Стою под душем и с лица не сходит улыбка, потому что, когда я открыла заднюю дверь и вошла в чистую кухню, я точно знала, что ее убрал Картер.
Никто, действительно никто, ни разу не пошевелил и пальцем, чтобы помочь мне в этом доме.
Не уверена, что когда-либо слышала, что уборка – это путь к сердцу девушки, но основываясь на своей реакции, могу сказать, что это определенно путь к моему. Потому что, я чуть не расплакалась, когда услышала работающую посудомоечная машина.
Это очень печально. Включить посудомоечную машину для меня значит больше, чем обручальное кольцо? Со стороны может показаться, что мои приоритеты тоже вышли за рамки.
Но мне больше нравится, когда выходят за рамки именно по этому поводу.
Аса лежал без сознания на кровати, когда я зашла в комнату. Он развалился голый.
Отлично. Попытаюсь разбудить его или подвинуть на его половину, но он слишком тяжелый.
Я подхожу к его стороне кровати, беру его за руку и стараюсь подвинуть. Он не сдвинулся с места, но начал стонать между храпом.
Потом… он начинает блевать.
На мое, черт возьми, стеганное одеяло.
Я закрываю глаза и стараюсь сохранять спокойствие. Конечно же ему надо было разрушить эту прекрасную ночь.
Аса продолжает блевать между приступами стонов, наполняя комнату ядовитым запахом. Я подбегаю к столу и открываю мусорное ведро, а затем протягиваю ведро и наклоняю его голову так, чтобы он блевал в мусорное ведро.
Его рвет еще несколько раз и наконец-то, после нескольких минут тишины, он открывает глаза. Когда он поднимает глаза на меня, в них уже нет этого пугающего взгляда, он сменился на детскую невинность.
- Спасибо, детка, - бормочет он.
Я ставлю мусорную корзину на пол, а затем кладу руку ему на голову.
- Аса, нужно чтобы ты постарался встать. Надо убрать одеяло с кровати.
Он переворачивается, отодвигаясь от рвоты, и кладет подушку себе на грудь, почти немедленно засыпая.
- Аса, -трясу его я, но он снова вырубился.
Я встаю и осматриваю комнату, пытаясь придумать, как вытянуть одеяло, не спускаясь вниз за помощью.
Я не смогу сделать это самостоятельно, и не собираюсь спать на диване внизу. Не тогда, когда здесь Джон. Молюсь, чтобы Далтон и Картер были здесь, потому что, если Джон и Кевин узнают, что Аса не в себе, моя безопасность встанет под угрозу.
К моему облегчению, когда я спускаюсь вниз, Картер и Далтон стоят возле двери, притворяясь, что собираются уходить. Картер выпрямляется, когда замечает меня.
- Мне нужно, чтобы кто-то помог поднять Аса, что бы я могла поменять одеяло. Он все облевал.
- Удачи вам с этим, - бормочет с дивана Джон.
Картер бросает взгляд в сторону Джона, а затем немедленно начинает подниматься по ступенькам. Я вижу неодобрение в глазах Далтона, но он все равно начинает идти за Картером.
Когда мы поднимаемся в комнату, внутри стоит такой ужасный запах, что мне приходится закрыть нос.
- Святое дерьмо, - бормочет Далтон. Он идет прямо к окну и открывает его. Мы все смотрим на Аса и мне немного неловко за то, что он голый. Но зная Аса, его бы это не волновало. А даже если бы и волновало, то это только его вина.
Картер наклоняется и пытается разбудить его.
- Аса. Просыпайся.
Аса стонет, но все еще не просыпается.
- Что за фигню он принял? – спрашивает Картер, поворачиваясь к Далтону.
Далтон пожимает плечами.
- Если бы я знал. Я видел, что он принял несколько таблеток по дороге в казино. И героин по дороге домой.
Картер даже не колеблется, когда наклоняется и засовывает руки под Аса. Он встает и поднимает Аса с кровати.
Я тут-же хватаю одеяло и складываю его. И на этот раз, я даже не собираюсь стирать его. Бросаю его в коридор и на всякий случай меняю простыни.
- На какой стороне он спит? – спрашивает Картер, все еще держа Аса на руках. Я указываю на его сторону кровати и Картер тащит его туда. Далтон помогает положить Аса на кровать, достает из шкафа еще одно покрывало и укрывает его.
