«Композиция»,» «сюжет» — наиболее часто употребляемые из литературоведческих терминов и одновременно— один из наименее четких по своему содержанию. Авторы различных критических, литературоведческих и методических работ вкладывают подчас различное содержание и, естественно, что эта теоретическая сбивчивость осложняет преподавание литературы в школе. Как правило, все пишущие по вопросам композиции утверждают, что под «композицией» следует понимать «построение» произведения, но какое именно содержание следует вкладывать и в то и в другое понятие — на этот вопрос наше литературоведение исчерпывающего ответа пока не дало.
Так, до сих пор нет необходимой для науки четкости в вопросе о соотношении таких понятий, как «композиция» и «сюжет».
В первую очередь остановимся на тех вопросах композиционного характера, которые связаны со спецификой эпических произведений.
В каждом эпическом произведении читатель знакомится с теми или иными действующими лицами и их судьбами. Действующие лица произведения определенным образом группируются, ставятся в определенные отношения друг к другу. Из самой группировки действующих лиц становится в какой-то степени ясным, каков замысел автора, какие проблемы его волнуют. Внимание учащихся следует фиксировать на этой стороне «организации» материала в произведении, потому что такого рода наблюдения позволят им сразу уловить внутреннюю связь между действующими лицами, отдать себе отчет в том, что произведение является не суммой тех или иных действующих лиц, а определенной системой. Выявление принципа группировки героев произведения позволит учащимся уже в самом начале анализа художественного произведения держать в поле своего зрения «часть» и «целое», что очень важно для восприятия художественных произведений.
Ставя вопрос о группировке (или расстановке) действующих лиц, следует обращать внимание учащихся и на то, вводит ли писатель в свое произведение большое количество действующих лиц, или ограничивается небольшим их количеством (само собой разумеется, что этот вопрос непосредственно связан с вопросом о жанровых особенностях произведения), имеется ли в произведении резкое членение на главных действующих лиц и так называемых «второстепенных», или, наоборот, в произведении трудно провести грань между теми и другими. И этот момент позволит учащимся уловить ту мысль писателя, которой он руководствовался, создавая свое произведение.
С вопросом о группировке действующих лиц непосредственно связан вопрос о сюжете или сюжетных линиях в произведении; в подавляющем большинстве эпических и даже драматических произведений мы имеем дело не с одной, а с целым рядом сюжетных линий.
При анализе композиции следует обращать внимание на то, как располагает писатель сюжетные линии в своем произведении, т.е. дает ли их параллельно, пересекает ли одна сюжетная линия другую, дается ли одна после другой, а самое существенное – как соотносятся они друг другу, что связывает их между собой. Таким образом, при рассмотрении и этой стороны композиции произведения в поле зрения учащихся будут находиться «часть» и «целое».
Научить учащихся вдумываться, чего достигает писатель, располагая материал так, а не иначе—представляется важным и для уяснения смысла данного произведения, и для выявления мастерства писателя, и для художественного воспитания учащихся.
В построении художественного произведения, кроме последовательности в расположении материала, большое значение имеют самые пропорции в подаче материала. Читая художественное произведение, важно отдать себе отчет в том, что дается художником крупным планом, что как бы отодвигается на второй план, что художник детализирует, о чем, наоборот, он пишет кратко. Степень детализации в изображении внешности тех или иных действующих лиц, в передаче их мыслей и чувств, в описании обстановки, при внесении экспозиционного материала,— всегда позволяет судить об общем направлении мысли писателя, об идейно-художественной концепции его произведения. Само собой разумеется, что уловить эту степень детализации можно только в том случае, если соотнести тот или иной отрывок со всей образной структурой произведения. Внимание к пропорциям в подаче материала означает опять-таки умение соотнести «часть» и «целое», умение воспринимать «часть» в связи с «целым».
