Но интуиция удерживала Микки от того, чтобы задавать вопросы о Страже и предыдущих Эмпузах; ведь тогда она стала бы выглядеть еще более неопытной и беззащитной. Сегодня она сумела завоевать некоторое уважение женщин. И не хотела терять почву под ногами. К тому же было и кое‑что еще. И это «кое‑что» проявлялось в том, как женщины отводили взгляды от Стража и старались держаться подальше от него.
– Можно, Эмпуза? – спросила Джии.
– Ох, Джии... извини. Да, пора уже сделать перерыв. А потом мне бы хотелось узнать побольше о Ткущих Сны.
По крайней мере, подумала Микки, это вполне безопасная тема. Когда Джии послала двух работавших неподалеку молодых женщин сообщить остальным, что пора сделать перерыв и поесть, Микки отошла к одной из многочисленных мраморных скамей, что стояли в чудесных нишах из роз по всем садам. Она села, лишь теперь понимая, насколько устали ее и без того нывшие мышцы, и с искренней благодарностью подумала о Джии, прекрасно справлявшейся с женщинами. Джии уже успела разбить всех работниц на несколько групп, собравшихся у скамей и фонтанов, и негромкий гул их болтовни смешивался с вездесущим ароматом роз, создавая атмосферу, которую Микки находила успокоительной, несмотря на боль в мышцах и неотступавшую тошноту.
Она глубоко дышала, думая о том, какими прекрасными станут эти сады, когда розы поправятся. Блуждая взглядом по клумбам, она представляла розовые кусты усеянными пышными, великолепными цветками. Ее чарующие грезы прервались, когда взгляд Микки наткнулся на хмурого Стража, провожавшего последних женщин из леса в ворота. Он выглядел таким чертовски серьезным и мрачным... Но почему? Что такого скрывалось в этом лесу, что заставляло Стража так тревожиться? Черт, может, он вообще всегда тревожится? Нет... Микки вспомнила веселый юмор в его глазах, прикосновение руки к волосам... нет, он не всегда так обеспокоен. Да, видимо, ей надо поговорить с ним откровенно. Никаких уверток и отговорок. Если в лесу таится какая‑то опасность, Микки должна знать, что это такое.
Страж произнес короткий приказ, и ворота сразу же послушно закрылись. Микки зевнула, потянулась и постаралась сделать вид, что совершенно не интересуется Стражем. Тут к Стражу подошла дворцовая служанка и предложила ему корзину с едой. Корзину Страж отверг, зато взял из рук женщины кожаную флягу и сделал несколько глотков. Потом он вернул флягу женщине, и та поспешно ушла. А Страж подошел к дереву рядом со Стеной роз и скрылся в тени за его стволом.
Тут к Микки подошла Джии, тоже с корзинкой, наполненной разными вкусностями, и села рядом со жрицей, поставив корзину на скамью между ними.
– Эта пища тебе не по вкусу, Эмпуза? – спросила Джии, видя, что Микки и не думает приступать к еде.
Микки быстро отвела взгляд от тени под деревом.
– Нет, все замечательно.
Она отломила кусок от длинной, тонкой буханки хлеба и положила на него ломтик сыра. И беспечно бросила:
– Я просто думала, а почему он не ест?
Джии, сооружая бутерброд для себя, ответила:
– Я вообще никогда не видела, как он ест. – Земля пожала плечами. – Конечно, это не значит, что он не ест вообще. Должен ведь, так? Та еда, которую оставляют возле его пещеры, исчезает, значит, он ее берет.
– Пещеры? – Микки чуть не подавилась сыром.
– Ну да, его пещера. – Джии помолчала, смутившись при виде удивления Микки. – То место, где он спит... где он прячется, когда не ходит среди роз.
– Я просто думала, он тоже живет во дворце, как я и ты.
– Ох, нет, Эмпуза, он ведь зверь! – Джии ужаснулась подобной мысли. – Было бы неправильно, если бы он жил во дворце.
