- Чтобы не случилось здесь с человеком, заблудится где-то, испугается чего-то, ему нужно только вспомнить про костер, представить его, и сила выведет его. Так уже было несколько раз, скажи, Ольга. Заблудишься, ходишь неизвестно где, только вспомнил про костер. Бах, и ты уже к нему подходишь. Как это происходит, тебе никто не объяснит. Но происходит ведь. И не только со мной одним. Сколько раз было, в одну сторону идешь долго, а обратно, только настроился на костер, прошел немного, и все, ты в лагере. Чего не веришь?
- Верю.
- Это Место Силы. Здесь перекресток миров, и чего только не происходит. Да ты и сам все увидишь.
А насчет огня и прочего. У современных людей поверхностное понимание сути вещей. Когда говорят, что огонь создал человека, выделил его из мира животных, поставил на особую ступень, это говорят не просто так. Не потому что древний человек начал шашлыки из мамонта жарить. Огонь вывел человека на новый уровень общения с духами и силами этого мира. Так появился шаманизм, зародились древние культы огня. Вот и сейчас костер вывел вас, позволил увидеть кое-что. Но за разговорами вы вновь вернулись обратно. Но ведь его можно и снова оживить. Позвать Силу. Прямо сейчас и не сходя с места, – заявил Волк и начал разгонять костер.
Руки его ритмично покачивались, как будто опирались на невидимое упругое препятствие, а он пытался с этой силой установить контакт. Правая рука была направлена в самое сердце костра – пылающий жар под бревнами, левая же то и дело поднималась вверх, возгоняла поток вслед улетающим в небо искрам. Одна рука играла с силой костра в самом его сердце, другая же или обе поднимали эту силу вверх. Постепенно его внутренний ритм перешел в распевку, которая стала еще сильнее активировать уже знакомые мне силы.Ту, Укко, Айске.
|
|
Айске, Укко, Ту.
Ту, Укко, Айске,
Айске, Укко, Ту.
Укко, Укко, Укко, Укко,
Укко, Айске, Ту
Укко, Ту.
И так далее, бесконечное повторение. Какое-то время ничего с костром не происходило, пока яркая вспышка не озарила пылающие бревна. Так резко вспыхивает костер, когда горящие дрова переворачиваются, но сейчас бревна были неподвижны. Костер затрещал, и множество искр устремилось в окружающую нас тьму. Вслед за их полетом потекли и мы, вновь сместились в состояние ускоренного восприятия, вновь увидели длинные пылающие нити. Время замедлило свой ход, все исчезло, кроме этих огненных нитей и ритмичной распевки:Ту, Укко, Айске.
Айске, Укко, Ту.
Ту, Укко, Айске,
Айске, Укко, Ту.
Он разворачивал костер в одну и другую стороны, поднимал вверх и отпускал гореть. Он был с ним в одном ритме, и костер слушал его. Мы же, как парализованные наблюдали невиданного чуда резонанса, единства человека и стихии, смотрели, пока не остановилась распевка, и не наступила полная тишина, прерываемая лишь треском горящих дров. Да проснувшимся ветром, что шумел со свистом в кронах елей и сосен.
- Ну вот, я разбудил костер, и даже ветер. – Волк нарушил всеобщее молчание. – Теперь вы, пробуйте, учитесь. Поиграйте этим ритмом внутри себя и объедините его с огнем. Можно встать, можно сидеть, это не имеет значения, но и высокомерных поз по отношению к силе стихии принимать не надо. Проявите уважение к Силе, и она откликнется. Обязательно. Может быть не сразу, но откликнется. Но внутри полная нейтраль, даже непричастность, как будто вам и не надо ничего этого вовсе, тогда получится.
|
|
Мы начали повторять его незамысловатые движения, я при этом чувствовал себя довольно глупо и скованно. Так ничего не получится.
- Расслабься, Дима, отдайся резонансу. Проводи, не закрывайся. Это творчество. Работай изнутри, от сердца. Только так можно чего-то достичь в мире магии.
Наконец, я отпустил диалог и порядком надоевшее самосозерцание и полностью ушел в процесс.