Существенным вопросом, связанным с композицией художественного произведения, является вопрос о системе средств раскрытия человеческого характера. При изображении разных действующих лиц в пределах одного и того же произведения писатель пользуется различными средствами раскрытия их характеров: в одних случаях писатель уделяет значительное внимание биографии действующего лица, в другом случае — почти не касается. биографических моментов; в одном случае монолог выступает в качестве важнейшего средства обрисовки человека, в другом — автор ограничивается только отдельными репликами действующих лиц; то же в отношении портрета, пейзажа как средства психологической характеристики.
Это помогает читателю яснее представить себе композицию произведения в целом, художественные принципы организации материала в нем.
Если важно разобраться в построении любого художественного произведения, то не менее важно установить какие-то общие закономерности, находящие свое выражение в построении произведений, относящихся к одному и тому же поэтическому роду и к одному и тому же жанру. Одно дело — композиция эпического произведения, другое дело — композиция драматического произведения; значительно различаются между собой композиция эпопеи и композиция даже такого сравнительно близкого к эпопее жанра, как роман. Каждый из поэтических родов, как и любой из поэтических видов (или жанров), обладает, при всей относительности границ, отделяющих один род от другого, какими-то более или менее устойчивыми композиционными признаками; иначе говоря, любой поэтический род и вид обладает своими возможностями художественного отражения жизни, своими способами «организации» материала, и настоящий писатель всегда учитывает эти возможности. При всем различии художественных манер, присущих писателям, при всем различии идейно-художественных задач, которые они решают в том или ином произведении, если их произведения относятся к одному и тому же поэтическому роду и виду, они всегда будут нести в себе нечто общее в смысле композиции.
Таков приблизительно тот круг вопросов, который следует учитывать при рассмотрении композиции литературного произведения. Над этими вопросами приходится задумываться и учителю 5—7 классов, и учителю 8— 10 классов, и литературоведу. Учителю необходимо вдуматься в самые разнообразные стороны, характеризующие «организацию» материала в произведении. Это позволит ему очень многое раскрыть для себя в произведении, а тем самым даст ему возможность много нового, интересного передать и учащимся. Самое важное, чтобы учащиеся в результате внимательного отношения к композиции и сюжету полнее почувствовали бы прелесть произведения, то индивидуальное, неповторимое, что свойственно подлинному произведению искусства.
Все отмеченное выше говорит о том, что в школе необходима кропотливая работа по анализу художественного произведения. Анализ эпизода—составная и органическая часть анализа литературного произведения. Методика знает несколько видов работ по анализу эпизода художественного произведения. Это и комментированное чтение, и выявление идейного содержания, и рассмотрение композиции, характеров персонажей, и пересказы разных типов и т. п.
Нам бы хотелось остановиться на вопросе о процессе анализа эпизода. Как показало исследование, учащиеся больше всего затрудняются в определении последовательности этапов анализа, в выборе тех действий, которые нужно произвести, чтобы убедительно ответить на вопрос. К этому добавляется неумение разгадать секреты художественной изобразительности. Учитель не всегда представляет себе трудность вопросов типа «как» и «почему». Ученик не представляет себе объема такого вопроса, его глубины, не знает, с чего начать ответ. Он не понимает, какую роль играет определение своих читательских впечатлений в осознании художественных особенностей прочитанного. Не понимает, что впечатления эти слагаются благодаря воздействию художественных средств автора на читателя. Следовательно, не придаст значения и другому важному обстоятельству—вычленению, отбору тех конкретных художественных фраз контекста, которые повлияли па читательские впечатления, помогли им оформиться. Правда, зачастую ученик выделяет их в контексте не как обозначенные термином приемы автора, а как фразу или словосочетание, особенно его поразившие. В этом случае он действует верно, хотя интуитивно.
Но вот далее он часто заходит в тупик: он не может объяснить, каков механизм влияния этой художественной фразы или словосочетания на него. Это естественно для неопытного читателя, тем более, что иногда решающее значение может иметь ритмика, музыка контекста по-новому звучать знакомую мысль. И так как ученик не может объяснить истинной причины обаяния художественного произведения (или его эпизода), он переключается в своем суждении из плана художественно-эмоциональной оценки в план бытовых или социологических оценок. Так он сужает сферу воздействия художественного произведения: вместо ответа об идейно-художественном единстве произведения он говорит только о важности темы как единственном критерии художественности.
