– Мы думали, все будет хорошо теперь, когда ты здесь. Мы ведь поняли, что ты пришла, потому что в тот момент розы внезапно снова набрали цвет.
– Джии, эти розы вовсе не здоровы! Они неухожены, ослаблены! А эти вот жалкие штучки ничуть не похожи на нормальные бутоны, это... это... это скорее напоминает предсмертную агонию, чем здоровое цветение!
И тут явственно, как будто Геката стояла рядом, Микки услышала голос богини, прозвучавший в ее уме: «Сады окружены великой Стеной роз... Стена роз – это как раз то, что создает границу между двумя другими мирами и нашим... Если болеют розы – болеет вся сфера снов...»
По коже Микки пробежал холодок, и в нем она ощутила предостережение...
Она должна позвать Стража.
Глава шестнадцатая
– Джии, а что, розы во всем этом мире выглядят как вот эти?
Служанка кивнула и повторила совершенно по‑детски:
– Мы думали, теперь все будет в порядке, ведь ты уже здесь...
Микки изобразила улыбку, надеясь, что она выглядит не слишком фальшивой.
– Полагаю, так оно и будет, но это потребует некоторого труда. Первым делом я хочу, чтобы ты собрала всех женщин, что танцевали с нами вчера ночью. Пусть ждут у храма Гекаты. И позови остальных служанок тоже.
– Да, Эмпуза... – Джии поклонилась, но немного замялась, прежде чем уйти. – А ты со мной не пойдешь?
– Нет, иди. Я скоро приду к храму. Мне тут сначала нужно кое‑что сделать.
Джии взглянула на нее с облегчением и умчалась. Микки подождала, пока девушка исчезнет за поворотом дорожки, что шла между двумя огромными клумбами больных кустов. Потом она решительно расправила плечи и пошла назад к своему балкону. Правильно ли она поступает? Ей казалось, что да. Нет, она это знала. Когда она поняла, насколько больны здешние розы – все розы! – она четко ощутила опасность.
Микки миновала несколько ступеней, остановилась, размышляя, потом поднялась немного выше. Вот, достаточно. Здесь она будет стоять вполне высоко.
Она закрыла глаза. И точно так же, как до этого призывала Джии, позвала его. Она подумала о силе его тела... о мощи его голоса... о заботе, с какой он распорядился приготовить для нее ужин... о теплых домашних туфлях и розе, плававшей в хрустальном бокале...
– Страж, – тихонько сказала она, – приди ко мне!
Воздух вокруг нее как будто сгустился и надавил на кожу с гневным гудением.
– Зачем ты меня позвала?
На одно короткое мгновение Микки еще крепче зажмурилась. «Это теперь мои сады. А он их охраняет. Думай о нем просто как о немножко необычном наемном работнике». Она открыла глаза.
Он стоял всего в нескольких футах от нее. Разве может быть живое существо таким массивным, крупным? Да, она весьма кстати поднялась еще на одну ступеньку. В разоблачающем утреннем свете он выглядел гораздо менее похожим на человека, чем ночью. Одет он был все так же, в короткую тунику и кожаный нагрудник, но эта одежда лишь слегка смягчала впечатление от звериного вида его раздвоенных копыт и рогатой головы и отнюдь не придавала ему ни цивилизованности, ни управляемости... Во рту у Микки пересохло, и ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она вновь обрела голос.
– Я позвала тебя потому, что Геката сказала: я должна это сделать, если решу, что ее владения в опасности.
Она с трудом заставляла себя говорить, и поэтому ее голос звучал слишком громко и гневно. Видя, что черные глаза Стража удивленно расширились, она решила, что этот ее новый, хотя и ненамеренный, тон – как раз то, что надо.
– Но что за опасность, Эмпуза? – проревел Страж.
Микки с трудом удержалась от того, чтобы прикусить губу.
