэн в правой руке спокойно опущенным вниз.
— Я тебя проверю, — коротко бросил Тёрн. — Защищайся!
Дар был легче и меньше ростом, чем Тёрн; к тому же, по-мальчишески гибок и ловок. Может, именно это и помогло ему увернуться от первого удара, который целил в грудь, перепрыгнуть второй — тот, что должен был прийтись по ногам, и успеть робко встретить кэном третий... и — мир перевернулся...
Отключился Дар полностью, провалившись в непроглядную тьму, потому что третий удар пришелся по голове, и весьма крепко... На мгновение ему вновь почудилась Бездонная Яма, разевающая свою пасть; Дар в ужасе метнулся от нее и вынырнул в реальный мир...
Здесь, заслоняя спиной солнце, над ним, распростертым на снегу, стоял Тёрн. Лицо разведчика хранило довольное и надменное выражение.
— Мужчина, чему ты радуешься?! — гневно крикнула ему Тьяра. — Что победил того, что слабее и младше тебя?!! Да к тому же всего пять дней держит в руках меч?!
— На испытании не станут разбираться, сколько дней он держит в руках оружие, — горделиво заявил Тёрн. — Это было мое предупреждение ему. Он все понял, я думаю... — и пристально посмотрел на Дара.
Дар ладонью стер с лица кровь и заставил себя подняться на ноги... а то еще чего не хватало — валяться тут перед этим нахалом. Поднимаясь, Дар увидел свой простой черный кэн, который лежал в снегу, сломанный пополам. Да... удар светлого кэна Тёрна — кэна вождей — разнес черную деревяшку в щепы...
— Я все понял, — сказал Дар, обнажив в жуткой улыбке залитые кровью зубы.
— Что ты понял, юнец? — насмешливо поинтересовался Тёрн.
— Меч... — выдохнул Дар тяжело и чуть не захлебнулся кровью, наполнившей рот. — Меч... ломается, если ударить его сбоку... Я... больше... не ошибусь...
— Дурак... — пожал плечами Тёрн и зашагал прочь.
Дар тяжело опустился на одно колено, коснувшись снега кровавой ладонью: его мутило так, что стоять прямо уже не было сил...
Тьяра бросилась к нему... Сегодня она нарушила первейшую женскую заповедь: “Не стоит слишком заботиться о мужчинах...”
>Девятая гильза
Взволнованный Скирр суетился вокруг Дара, лежащего на кровати Рон: запах крови и боли приводил маленького человечка в ужас. Бедняга пушистик все время что-то лопотал, а в огромных его лемурьих глазах стояли слезы.
— Ты так ловко лечил Скирра, а сам себя не можешь! — с легким укором произнес Мих и тут же ободряюще улыбнулся: — Пойду приведу тебе Нефью...
Мих вышел и закрыл за собой дверь, чтобы не запускать в дом холод. Тьяра присела на краешек кровати и взяла руку Дара в свои. Ей было невероятно жаль этого паренька, и к этой жалости примешивалось острое чувство собственной беспомощности...
— Не надо биться за меня, Дар, — сказала Тьяра. — Ты не победишь... теперь все ясно: Вирагга хочет выставить против тебя Тёрна... она не допустит, чтобы мне досталось место в Совете...
Дар молчал, только печально смотрел на нее из-под полуприкрытых век...
— Я... должен поговорить с Михом... и Клотом... я... раньше я мог... аах, — из носа потекла кровь, и Дар сразу ощутил, как притихла боль в голове... словно из парового котла, готового рвануть, вовремя выпустили пар...
Тем временем скрежетнула дверь и на пороге показался Нефью. За ним в комнату вошли Рон, Ив и Мих.
Скоро Дар почувствовал у себя на лбу тепло пальцев слепого... то целительное тепло, что снимало боль и заживляло раны...
— Сотрясение мозга, разбитое лицо и выбитый зуб; к счастью, он не вылетел и сейчас прижился на прежнее место, моими стараниями, — покачал головой Нефью. От Тьяры, не понимавшей русского, не укрылось изменившееся при этих словах выражение лица Рон... впрочем, что еще ждать от матери, которая видит, как страдает ее дитя?..
— Спасибо, Нефью, — отозвался Дар, сев на кровати.
Тьяра надивиться не могла: если не считать синяка на скуле и остатков крови, которые надо бы стереть, Дар выглядел превосходно и, похоже, чувствовал себя — тоже... Что же за люди эти пришельцы, если умеют исцелять прикосновением?..
— Мих, я хотел поговорить с тобой! Это очень важно! — сказал Дар. — Я все почти понял, осталось только разобраться...
— Что стряслось, брат? — отозвался Мих.
— Я каким-то образом перенял у тебя знание тигриного языка! — Дар от волнения заговорил по-русски, забыв, что его не понимает Тьяра. — Сначала он был мне совершенно чужой. Мне приходилось переводить свои слова с русского на тигриный и обратно, чтобы понять или сказать что-то. А потом я попрактиковался — и стадия перевода выпала! Теперь я могу думать на тигрином языке, как на родном!.. Помоги, помоги мне разобраться, как я это сделал! Это очень важно!..
