— Нет, обязана. — Поглядев на саке, я хлопнула его одним глотком, желая на несколько минут развязать себе язык. — Я ни за что не заведу себе бойфренда в ближайшем будущем, — сказала я, будто меня это жгло. — Так что, если ты ищешь быстрого перепихона, можешь уходить прямо сейчас. Да тебе так и так все равно сейчас уходить.
— Э-гм… — начал Маршал, и Дженкс, хихикнув, допил остатки своего саке.
— У меня работа рискованная, — заявила я с вызовом и шлепнула рукой по столу так, что чуть не перевернула тарелку с рисом. — И я ее люблю. А ты из-за меня можешь случайно попасть под удар.
Я стиснула зубы. Кистен погиб, потому что отказался убить меня по слову Пискари — я не сомневалась в этом.
Дженкс взлетел, и я смотрела, как он, рассыпая искры, сел Маршалу на плечо и вздохнул.
— Она обожает драму, — сказал он тихо, но достаточно громко, чтобы я взбесилась.
— Дженкс, заткнись, — сказала я, тщательно выговаривая слова, чтобы они не расплывались. Пьяна я не была, но развязаться развязалась. Я повернулась к Маршалу: — Демонскую метку я заработала, когда мой бывший бойфренд выторговал перенос по линиям. Это было, когда Ал разодрал мне горло. Другая, на ноге — потому что один идиот утащил меня в безвременье, чтобы там отдать Алу, и мне пришлось покупать путь домой у другого демона. Это совершенно сумасшедшая баба, и она может появиться в любой момент, как только обо мне вспомнит.
— Баба? — переспросил Маршал, приподняв редкие брови, но все же поверил.
— Еще у меня пара вампирских шрамов без владельца, и из-за них я восприимчива к вампирским феромонам, — продолжала я, и мне было все равно, что он обо мне подумает. — Если бы Айви меня не защищала, я уже была бы мертва или сошла с ума из-за этих шрамов.
Дженкс наклонился к уху Маршала и прошептал громко, чтобы я слышала:
— А я думаю, они ей нравятся.
— Я — ходячее бедствие, Маршал, — сказала я, не обращая внимания на Дженкса. — Если бы ты был умный, ты бы сейчас вышел из церкви, сел в свою машину — и подальше отсюда. Господи, я даже не знаю, зачем ты вообще пришел!
Маршал отодвинул тарелку, сложил руки на груди — под рубашкой бугрились мускулы, и я заставила себя от него отвлечься. Нет, я черт побери, не была пьяна, но глаза щипало.
— Ты все сказала? — спросил он.
— Кажется, все, — ответила я упавшим голосом.
— Дженкс, ты не возражаешь, если я поговорю с Рэйчел наедине? — спросил Маршал.
Пикси помрачнел, уперся кулаками в бока, но увидел, как я мрачно на него глянула, и полетел к двери. Десять против одного, что будет подслушивать из коридора, но хотя бы иллюзию уединения он нам создал.
Проводив его взглядом, Маршал наклонился через стол и взял мою руку в свои.
— Рэйчел, мы с тобой познакомились у меня на лодке, когда ты просила меня помочь выручить твоего экс-бойфренда из лап вервольфов. Думаешь, я не знаю, что ты оставляешь след из хлебных крошек, по которому за тобой идет беда?
Я подняла голову:
— Да, но…
— Моя очередь, — напомнил он, и я закрыла рот. — Я не потому сижу у тебя на кухне, что никого в городе не знаю и ищу себе в кровать тело посимпатичнее. Я здесь потому, что ты мне нравишься. Мы с тобой говорили всего несколько часов у меня на лодке, но я за это короткое время видел в тебе — тебя. Без притворства и игры. Ты знаешь, как это редко бывает? — Он слегка сжал мне пальцы, и я подняла глаза. — На свидании никогда так не увидишь личность, и даже после дюжины свиданий не увидишь. Иногда можно годы провести с кем-нибудь и не узнать друг друга под тем слоем, которым мы себя закрываем для комфорта. И мне понравилось то, что я увидел, когда ты была в тяжелых обстоятельствах. Что мне меньше всего нужно — это уравновешенная подруга. — Он выпустил мою руку и опустился обратно в кресло — Последняя моя была просто кошмар, и я тоже предпочитаю ни к чему не обязывающие встречи — как сегодня. Только без демона.