– Я точно не знаю. Я вижу только, что здесь все розы больны, а это значит, что и Стена роз, окружающая сады, скорее всего, тоже больна. Интуиция говорит мне, что ее слабость каким‑то образом опасна для этого мира.
Микки перевела дыхание, ожидая, что Страж сейчас рыкнет на нее. Однако он, к ее удивлению, слегка склонил голову.
– Ты была права, позвав меня, Эмпуза. А мне не следовало задавать вопросы. Если граница между мирами ослабеет, я должен охранять ее, не допуская тех, кто готов воспользоваться возможностью и проскользнуть в сферу снов.
– Значит, пытаясь вылечить розы, я должна в первую очередь сосредоточиться на Стене?
– Это было бы мудрым решением, Эмпуза.
Микки кивнула и сказала скорее себе, чем Стражу:
– Вот и мои кишки твердят то же самое. Хорошо, что я прислушалась.
– Твои кишки?..
– Да, – поспешно ответила Микки. – Геката сказала, что я должна прислушиваться к себе... к своим внутренним ощущениям, и тогда все пойдет хорошо.
Он фыркнул.
– Богиня сказала «кишки»?
Неужели в его темных глазах вспыхнуло веселье?
– Ну, не совсем так... – Удивляясь самой себе, Микки улыбнулась Стражу.
Их глаза встретились, и Микки вдруг ощутила тяжесть его взгляда... как будто он перекинул мостик через разделявшее их пространство и коснулся ее... Она почувствовала и кое‑что еще, нечто, что случалось с ней во снах. В ней шевельнулось желание. Да, Страж выглядел угрожающим и пугающим, но он был и могучим, невероятно мускулистым существом. И, как во сне, ее потянуло к нему горячей цепью обаяния. Продолжая смотреть в темные глаза, она сказала:
– Геката велела мне следовать инстинктам, и именно это я и намерена делать.
Как будто притянутый ее взглядом, Страж двинулся вперед и оказался так близко от Микки, что мог бы с легкостью ее коснуться.
– И что твои инстинкты говорят прямо сейчас, Микадо?
У Микки перехватило дыхание. Она ощущала жар его тела. Стоя на несколько ступенек выше, чем он, Микки смотрела прямо ему в лицо и снова была поражена контрастами в его чертах... лицо красивое и обаятельное... животное и опасное...
«Он наполовину человек, наполовину зверь. Нет, более того... Он отчасти бог...»
Страж медленно поднял руку и взял двумя пальцами прядь огненных волос, выбившихся из‑под золотого шнура. Микки застыла, а ее волосы проскользнули между его пальцами, как струйка воды. И негромко прокатился его низкий голос:
– Ты не можешь говорить, Микадо? Где же та храбрая жрица, что приказала мне явиться сюда? Неужели моя близость прогнала ее прочь?
– Я испугалась, да, но я никуда не делась, – решительно произнесла Микки и с удовольствием увидела, как он удивился ее откровенности.
Повторяя его жест, она протянула руку и коснулась густых блестящих волос, падавших ему на плечи.
Страж отшатнулся, словно его ударило током. И голос его прозвучал жестко и хрипло:
– Поосторожнее, Эмпуза. Ты можешь вдруг понять, что тварь, которую ты разбудила, не такая же ручная, как розы, которые ты холишь и балуешь.
И он с рычанием развернулся, копыта застучали по мрамору дорожки. Он уходил, внезапно, без предупреждения...
– Стой! – закричала Микки.
Огромное существо застыло, широкая спина напряглась. Потом Страж резко повернулся и посмотрел на нее через плечо.
Она снова увидела его глаза – и едва ли не рассмотрела в них свое отражение: отражение слабой, нерешительной женщины, которая позвала его, словно неопытная девчонка, не зная наверняка, что она хотела бы сказать.
Эта картина разозлила Микки.