Микки пристально посмотрела на Джии, пытаясь понять выражение лица служанки: было ли оно таким же ясным, как ее слова? Земля была девушкой доброй и сострадательной. И вполне естественно, что из‑за этого Микки предпочитала общество Джии обществу других служанок, и ей уже казалось, что они становятся почти подругами. Но сейчас Джии вдруг стала холодной и бесчувственной. Страж для нее был просто животным. А значит, он не заслуживал такой же роскоши или такого же отношения, как все прочие, хотя он и был существом, защищавшим их мир.
Микки всем нутром ощутила, что это неправильно – ужасно, болезненно неправильно.
Однако она не стала поправлять Джии или задавать новые вопросы. Микки ведь пока что слишком мало знала о том, что здесь вообще происходит. Пока не знала. Но что‑то тут не так, и это касается именно Стража. На примере роз Микки уже поняла, что в этом мире все не такое, каким кажется на первый взгляд. Ей следует держать глаза открытыми и наблюдать за Стражем.
Интуиция подсказывала Микки, что, если ей удастся приблизиться к нему, она узнает то, что скрыто за внешним фасадом. То есть если он позволит это узнать... или если она осмелится. А до того она будет просто присматриваться ко всему и учиться, следуя советам своего нутра. Или кишок.
– Расскажи мне о... как это ты говорила? О Ткущих Сны.
Микки намеренно сменила тему разговора.
Джии просияла.
– Ткачихи, или Ткущие Сны, обладают даром брать обычное – или не совсем обычное – и вплетать его в сны и магию, которые они отсылают из сферы снов в другие миры. Именно из того, что создается здесь, и рождаются сны и магия всего человечества.
Микки попыталась вникнуть в услышанное.
– А что ты подразумеваешь под «другими мирами»?
– Твой прежний мир, земной. А потом есть еще Древний мир, где до сих пор почитают богов и богинь. Тех женщин, что живут здесь, и меня саму нашли именно в Древнем мире.
Так вот, значит, что имела в виду Геката, говоря о перекрестках между мирами... Тогда Микки это смутило, но сегодня ее ум был уже готов воспринять на первый взгляд невозможные особенности ее нового дома. И еще Микки сообразила, что получила ответ по крайней мере на один мучивший ее вопрос. Другие Эмпузы, наверное, пришли сюда из Древнего мира и, должно быть, в него же и вернулись. Такое объяснение имело смысл, пусть и слегка безумный.
– Ты еще сказала, что женщины должны вернуться во дворец и сменить Ткачих. Так значит, они этим занимаются... ну, создают сны и магию... прямо во дворце?
– Да, Эмпуза.
– Мне бы хотелось увидеть это. Можно мне будет посмотреть? – с жаром спросила Микки.
– Ты можешь не только посмотреть. Ты Эмпуза, и у тебя тоже есть дар ткать сны и творить магию.
Глава восемнадцатая
У нее есть дар ткать сны и творить магию...
Слова Джии звучали в сознании Микки весь остаток дня, снова и снова будя воображение, и оно трудилось не менее усердно, чем руки. Одна лишь мысль о том, что сны могут приходить откуда‑то, кроме подсознания спящего, была уже достаточно эксцентричной. Но предположить, что она сама обладает способностью создавать их! Это было нечто настолько необычное, что и представить невозможно.
– Эмпуза...
Низкий голос Стража испугал ее, но Микки тут же сделала вид, что вовсе не подпрыгнула от неожиданности, а просто резко отирает руки о перепачканный хитон, выпрямляясь; она как раз согнулась перед необычайно крупными кустами «фелисите парментье». Страж стоял так близко, что его тень, казалось, поглотила и Микки, и розы, над которыми она хлопотала, и она сразу вспыхнула и разволновалась. Стараясь выиграть время, чтобы взять себя в руки, Микки быстро сказала:
– Ох, Страж... одну минутку.