Он улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки. Слишком много я видала парней, чтобы принять его слова за чистую монету, но он подавлял дрожь, рожденную какими-то своими воспоминаниями.
— Я не хочу тебя подставлять, — промямлила я, несколько сконфуженная.
Самый быстрый способ заинтересовать мужчину — сказать, что ты не заинтересована.
Маршал сел попрямее.
— Со мной ничего не случится, — сказал он, выглянул из темного окна кухни, пожал плечами. — Я не беспомощен. У меня диплом по манипуляциям лей-линиями на глубоком уровне. Должен уметь справляться с парой демонов. — Он улыбнулся еще раз: — По крайней мере, при краткосрочном контакте.
Не так все получалось.
— Я не… я не могу… — Я сделала глубокий вдох и выдох. — Я еще не оправилась от прошлого. Ты зря время теряешь.
Он посмотрел на окно, ставшее теперь темным прямоугольником.
— Я же тебе говорил, что не ищу подружку. Вы, женщины, все психованные, но мне нравится, как ты пахнешь, и с тобой приятно танцевать.
У меня внутри что-то задрожало — и успокоилось.
— Тогда почему ты здесь?
Маршал снова посмотрел мне в глаза:
— Я не люблю быть один, а у тебя такой вид, будто бы тебе нужно с кем-то быть. Какое-то время.
Я медленно опустила глаза и снова посмотрела прямо на него. Можно этому верить?
Увидев пудреницу, я ее подняла, взвесила на ладони — и бросила в сумку. Как-то мне показалось, что я не должна больше ничего ему доказывать, и вся эта идея была с самого начала гнилой. О господи, не удивительно, что я все время попадаю в беду. Ну, не могу я сейчас пойти погулять. И что?
— А хочешь посмотреть кино? — спросила я, смущаясь, что только что обнажила перед ним душу, хотя чувствовала себя после этого освеженной.
Маршал тихо хмыкнул, потянулся, не вставая с места. Вид у него был спокойный и довольный.
— С удовольствием. Ты не против, если я возьму свою газету с объявлениями? Я все еще ищу квартиру.
— Не против, — ответила я. — Совсем никак не против.
Глава двенадцатая
Разбудил меня почти неслышный шорох кожи и ткани. От прилива адреналина сон резко прервался, веки широко раскрылись, дыхание участилось. Кусачая мягкость пледа коснулась лица, я быстрым и плавным движением села.
Я лежала не в своей кровати, а на диване в святилище, и яркий солнечный свет лился в высокие витражи. Маршал за кофейным столиком застыл, полупривстав с кресла. Лицо у него было просто потрясенное.
— Bay, — сказал он и выпрямился в полный рост. — Я старался потише. Ты действительно чутко спишь.
Я заморгала, потом сообразила, что случилось.
— Я заснула. — Надо же, какое тонкое наблюдение. — Который сейчас час?
Маршал тихо выдохнул и сел обратно на стул, на котором провел большую часть ночи. На столе стояла миска с остатками попкорна, три бутылки шипучки и пустой пакет из-под имбирных пряников. Широко расставив ноги в носках, Маршал прищурился на собственные часы. Со стрелками, что меня не удивило — колдуны, как правило, не любят цифровых.
— Чуть больше семи, — сказал он, подняв глаза на телевизор с отключенным звуком, где танцевали куклы.
— Бог мой, — простонала я, обратно проваливаясь в тепло дивана, где спала. — Мне так стыдно…
Маршал нагнулся, подтянул носки.
— За что?
Я показала на витражи за тихо покачивающимися бумажными нетопырями.
— Уже семь.
— Мне никуда не надо. А тебе?
Ну… разве что позже.