Геката сделала ее своей Верховной жрицей, Эмпузой в Царстве роз. И это она позвала его. Ее интуиция твердила, что владениям Гекаты грозит опасность. И неважно, что Микки не понимала до конца, в чем эта опасность. Она выполняла обязанности, возложенные на нее Гекатой. И, черт побери, что за дела? Он первым к ней прикоснулся! Что он вообще об этом думает, что за дьявольскую игру затеял и по какому праву решил, что может вот так с ней обращаться? Она вовсе не девочка, принаряженная в одежды власти. Она взрослая женщина – умная и независимая. И она никогда не позволяла мужчинам держаться с ней снисходительно, будь они хоть с копытами и рогами. Микки прищурилась и заговорила медленно и отчетливо:
– Мне нужно кое‑что узнать, прежде чем ты сбежишь.
– Я не сбегаю...
– Нет! – Микки почти выкрикнула это слово, не обратив внимания на предостерегающие нотки в его голосе. – Я говорю с тобой от имени Гекаты. И теперь твоя очередь слушать и отвечать.
Да, его лицо, в котором смешались человек и зверь, было чужим, но Микки была уверена, что в темных глазах Стража вспыхнуло одобрение.
– Что ты желаешь знать, Эмпуза? – спросил он, поворачиваясь и возвращаясь на несколько шагов.
Микки ощутила его приближение, как будто Страж изменил состав воздуха вокруг них обоих. Она нервно сглотнула, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал по‑деловому, а мысли не уплывали куда не надо.
– Мне необходимо знать, существует ли в Стене роз такой участок, сквозь который легче проникнуть внутрь, чем сквозь другие. Возможно, какое‑то место, где Стена прерывается, где есть нечто вроде двери или ворот.
Страж немного подумал, потом кивнул, и его блестящая грива от этого движения рассыпалась по плечам.
– Да, в розах есть нечто вроде ворот, и, пожалуй, там действительно легче всего нарушить границу.
– Служанки знают об этих воротах?
Он снова кивнул.
– Да, Эмпуза.
– Тогда я велю им показать мне это место, когда подготовлю кое‑какие удобрения.
Густые брови Стража сдвинулись.
– Ты предполагаешь, что служанки будут ухаживать за розами?
Она посмотрела на него, как на ненормального.
– А ты предполагаешь, что я могу в одиночку управиться с таким количеством растений? Их необходимо удобрять, подрезать, обрывать увядшие цветки, и все это почти одновременно. Я просто свалюсь с ног, если попытаюсь сделать все это сама, не говоря уж о том, что я просто не успею ничего сделать, розы погибнут. Так что твой вопрос не слишком разумен.
Лицо Стража снова превратилось в непроницаемую маску. Микки разочарованно вздохнула.
– Неужели ты хочешь сказать, что другие Эмпузы все это делали без посторонней помощи?
– Я не припомню случая, чтобы Эмпуза приказывала женщинам делать что‑то с розами, кроме того, чтобы нарезать цветов для букетов и поставить в ее комнате.
– А как насчет удобрений, и борьбы с вредителями, и прочего, в чем нуждаются кусты?
– Эти розы до сих пор не нуждались ни в чем подобном. Им просто необходимо присутствие Эмпузы, чтобы жить и цвести.
– И раньше они никогда не болели?
– Никогда.
– А ты... ну, до того, как... э‑э... превратился в статую... ты много времени провел здесь?
– Я здесь с тех пор, как Геката получила власть над этой сферой.
А это значило, как могла догадаться Микки, очень и очень долгий срок. То есть бесчисленные столетия все эти розы чувствовали себя прекрасно и были абсолютно здоровы, не нуждаясь ни в чем, кроме присутствия Верховной жрицы Гекаты. Были здоровы до тех пор, пока внезапно Эмпузой не стала Микки. Отлично. Просто потрясающе. Новости становятся все лучше и лучше.