И окликнула Джии:
– Джии, розы на этой грядке надо подвязать. Ты не могла бы напомнить мне завтра утром, что нам нужно найти деревянные колышки и принести их сюда?
– Да, Эмпуза, – издали крикнула Джии.
Тогда, уже вполне владея собой, Микки повернулась лицом к Стражу.
– Извини. Итак, чем могу быть тебе полезна?
– Сумерки приближаются. Женщины не могут находиться в лесу после наступления темноты.
Микки через плечо оглянулась на солнце, прищурилась... действительно, огненный шар уже начал опускаться к гигантскому пологу леса.
– Я сегодня что‑то совсем забыла о времени. Удивительно, что уже такой поздний час. Ты прав, нам пора завершать дела.
– Ты сделала очень много, Эмпуза.
Микки осторожно улыбнулась. Похоже, Страж больше на нее не злится.
– Это звучит как комплимент.
Страж склонил голову, соглашаясь.
– Так оно и есть.
Поскольку он вроде бы пребывал в хорошем настроении, Микки сказала:
– Ты бы здорово мне помог, если бы осмотрел всю Стену роз и сказал, есть ли в ней другие участки, которые выглядят такими же больными. Стена ведь огромная; она, похоже, вообще уходит в бесконечность. И мне хочется быть уверенной, что все растения получают необходимое; я чувствую, что очень важно заняться розами и в самих садах.
– Вполне логично. Сады ведь тоже под твоей опекой. Я осмотрю Стену прямо на рассвете.
Микки постаралась не таращиться на алые отблески, которые садящееся солнце бросало на кончики темных рогов Стража.
– Спасибо. Это сильно сэкономит мне время.
Потом, поскольку Страж вроде бы не собирался уходить, она добавила:
– Я тут подумала, что было бы неплохо попросить Джии или кого‑нибудь еще составить для меня карту садов, а потом я бы разделила всю площадь на четыре сектора – северный, южный, восточный и западный – и могла бы отправлять воплощенные стихии с группами женщин в разных направлениях, и тогда у каждой появился бы свой участок садов, за который бы они отвечали – ну, в смысле удобрения и прочего, я посмотрю, где что нужно. А я бы обходила все сектора по очереди... по крайней мере, такое разделение могло бы помочь правильной организации работы.
– Достойная идея. – Страж, казалось, хотел добавить что‑то еще, но отвернулся, словно передумав.
– Что такое? Эй... мне бы пригодился любой совет по этому поводу. И не бойся наступить мне на любимую мозоль.
Широкий лоб Стража сморщился, когда гигант перевел взгляд со своих раздвоенных копыт на босые ноги Микки. Микки расхохоталась, и несколько женщин удивленно посмотрели в ее сторону.
– Ох, нет! Я же не в буквальном смысле! Просто так говорят... это значит обидеть кого‑то, предлагая совет, о котором не просят.
– А... – хмыкнул Страж.
И вдруг, к изумлению Микки, чудовище захохотало. Это был низкий, глубокий смех, и все женщины открыто вытаращились на Стража.
– Ты ведь не потому смеешься, что на самом деле хотел бы наступить мне на ногу, а?
– Уже не хочу, потому что ты согласилась, что женщины должны уйти из леса.
Шутка? Неужели он действительно подшучивает над ней? Да, чудесам здесь воистину нет конца...
– Джии! – окликнула Микки служанку, не отводя взгляда от Стража. – Не будешь ли ты так добра сказать женщинам, что на сегодня довольно? Но сначала проверь, чтобы все вернулись из леса. Страж хочет запереть ворота как можно скорее.
– Да, Эмпуза! – откликнулась Джии, бросая на Стража косой испуганный взгляд.
– Спасибо, Микадо, – сказал он. – Я не могу быть уверенным в безопасности этого мира, пока ворота остаются открытыми.