- Давай, давай, правой работай вниз. Укко, Укко, Укко. Как в Калевале, помнишь: Ой ты, Укко, Бог Верховный, всей Вселенной повелитель. Поднимай, буди Силу костра. Потом вверх поднимай, глаза тоже вверх в небо. Ту, Укко, Айске.
Айске, Укко, Ту.
Ту, Укко, Айске,
Айске, Укко, Ту.
Я продолжал работать, временами входя в состояние полного транса. Лишь слова учителя возвращали меня обратно, я еще не вошел в резонанс, и он вновь будил меня. - Проводи, проводи, слова не важны совсем. Важен внутренний ритм, это частота. Без нее ни одно заклинание, ни песня работать не будут. Ритм – звучание Души. А слова я могу петь какие угодно. Сила нашего языка не понимает, она понимает только язык нашего сердца, нашей души.Айске, Укко, Ту.
Укко, Укко, Укко, Укко,
Укко, Айске, Ту
Укко, Ту.
Я продолжал работать. В тему его слов пронеслось стремительное видение, воспоминание. Магические афро-карибские распевки мастера Серафима. Своим пением он буквально гипнотизировал людей. Тогда, на ритуале подношения, он преподал мне урок магических распевок. Который я начал понимать, только сейчас. Его улыбающееся лицо, растаманские дреды - видение промелькнуло в отблесках костра. Где ты сейчас, Серафим? Исчез бесследно на Карибских островах? Или уже в других мирах?
|
|
Я продолжал работать, воодушевленный этой неожиданной поддержкой. Мои руки наполнились теплом костра и как будто связались с ним невидимыми нитями. Я разгонял снизу и поднимал вверх, продолжал свой танец. Но костер горел ровно, лишь изредка отбрасывая искры.
- Дима, Дима, давай еще. Отпусти все. Ничего нет, тогда получится. Проводи, не зажимай. Пошли вместе.Ту, Укко, Айске.
Айске, Укко, Ту.
Ту, Укко, Айске,
Айске, Укко, Ту.
Мы работали вместе. И вновь я продолжал один. И так далее, и еще, и еще до момента полной остановки. Когда я осознал окружающую нас Силу, ее величие и безмолвие. Как описать Её? Это просто невозможно. В одно мгновение я осознал ее присутствие, как все вокруг она пронизывает и наполняет. И в тот же миг получил ответ. Мощный направленный порыв ветра прямо в огонь. Костер взметнулся в сторону и вверх. И в небо снова полетели столпы искр.
Я медленно приходил в себя. Все так просто. Но сколько надо приложить усилий, сколько веры. А если бы рядом не было его? Я посмотрел на учителя, он улыбался:
- Вот видишь, Дима, оказывается, и ты можешь с костром работать. Если захочешь.
А я вновь ощутил единство с Силой мира, что рядом и нигде одновременно. Но если есть она, то я уже не я. Да, все это конечно интересно.
На самом деле все, конечно, очень просто! Лишь стоит остановить поток интерпретаций, безумие самолюбующегося Я. И ты поймешь, что ты уже не ты, а лишь крупица в океане мироздания, который весь, однако ж, тоже ты. Хороший повод, чтобы напрячь крышу! Как мы привыкли, я и то, я и это, и вдруг ты растворился в этом Всем! Нет больше тебя! А возродиться сможешь в понимании, что ты есть Все, и Путь, и Истина, и Жизнь. Воистину, я есть Бог! Все хорошо, но снова есть вопросы. Кто мы, откуда, где и куда идем?! Как хочется все вспомнить до мига перехода, окончательной свободы.
Волк поднялся от костра:
- Идея, идея, и где я нахожусь. А, Димка, ну как нравится тебе аномальная зона?
***
Я помнил слова учителя насчет костра, поэтому и спал рядом. Да так я и привык с самого детства, когда дед таскал нас с братом по горам. Костер в ночном лесу – это больше чем просто тепло и горячая еда. Он дарует человеку спокойствие и особое состояние Духа, которое век от века пестуют романтики бродячей жизни. Поэтому к ночевке в палатке и спальнике я всегда относился с некоторым недоверием. У большого костра, закрывшись тентом, или между двух костров можно спокойно ночевать хоть зимой. А в палатке ты доступен и для сил ночи, да и просто для голодного зверя.