– Ладно, похоже, все меняется со временем... или же я – какая‑то другая Эмпуза, потому что сейчас розы определенно нуждаются в уходе. Но я не в силах все сделать сама, и поэтому женщинам придется мне помочь.
Страж так долго молча смотрел на нее, что Микки слегка смутилась, но наконец сказал:
– Да, я уверен – ты совсем другая Верховная жрица.
– Это хорошо или плохо?
– Ни то ни другое, – грубовато ответил он. – Просто это именно так, и все.
– Думаю, это лишь к лучшему, – твердо заявила Микки, решив не обращать внимания на его язвительность.
Она хорошо знала по собственному опыту, что цинизм – это частенько всего только способ скрыть чувства слишком болезненные, чтобы предъявлять их миру. Ее собственный цинизм прикрывал то, что Микки никогда и нигде не была на своем месте. Интересно, подумала она, а что скрывает Страж? Возможно, это как‑то связано с тем проступком, за который Геката подвергла его наказанию, обратив в камень? Микки вдруг осознала, что молчит и таращится на Стража, и поспешила продолжить:
– Я полагаю, что жизнь в меняющемся мире научила меня думать, что разнообразие – это хорошо.
– Странно... – произнес Страж, и в его низком голосе послышался легкий сарказм. – Почему‑то твой мир не подействовал так же и на меня.
– Ну, наверное, если бы я превратилась в камень, я тоже не была бы склонна думать, что «перемены» и «хорошо» – синонимы. Но ты, во всяком случае, знаешь, что не из‑за меня тебя превратили в статую.
Микки тут же захотелось зажать рот ладонью и вернуть обратно глупые слова, потому что она увидела, как напряглось лицо Стража.
– Это все, о чем ты хотела спросить меня, Эмпуза? Мне нужно отправиться к Стене роз и проверить границы.
– Да, я возьму с собой женщин, и мы встретимся с тобой у тех ворот.
Последние слова Микки пришлось выкрикнуть в быстро удаляющуюся спину Стража.
– Большое спасибо, – пробормотала она себе под нос.
Черт побери, до чего же он умеет сбивать с толку! В одно мгновение он выглядит таким эротически опасным, таинственным... просто классический плохой парень! А в следующую секунду он уже ушел в себя и полон цинизма. Как будто в нем скрываются два человека.
– О чем я вообще думаю, вот проклятье! – Микки осуждающе покачала головой. – Нет в нем никаких двух человек; он и человек, и зверь, и мне бы перестать уже воображать некоего молодого Марлона Брандо, только рогатого, и вспомнить, что Он Не Человек! Межрасовые браки – это замечательно... Межрасовые браки?! Ох, пожалуйста, Микадо! Просто уймись. Вернись к здравому смыслу и займись розами.
Микки со вздохом пошла по дорожке, которая вела к центру садов, внутренне готовясь к долгому и трудному дню.
* * *
Толпа женщин расступилась, как море нежных цветов, пропуская Микки к четырем служанкам, уже стоявшим в храме Гекаты. Многие женщины приветствовали жрицу, но все они выглядели куда более сдержанными и даже подавленными, чем накануне вечером. Микки надеялась, что они не прочь поработать. Она поднялась по ступеням храма, приветственно улыбнулась четырем воплощениям стихий и тут же повернулась лицом к толпе. «Ох, пожалуйста, пусть они не заметят, как я нервничаю», – подумала она. И тут же в ее памяти прозвучал суровый голос Гекаты: «Когда ты говоришь – за тебя отвечает моя сила». Это придало ей уверенности. Она постаралась забыть о ноющей боли в теле и легкой тошноте, от которой, похоже, ей было не избавиться, и посмотрела на толпу, намеренно встречаясь взглядом то с одной женщиной, то с другой.
– Все розы в этом мире больны.
Испуганный шепоток пробежал волной, и Микки пришлось вскинуть руку, чтобы заставить женщин замолчать.