Соображая, подходящий ли сейчас момент для того, чтобы расспросить о лесных опасностях, Микки наклонилась, чтобы поднять ножницы, которыми она обрезала больные бутоны, и скользкая ткань хитона соскользнула с плеча. Прежде чем Микки успела вернуть ее на место, она почувствовала, как по всей руке пробежала волна жара. Чудовище медленным движением низко наклонило голову и, ловко подцепив кончиком тонкого черного рога льняной шнурок, скреплявший хитон, натянуло тонкую ткань на плечо Микки.
Их глаза встретились.
– Я... я еще не привыкла носить хитон, – пробормотала Микки.
– Привыкнешь.
– Спа... спасибо, – едва дыша, выговорила она.
И хотя у нее почти пропал голос, под его темным чувственным взглядом она осмелилась спросить:
– Это ведь не потому, что ты Страж и выполняешь свой долг?
Его лицо, которое мгновение назад казалось таким понятным, вдруг опять окаменело. Словно опомнившись, Страж быстро отступил на шаг. И, не глядя на Микки, сказал вялым, невыразительным тоном:
– Мой долг... да. Заботиться о тебе – мой долг.
Микки нахмурилась. Какого черта с ним происходит? Его настроение меняется так быстро, что ничего невозможно понять. Между ними повисло неловкое молчание. Микки отчаянно искала что‑нибудь... что‑нибудь такое, что можно было бы сейчас сказать, но тут Страж заговорил сам:
– Я могу начертить для тебя карту, Эмпуза.
Опять его голос звучал низко, а выражение лица было непонятным.
– Карту?.. – глупо повторила Микки, но сразу же вспомнила. – А! Карту садов, чтобы я могла поделить ее на сектора для стихий... Да, это было бы просто замечательно. Я здесь все закончу и приберу, а потом можно встретиться на моем балконе и обсудить эту карту за ужином. Ты мог бы даже взять с собой все для рисования и сделать несколько набросков.
– Нет!
Это слово вырвалось у Стража с таким ревом, что несколько женщин оглянулись на него.
– Нет, – повторил он. – Это было бы неправильно.
– Не понимаю почему, – беспечно бросила Микки. – Я ведь должна поужинать, и ты тоже. Нам есть о чем поговорить, и чем скорее, тем лучше, потому что завтра утром я хотела бы уже дать служанкам новые направления для работы.
Микки удивилась собственной уверенности, но она просто чуяла: его необходимо подтолкнуть. Было ли это как‑то связано с той грубой бесцеремонностью, с какой недавно говорила о Страже Джии? «Хватит задавать вопросы! Просто прислушайся к себе! К своему нутру!» – твердо приказала себе Микки.
– Но если тебе действительно не хочется приходить на мой балкон – хотя я и не понимаю почему, ты ведь был там вчера вечером, – то я могу поужинать с тобой там, где ты живешь. Мы поедим вместе, обсужд...
– Я приду к тебе на балкон, – поспешно сказал Страж.
– Хорошо. – Микки постаралась не выдать волнения. – Но не забудь, что сначала я должна закончить все здесь, а потом принять ванну, потому что я в таком ужасном виде, и...
Он вскинул могучую руку, и Микки умолкла.
– Может быть, мне лучше просто позвать тебя, когда буду готова? – сладким тоном поинтересовалась Микки.
– Позови, и я приду к тебе.
После этих слов Страж развернулся и ушел к воротам.
– Думаю, дела идут неплохо, – сообщила Микки кусту «фелисите марментье».
* * *
– Чего я действительно хочу, так это надолго забраться в горячую джакузи, – сказала Микки, не обращаясь в особенности ни к одной из четверых усталых служанок, медленно возвращавшихся во дворец вместе с ней.
– Эмпуза, ты не могла бы объяснить, что подразумеваешь под «джакузи»? – спросила Нера.