Клубящиеся мысли завертелись медленнее. Не настолько уж мне было хорошо, потому что приличного куска сна мне все же не хватало, и подобралась слегка, чтобы не выглядеть такой… растрепой.
— Слушай, а ты не хотел бы здесь поспать остаток утра? — спросила я, глядя на веселых кукол в телевизоре. Это, наверное, для людей — смотреть кукол в такой час уж точно ни колдун, ни ведьма не станут. — У нас в дальней гостиной есть диван, и там темнее.
Маршал поджал губы и покачал головой.
— Нет, спасибо. Я не хотел тебя будить. Собирался оставить тебе записку и тихо уйти. Три года уже живу по человеческим часам, и это вошло в привычку. В такое время я обычно уже на ногах.
Я себе представила это и скривила губы.
— А я нет, — пожаловалась я. — Мне надо еще поспать.
Он улыбнулся, собирая пустые бутылки, чтобы отнести их на кухню, и я зевнула.
— Не возись, — сказала я ему. — Я ими займусь сама. Если я их не вымою, эта махарани, что забирает утиль, будет на меня орать.
Он снова улыбнулся, убрал руки и встал, оставив бутылки на столе.
— Мне сегодня утром еще несколько квартир надо посмотреть, но через пару часов я с этим закончу. Ты не против встретиться попозже?
Это предложение неожиданно меня обрадовало, хотя радость и была приглушена сонной одурью, но я не могла не задать себе вопрос, к чему это клонится. Вот эта ночь с Маршалом была хорошей. Уютной. Он правду сказал, что не хочет заводить себе новую подружку, и мы просто сидели и смотрели телевизор.
Я включила все свои инстинкты оперативника. Да, хотя глупо было бы думать, что ему потом не захочется большего, сейчас он просто был рад компании. Вот видит бог, что я тоже.
— Конечно, — осторожно ответила я, — но поездка с Дэвидом к дому того колдуна имеет приоритет.
Мне не хотелось шевелиться. В такой ранний час я ощущаю себя разбитой и больной. Вообще-то странно, что он заснул на стуле в полночь, прямо во время новостей, но если он живет по людским часам, то это для него поздно.
Я хотела дать Маршалу поспать во время ночного показа кино, а потом разбудить, потому что приятно иметь компанию и не тревожиться насчет приступов кровожадности, если меня увлечет сцена погони. А вот что я засну, когда действие пойдет медленно, мне на ум не приходило. Но кто-то прикрутил громкость, так что он, наверное, в какой-то момент проснулся и дал поспать мне. И это было приятно.
— Тебе помощь нужна? В смысле, в доме? — спросил Маршал, и я улыбнулась ему.
— Не-а.
— Тогда я пошел, — сказал он, и вдруг упал передо мной на четвереньки. Очень близко, и я отдернулась, вытаращив глаза.
— Смешная ты, — сказал он, заглядывая под диван. — Я не буду лезть к тебе целоваться — слишком хлопотно было бы, если бы ты была моей девушкой. Как высокотехнологическая модель, требующая серьезного обслуживания. У меня там ботинки под диваном.
Я сконфуженно улыбнулась, когда он вылез, держа в руках ботинки.
Щелчок входной двери прозвучал для меня как выстрел. Маршал встал и повернулся одним плавным движением, а я подскочила как встрепанная.
— Айви? — окликнула я, узнав на слух ее походку.
Прямо, как по линейке, с безмятежным лицом, она прошла мимо нас с Маршалом.
— Привет! — поздоровалась она, никак не выдавая голосом своего настроения, и исчезла в темноте коридора. Воротник куртки был у нее поднят, и я думаю, она получила укус в намеренно очевидное место. Мои мысли перескочили к Ринну Кормелу, и злость вспыхнула во мне огнем. Он увел ее этой ночью и заявил на нее свои права очевидным и непререкаемым способом. Я знала, что это будет, и Айви говорила, что ожидает такого, но все равно мне это казалось унижением.