– Но именно потому я и здесь. Я понимаю розы. Я знаю, в чем они нуждаются, и с вашей помощью они снова станут крепкими и здоровыми. – Микки с удовольствием заметила, что женщины внимательно прислушиваются к ее словам. – Первое, что мы должны сделать, – это подкормить их. Поэтому надо, чтобы вы раздобыли все то, что нужно розам.
Она немного помолчала, собираясь с мыслями. Микки уже поняла очевидное: ей придется полностью положиться на органические методы удобрения, борьбы с сорняками и болезнями; но это было совсем неплохо. Веками естественные способы земледелия проявляли себя наилучшим образом. Прошлой ночью она ела мясо, на вкус похожее на острую копченую ветчину. Это ведь была свинина, так? Значит, где‑то здесь есть свиньи. И для начала...
– Свиной навоз, – сказала она, и светящиеся вниманием лица женщин нахмурились. – У вас же есть свиньи, правда?
Несколько голов неуверенно кивнули.
– Отлично. Я хочу, чтобы вы набрали несколько корзин свиного навоза.
Она повернулась к Нере. Вода таращилась на нее огромными круглыми глазами.
– Нера, где‑нибудь поблизости есть озеро?
– Да, Эмпуза, здесь есть огромное озеро.
– Великолепно.
Микки снова повернулась к толпе женщин.
– Мне нужны рыбьи головы и внутренности – и все, что вы обычно выбрасываете, когда готовите еду. Вообще‑то, – продолжила она так, будто женщины и не уставились на нее, разинув рты, – мне нужны любые органические остатки, и растительные, и животные. Джии, я полагаю, что лес у Стены роз густой и темный?
– Да, это так, Эмпуза.
– Тогда земля там должна быть богата перегноем. Принесите много ведер, или корзин, или чего там еще, и еще что‑нибудь такое, чем можно взрыхлить землю вокруг роз, чтобы смешать почву с удобрениями.
– Но принести все это куда, Эмпуза? – спросила Джии.
– Ох, прошу прощения. – Микки говорила громко, чтобы ее слышали все. – Несите все, и пустые корзины, и с теми удобрениями, что я перечислила, и садовые инструменты – к воротам в Стене роз. Встретимся там.
Ни единая душа не тронулась с места.
– И лучше бы поспешить, – решительно заявила Микки. – Розы слишком долго были лишены ухода.
И снова никто не сделал ни шага.
Флога откашлялась и подошла поближе к Микки.
– Эмпуза, это уж слишком необычно...
– Что именно? Что я сказала вам о необходимости подкормить розы – или то, что вы отказываетесь выполнить просьбу Эмпузы?
Флога побледнела.
– Я бы никогда не отказалась выполнить твой приказ, Эмпуза.
Микки окинула взглядом трех остальных служанок.
– Никто из нас не отказывается, Эмпуза, – быстро произнесла Джии, и другие девушки согласно кивнули.
Микки снова повернулась к толпе женщин и повысила голос, стараясь, чтобы ее слова прозвучали доходчиво и достаточно сердито:
– Так значит, только женщины этого мира отказываются повиноваться жрице Гекаты?
Толпа взволнованно колыхнулась. Одна женщина, примерно того же возраста, что и Микки, шагнула вперед и быстро поклонилась.
– Мы с сестрой наберем в корзины лесную почву, Эмпуза.
Еще одна женщина выдвинулась из толпы.
– Я принесу рыбьи потроха.
– Я тоже!
– И я!
– Мы позаботимся о свином навозе, – заявила молодая девушка, стоявшая в группе подростков.
Микки захотелось всхлипнуть от облегчения и от души поблагодарить всех. Но кишки подсказывали ей, что люди ждут от нее совсем не этого и не этого они заслуживают. Поэтому она просто сказала:
– Значит, встретимся у ворот. Вам надо поспешить. У нас впереди длинный день. И чем скорее мы начнем, тем лучше.