Вспомнилась история с Курил про японца, который захотел переночевать на медвежьей тропе. Расставил палатку, лег спать. Мишки пришли, а стол уже накрыт. И всё, съели бедного японца.
Всю ночь я был как будто в полусне, в оранжевом мареве костра. Стоило ему угаснуть, я просыпался и подбрасывал еще пару бревен, и вновь в сладкую истому оранжевого сна.
- Знаешь, место еще не признало вас, – сказал Волк утром. – Я имею в виду тебя и Татьяну, новых учеников. Мы с Ольгой здесь уже свои. Да и Орел тоже, сегодня приедет. Он вообще здесь хозяин. А вам еще предстоит адаптироваться. Так что ничему не удивляйтесь. Помни о костре, простая работа поможет тебе собраться и освоиться. Там в багажнике бензопила, ты пилил когда-нибудь?
- Нет, я обычно топором обходился.
- Надо тебе ее освоить, это серьезный агрегат.
Я заправил пилу, завел ее, свалил несколько сухостойных елок. Простоя физическая работа действительно собрала меня после событий ночи.
Орел приехал ближе к вечеру, и тоже на подъеме. Мы вновь собрались вокруг костра. Разлили по кружкам брусничную наливку. Давно не виделись, да и где еще можно так поговорить. Но уроки шли и за обычным разговором.
- Без масок, Дима, будь самим собой. Самим собой. Все очень просто, – сказал Орел. – Смейся только тогда, когда тебе действительно смешно.
Заметил мою привычку посмеиваться для поддержания разговора. На то он и Орел, зоркий. И вновь разговор, и вновь я не по теме засмеялся. Снова натыкаюсь на его взгляд.
- Будь самим собой. Самим собой. Без масок. Так или иначе, но маску тебе придется снять. Место силы ломает не человека, не его существо, а только его маску. Через все наслоения, через социальную грязь сила проходит к истинному существу каждого. Которое осознает и собирается умереть. Потому что знает все о жизни и смерти. И весь восторг, весь кайф, вся свобода просто в возможности хоть здесь побыть самим собой.
Он говорил, а меня начинало мутить все сильнее и сильнее. Тошнота подкатывала к горлу. Я с трудом сдерживался, но и отойти не мог из-за магнетизма его слов. Лишь в последний момент я отпрыгнул в сторону от костра, и меня стошнило.
Меня тошнило на месте силы не первый раз. Такое действие аномальные зоны оказывают на многих. Особенно когда это действие усиливается учителем, уже прошедшим этот этап. Одних чистит через верх, других через низ. Незабываема история Карлоса Кастанеды, как он неоднократно стирал свои штаны в ручье после очередного знакомства с неистовым нагвалем своих донов-учителей Хуана и Хенаро.
- А где наш маленький Карлос? – со смехом спрашивал один.
- У бедняги опять проблемы с желудком! В общем, ничего удивительного, здесь каждый должен быть готов и к такого рода испытаниям. Эта реакция – хороший знак, что работа с человеком началась. К слову сказать, осенняя поездка никого не оставила равнодушным в этом плане, каждого затронул процесс внутреннего очищения.
Обычно такая чистка проходила у меня тяжело. Глаза краснели и слезились, сдавливало горло, болезненно отдавалось в голове. Да и проходило все это не в преддверии основного контакта с Силой, а по завершении его. Так было после возвращения с летнего культа, когда основной опыт был завершен. Сейчас же мощная чистка шла в преддверии основной работы. Да и шла удивительно легко, я действительно освобождался от всего ненужного, грязного, надоевшего.
Меня выкручивало наизнанку, а в теле был восторг, хотелось кричать и петь. В тот вечер я еще не раз бегал в кусты, стоило выпить горячего чая и вперед.
- Вот видишь, Дима, сколько в тебе дерьма, – сказал Волк после моего очередного возвращения. – А еще спрашиваешь, почему я тебя не взял во вторую поездку. Теперь, наверное, и сам понимаешь.
- Понимаю, да и не звало меня.
- Тогда ты еще не был готов со всем своим дерьмом расстаться. Тебя после первого прохода заклинило хорошо. Но ведь ты и получил тогда кое-что?
- Да еще как! Круто было, я такого вообще никогда не видел.
- Зато я видел, какой ты там носился. Ты даже восьмерку на небе не увидел.