Когда я подгибаю покрывало, Аса открывает глаза и смотрит на меня. Морщась, он проводит рукой по лицу.
- Что это за запах? – бормочет он.
- Тебя вырвало на кровать.
Он морщится.
- Ты убрала?
Я киваю и шепчу:
- Да. Я сменила простыни. Спи.
Аса не закрывает глаза. Вместо этого, он протягивает руку и хватает прядь моих волос.
- Ты так хорошо обо мне заботишься, Слоан, - говорит он.
С секунду я не моргая смотрю на него, на эту его уязвимую версию.
И каким-то образом, даже несмотря на то, что Картер находится в комнате, я ему сочувствую.
Я не могу не сочувствовать ему.
Аса такой не из-за того, что он выбрал быть таким. Мне кажется, что он такой какой есть, потому что ему никогда не показывали, что можно быть другим.
Вот почему я всегда ему сочувствовала. У него никогда не будет моего сердца, и, вероятно, он никогда не получит моего прощения.
Но я не могу не сочувствовать ему.
Я начинаю вставать, но он хватает меня за запястье, дергая вниз. Я падаю на колени возле кровати и Аса, держа меня за руку, шепчет с закрытыми глазами:
- Однажды, когда мне было пять… Меня вырвало на кровать. Мой отец заставил меня спать в этом. Он сказал, что это научит меня не делать так снова.
Аса выпускает смешок, но затем его глаза сжимаются еще крепче.
- Полагаю, этот ублюдок, снова оказался неправ, - бормочет он.
О, Боже.
Моя рука тянется к сердцу, когда я представляю Аса маленьким мальчиком.
Я поворачиваюсь и смотрю на Картера и Далтона, которые смотрят на Аса почти с такой же жалостью, что и я. Когда я снова поворачиваюсь к Аса, он переворачивается на живот, пряча лицо в подушке.
Сжимает подушку кулаками и так сильно прижимает ее к лицу, что уверенна он пытается удушить себя. Его плечи начинают трястись, когда он выпрямляет их.
- Аса, - шепчу я, успокаивая его, и глажу по голове.
Он начинает рыдать. Такое сильное рыдание, которое разрывает сердце и не сопровождается звуками.
Абсолютно тихое.
Я никогда не видела, чтобы Аса плакал. Я даже не думала, что он способен на настоящие слезы.
Завтра он не вспомнит ничего из этого. Он не узнает, если я оставлю его одного или залезу в кровать и обниму его. Я продолжаю гладить Аса по голове и поднимаю взгляд на Картера. Далтон уже ушел. Сейчас нас только трое.
Картер подходит ко мне, и я вижу такое же сочувствие в его глазах. Он поднимает руку и проводит по моей щеке, затем наклоняется и целует меня в лоб.
Задерживает свои губы на несколько секунд, а затем встает и идет к двери. Когда Картер доходит до двери, он оборачивается и несколько секунд просто смотрит на меня. Поднимает руку и медленно проводит пальцем по верхней губе. Мое сердце рвется к нему, но я стою, будто приклеена к полу, успокаивая Аса.
Я поднимаю руку и беру прядь волос, накручивая ее на палец. Губы Картера растягиваются в мимолетной улыбке, он смотрит на меня еще несколько секунд, а потом закрывает дверь.
Я залезаю в кровать под одеяло и обнимаю Аса, успокаивая его, пока не убеждаюсь, что он наконец-то заснул.
Но прямо перед тем, как я отключаюсь, я слышу, как он шепчет:
- Тебе лучше никогда не оставлять меня, Слоан.
|
|
|
|
|
|
Глава 36 АСА
Первое, что я вижу, когда открываю холодильник - тарелку с остатками спагетти.
Спасибо, Господи.
- Вот видишь, папочка? - шепчу под нос, чтобы никто не услышал. - Она просто находка.
Ставлю тарелку со спагетти в микроволновку и иду к раковине, чтобы умыться. Ощущение такое, будто я всю ночь проспал головой в унитазе. Черт, судя по вони в спальне, сегодня утром, видимо так и было.
Облокачиваюсь на стойку, ожидая, пока разогреются макароны. Наблюдаю, как тарелка вращается в микроволновке.
Интересно, я его убил?