Микки отвернулась от расходящейся толпы и посмотрела в глаза Джии.
– Покажи мне, где эти ворота, – шепотом сообщила она.
Джии понимающе улыбнулась, прежде чем склонить голову и присесть в глубоком реверансе:
– Как пожелаешь, Эмпуза.
Глава семнадцатая
– Вон там! Это и есть Стена роз. А ворота – за тем изгибом изгороди.
Джии показала на узкую тропинку впереди, в том месте, где Стена поворачивала назад, к садам.
– Розы «мультифлора», плетистая, подумать только... – Окинув взглядом впечатляющую границу, которая, казалось, возникла прямо из воздуха, Микки покачала головой. – Ну, такое называют живой стеной, только я никогда не видела, чтобы эти розы росли так упорядоченно.
Ей приходилось видеть, как розы «мультифлора» расползались по пастбищам и уничтожали их за пару лет, но вставшая перед ней стена этих диких роз выглядела прирученной. Они с Джии повернули, следуя изгибу стены. Микки не верила своим глазам. Масса роз поднималась вверх по меньшей мере на двенадцать футов.
– Они что, никогда не разрастаются и не угрожают лесу?
«Или вообще всему этому миру», – мысленно добавила Микки.
– Стена роз повинуется приказу Гекаты.
Микки почувствовала, как вздрогнула Джии, когда послышался низкий голос Стража, и очень этому порадовалась, потому что и сама чуть не выскочила из собственной кожи, когда он заговорил. Но она ведь знала, что Страж должен ждать ее у Стены. И подсознательно, а может, и не так уж подсознательно, ждала, когда он появится. Микки перевела взгляд с роз на Стража. За его спиной высилось нечто вроде громадных ворот, тоже сплетенных из «мультифлоры». Как обычно, властное лицо Стража было серьезным, а его выражение ни о чем не говорило, но глаза... глаза обожгли Микки. «Он вовсе не старается напугать меня. Он охранник... вот такой большой сердитый охранник. А я – Эмпуза, что переводится по меньшей мере как его начальница». Микки любезно улыбнулась.
– Я знаю немало ранчо в моем прежнем мире, хозяева которых заплатили бы сколько угодно за то, чтобы Геката приказала их розам вести себя как вот эти.
Страж нахмурился.
– Геката не торговец, которому можно...
– Я не в буквальном смысле. Я просто пошутила, – перебила его Микки, изо всех сил стараясь не таращиться на Стража.
И посмотрела на Джии. Земля сжала губы в тонкую линию, а ее взгляд беспокойно перебегал с Микки на Стража и обратно. «Ха! Похоже, никто не шутит со Стражем. А может, прежде Эмпузы не обладали чувством юмора... или же были слишком молоды, чтобы обзавестись им». И это еще одна традиция, которую стоит изменить в этом мире.
– Ладно, хорошо... видимо, это и есть ворота.
Микки, не обращая больше внимания на Джии и Стража, прошла вперед и остановилась неподалеку от охранника. Краем глаза она заметила, что Джии последовала за ней, но постаралась не слишком приближаться к получеловеку.
Микки сделала еще шаг к воротам, рассматривая живую изгородь; растения выглядели лишь чуть более здоровыми, нежели розы в садах. Листья «мультифлоры» были еще зелеными, но среди них мелькало тревожащее количество желтоватых пятен. Микки увидела несколько светло‑розовых бутонов, но ни один цветок не раскрылся. Она касалась листьев, переворачивая их, заглядывала в глубь массы растений, высматривая черные точки и насекомых.
– Я не вижу тут ничего особенного... никакой конкретной болезни, ни заражения насекомыми... – Микки вздохнула, прикусила губу. – Но они просто выглядят при этом больными, как и все розы в садах.
Страж подошел ближе к ней. И тоже всмотрелся в Стену роз.