Маршал неловко пошевелился, и мое внимание вернулось к нему. Он стоял надо мной, и вдруг до меня дошло, как это выглядело для Айви. Он не целовал меня, но поза была для этого самая подходящая.
Айви с треском захлопнула дверь кухонного шкафа, и Маршал вздрогнул:
— Я, пожалуй, пойду.
И он направился к двери. Потягиваясь всем телом, затекшим от неудобной позы, я накинула плед на плечи и пошла за ним Снаружи громко перекликались пикси, тени их крыльев мелькали в углах, где они счищали паутину с внешних панелей, чтобы фейри не вздумали соваться в дом. Я покачнулась, обходя кофейный столик, и Маршал поддержал меня под локоть.
— Спасибо, — промямлила я, глядя на него снизу вверх. Моя утренняя неуклюжесть меня смущала, а он выглядел очень даже ничего в помятой рубашке и с едва заметной щетиной на лице.
— Немножко еще не проснулась? — спросил он и отпустил мой локоть, снова заслышав в коридоре стук каблучков Айви, потом отступил назад и постарался не нахмуриться при ее появлении. Она принесла из кухни куртку Маршала и повесила ее на спинку моего кресла.
— Хотите кофе на дорогу? — спросила она вполне дружелюбным тоном, хотя куртка в ее руках этому дружелюбию противоречила.
Маршал повернул голову, разминая шею, глянул на свою куртку и опять на Айви, стоявшую в проеме как в раме, подбоченившись, и вид у нее был хищный в облегающих кожаных штанах и в кожаной куртке.
— Нет, спасибо, у меня сейчас деловая встреча. До свидания, Айви.
Он снял куртку со спинки стула, тот медленно завертелся. Я проводила Маршала до двери, едва шевеля ногами от усталости и зевая в тщетных попытках проснуться. Ну и вид у меня сейчас, наверное!
— Пока, Маршал, — ответила Айви, так и не шевельнувшись. По ее лишенному выражения лицу было понятно, что она не слишком довольна. Когда Маршал нагнулся надеть ботинки, я посмотрела на Айви пристально, и она, перестав скрывать недовольство, повернулась и ушла.
Я сразу успокоилась. Маршал в полумраке прихожей завязывал ботинки.
— Ты не обращай внимания, — сказала я ему. — Она к тебе нормально относится.
— Хорошо, что ты сказала, — ответил он, натягивая куртку, и меня обдало запахом машинного масла, бензина и красного дерева. — Спасибо за вчерашний вечер. Сидеть в номере не хотелось, а для баров я слишком стар. Такое чувство, будто я воспользовался тобой, чтобы не быть одному.
Я улыбнулась — вроде как печальной, но при этом довольной улыбкой.
— Ага, я тоже. — Я запнулась, не желая быть навязчивой, но очень уж хорошее было чувство — не быть одной. — Так ты позвонишь потом, когда я буду знать, что сегодня делаю?
Он сделал глубокий вдох и быстро выдохнул, собираясь с мыслями.
— Если не позвоню раньше. — Он улыбнулся, открыл дверь, вышел на крыльцо. — Пока, Рэйчел.
— Пока, — сказала я ему вслед, прислонилась спиной к дверной раме, улыбнулась ему неуверенно, когда он оглянулся с тротуара с ключами в руке. Шагал он почти бесшумно, и я смотрела на него, чувствуя, как утренний ветерок холодит лодыжки, а выбившийся локон пляшет перед глазами. Надеюсь, я не делаю ошибки. Бывали у меня друзья-парни, но долго нас на дружбу не хватало.
Проехал мой сосед-человек в своем минивэне, притормозил посмотреть на Маршала, и я нырнула обратно в дверь. Семь часов утра. И что я делаю в такое время? Самый дурацкий час для вставания.
Но мне было хорошо. Слегка печально, но хорошо.
В прихожей было приятно темно, и я обняла себя за талию, пошла в святилище, прихватила по дороге в кухню миску и бутылки. Айви была там, и мне хотелось знать, действительно ли Ринн Кормел, харизматический мировой лидер, воспользовался тем, что моя подруга была в его власти, и укусил ее.