Сомневаюсь. Прошли почти сутки с тех пор как мы покинули казино. Если бы он умер, полиция была бы уже здесь. А если он жив, я почти уверен, что он не будет выдвигать обвинения. Он знает, что заслужил то, что я с ним сделал.
Микроволновка подает сигнал.
Достаю спагетти, хватаю вилку, и засовываю шмоток макарон в рот. Я едва их проглотил, прежде чем вынужден был искать мусорную корзину. Меня дважды вырвало, я прополоскал рот, а потом заставил себя засунуть в рот еще одну порцию.
Буду запихивать рвоту обратно как сумасшедший, потому что я не тот человек.
Я съедаю еще порцию спагетти и проглатываю вместе со своей желчью.
Протолкни, Аса.
Передняя дверь открывается и входит Слоан. Смотрю на часы и вижу, что сейчас всего третий час дня. Она никогда не приходит домой с учебы так рано. Либо она не замечает меня, стоящего в кухне, либо это тот период месяца, и она в отвратительном настроении, потому что она направляется прямо вверх по лестнице в спальню.
Минутой позже, я слышу, как она крушит спальню. Вещи падают на пол. Ее шаги перемещаются с одной части комнаты в другой. Смотрю в потолок, гадая, какого хрена она делает. У меня слишком сильно болит голова, чтобы подниматься наверх и проверять.
Мне и не нужно, потому что спустя несколько секунд, Слоан несется вниз по лестнице.
Когда она поворачивает за угол на кухню, мой член дергается в штанах. Она злая, как черт, и это пиздец как горячо. Я улыбаюсь ей, когда она топает в мою сторону.
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, она кидает их мне в лицо. Тычет пальцем в мою грудь.
- Где документы, Аса?
Документы?
Какого хрена она несет?
- Какого хрена ты несешь?
Ее грудь вздымается и если бы она только шагнула на несколько сантиметров ближе, я смог бы почувствовать ее соски.
- Папка моего брата! - уточняет она. - Где они, Аса?
Ах, э ти документы...
Аккуратно ставлю тарелку со спагетти на стол, а затем поднимаю руки и скрещиваю их на груди.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, Слоан.
Она медленно втягивает воздух, и с еще большей аккуратностью его выдыхает, а затем отворачивается. Кладет руки на бедра, пытаясь найти в себе силы, чтобы сохранять спокойствие.
Я понимал, что если она когда-нибудь узнает, что я сделал, она разозлится. Но даже при этом, я никогда по-настоящему не задумывался, как буду ей это объяснять.
- Два года, - говорит она, стиснув зубы. Она разворачивается и ее глаза полны слез.
Вот, дерьмо. Я не хотел доводить ее до слез.
- В течение двух лет я думала, что ты платишь за его лечение. Ты показывал мне документы, Аса. Государственные письма. Квитанции. - Она начинает ходить туда-сюда. - Социальный работник сегодня подумала, что я идиотка, когда я спросила ее, могут ли ему продлить льготы. Ты знаешь, что она мне сказала, Аса? - она снова тычет в меня пальцем.
Я пожимаю плечами.
Она делает шаг вперед, скрестив руки на груди.
- Она сказала: «Льготы не отменяли, Слоан. Уход за Стивеном никогда не был платным.»
Теперь по ее щекам текут слезы. Впервые с того момента, как она зашла сюда, я начинаю немного беспокоиться, что, возможно, я зашел слишком далеко. Она злее, чем я когда-либо ее видел.
Она не сможет меня бросить.
- Слоан, - я делаю шаг вперед и кладу руки на ее плечи. - Детка, послушай. Мне пришлось сделать то, что я сделал, чтобы вернуть тебя. Ты бросила меня. Мне жаль, что ты расстроена. - Я поднимаю руки к ее щекам, - Правда, ты не должна злиться из-за этого. От меня потребовалось чертовски много сил и денег. Поэтому, тебе должно льстить, что ты настолько важна для меня.
Ее руки поднимаются к моим и она отталкивает меня от себя.
- Чертов ублюдок! - кричит она. - Ты подделал кучу документов для обеспечения своей лжи, Аса! Ежемесячные письма от правительства! Кто это, блять, делал?
Она понятия не имеет, сколько денег мне пришлось заплатить ублюдку, который их посылал, иначе она сейчас бы поблагодарила меня.