При этом ученик обычно сужает и самый вопрос или уходит в сторону от него. Сформулирован вопрос в форме простого вопросительного предложения—ученик обычно и отвечает простым предложением, стараясь повторить даже строй предложения-вопроса. Он не видит многообразия причинно-следственных связей, скрытых в одном неразвернутом вопросе, не умеет, как правило, довериться художественному тексту как главному источнику для суждения.
Чтобы избежать подобных результатов, надо дать учащимся руководство к действию, т. е. сделать конкретный литературный анализ обучающим. Особенно строго этот принцип должен соблюдаться в V—VI классах, где изучаются классические произведения русской литературы XIX века, сложные по проблематике, воспринимаемые зачастую внеисторически.
Учителю необходимо строго продумать принципы отбора эпизодов художественного произведения для обучающего анализа и конкретные задачи каждого из видов работ. Эпизод, на котором организуется обучающий анализ, должен быть небольшим, внутренне законченным, единым (цельным) по своему настроению, художественно ярким. Главным аргументом в решении предложенной задачи должен быть для учащихся текст. На это надо специально обратить их внимание в начале работы обучающего характера.
Первый раз учитель должен проанализировать какой-либо эпизод сам, поставив себя в положение только читателя (не наставника), который вслух делится с друзьями впечатлениями о прочитанном. Очень важно создать в классе такую обстановку, чтобы учащиеся чувствовали раскованность, прилив сил и желания работать. Это потребует оперативности от учителя. Он должен успеть ответить на многие недоумения, успеть на ходу уловить мысль ученика, подсказать направление поиска. Чтобы при этом энергия его и класса не распылялась, надо постоянно иметь в виду главные магистрали обучающего литературного анализа. Их можно сформулировать так:
1) раскрывать последовательный ход работы, логику анализа;
2) давать представление об идейно-художественном значении анализируемого эпизода;
3) приводить учащихся к пониманию силы образного слова, его воздействия на читателя.
При этом знакомство со своеобразием разных произведений от класса к классу должно углубляться по принципу концентризма, с тем, чтобы представления учащихся постоянно обогащались, а умения анализировать художественный текст становилось все более прочными.
Анализ сюжетного эпизода при изучении прозаического произведения—сложный вид работы. Здесь учащимся приходится иметь дело и с анализом пейзажа или фона действия, и с анализом портретов персонажей, настроений, поведения героя, и с анализом композиции (динамика сцены, эпизода). Здесь значителен удельный вес творческих видов работ: зарисовка по тексту, развертывание речевой характеристики в психологическую и т. п. Все это непременно должно найти отражение в характере обучающего задания учителя. Оно будет включать ряд творческих работ-миниатюр, требующих деятельности воссоздающего воображения, будет ориентировать учащихся на анализ авторских изобразительных средств как главных посылок для обобщающего литературного суждения.
Так, на уроках чтения повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» для всего класса можно предложить обучающее задание, которое начато будет устно, а закончено письменно (дома): описать сцену «Совет равных». Комментарий учителя к нему может быть таким:
1) Прочитайте сцену совета равных в 8 главе. Зачем собралась рада? Что было решено на ней?
2) Используя цитаты, опишите общий вид картины совета: как вы представляете себе место, где идет рада; как стоят казаки, что окружает их; каковы краски этой картины. Обратите внимание на детали, которые могут помочь «увидеть» картину: «Еще солнце не дошло до середины неба, как все запорожцы собрались в круги», «все до единого стояли они в шапках», «далеко чернели и червонели черные червоно-верхие бараньи их шапки».
3) Какие чувства переполняют кошевого и Тараса, когда они произносят речь на раде? Как слушают их казаки? Обратите внимание на слова: «Так говорил атаман и, когда кончил речь, все еще потрясал посеребрившеюся в казацких делах головою», «Много напомнил им Тарас знакомого и лучшего, что бывает на сердце у человека, умудренного горем, трудом, удалью и всяким невзгодьем жизни». Подумайте, какие чувства и мысли Тараса так взволновали и его самого, и казаков.