- Какую восьмерку?
- Восьмерка огненная или знак Бесконечности, понимай, как хочешь. Она открылась в начале летнего культа. Скорей всего этот знак будет сопровождать и другие культы неба. Тогда она открылась над самым местом Силы, и знак Z появился, но попозже, свидетельство мощного астрального контакта. Вас с Орлом тогда накрыло, будь здоров. А ты и потом переклиненный носился долго. Оно и понятно, дерьмо вскипело. Вот поэтому во вторую поездку я тебя и не взял. Хотя здесь было чего посмотреть, скажи, Ольга?
- Да, для меня вторая поездка была решающей. Ведь я с первого раза аномальную зону не поняла. А во второй раз чего здесь только не было. Люди сразу видеть начинали.
- Да, большинство людей видеть начали сразу, как приехали. Ольга отвела их к речке, говорит, смотрим туда и сюда. Что видим? Они говорят, она проверяет. Все видят то же, что и она.
- А что видели?
- Город видели, старинный город, замки, улочки. Это одна из реальностей аномальной зоны. Их здесь не меньше пятидесяти. Но самое интересное что, начав видеть эти реальности, ты сам и строишь их. И это не иллюзия, ведь построенное тобой видят и другие. Помнишь, как Раушан?
- Да, Раушан говорит, а что здесь города какие-то, - отозвалась Ольга. – А это я построила, это мой город. А на болоте – клумбочки с цветами. Так их потом все обходили.
- Да, да, я смотрю, люди по болоту ходят какими-то квадратами. А они оказывается, Ольгины клумбы обходят, боятся затоптать. Вот так. И все это мелочи, по сравнению с остановкой света. А ведь место дает и такие знания, и это реальность.
- Все здесь есть, можно любого сказочного персонажа встретить. Поговорить с ним или с любым зверем. Здесь зверь человека не тронет. Наоборот, подойти может, открыться. Звери аномальной зоны, такие же магические существа, как и все вокруг. Здесь оживает любая сказка. Помнишь, как Татьяна за ягодами ходила?
- Да, ходила, а ягод в этом году очень мало. Выходит на полянку брусничную, ягод нет. Ну-ка песенку духам спою. А это надо слышать, как она песенки поет. Поет, поет, и ягоды начали открываться. Пять минут и целую кружку брусники принесла. Прямо здесь рядом насобирала, а народ ходил везде и ничего.
- А, Иринка, как за грибами ходила. Ходила, ходила – нет грибов. Поговорила с духами, попросила. Выходит и целая поляна подберезовиков. Захотела собрать, не во что. Опять просит помочь. И тут от поваленного дерева большой кусок коры отваливается. Она туда грибы складывает, благодарит и бегом в лагерь. Прибегает, глаза навыкате, кричит: «Ребята, это же сказка!»
- Ну, а я чего. Я и так знаю, что сказка. Одна Минометка, что с людьми делает. Встают на восходящий поток, на шест руками опираются, и их вверх подбрасывает. Люди аж плачут от восторга. Но это все мелочи. Главное переплавка, изменение сознания, внутреннее движение света. Это реальность, надо только, чтобы совпали время и место, культ открыть. И тогда начнется. Я это умею делать, информацию могу получить и прямым знанием, и общаясь с существами аномальной зоны. Тогда мне удалось летний культ Ворона открыть.
Там на Минометке никто еще костров не разжигал. Можешь сходить посмотреть, нет там костровищ. Все боятся, там же боеприпасов полно до сих пор. А информация пошла, что надо именно там разжечь большой костер. Нашли выход скальной породы, разожгли костер. И дальше идет, свечи надо поставить там и там. Поставили свечи и запустили культ. Ночь уже была, ближе к полнолунию. И началось. Я тебе так скажу, лазерное шоу на 850 лет Москвы просто отдыхает. А ведь на него миллионы были потрачены. А здесь просто так и идет, и идет. И ты понимаешь, что это не лазеры, это само мироздание, свидетельство всемогущего Творца. Что-то похожее и евреи в древности видели на своих святых горах. Но здесь все равно круче. Вся история человечества подытоживается.