– Могу, конечно... и тебе это понравится, потому что ты постоянно имеешь дело с водой. – Микки усмехнулась, посмотрев на Воду, а Нера хихикнула в ответ. – Джакузи – это большая ванна с теплой водой, которая бурлит вокруг тебя и почти волшебным образом успокаивает уставшие мышцы и смывает грязь.
Микки тоскливо вздохнула.
– Но для этого нужны технологии, которые в моем прежнем мире заменяют магию.
– Я уверена, в твоем новом мире найдется кое‑что получше. – Джии с намеком улыбнулась остальным служанкам.
Нера кивнула.
– Да, мы можем предоставить нашей Эмпузе нечто большее, чем просто ванна с пузырящейся водой.
– Это верно, – подтвердила Аэрас.
– А если ты хочешь, чтобы вода была скорее горячей, чем теплой, я это устрою, – хитро сказала Огонь.
Джии взяла Микки за одну руку, а Нера за другую. И со вновь вспыхнувшей энергией служанки повлекли ее мимо лестницы на балкон.
Они пошли по дорожке, что бежала между рядами декоративных кустов, подстриженных в форме конусов. Дорожка повернула – и почти в то же мгновение превратилась в широкую лестницу, мягко поворачивавшую вправо.
Микки ощутила, как воздух вокруг становится теплее, и уловила смутно знакомый аромат...
Ступени закончились большой мраморной площадкой. Микки шагнула на нее, задохнувшись от удовольствия.
– Горячий источник!
Но это был не такой источник, как те, что Микки доводилось видеть прежде. Он имел два уровня. На первом располагались маленькие бассейны – пять, быстро сосчитала Микки. Каждый был примерно вдвое больше современной джакузи и выглядел так, словно из рыхлого белого камня зачерпнули гигантской ложкой для мороженого. Бассейны были наполнены пузырящейся водой такого голубого цвета, что она отливала бирюзой. С края выступа первого яруса вода каскадом спадала в бассейн большего размера. Микки подошла к краю и посмотрела вниз. Нижний бассейн был глубоким, его окружали белые камни, а вода в нем оказалась такой прозрачной, что Микки без труда рассмотрела белый песок на дне.
– Верхние ванны более горячие, чем тот большой бассейн внизу, – сказала Нера. – Они отлично прогонят боль.
– Изумительно... – только и смогла выдохнуть Микки. – Для полного счастья здесь не хватает только мыла, чистой одежды и вина.
Она не успела еще договорить, как на ступенях за ее спиной послышался топот ног. Микки обернулась и увидела молодых женщин, спешивших к площадке. Одни несли подносы с кувшинами и графинами с вином. Руки других были заняты кипами тонкой льняной ткани, а еще несколько держали корзинки, наполненные изящными стеклянными флаконами, мягкими губками и щетками.
Джии рассмеялась, увидев выражение лица Микки.
– Эмпуза, если ты чего‑то пожелаешь, это тут же появится. Все эти женщины – дворцовые служанки, и их единственная обязанность – следить, чтобы у жрицы Гекаты было все, что ей нужно.
– Похоже на волшебство какое‑то, – прошептала Микки.
– Это не похоже на волшебство, это оно и есть. Это твоя собственная магия, – сказала Джии, осторожно расстегивая броши, что скрепляли на плечах хитон Микки.
– Значит, мои желания – на самом деле приказы? – спросила Микки, изрядно ошеломленная.
Служанки поставили принесенные сокровища на мраморную площадку, поклонились и умчались вверх по ступеням.
– Так оно и есть, – кивнула Джии.
– Боже правый... а если я пожелаю чего‑нибудь... неподходящего?
Джии внимательно посмотрела ей в глаза.
– Я уверена, ты достаточно мудра, чтобы не сделать этого, Эмпуза.
Микки надеялась, что это действительно так. Хорошо, что некоторое время она будет занята достаточно тяжелым физическим трудом. Наверное, если ей среди ночи захочется получить тройной гамбургер, это нельзя будет классифицировать как нечто опасное и неподходящее, но пока у нее нет опыта... это определенно не будет мудрым поступком.