Слоан снова тычет в меня пальцем.
- Ты заманил меня в ловушку. Все это время ты заставлял меня думать, что выхода не было.
Я проглатываю гнев. Делаю шаг вперед. Я ее правильно расслышал?
- Я заманил тебя в ловушку?
Она так возбуждена, что это видно по ее частому дыханию. Она сердито стирает пальцем слезы и кивает, понизив голос.
- Да, Аса. Ты заманил меня в ловушку. Я была твоей гребаной заключенной в течение последних двух лет, думала, что моему брату уже придется возвращаться обратно к нашей никчемной матери. Все потому, что ты знал, что если у тебя не будет приманки, которая удержит меня, я уйду от тебя.
Слоан не это имела ввиду. Она злится. Она никогда не оставит меня. Да, я солгал ей. Да, я заплатил дохера денег, чтобы подделать документы, будто льготы для ее брата были отменены. Но это было временным решением. В конечном итоге, она бы и так приползла обратно ко мне. Я только облегчил ее путь.
- Так вот значит как ты считаешь? То есть, ты была здесь в ловушке? - спрашиваю. - Я не дал тебе кров над головой? Не покупал еду? Не покупал хорошую одежду? Не позволял тебе поступить в колледж? Не отдал свою машину? - Я расхаживаю по кухне и не останавливаюсь, пока не дохожу до нее. Толкаю ее назад, пока Слоан не прижимается к стене, а я не упираюсь руками по сторонам от нее. - Не смей стоять здесь - в моем доме - и намекать, что у тебя не было ни единой возможности в мире, чтобы выйти за эту чертову дверь.
Я отталкиваюсь от стены и направляюсь в гостиную.
- Давай. Если больше не любишь, блять, уходи!
Слоан никогда не уйдет. Я знаю это, потому что, если она уйдет, это будет значить, что последние два года она терпела меня из-за моих денег. Используя меня в качестве единственного способа, чтобы поддерживать ее, черт побери, непутевого брата. Если это так, это делает ее шлюхой по определению.
А я не женюсь на гребаной шлюхе.
Слоан бросает взгляд на дверь, а затем оглядывается на меня. Она качает головой, и я клянусь, что она улыбается.
- Прощай, Аса. Наслаждайся жизнью.
Она начинает идти в сторону входной двери.
- Я действительно наслаждаюсь своей жизнью, Слоан. Я пиздец как наслаждаюсь ею!
Позволяю ей добраться до входной двери, прежде чем иду следом. Она даже не дошла до газона, когда моя рука обнимает ее за талию, а вторая - закрывает ей рот.
Разворачиваю ее и веду обратно в этот проклятый дом, которому она так неблагодарна. Несу ее прямо в спальню, пинком открывая дверь. Швыряю ее на кровать, но она пытается сбежать, оббегая вокруг меня.
Как мило.
Я хватаю ее за волосы и кидаю обратно на кровать. Она кричит, но это ненадолго. Забираюсь на нее сверху, прикрыв ее рот одной рукой и удерживая ее руки другой. Я не могу полностью справиться с ее ногами, когда она делает все возможное, чтобы выползти из-под меня, но у меня в одном пальце больше сил, чем во всем ее теле. Больше похоже, будто она щекочет меня, чем пытается причинить боль.
- Слушай сюда, детка, - шепчу, глядя на нее сверху вниз. - Если ты пытаешься намекнуть, что не любишь меня, я очень расстроюсь. Действительно, блять, расстроюсь. Потому что это будет означать, что ты притворялась со мной с того дня, как переступила порог моего дома. Это будет означать, что ты симулировала каждый оргазм, каждый поцелуй, каждое слово, которое когда-либо мне говорила - просто, как ежемесячный платеж. И если это правда, значит ты шлюха, Слоан. Ты знаешь, что делают такие мужчины как я со шлюхами?
Ее глаза расширяются от страха. Надеюсь, это значит, что я завладел ее вниманием.
Она больше не пытается выползти из-под меня, так что это хороший знак.
- Это был вопрос, детка. Ты знаешь, делают такие мужчины как я со шлюхами?
Слеза стекает из ее глаза, когда она качает головой. Я чувствую, как дыхание из ее ноздрей разбивается о мою руку; она изо всех сил пытается втянуть побольше воздуха.