Щурясь на яркий свет и всеми фибрами ощущая неуютно ранний час, я прополоскала пустые бутылки от шипучки, бросила их в ведро с утильным мусором и плюхнулась в кресло, прихватив остатки попкорна. Айви, еще не сняв куртку, сидела возле компьютера и смотрела почту перед тем, как лечь спать. Рядом с клавиатурой стояла открытая коробка хлопьев, и Айви рассеянно их жевала. Я наклонилась, пытаясь взглянуть на ее шею, и она отдернулась, чтобы я не видела.
— Он кажется очень милым, — сказала она с бесстрастным лицом, но я услышала нотку раздражения.
— Он такой и есть, — ответила я с некоторой горячностью. — Кстати, очень мило было с твоей стороны сделать вид, что он тебе нравится. Спасибо.
Она чуть прищурилась:
— А почему ты решила, что это не так?
Вот это уже глупо.
— Потому что тебе никто не нравится, кто обращает на меня внимание.
У меня пульс забился чаще — я рассердилась, что она пытается обмануть меня как дурочку.
— Мне нравился Кистен, — сказала она зло.
Захлестнутая эмоциями, я рассердилась еще больше за попытку внушить мне чувство вины. Вины за то, что я хочу жить дальше после его смерти. Я крепче завернулась в плед.
— Единственная причина, почему он тебе нравился — потому что он научил меня избавляться от застенчивости и спать с вампиром, — мрачно бросила я.
— И это тоже, — ответила она спокойно.
— А еще потому, что он никогда не был серьезной угрозой. Если бы дошло до серьезной борьбы, Кистен уступил бы. Ты его использовала.
Айви застыла, только пальцы плясали на клавиатуре. Потом она с излишней силой нажала кнопку «Отправить».
— И это тоже, — признала она уже с едва заметным раздражением. — Но. Я. Его. Тоже. Любила.
И вдруг я поняла, что это все значит, откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки.
— Провести время с Маршалом не значит предать память Кистена, и не смей из-за этого плохо обо мне думать! Он просто знакомый парень, а не мой бойфренд. Айви, ты же эту ночь провела с Ринном Кормелом. Новый шрам заработала? — спросила я насмешливо.
Потянулась отодвинуть ее воротник, она дернулась — и наши руки встретились с легким, но вполне определенным шлепком. Я от неожиданности отдернулась.
— Он мой мастер, — сказала она, и глаза ее стали больше. — Так положено.
Но она повернулась, и у нее на шее был новый, тщательно нанесенный укус с красными краями. Во мне что-то неожиданно сжалось, а бледное лицо Айви слегка залилось краской. Черт побери.
— Положено? Я знаю, что тебе понравилось! — сказала я запальчиво. — Понравилось, и ничего плохого тут нет, но если у тебя по этому поводу есть чувство вины, не вымещай его на мне.
Длинные пальцы Айви вздрогнули, и у меня сердце тяжело стукнуло, когда она встала из-за компьютера и пристально посмотрела на меня. Во взгляде ее смешались гнев и сексуальное доминирование, которыми она себя защищала. Я встретила ее гневный взгляд таким же своим, и в шее закололо — но я решила не обращать внимания. Кончики подсвеченных золотом волос шевелились у нее на каждом выдохе, и во мне поползло вверх ощущение, будто перехватывает дыхание — как вылезают из-под кровати страшные чудовища, о существовании которых там знают только дети. Волоски у меня на затылке зашевелились, я стиснула зубы, подавляя порыв отвернуться. Айви напускала на себя ауру вампира — чего она уже почти год не делала. Я прищурилась от гнева, дрожа и ощущая зуд в ладонях. Может быть, пришло время напомнить Айви, что я тоже не беззубая.
— Он защищает меня, — сказала она, и низкий голос клубился серым шелком. — Нас.