Тьяра не понимала ни слова и обеспокоенно переводила взгляд с одного парнишки на другого...
— Дар... я давно хотел тебе сказать... — Мих закусил губу. — Ты не стал видеть хуже в последнее время?..
— Нет, а что?..
— Уфф... — облегченно вздохнул Мих. — Я думал, что нечаянно украл твое зрение. А оказалось, мы просто обменялись умениями, да еще и остались при своих... Я теперь вижу не хуже тебя, поверь...
— Я понял! — воскликнул Дар. — Я все понял! Невозможно просто забрать у кого-то знание, не дав ничего взамен!.. Теперь я должен поговорить с Клотом...
Дар только опустил ноги с постели, собираясь отправиться на его поиски, как Клот показался в двери. Легок на помине.
— Ты знал, что я позову тебя? — удивился Дар. К сверхъестественному предчувствию Клота привыкнуть было невозможно...
— Да, потому и пришел, — спокойно произнес Клот. Ясные глаза все так же глядели в никуда...
— Тьяра, Клот, пойдемте! — сказал Дар на языке Тигров...
...По дороге Дар пересказывал Тьяре суть разговора, чувствуя, как тревога растет в ее сердце... но ничего не мог поделать с этой тревогой: точно такая же заполняла его самого...
Дар попросил Тьяру зайти в казарму забрать два своих кэна, а потом привел ее и Клота на опустевшую вечером тренировочную площадку...
...тот бой... наш с Клотом бой... — вот что не шло у Дара из головы...
Хватит приготовлений! Пора...
— Тьяра, ты рассказывала мне о великом мастере прошлого, — сказал Дар. — Который выходил с кэном против боевого меча и побеждал. Прошу тебя, вспомни его имя...
— Но... история не сохранила для нас его имени... — ответила Тьяра.
— Клот... ты можешь... можешь вспомнить его, не зная имени? — почти взмолился Дар.
— Я постараюсь... — подумав, ответил Клот. — Тебе ведь нужны его умения, да?..
Дар кивнул.
— Тьяра, милая, — ласково обратился к девушке Наблюдатель. — Прошу тебя, расскажи мне все, что помнишь, об этом мастере...
Они совещались минут пять, пока Дар бродил в стороне и задумчиво повторял семь основных движений кэна... Ему даже казалось, что прекрасно сбалансированный деревянный меч и рад бы ему помочь, словно живое разумное существо, но все его усилия разбиваются о неуклюжесть самого Дара...
— Идем, Дар! — весело окликнул его Клот, и промелькнула в этом веселье какая-то сумасшедшинка. Тем не менее, Дар был безумно рад и шустро подбежал... — Ну, — осведомился Клот, — я сумел отыскать память об этом человеке, хотя мне и непросто было перенаправить мысль... меня больше интересует будущее, ты же знаешь... Почему ты не спросил Миха?..
— Потому что я помню тот наш бой, Клот. Когда ты проверял, Творец ли я, — сказал Дар. — Ты вспомнил древних мастеров и бился со мной, а мне пришлось изобретать все с нуля... Я много думал об этом. Много думал о том, что против такой армии в твоем воплощении я не продержался бы и секунды... Но сейчас мне все ясно: тогда ты дал мне толчок, некое начало, от которого я стал двигаться и развиваться по спирали, направленной вверх. Каждый виток в ширину был боевым искусством, а в высоту — его мастерством... заканчивая один, я переходил в следующий... ты же дал мне ось, вокруг которой должна была пойти двойная спираль. И сам стал матрицей — той спиралью, вдоль которой пошла моя, не отставая ни на шаг. Так строится ДНК. Так строится боевое искусство... так строится в мире все... Сейчас я прошу тебя дать мне в качестве матрицы, вдоль которой я должен идти, память того мастера. Тогда ты положил руку мне на плечо. Сделай это и сейчас... Но! — спохватился Дар. — Одно но! Мне нужно запомнить это. Не пропустить через себя и забыть, как в прошлый раз. Это должно остаться во мне навсегда... Теперь я понял, как это сделать: я дам тебе что-нибудь взамен. Мы поменяемся так же, как поменялись с Михом — оставшись в то же время при своих. Не проси ничего, не говори ничего. Просто возьми то, что хочешь.
Клот кивнул и положил ладонь Дару на плечо... ладонь была тяжелая...
>Десятая гильза
—...Мы должны четко оценить обстановку, Ив, — сказала Рон... Они с братом сидели в темной комнате друг напротив друга. Огонь в очаге еле теплился... — Сейчас для нас и Приморцев многое зависит от этой девочки, Тьяры. Я вижу, Вирагга считает ее реальной угрозой, раз решила выставить своего лучшего воина против нашего Дара...