Это видели, даже те, кто в лагере остался. И мы смотрим, оторваться не можем. Я понимаю, что надо заснять, но ни одного фотоаппарата под рукой. И я не могу никого вниз отправить, просто не могу. Ведь это для них, для тех, кто видит. Они должны были смотреть, просто смотреть. Да и не смотреть было нельзя, глаз не оторвать от этого великолепия. Стоим, смотрим, сполохи на все небо, картины идут, космознаки, что это значит – неизвестно, расшифровывать надо. Неизвестно пока ничего. А там все, вся история человечества, все культы, все религии, все, все, все. Все, что нам известно, и что вообще неизвестно. Здесь на Горе есть все. Это Вечный город. И люди пока сюда только в гости приезжают.
А под конец, вокруг луны звезда Давида, одним лучом рисуется. Геометрия четкая. Все конец культа, как тебе это передать. Я много чего видел, но тогда от восторга так кричал, даже здесь, в лагере все проснулись. Господи, ты есть, кричу. А от этой звезды в разные стороны по зоне лучи пошли. Я сразу понял, места показывают. Один луч вперед на полшестого ушел, туда вообще не ходили.
На следующий день отправляю туда людей. Приходят, говорят, нашли место, скала в форме осьминога, щупальца в разные стороны. В центре и по щупальцам стрелка компаса как бешеная крутится. Самое интересное, что она, – учитель указал на Ольгу, - это место еще перед поездкой увидела, за что я и люблю ее, мою ученицу. И этого спрута еще тогда нарисовала.
Вот так, но все это только начало. Тайн и загадок у Горы не счесть. Разгадывай, разгадывай, а все равно всего не узнаешь. Самое главное, что место откликнулось и начало работать с нами, приняло нас. Ведь я таких Мест Силы не знаю, хотя в свое время много поездил, не одну аномальную зону раскрыл. И на севере был у шаманов, и на юге у табибов. Но таких мест не видел.
- Нет, Володя мне звонит, кричит, учитель, надо ехать. Там такое, говорит. Я ему, Володя, родной, остынь. А он свое, ехать надо. И ведь действительно, надо оказалось.
Такой, наш Орел, до сих пор для меня загадка, как он магом стал. Говорит через осознание. А я понять не могу, как это? Но ведь маг, стал же. Ты ведь не будешь спорить?
- Да ну, куда мне спорить, - я поперхнулся. – Я блевать пошел.
- А, ну иди, иди. Дело неотложное, я понимаю.
Мои вылазки в кусты сопровождались шоу нон-стоп Татьяны. Интеллигентная женщина, в миру экскурсовод, здесь же выдавала на всю катушку. В шапке грубой вязки с этническими орнаментами она напоминала мне алеутскую шаманку в трансе. Даже облик стал монголоидный. Она танцевала, падала на землю, вскакивала, издавала боевые индейские кличи, прикрывая рот рукой. Временами пела про сорок человек на сундук мертвеца. И что-то еще, по всей видимости, большому шоу бизнесу пока не известное. И все это без всяких психотропов, если конечно к таковым не относить полкружки брусничной наливки.
- Что с ней?
- Место учит ее, ведет, сразу взяло. Немного почистило и в путь. Урок идет за уроком, очень круто. Я ведь эту Татьяну и не знал совсем, кто она, откуда. Звонит, просится, и я понимаю надо. Ну и беру. А тут ее сразу поперло. А так ничего с ней не будет, поколбасится немного и вернется. Те, кто со мной ездят, всегда нормально возвращаются, если делают, что я говорю.
Я присматривался к ритмичным рывкам ее тела и действительно начал угадывать накаты внешней силы. Она была как марионетка на нитях, но нити шли со всех сторон. Эти живые нити вели ее, а иногда по ним шли волны энергии и наполняли ее.
- Что нравится?
- Да, круто ее учит.
- Она женщина, дороги женщин более прямые. Это мужики норовят голову включить, а голова здесь не всегда нужна. Голова тупая. А здесь безумие, не пройдя которое ничего не получишь. Вопрос пройти через все и остаться осознанным. Поэтому психов на обучение я не беру, хотя видят они не плохо. Я проверял. Ведь гений и сумасшествие так близки и подчас просто не разделимы.