— Ага, — согласилась я саркастически. — Так он мне говорил. Мы для него, блин, научный эксперимент. — Я встала, разозлясь. Если она напускает на себя ауру, значит, пора мне уйти. И мне не нравились волны ощущения, пульсирующие у меня в шее и обещающие что-то еще. — У меня и без того жизнь — бардак, — сказала я и пошла в коридор. Прочь подальше от всего. От всего. — Еще один неживой вампир присосался к твоей шее, — буркнула я, проходя мимо нее и ощущая от этого напряжение в каждой мышце.
— И это тебя напрягает? — спросила она громко.
Я обернулась. Айви развернула стул лицом ко мне, положив ногу на ногу, и в своей рабочей кожаной одежде казалась изящной и кокетливой. А глаза у нее были черные и настойчивые. Внезапные волны пошли от моего шрама, вниз, по боку, накапливаясь в середине, заливая теплом и спирая дыхание. Я собралась, подавила это ощущение.
— Он тобой пользуется! — крикнула я, сердито размахивая руками. — Айви, неужто ты не понимаешь? Он тебя не любит, он не умеет любить!
Айви посмотрела на меня понимающим взглядом. Дразнящим. Выгнув брови в молчаливом вызове, она положила в рот щепоть хлопьев и захрустела ими.
— Каждый кем-нибудь пользуется. Ты не думаешь, что Маршал пользуется тобой? А ты им, чтобы чувствовать себя в безопасности в том узком коридоре, что ты оставила своим желаниям?
— Чего? — рявкнула я на нее. — Ты это потому, что я люблю мужиков, а с тобой не сплю? — Она насмешливо изобразила удивление. — Айви, черт побери, я буду спать с кем захочу и когда захочу. Я хочу найти с тобой равновесие на крови, но твой ультиматум «по-моему — или никак» не пройдет. Я не буду с тобой спать, только чтобы у нас получилось, и я из кожи вон лезу, пытаясь чуть снизить твою жажду крови, чтобы ты не теряла самообладания и мы могли наконец иметь что-то совместное!
Айви с резким стуком поставила коробку на стол.
— Я не собираюсь подвергаться химической кастрации, чтобы ты могла и дальше закрывать глаза на то, кто ты есть!
От возмущения я чуть не задохнулась:
— Так ты и не пробовала! — заорала я, открывая шкаф с амулетами, где рядами стояли не пробужденные зелья, над которыми я работаю. — А что ты делала с теми, что я тебе давала?
Айви задрала подбородок. Карие ободки вокруг зрачков стали тоньше.
— Выливала в сортир.
Она ни капли не раскаивалась, и меня затрясло от злости.
— Выливала! — орала я, выходя из себя. — Ты знаешь, сколько у меня времени ушло на их составление? Ты разве не видела, сколько часов я корпела, чтобы ты могла не терять самообладание и отделить любовь от жажды крови? Откуда ты знаешь, какой был бы эффект, если ты ни разу их не попробовала!
Айви закрыла коробку с хлопьями и встала, указывая на меня длинным пальцем пианистки.
— А откуда ты знаешь, что тебе не понравилось бы спать со мной, если ты этого не пробовала — ни разу? — передразнила она мои интонации, тщательно выговаривая каждое слово.
Вот после этих ее слов я совсем из себя вышла. Потуже натянув плед, я зашипела прямо ей в лицо, злясь, что вынуждена смотреть на нее снизу вверх, когда она на каблуках:
— Ты мне не нянька. — Шею жгло огнем, но я так озверела, что это ничего не значило. — Я сама себе хозяйка, и никогда этого не забывай! А насчет спать — так сейчас я лучше с Трентом, чем с тобой!
Я повернулась к выходу — и ахнула, когда она втащила меня обратно. Мир завертелся, запел адреналин, и я оказалась прижата спиной к кухонному столу. Толкнуло импульсом страха, глубоким и сильным, он зажег мне душу, оживил меня. Айви смотрела на меня черными глазами — абсолютно, полностью черными, они пригвоздили меня к месту. От шрама пошел прилив, заставляющий колени подогнуться. Я не могла оторваться от ее глаз, и пыталась понять, что же произошло. Я спорила с Айви… дурой вампирской? Ой, нет. Дура тут как раз ведьма.