– Ты можешь их вылечить?
– Конечно. – Микки совсем не чувствовала в себе такой уверенности, какая прозвучала в ее голосе. – Мне никогда не встречались розы, которым бы я не понравилась.
Правда, ей никогда не встречалась и целая стена «мультифлоры», подчинявшейся приказам древней богини, но Микки решила, что упоминать об этом было бы неразумно.
– Мы просто начнем с самого начала, то есть вот отсюда, и пойдем вдоль Стены. Шаг первый: розы необходимо как следует удобрить. Нет ничего важнее этого.
В этот момент порыв ветра донес голоса щебечущих женщин. Страж вскинул голову и с силой втянул воздух. Потом он посмотрел сверху вниз на Микки и вопросительно вскинул брови.
– Должно быть, ты почуял приближение наших удобрений. Что это, рыбьи потроха или свиной навоз? – спросила Микки.
– Свиной навоз.
На этот раз не имело никакого значения то, что лицо Стража не походило на лица других живых существ; Микки без труда увидела веселую улыбку в его глазах.
– Отлично! – бодро воскликнула она.
– Ты и в самом деле необычная Эмпуза, если свиной навоз делает тебя счастливой.
Микки усмехнулась.
– Да, я такая, и это так. Ну а теперь пора приниматься за работу.
Страж улыбнулся, продемонстрировав очень белые, очень острые зубы. И поклонился ей.
– Я весь в твоем распоряжении, жрица.
Не обращая внимания на удивленный вздох Джии, Микки вскинула голову во вполне, как ей казалось, королевском жесте, принимая его желание помочь, а потом повернулась к женщинам, чтобы начать отдавать распоряжения.
* * *
Для женщин, никогда прежде не имевших дело с розами, они весьма неплохо справлялись. Микки выпрямилась и потянулась, осторожно расправляя плечи и пытаясь избавиться от болезненного напряжения между лопатками. Вытерев руки о подоткнутый подол хитона, она огляделась вокруг.
Женщины растянулись вдоль Стены роз, насколько могла видеть Микки. Она поделила работниц на три группы. Первая прокапывала глубокие канавки вдоль корней розовых кустов. Вторая группа смешивала удобрения с только что выкопанной землей, а третья наполняла этой смесью канавки. Женщины вереницей шли туда, где готовилась смесь, и возвращались с полными корзинами к изгороди.
Еще одна цепочка женщин тянулась за розовые ворота; они набирали в корзины лесную землю, которая потом плотно укладывалась у основания живой стены.
Микки посмотрела на открытые ворота. Можно было не сомневаться, что через секунду‑другую она увидит Стража. Все утро он беспокойно ходил через ворота туда‑сюда, из садов в лес и обратно. И веселое взаимопонимание, которое уже начало устанавливаться между ними, разом исчезло, когда Микки настояла на том, чтобы женщинам было позволено выходить в лес и набирать в корзины богатую лесную землю. Страж тут же, что было вполне понятно, жутко разозлился на нее.
– Не слишком мудро оставлять ворота открытыми, – прорычал он, когда Микки объяснила, зачем это нужно.
– Но розы нуждаются в подкормке, а она содержится в органических остатках, которые и составляют верхний слой лесной почвы. Поэтому ворота надо открыть, – сказала она четко и уверенно в присутствии всех женщин.
– В лесу небезопасно, – упрямо возразил Страж.
– Но разве не для того здесь ты?