Вот так, и по-другому просто нельзя. Магия – это осознанное сумасшествие или сумасшедшее осознание. Что, в общем-то, одно и тоже. Умереть можно внутрь, тогда ты исчезнешь, а мир останется, а можно наружу, тогда ты останешься, а мир исчезнет. А на самом деле это одно и тоже. Надо пройти все, что в тебе есть, все свое дерьмо выложить наружу. Только так идет реализация. Это не значит, что нужно потонуть в нем, нет. Просто осознай и стань самим собой, ведь как мы привыкли считать себя хорошими, просто ангелы с крыльями. А на самом деле гады гадами, глотки готовы грызть друг другу. Это потому что человек бежит от своей природы. Не реализует ее, а бежит, накапливает кармический долг. Такой ты есть! Не зря же ты таким родился! Так будь собой! Ты актер на сцене театра этой жизни, и ту же роль потянешь, но уже в другом спектакле. Или развалишься на части, не выдержав столкновения со смертью. Ведь смерть тоже сила, и с цельной структурой она ничего не сможет сделать. Лишь перетащит в новую реальность, где ты снова будешь самим собой. Не важно где, хоть в самой бездне ада, но ты уже свободен. Целостен и осознан. Вот скажи мне, что бы ты предпочел после смерти рай или ад?
- Вопрос конечно с подковыркой, я отвечу просто – рай.
- Ответ не верный. Ни рай, ни ад не принесут освобождения. Свободу. Только так. И даже в самом нижнем мире с Индрой ты договоришься, если будешь свободен. Свободная матрица - это все, это Господь. Она пронзает всю Вселенную, и для нее нет никаких преград. И этому можно научиться здесь. Здесь можно получить знания и силу, что сделают тебя свободным. А научиться нужно только одному. Сдвигать и останавливать свет. И все, больше ничего не надо. Ведь все из света.
Я не мог не верить в то, что он говорил. Глубоко внутри себя я понимал, что это действительно так. Но тот не Я, что сидит снаружи, нервно засмеялся. И сразу я попал на зоркий взгляд Орла:
- Без масок, Дима, будь самим собой, самим собой. – Уже звучит как мантра. – Без масок, а то опять пойдешь блевать.
- Спасибо, я уже пошел.
Вернувшись, я застал Волка и Орла за обычной дружеской перепалкой. Ольга загадочно улыбалась, а Татьяна бубнила что-то свое в палатке неподалеку, шаманила сама с собой.
- Володь, ну объясни, как ты стал магом? Ты говоришь через осознание. Как это, я не пойму. Ты, когда пришел ко мне первый раз, я вижу – свой человек. На сильном испуге, глаза туда сюда. Помнишь?
- Помню, конечно. В Москве, в центре целительском люди сидят, волнуются, все на измене. Я спрашиваю одну. Чего паника такая? А она мне – Он идет. И опять на измену. Бах и ты заходишь. А я, ну пришел, ну и чего.
- Не надо, шугняк и у тебя был порядочный. Как я тебя в первый раз в параллелку вывел, помнишь? В Ташкенте. Какой ты был, когда мир летунов открыл.
- Да, это вообще было такое, как это рассказать я не знаю.
- Ты не мне, ты вот ему расскажи, – учитель указал глазами на меня.
РАССКАЗ ОРЛА
Поехали мы, значит, в горы, едем, едем. Дорога горная туда сюда поворачивает. А потом вообще никак, дальше пешком пошли. А там типа кордона пограничного, что-то такое.
- Там граница с Киргизией недалеко, – прервал начало колоритного повествования Волк. – Там ваххабиты часто ходят по горам, постреливают. Поэтому узбеки на всех дорогах погранцов расставили.
- Ну и эти погранцы местные ничем не лучше. Подходим мы к ним, а они по-русски вообще никак не говорят. Кирдык курдум и все такое. Я смотрю им в глаза, а там ничего, пустота и все. Полная нейтраль. Так у них еще и калашники висят. И я понимаю, что им нас сейчас хлопнуть, это вообще нечего делать, и даже выражение лица не изменится, так и останется на полной нейтрали.
Стою я, на них смотрю, сам уже на полной измене, а они что-то пытаются до меня донести. Ну, а я чего? Молчу. Учитель им тоже чего-то втирает на местном диалекте. Я думал уже все. Нет, вроде договорился, пошли дальше. А мне уже как-то не по себе. Спускаемся вниз в ущелье, а там речка течет. А меня к воде тянет.