— Судя по тому, как отделал этот лучший воин моего племянника, дело гиблое, — мрачно заметил Ив.
— Дар может погибнуть при испытании.
— Ага... Я слышал, они бьются до первой крови... но иногда это бывает кровь из перерубленной шеи... Если они убьют Дара, мы же можем легко перестрелять их всех, а? Они это понимают? — спросил Ив.
— Скорее всего, Дар останется жив. Вирагга дурой не выглядит: вряд ли ей нужна война с нами. Ей нужен союз с нами на ЕЕ условиях, поэтому она постарается устранить Тьяру. Или не допустить ее к управлению... Она хочет развязать войну против варваров с помощью наших пушек, чтобы взять преимущество. Хочет, чтобы мы стали легионом, послушным ее воле. Но что она сделает с этим легионом после того, как варвары будут разгромлены? Ей не нужна угроза в виде пятисот пушек, которые могут в случае чего направиться и на нее. Потому она и против нашей независимости. Она боится нас, Ив...
— Не нравится мне эта дурная бабища, — ответил Ив тоном, который всегда означал только одно: я устал думать! — Может, тихонько прирезать ее — и дело с концом...
— Ив, не будь дураком! Тут такая резня начнется... Может, мы и выстоим с огнестрельным оружием против всех этих мечей и луков, но в таком случае тех из нас, кто переживет побоище, прикончат варвары во главе со своим чокнутым пророком... И, к тому же, тебе что, опять захотелось крови?..
— Да я понял... просто надоело языком трепать, — сдался Ив. — Зачем так далеко заглядывать? Давай спать. Уже завтра все виднее будет...
>Одиннадцатая гильза
—...Вирагга слаба, — Каяла говорила загадочно, как и все радиксы... — Я чувствую застой энергии в рядах ее людей. Она теряет силу так же быстро, как молодость. Ее время уходит. Потому она так отчаянно цепляется за нас. Она тоже все понимает. Понимает и то, что подросла ей замена... и видит, что армия маленькой Тьяры сильнее ее собственной... Устранить кого-нибудь из двоих детей — эту девочку или твоего сына — ее последний шанс отсрочить свое падение...
В наступившей тишине чувствовалась тяжесть, знакомая каждому человеку, который когда-либо общался с радиксами.
— Рон, ты знаешь, что эти Тигрицы никогда не уступают кресло чифессы по доброй воле?.. В племени Тигров мужчины часто сражаются между собой, а женщины только смотрят и оценивают... Я не говорю о войне — там и те, и другие рубятся бок о бок... я говорю о жизни... Женщины сражаются между собой только за власть... и у Тигров есть поговорка: “Когда сражаются женщины, отворачиваются палачи...” И если она сочтет соперницей тебя... впрочем, судьба маленькой Тьяры в аналогичном случае тоже незавидна...
>Двенадцатая гильза
— Какая звездная ночь! — восхитился Мих. — Знаешь, это так прекрасно — видеть звезды... своими глазами...
Рая нежно обняла его, не говоря ни слова.
— Знаешь, родная... мне так тепло с тобой... вот здесь, — Мих приложил руку к груди. — Наверно, это и есть счастье... не дикая радость, которая бьет через край... а именно такое вот тепло...
>Тринадцатая гильза
На расстоянии пары километров вокруг поселения снег был плотно утоптан: люди Йета тренировали элитные полки и муштровали рядовых вояк... Редьяри (сейчас с Фенриром за плечом) шествовал меж марширующих рядов, и фанатичные, полные восторга возгласы всюду встречали своего кумира. Дух самого Редьяри был подавлен и тих, а вот Фенрир-волк ликовал...
...Мальчик подошел к заполненному песком мешку, висящему на веревке, на котором какой-то молодой воин отрабатывал удары, оттеснил парня и сразмаху ударил по мешку открытой рукой... И на глазах изумленной толпы грубую ткань прорезали пять широких полос, точно тут поработала огромная звериная лапа... сквозь полосы на снег сыпался песок...
Фенрир оставил мальчика к обеду... Редьяри уже наметил связь между отсутствием злобного божества в своей душе и появлением Яны... и потому радовался ей, точно солнцу, взошедшему в век тьмы...
Девушка принесла своему вождю горячий суп и жареное мясо в соусе... она видела, с какой искренностью и любовью смотрит на нее этот мальчик... и не верила, что в нем может жить страшный Бог Войны... женщины Рутов не любили этого бога... как, наверное, и все женщины...
...Сегодня Редьяри заметил на шее у Яны точно такое же ожерелье из гильз, какое подарил ему давно запропастившийся торговец...
— Откуда у тебя это? — спросил он.
— Ах, ожерелье, — улыбнулась Яна. — Мой отец велел купить такие всем твоим воинам, чтобы они с гордостью носили твой знак...
— Но ведь ты не воин, Яна...
— Нет, я не воин... — сказала она. — Просто... просто я очень тебя люблю...