Вдруг отрезвленная, я уставилась на нее. Да, я хочу ее укуса, но не прежде, чем буду знать, что она способна себя контролировать. Или точнее, что я способна контролировать ее. А еще ультиматум, который она поставила в прошлом году: все или ничего. Кровь и секс только вместе. Ну нет. Только не так.
— Отойди, — сказала я и попыталась оттолкнуть ее с дороги. — Так не будет.
С вызывающей медлительностью Айви положила руку мне на плечо и толкнула назад, сжав пальцы, придержала меня, снова прижимая к столу. Старый вампирский шрам заиграл искрами, послал двойной импульс и пробудил тот, что оставила она мне весной. Вот блин.
— Я сказала, что этого не будет, — повторила я, разозленная и испуганная одновременно. — Айви, я этого не начинала, и я не буду с тобой спать, чтобы делиться кровью. Пропусти меня.
— Это начала я, и тебе не придется спать со мной, чтобы делиться кровью, — ответила она, не двинувшись с места.
Я застыла. Не придется с ней спать? Я посмотрела перед собой и встретила агатовую черноту ее глаз. Айви улыбнулась, показав полоску зубов.
— Как ты думаешь, чем мы с Ринном Кормелом последние два месяца занимались? — тихо спросила она.
Я посмотрела на ее новый шрам, выше, в глаза. Меня пробрало ледяной дрожью, разделяющей мысль и действие. Она может отделить одно от другого?
— Я думала… — неуверенно начала я и мысленно дала себе тычка. Ринн Кормел желал нашего успеха. Конечно же, он учил ее, как брать кровь, не смешивая этого акта с сексом, как избавиться от старых привычек. У меня челюсть отвисла: Новый подход, говорил он. Вот об этом, наверное. Чтобы научить ее владеть собой.
И снова мое внимание вернулось к ее новому укусу, теперь ясно видному, как свидетельство почета. Или успеха?
Будто прочитав мои мысли, Айви придвинулась ближе.
— Вот так, — произнесла она отчетливо, с акцентом на последней согласной. — Мы весь месяц практиковались, и сегодня у меня получилось. Без амулетов, без зелий, без ничего. Никогда еще не оставалась такая голодная. Наполовину полное удовлетворение, а наполовину… саднящая пустота.
Я заморгала, пытаясь оценить значение этой новости. Менялось все, и я задержала дыхание, испугавшись по иной причине. Для меня слишком легко опьянеть от ощущения и сделать что-нибудь такое, за что буду утром себя ненавидеть. Но ведь этого же хотим мы обе, что плохого может тут быть?
Айви наклонила голову, улыбнулась и жадно опустила взгляд черных как грех глаз к моей шее, проявляя свои намерения. Во мне запело желание, я задрожала, понимая, что пропала. Или воскресла. То ли сломаюсь, то ли срастусь.
Айви в дюйме от меня втянула мой запах ноздрями, закрыв глаза, заводя себя, доводя до исступления отказом, хотя я стояла прямо перед ней.
— Я теперь способна на это, Рэйчел.
Я хотела этого. Хотела этого наслаждения. Той близости к Айви, которую даст мне укус. Я хотела оттолкнуть ту боль, что осталась у нас обоих от смерти Кистена, заткнуть пустоту чем-то реальным. И не было причин от этого отказываться.
Она едва-едва коснулась меня пальцами, отводя в сторону плед, и я задрожала. Плед тихо свалился к ногам, я покрылась мурашками от холода воздуха и от жара, вызванного ею изнутри. Вампирский ладан наполнил ноздри на вдохе, волнами всколыхнул душу, заискрился, наполняя ее прикосновение электричеством.
— Подожди, — сказала я.
Инстинкт самосохранения был сильнее воспоминаний о восторге, которым могла меня наполнить Айви. Восторге, который подарила нам тысячелетняя эволюция за передачу вампиру того, что необходимо ему для выживания.
Она ждала.