Приближаюсь губами к ее уху.
- Пожалуйста, не заставляй меня тебе показать.
Мы лежим так еще несколько минут, пока я не отодвигаюсь и не смотрю на нее сверху вниз.
Выражение ее лица не изменилось, но теперь она так сильно плачет под моей рукой, что даже сопли текут из носа. Они уже на моей руке. Я убираю руку подальше от ее рта и вытираю об кровать. Натягиваю рукав своей рубашки, и вытираю ее лицо.
Ее губы дрожат. Не знаю почему, но я никогда не замечал, как это чертовски привлекательно. Закрыв глаза, мягко целую ее дрожащие губы.
- Ты меня любишь? - шепчу против ее рта. - Или ты шлюха?
Дрожащий выдох выходит из ее губ.
- Я люблю тебя, - шепчет она. - Мне очень жаль. Я просто расстроилась, Аса. Мне не нравится, когда ты мне врешь.
Я прижимаюсь своим лбом к ее и выдыхаю. В каком-то смысле, она права. Я не должен никогда, блядь, врать ей о ее брате. Но если бы она была на моем месте, она бы сделала то же самое.
- Не смей больше так на меня сердиться, Слоан, - отодвигаюсь и убираю волосы с ее лица. Они влажные и липнут к моей руке. Я провожу по ним пальцами, гладя по всей длине волос.
- Мне не нравится моя реакция на твой гнев, - говорю тихо. - Что мне хочется сделать с тобой.
Она кивает.
- Мне тоже это не нравится, - говорит она.
Ее глаза полны сожаления, но я не чувствую себя плохо. Она сама виновата, что я так с ней поступил. По крайней мере, частично. Стало утомительно врать так долго, что я перестал вести себя аккуратно.
Отпускаю ее запястья и провожу руку по ее щеке, проникая пальцами к задней части шеи.
- Теперь мы должны поцеловаться и помириться?
Она кивает, и когда я прикасаюсь своими губами к ее, я вздыхаю с облегчением. Потому что за долю секунды, когда она шла к входной двери, я подумал, что она серьезно уйдет. Я подумал, возможно, мне никогда не удастся снова ее попробовать.
Я успокаиваюсь, что это была пустая угроза. Не знаю, что бы я делал, если бы узнал, что она на самом деле меня не любит.
Она поворачивает голову в сторону и открывает мне доступ к своей шее. Когда я поцелуями спускаюсь вниз по ее телу, она начинает расслабляться.
Когда я, наконец, полностью снял с нее одежду, она раздвигает для меня ноги.
Я прижимаюсь к ней.
- Ты любишь меня, Слоан?
Она кивает, а потом говорит:
- Да, Аса. Я люблю тебя.
Мой язык ныряет в ее рот одновременно с тем, как мой член ныряет в нее.
В нее - туда, где я - это единственный человек, который там когда-либо был.
Где я - единственный человек, который там когда-либо будет.
- Ты моя, Слоан, - шепчу, трахая ее так, как она любит.
Она сжимает мои руки и закрывает глаза.
Она ощущается такой глубокой, она плачет все время.
Глава 37 СЛОАН
Закрываю глаза и подставляю лицо под поток воды в душе.
О чем я думала?
Противостоять ему в одиночку, не предупредив Картера? Это было действительно тупо.
Но в свою защиту могу сказать, что сложно здраво мыслить, когда тебя ослепляет ярость.
Сегодня утром, после встречи с доктором, я получила телефонный звонок от социального работника. Тогда я уже подъезжала к кампусу, но когда открылась правда о том, что лечение брата финансировалось государством, я растерялась. Совсем растерялась. Развернула машину и помчалась в больницу, чтобы встретиться с врачом. Никогда я не была так зла, как в тот момент, когда возвращалась домой.
Единственное, о чем могла думать – это Аса, и как я хочу его убить. Ярость действительно ослепляет. Когда я зашла на кухню, чтобы высказать ему все в лицо, меня не волновало, что Аса может навредить мне. Мне просто нужно было знать, правда ли что, Аса присылал мне фальшивые письма от имени государства. Я не желала этому верить, потому что это означало бы, что Аса на самом деле ненормальный. Только психи со справкой могли придумать такую ложь и врать в течение двух лет.