Задумавшись, Микки позволила Джии снять с нее хитон и, обнаженная, со стоном наслаждения погрузилась в ближайший пузырящийся бассейн. Нера, Аэрас и Флога до краев наполнили пять кубков, налив белого, как солнечный свет, вина, и подтащили корзинки с флаконами и губками к самым краям пяти бассейнов. Джии, прежде чем раздеться самой, подала Микки кубок.
– Я так рада, что ты выбрала белое вино вместо красного! – сообщила Флога из бассейна слева от Микки. – Я как раз об этом вине и мечтала весь день.
– Но я не... – начала было Микки, но тут же захлопнула рот, сообразив, что – да, она действительно представляла себе холодное, освежающее белое вино, когда говорила с Джии. Невероятно...
Ледяное вино составляло прекрасный контраст с горячей пузырящейся водой, и Микки даже вздрогнула от наслаждения. Она прислонилась спиной к гладкой стенке бассейна и любовалась красотой пейзажа, раскинувшегося перед ней. Источник находился с тыльной стороны утеса, на котором был выстроен дворец. И вид отсюда открывался захватывающий. Микки окинула взглядом бесконечные просторы садов, заполненные розами. Кусты были высажены на клумбах в форме спиралей, и хотя Микки знала, что и здесь тоже розы должны быть нездоровы, все же ей показалось, что ближние кусты выглядят зеленее и крепче, чем в других частях здешнего мира. Вдали виднелась плотная изгородь из «мультифлоры», а дальше – лес. Солнце уже опустилось за деревья, но в небе еще играли угасающие краски заката. Микки понемножку пила вино и лениво скользила взглядом по круглым клумбам, вполне одобряя симметрию посадок и необычный стиль клумб. Она различала кое‑где бутоны, и вроде бы некоторые из них даже распустились. Цветки были алыми, с золотыми отсветами у основания...
Микки выпрямилась так резко, что вода выплеснулась на белые гладкие камни вокруг бассейна.
– А я все гадала, когда же ты заметишь, – негромко произнесла Джии.
– На этих клумбах всегда росли розы «микадо»?
– Нет. Они меняются с приходом каждой новой Эмпузы. Если присмотришься получше, ты увидишь, что в середине центральной клумбы стоит маленький храм. Это твое личное убежище, место, где тебя никто и никогда не побеспокоит.
Внезапно некая мысль промчалась в уме Микки, как легкий дымок, и она, неожиданно для самой себя, спросила:
– А где берлога Стража?
– Вход в нее – под этими источниками. Геката решила так, чтобы охраняющая сила Стража никогда не удалялась от Эмпузы.
Микки услышала в тоне Джии неодобрение и повернулась, чтобы посмотреть на служанку.
– Он тебе не нравится.
– Это нелогично – рассуждать о том, нравится он или нет, – с непривычной сдержанностью произнесла Джии. – Он – животное. Его обязанность – защищать этот мир, и только это оправдывает его существование.
– Она просто тревожится, как бы он снова не впал в заблуждение и не вверг наш мир в опасность, лишив его защитных чар, – пояснила Флога.
Микки отметила, что выражение ее лица было таким же холодным и неодобрительным, как и тон голоса.
– Ты как будто тоже об этом беспокоишься, – сказала она.
– Конечно.
– А остальные? – Микки посмотрела на Неру и Аэрас.
Обе согласно кивнули.
– Ладно, но что, собственно, такого сделал Страж, чем он вызвал гнев Гекаты? – спросила Микки, пытаясь понять, почему она так злится на служанок и почему ей так чертовски хочется защитить Стража.
Девушки дружно промолчали, и Микки снова повернулась к Джии. Служанка поежилась и отвела взгляд. Микки вздохнула.
– Не будете ли вы любезны объяснить мне, какого черта вообще здесь происходит? Я имею в виду, неужели это так ужасно? Ведь Геката в конце концов позволила ему вернуться.