4) Какими сравнениями Тарас Бульба подчеркивает святость чувства товарищества? Как по-иному можно определить товарищество запорожцев?
Предлагая классу подобную творческую работу, учитель прежде всего приводит учащихся к пониманию идейного и композиционного значения данного эпизода в повести Н. В. Гоголя. А затем на основе четких социологических представлений предлагает учащимся творческую работу, назначение которой — путем собственных размышлений и опытов, путем анализа психологического и образного содержания эпизода, так оказать, изнутри подтвердить сформулированный вначале общий вывод. При выполнении этого задания учитель увидит глубину понимания выразительности речи автора. Гоголь рассказывает о раде, очень скупо при этом рисуя видимые, предметные детали. Словесную картину, данную через речи героев, учащиеся должны дополнить описанием, нарисовав на основе анализа деталей-ориентиров ее общий вид и конкретных участников в состоянии крайнего подъема чувств (чувства патриотизма прежде всего).
Проделав такую работу при активном руководстве учителя, ученик на конкретных примерах понимает, что можно «увидеть» в художественном произведении, в каждом, казалось бы, незаметном слове автора. Умение почувствовать и определить авторские настроения и «почерк» его в отдельных эпизодах, на наш взгляд, играет решающую роль и при ответе на более значимые вопросы—о своеобразии произведения в целом.
Читательское мышление, особенно у неопытных читателей, конкретно: в ответ на вопрос, чем понравилась или не понравилась книга, ученик обычно вспоминает о тех или иных сценах, эпизодах, «случаях» из жизни героев и именно на них ориентируется, отвечая на такой вопрос. Значит, необходимо, чтобы эти сцены, эпизоды он умел оценить не только с точки зрения, хорошо или плохо поступал в них герой, отвечает ли он своим поведением общепринятым нормам и личным принципам нашего читателя-учащегося. Нужна большая глубина и подвижность, когда бы ученик, сохраняя свои непосредственные впечатления, понимал, как, т. е. при помощи каких художественных средств, добился писатель нашего восторга или негодования, чем поразил он нашу мысль.
Какого количества обучающих аналитических работ достаточно, чтобы считать, что учащиеся самостоятельно справляются с тем обычным, обманчиво легким, на первый взгляд, вопросом типа «почему» и «как», о котором шла речь выше? Ответ на это может быть сугубо индивидуальным в каждом отдельном случае. И путь к такому ответу постепенный: от развернутого учительского руководства к более общему и, наконец, к обычному свернутому вопросу. Сделать руководство более общим — значит опустить советы, рекомендации к тем аналитическим операциям, с которыми учащиеся уже имели возможность познакомиться, которые ими освоены. Например, не делать за них отбора изобразительных средств автора в эпизоде, требовать обоснованности в оценке своих впечатлений, сознательного пользования литературоведческими терминами. Наряду с этим учитель может предлагать обучающее руководство уже не каждый раз, но в процессе знакомства класса с новым видом работы по литературному анализу.
При анализе аллегорического эпизода важно привести учащихся к пониманию сложности аллегорического плана повествования, его двуплановости и необходимости строго придерживаться законов первого и второго (собственно аллегорического) плана художественного изображения.'
В анализе эпизодов с массовым героем и значительным историческим событием в центре, помимо вопросов, обычных для сюжетной сцены, можно, вероятно, привлекать внимание учащихся к вопросам соотношения правды факта и правды художественной, к вопросам типизации, чтобы, кончая VIII класс, учащиеся имели верные теоретико-литературные понятия, как того требует программа, понимали своеобразие художественной литературы как вида искусства.
Чтобы проверить, насколько сознательно владеют учащиеся умениями анализа литературного эпизода, можно предложить классу письменную работу с заданиями подробно описать все последовательные действия, которые необходимы при анализе какого-то конкретного законченного отрывка.