У меня закрылись глаза, я чувствовала кожей ее дыхание, жар ее тела пронизывал разделявший нас воздух, звенящий от напряжения. Я сопоставила ее очевидный голод с неторопливостью ее движений, с тем, что она остановилась по моей просьбе. Мне нужна была уверенность. Она сказала, что может, но я не хотела еще раз глупо ошибиться. Может ли она? А я — могу ли? Я открыла глаза:
— Ты уверена?
Я всматривалась в ее лицо.
Она подалась ближе, губы раскрылись, готовые что-то сказать, но тут она нахмурилась и застыла. Отпустив мое плечо, она развернулась — тишину нарушил стрекот крыльев пикси.
— Айви, нет! — заверещал Дженкс, и я почти услышала ее рычание. — Нет! Слишком рано!
Я глубоко вдохнула, заставила себя стоять и не падать. Я подзабыла одурманивающее действие вампирских феромонов, и сейчас сердце колотилось, когда я выпрямилась. Прислонившись к кухонному столу, я еще раз сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Дженкс, все нормально, — сказала я, не отрывая глаз от едва заметно дрожащих пальцев. — Айви научилась держать себя в руках.
— А ты? — заорал он, метнувшись от нее ко мне и гримасничая озабоченным лицом. И в окне торчали еще мордашки пикси, и они смотрели на нас, пока Айви не задернула шторы, оставив помещение в успокаивающем полумраке. — Ты на себя посмотри! — Сыплющаяся с него пыльца стала светло-зеленой. — Ты едва на ногах стоишь, а ведь это она тебя еще даже не тронула.
Айви стояла возле раковины, скрестив руки на груди, склонив голову. Я не хотела, чтобы все кончилось вот так.
— Стоять не могу, потому что мне хорошо! — заорала я на Дженкса, и он отлетел в сторону от неожиданности. — Все у меня хорошо, и можешь не совать сюда свой крылатый шнобель! Она прекратила, когда я ее просила подождать. И ждет сейчас, а не… — во мне взмыла волна предвосхищения, — не рвет мне глотку зубами!
Айви подняла голову, еще сильнее подобралась. Глаза у нее были совершенно черные, а у меня адреналин протоптал болезненную тропку от шеи к середине тела. Черт побери, не может же это быть неудачное решение, раз мы обе такого хотим, правда ведь? Господи, пусть это будет удачное решение.
— Жажду крови я утолила три часа назад, — сказала Айви, и ее спокойный голос прозвучал контрастом к напряженной позе. — Я смогу не увлечься. Если окажется слишком, для любой из нас, я смогу остановиться.
— Так что… все хорошо у нас, — подытожила я. — Давай отсюда, Дженкс.
— Не все хорошо! — Дженкс возник у меня перед лицом, прерывая мой контакт с Айви. — Она пытается преодолеть зависимость. Скажи ей, пусть она уйдет. Если сможет уйти, то, быть может, она собой достаточно владеет, и позже можно будет попробовать. Только не сегодня. Не сегодня, Рэйчел!
Я посмотрела на Айви, стоящую возле мойки. Она так ссутулилась от желания, что даже смотреть было жалко. С Кистеном я ждала, не позволила ему себя укусить, а теперь его нет. Не буду я ждать никакого «потом», когда есть «сейчас». Не буду.
— Я не хочу, чтобы она уходила. — Я подняла глаза на Дженкса. — Я хочу, чтобы ушел ты.
Айви с облегчением закрыла глаза.
— Дженкс, уйди, — сказала она тихо и с угрозой, от которой у меня что-то дрогнуло внутри. — Или оставайся и глазей, извращенец, мне все равно. Только заткни свою дурацкую пасть хоть на пять минут!
Он злобно зафыркал и отлетел вверх, освобождая ей дорогу. Айви двинулась ко мне, и у меня забился пульс, и я знала, чем больше я покажу страха, тем труднее будет ей владеть собой. Пусть сейчас мы это не слишком хорошо умеем, но надо когда-то начать, и я была решительно намерена избежать неудачи.