Джии наконец посмотрела на Микки. Глаза девушки были круглыми и блестели от слез.
– Я не могу тебе это рассказать, Микадо.
– Да ты шутишь, что ли? Почему нельзя мне это рассказывать?
– Прости меня... прости нас, но нам не позволено говорить об этом. Мы даже и того не должны были говорить, что уже сказали.
Слезы полились по нежным щекам Джии.
– Пожалуйста, не гневайся на нас, Эмпуза, – умоляюще произнесла Нера.
– Она сказала тебе чистую правду, Эмпуза, – воскликнула Аэрас. – Нам запретили говорить об этом!
– Джии права; мне не следовало упоминать об этом, – сказала Флога. – Геката приказала, чтобы все было забыто. Мы не можем опять обсуждать это.
– Ну а сам Страж? Он расскажет мне об этом?
– Ох, нет, Эмпуза! – Лицо Джии, порозовевшее от горячей воды, внезапно побледнело. – Ты не должна расспрашивать его о прошлом!
Остальные стихии поддержали ее вскриками и вздохами, полными ужаса.
– Ладно, ладно! Я не буду его спрашивать. Все в порядке, Джии, прошу, не надо плакать. Давайте лучше забудем, что я об этом заговорила, – поспешно сказала Микки, в ужасе от того, что так расстроила молодых женщин. – Лучше помогите‑ка мне разобраться, что тут в этих флаконах. Мне бы не хотелось вылить на волосы масло вместо шампуня.
Всхлипывая и вытирая глаза, Джии показала, где в корзинке Микки лежат жидкое мыло и разные масла. Микки почти не слушала служанку. Ее мысли занимали вопросы, на которые она не получила ответа. Несмотря на предостережения, она все так же хотела расспросить Стража о том, что случилось в прошлом. Не сегодня, конечно. Не так быстро. Но что, если ей удастся познакомиться с ним поближе? Сегодня он по‑настоящему улыбнулся ей, шутил. И коснулся ее... Микки вздрогнула, вспомнив, как его рог легонько кольнул кожу руки и как его глаза, казалось, заглянули прямо в душу...
«Признайся наконец себе в этом. Он ужасно тебя заинтересовал...»
Да, это было правдой, но Микки постаралась подавить эту мысль, заставив себя перенести внимание от странного существа к тайнам, окружавшим этот мир. Вряд ли Геката могла всерьез ожидать от Микки, что та будет в нем жить и не захочет узнать, что здесь произошло когда‑то, с чего началась цепь событий, из‑за которых Микки превратилась в Верховную жрицу богини Гекаты. Может быть, дело в том, что Геката просто не хотела, чтобы Микки узнала обо всем из вторых рук, как обычную сплетню, и именно поэтому запретила служанкам говорить на эту тему. И Джии ведь не сказала, что сам Страж представляет собой нечто вроде запретного существа; она лишь ужасно разволновалась и попросила не говорить с ним о прошлом. Впрочем, было слишком очевидно, что ее служанки, как и все прочие женщины этого мира, весьма осторожно держатся со Стражем, не зная толком, как к нему относиться – то ли как к бешеной собаке, то ли как к божеству.
Но Микки не могла считать его ни тем ни другим.
Микки откупорила флакон с шампунем и щедро налила его на волосы. По мере того как вокруг становилось прохладнее, пар от воды в бассейнах поднимался все более плотными клубами, окутывая их теплым туманом. Чувствуя себя действительно дома, Микки глубоко вздохнула, отметив, что жидкое мыло имеет тот же запах, что и экзотические духи, подаренные ей старой женщиной. Вымыв волосы, она закрутила их на макушке и откупорила другие бутылочки. И мыло, и шампунь, и масло имели все тот же роскошный запах.
– Это священный аромат Эмпузы. Никто больше не смеет пользоваться им.