Я помню тот день, когда он принес мою почту, после того как мы впервые расстались. Письмо об оплате лечения лежало сверху. После его прочтения, я была опустошена. Ублюдок на самом деле обнадежил меня, сказал, если мне хоть что-то понадобится, он поможет любой ценой. Aca сказал: «Вот как ты поступаешь с теми, кого любишь, Слоан. Ты помогаешь им».
Но тогда я верила, что Аса на самом деле любит меня и это искренний порыв. Сейчас я думаю, это больше похоже на психическое расстройство.
Мне некуда было идти, и из-за беспокойства о Стивене, все закончилось тем, что я была вынуждена просить помощи у Аса. Это было последней возможностью. Черт, я тогда даже позвонила по тому номеру на письме, чтобы убедиться, что других вариантов у меня нет. Сейчас уже очевидно, это был ненастоящий номер, а трубку поднял один из друзей Аса, но тогда я этого не понимала.
Горячая вода смешивается со слезами, струящимися по моим щекам.
Как я могла так долго быть у него на крючке? Теперь понятно, почему Аса разрешал мне брать машину и навещать Стивена только по воскресеньям.
Социальный работник не работает по воскресеньям. И ни единого шанса, что мы встретимся и заговорим о лечении.
Все еще не могу поверить, хотя прошло уже несколько часов с того момента, как я все узнала. Стараюсь убедить себя, что я ни о чем не догадывалась, потому что не было причин думать, что Аса может сделать что-то вроде этого. Но у меня была сотня причин.
Вот какой Аса.
Он лжец. Обманщик. Саботирует людей. Ставит себя выше других.
Сейчас я так зла на саму себя, от чего еще сильнее тру тело, желая смыть его запах. Растираю шею, когда шторку душа кто-то отодвигает. Замираю и прижимаюсь спиной к стене. Если дойдет до драки, так мне будет удобнее.
Аса стоит передо мной, полностью одетый. Темно синие джинсы и белоснежная майка. Она подчеркивает татуировки на его руках, делает их ярче – агрессивнее. Но выражение лица не злое. Аса выглядит растерянным.
И он действительно смотрит на мое лицо, а не на грудь.
- Думаешь, это странно, что никто больше не приходит? – спрашивает меня.
Его мысли все более и более непредсказуемы. Облегченно выдыхаю и поворачиваюсь к нему спиной, смывая кондиционер с волос.
- Не уверена, что понимаю, о чем ты, Аса.
Смыв кондиционер, поднимаю на него глаза. Аса уставился на дно ванны, рассматривая как вода, кружась сливается в канализационную трубу.
- Раньше, здесь было много народа, днями и ночами. А сейчас четыре – пять человек, если это не вечеринка.
Это из-за того, что ты непредсказуемый и пугаешь людей до чертиков, Аса.
- Может, они просто заняты?
Его глаза встречаются с моими. Они все еще полны растерянности. И немного разочарованием. Я мало что знаю о наркотиках или как от них отходят, но паранойя может быть симптомом отходняка. Надеюсь на это, в противном случае, не знаю, как справляться с этой версией Аса.
- Ага, - отвечает. – Может, они просто заняты. Или нет, но просто хотят, чтобы я так думал. Потому что все здесь гребанные притворщики.
Его слова пропитаны ненавистью, но голос спокойный, с ноткой разочарования. Молюсь, лишь бы Аса не относил эти слова про притворщиков к Картеру.
Или ко мне.
Нужно предупредить Картера. С Аса что-то определенно не так. Никогда я так не боялась за свою жизнь, как в тот момент, когда он затащил меня обратно в дом. Борюсь с собой, чтобы не рассказать Картеру, что произошло, знаю, он будет расстроен узнав, что я противостояла Аса в одиночку.
- Нам надо пригласить пару человек сегодня на ужин. Приготовишь что-нибудь?
Киваю в ответ.
- Сколько будет людей?
Аса ни секунды не задумывается об ответе.
- Я, ты, Джон, Далтон, Кевин и Картер. Хочу, чтоб все было готово к семи. Сейчас напишу им.
Закрывает шторку от душа.
Какого черта с ним происходит?
Делаю глубокий вдох и хватаю мочалку. Мою ступни, когда Аса снова отдергивает шторку. Смотрю в его глаза, он все еще разглядывает только мое лицо. Открывает рот, закрывает, делает паузу на несколько секунд и только потом спрашивает:
- Ты злишься на меня, Слоан?