Он прорычал что‑то неразборчивое, отчего по коже Микки побежали мурашки, но она не отвела взгляда и не отказалась от намерения отправить женщин в лес. Она знала, что именно нужно розам, и часть необходимого можно было найти именно за воротами. Мистеру Ворчуну придется как‑то с этим справиться; ему не удастся напугать ее и заставить отказаться от того, что она должна выполнить. Да и в любом случае, что он может с ней сделать на глазах у всех женщин этого мира? Съест ее, что ли? Схватит и встряхнет как следует? Да и пожалуйста. Она Эмпуза, и предполагалось, что он отвечает за ее безопасность. Он не может причинить ей хоть какой‑то вред. Микки догадывалась: самое ужасное, что может Страж, – это погрозить ей кулаком и уйти. А если он именно так и поступит, ей надо будет лишь прислушаться к себе и разобраться, как открываются эти чертовы ворота, построенные из роз, и у которых нет ни дверной ручки, ни скважины для ключа, ни...
– Женщины не должны уходить далеко, я этого требую. Я должен видеть их всех.
– Как пожелаешь. Безопасность – твоя работа, не моя.
Он вскинул голову и окатил ее мрачным взглядом.
– Ну, я имею в виду, все, что ты скажешь, пока женщины находятся в лесу и собирают перегной, – любезно пояснила Микки.
– Все равно мне это не нравится.
– А я все равно на этом настаиваю.
Микки просто физически ощущала взгляды множества женщин, пока препиралась со Стражем. Они были потрясены уже тем, что она возражает ему, и Микки подумала, как же другие, более молодые Эмпузы улаживали разногласия с этим пугающим Стражем. «Это не важно, – решительно сказала она себе. – Теперь Эмпуза – я, и ему придется понять, что я не какая‑нибудь невинная девица, которой он может грубить».
– Ха, – фыркнул Страж.
Но тем не менее он подошел к воротам, вскинул руки и произнес несколько слов, которых Микки не поняла, но их сила пролилась на кожу, как теплая вода. Розовые ворота медленно открылись, но ровно настолько, чтобы сквозь них мог пройти огромный Страж. Микки пошла за ним, и женщины, возглавляемые Джии, поплелись за чудовищем и своей Эмпузой на опушку темного леса.
Да, лес был темным, как ему и следовало. Огромные древние дубы были настолько толстыми, что даже Страж не смог бы обхватить хоть один из них. Переплетающиеся ветви образовали сплошной шатер из густой зелени, сквозь который лишь изредка пробивался солнечный луч. Но в остальном лес выглядел обычным. Где‑то над головами щебетали птицы. Ссорились белки. Микки даже показалось, что она заметила мелькнувший за деревьями хвостик напуганного оленя, бросившегося наутек.
Женщины, собиравшие в большие корзины сухую листву и перегной, держались необычно тихо, не отходили далеко друг от друга, однако никакие страшилища и чудовища и не думали нападать на них. И все это время Страж нервно ходил взад‑вперед, а его острый взгляд устремлялся за спины женщин, в темную глубину леса.
Размышления Микки прервал нежный голос Джии.
– Уже полдень, Эмпуза, – сказала Земля, осторожно отерев пот со лба.
Она показала на цепочку женщин, подходивших к ним:
– Я вижу, женщины из дворца несут еду.
– Уже так поздно? – удивилась Микки, поспешно отводя взгляд от бдительного Стража и улыбаясь служанке.
– Да, Эмпуза, и твои работницы должны поесть, а потом их нужно отпустить, чтобы они поменялись местами с Ткущими Сны во дворце.
– Ткущие Сны?..
– Я все забываю, что ты новичок в нашем мире и не знаешь его жизни... особенно сегодня, когда я вижу, как ты легко управляешься с... – Джии помолчала, ее взгляд скользнул к открытым воротам и мрачному Стражу, стоявшему за ними. – С розами, – закончила она.
Микки не обратила внимания на этот намек на Стража, потому что все равно не знала, что тут можно ответить. Ее разбирало любопытство другого рода: ей до смерти хотелось расспросить Джии о Страже и других Верховных жрицах, бывших здесь до нее, – например, где они все сейчас? Что, ушли в отставку? Если так, то разве нельзя вызвать временно одну из них... ну, чтобы она научила новую Эмпузу всему, что необходимо?