Поскольку все девушки молча купались и пили вино, вокруг стояла тишина, и от голоса Флоги Микки вздрогнула. Она всмотрелась сквозь пар и заметила странное выражение на лице Огня; девушка как будто бы гневалась.
– А тебе хотелось бы воспользоваться им, Флога? – намеренно спросила Микки, понизив голос так, чтобы никто другой ее не услышал.
Служанка то ли с огорчением, то ли с разочарованием посмотрела на жрицу.
– Ох... нет, Эмпуза! Конечно же нет! – шепотом ответила она.
Однако она тут же отвернулась, пряча глаза, и Микки задумалась...
Глава девятнадцатая
– Нет, Джии, спасибо, все в порядке. Я хочу наскоро поужинать и сразу лечь спать. Я ужасно измотана, а завтра снова будет трудный день.
Микки ослепительно улыбнулась, твердя себе, что она на самом деле вовсе не лжет служанке. Она просто немножко недоговаривает.
– Но, Эмпуза, ты уверена, что тебе не понадобится моя помощь, чтобы переодеться ко сну?
– Нет необходимости. – Микки оглянулась на простое, но элегантное одеяние сливочного цвета. – Думаю, я наконец‑то освоилась с тем, как заворачиваются в эти хитоны.
Джии улыбнулась.
– Хитон сегодня неплохо послужил тебе в качестве рабочей одежды, да?
– Да, действительно.
Микки говорила всерьез. Конечно, сначала она никак не могла справиться с длинными полами одежды, но потом поняла, как лучше подтыкать подол, и оценила, как легко и удобно работать в хитоне, хотя ей и понадобилась небольшая помощь Стража, чтобы удержать его в подобающем виде... Возможно, хитон как раз потому так сильно и понравился Микки, что ей потребовалась помощь Стража...
– Значит, ты теперь считаешь его лучше, чем... джинсы?
– Джинсы... – Микки рассмеялась, снова вернувшись мыслями к стоявшей перед ней девушке и порывисто обнимая Джии. – Знаешь, теперь действительно хитон мне нравится больше, чем джинсы.
Джии в ответ пылко обняла жрицу.
– Что ж, желаю тебе хорошего отдыха, Эмпуза.
– И тебе тоже, Джии. Слушай, а почему бы мне не позвать тебя и других девушек утром, как только я проснусь, и мы бы позавтракали вместе? У меня есть кое‑какие новые идеи, и я хочу обсудить их с вами.
– Как пожелаешь, Эмпуза.
Джии поклонилась, легко сбежала по ступеням с балкона и исчезла в темноте.
Оставшись наконец одна, Микки тут же принялась беспокоиться. Как и накануне, на балконе перед стеклянной дверью спальни стоял небольшой стол. И он снова был уставлен мясом и сыром, хлебом и вином. Стол был накрыт на одну персону, однако кресел возле него стояло два.
Микки нахмурилась. Так быть не должно. Она пригласила Стража на ужин, и это должен быть именно ужин.
Она закрыла глаза и подумала о тех служанках, что появились волшебным образом, когда она пожелала вино, мыло, чистую одежду...
– Мне нужен второй прибор на стол. Пожалуйста, – сказала она.
Не прошло и десяти секунд, как Микки услышала два коротких удара в дверь спальни. Она крикнула: «Входите!» – и в дверях появилась девушка из тех, что приходили к горячему источнику. Она принесла поднос с полным столовым прибором. Микки встретила ее на середине комнаты.
– Спасибо, что откликнулась так быстро.
Она протянула руки к подносу.
– Приношу извинения, Эмпуза. Если бы я знала, что ты ужинаешь не одна, я бы позаботилась о том, чтобы стол накрыли на двоих.
– Не беспокойся из‑за этого. Это я в последнюю минуту придумала, – быстро сказала Микки, надеясь, что служанка угадывает только ее желания, а не то, говорит ли жрица правду или лжет. – Я сама все поставлю.
Девушка слегка смутилась, но кивнула.