Это вопрос с подвохом?
Черт, да! Я ненавижу тебя, Аса.
Оцениваю выражения его лица и отвечаю:
- Я не довольна тобой.
Аса кивает, будто ни в чем меня не винит. Теперь я знаю наверняка: что-то с ним не так.
- Я не должен был лгать тебе о лечении брата. Иногда мне кажется, я мог обращаться с тобой лучше.
Сглатываю комок в горле.
- Так почему же ты этого не делаешь?
Аса щурится и наклоняет голову, словно на самом деле обдумывает мой вопрос.
- Я не знаю.
Задергивает шторку.
Дверь в ванной с грохотом закрывается.
Хватаюсь за живот, потому что чувствую, меня сейчас вырвет. Все, что Аса делает, заставляет меня нервничать в его присутствии. После этого странного разговора, обстановка накалилась в десятикратном размере.
Слава Богу, он приглашает еще кого-то на ужин, я больше не хочу оставаться с ним наедине. Мне нужен Картер.
Закрываю воду и тут дверь ванной снова открывается. Секунду спустя, шторка отдергивается с другой стороны. Моя рука застывает на ручке крана, когда я слышу, что Аса забирается в душ.
Нет, нет, нет. Пожалуйста, не заставляй меня снова заниматься с тобой сексом. Медленно выдыхаю через нос, в надежде, что он просто ждет своей очереди принять душ.
Проходит пара секунд, но Аса не прикасается ко мне. В ванной стоит тишина, от страха мое сердце грохочет в груди.
Расправляю плечи и медленно поворачиваюсь. Его белая майка промокла насквозь, и он все еще в джинсах. Аса опирается на заднюю стенку душа, босиком, уставившись на дно ванной.
Выжидаю момент, чтобы узнать, чего он хочет. Но Аса не двигается, а просто молча продолжает пялиться на ванную. Я наконец завожу разговор.
Мой голос скрипит от страха, когда спрашиваю:
- Что ты делаешь, Аса?
Этот вопрос вырывает его из состояния транса. Наши глаза пересекаются. Аса пристально смотрит на меня бесконечно долгих пять секунд, затем осматривает душ и возвращает взгляд к своей одежде. Проводит рукой, будто не понимает, почему она мокрая. Трясет головой и отвечает:
- Блядь, я не знаю.
От такой реакции мои колени слабеют. Не выключив воду, выскакиваю из душа как можно быстрее и хватаю полотенце. Меня не волнует, что я не одета, распахиваю дверь и несусь в спальню. Просто нужно держаться от Аса как можно дальше, пока Картер не придет, тогда я буду в большей безопасности.
Выхожу в коридор, и замечаю что-то справа. Поворачиваюсь и вижу Джона, заходящего в комнату в конце коридора. Его рука прижата к двери, но сам он смотрит на меня. Взглядом сканирует мое полуголое тело.
Замечаю его отвратительную ухмылку и делаю три шага к двери спальни.
- Даже не думай об этом, ты, сраный кусок дерьма.
Захлопываю дверь и закрываю ее на замок, прячась от каждого из этих сумасшедших мудаков. Подхожу к телефону и пишу Картеру.
Слоан: Он сходит с ума. Прошу, приди пораньше.
Удаляю сообщение и жду, когда же выключится вода в душе.
Она не выключается.
Одевшись для похода в магазин, решаю проверить Аса. Открываю дверь ванной, он больше не стоит. Теперь парень сидит в ванной, полностью в одежде, его глаза широко распахнуты, а вода стекает по его телу.
Сжимаю дверную ручку и делаю маленький шаг назад.
- Я иду за продуктами, Аса. Что ты хочешь, чтобы я приготовила сегодня на ужин?
Его голова не двигается, но глаза пробегают по комнате и встречаются с моими.
- Мясной рулет.
- Хорошо. Хочешь еще чего-нибудь, чтобы я купила?
Он смотрит на меня пару секунд, затем улыбается.
- Купи десерт для праздника.
Праздника? Мое горло сжимается.
- Договорились, - отвечаю слабым голосом. – Что празднуем?
Он больше на меня не смотрит, уставился перед собой.
- Увидишь.
Глава 38 КАРТЕР