- Там речка только в одном месте сильная. Серебряная вода. Псориаз, грибок вылечивает. Я как раз туда тебя и отправил.
- Отправил меня вниз, а сам наверху остался. Ну и говорит, иди, смотри речку, там уже другая реальность. Иду и начинаю понимать, что расстояния, которые я видел не те. Все вообще по-другому. Я подошел к воде. Разулся, зашел в воду и говорю те слова, которые, очевидно, должен был сказать. Я понял одно: Вода моя, я с ней, я с Водой. Ну, тут у меня пошло, Карелия, все такое. Я про себя говорю, как меня вставляет. Стою и слышу бах, бах. Выстрелы, значит. Я думаю, душманы, Он говорил, что здесь их полно. Я смотрю наверх, учителя вижу, вроде до него не далеко, я ему ору, но он меня не слышит.
- Нет звука, так и есть, – добавил Волк.
- Я начинаю понимать, что звука нет. Помнишь, как у нас, когда мы с тобой шли с культа летом, звука не было вообще. Все нет звука, барьер, стена. Он орет, я слышу. Я ему, он – ничего. Я выбегаю к нему, вижу вообще все, вижу волков, все вижу. Я смотрю наверх, и это было зряче.
- Верь глазам своим, не верь ушам. Верь глазам своим, кто рассказывает, не верь.
- Я уже сейчас понял, не надо было напрягаться, просто смотреть. Орел летит, потом еще один, два орла летят. Я понимаю, что это посвящение, я – Орел. Два орла летят. И я вижу, и я не известно где, и мне все равно. Тут он меня за руку берет, в машину сажает, и мы уезжаем.
Дальше приезжаем в ущелье, там озеро. Ночь уже. Я такого не видел никогда. Я могу рассказать, что я видел, потому что я видел. Эти горы, они все разные, ощущение такое, что ты сидишь в бочке.
- Место силы. Я тебя привез на место силы.
- Я начинаю видеть движение планет по отношению к светилу. И движение Земли начинаю ощущать. А Волк говорит, что мы тоже движемся в этом ритме. Он говорит, и я начинаю видеть, как это происходит. Ощущаю, как мы движемся. Мы не привыкли понимать, что живем в этом движении. И я вижу звезды, взаимосвязано все. Ну а тут луна вышла, женская энергетика пошла, извиняюсь за выражение. А я тогда не дружил с женской энергетикой, не понимал женщин. Я жил тогда, как вы сейчас живете. Женщина и женщина, я не знаю, как думать о женщине, если вообще не знаю как. Я смотрю на Луну, и чихать начал. Волк посмотрел на это дело и говорит – аллергия на луну. Типа негативное отношение к женской энергии. А потом все изменилось. Я Луну увидел, как она есть. Все понял сразу, что такое мать-земля, женская энергия. Любовь пошла. У меня с того раза вообще отношение ко всему изменилось.
- Да, а сколько тебя еще потом колбасило, когда ты у меня в ванной отмокал. Параллелка, Дима, вещь очень серьезная. Полный экстрим, и весь на голову. Не каждый сможет ее нормально воспринять и не тронуться. Но это и уровень уже серьезный. Все это маг. Он видел другой мир, прошел через него и вернулся. Если сможет открыть другую реальность еще раз сам, еще раз пройти и опять вернуться, это уже следующий уровень. Это уже трудно. На этом уровне остановились многие магические традиции. Работа с реальностями на физическом плане. Полное или частичное наложение на наш мир одной или нескольких реальностей. Все это очень круто, но для меня уже не ново, поэтому я и иду дальше к матрице Абсолютной Свободы.
В ту ночь еще было много всего. Сила была не просто рядом, она была с нами. А мы были гостями на ее празднике, и было весело, хотя крутило и вертело не по-детски. Раскатистые удары бубна и праздничное пение варгана. Орел вновь произносил свое заклинание. - Быть самим собой, без масок, самим собой.
А я вновь бежал в кусты, меня вновь выворачивало под его аккомпанемент. Или я был солистом под его варган.
- Давай, давай, Дима, еще. Ты еще не все понял.
- Я понял, я все понял! – кричал я, откинувшись на сырой мох, и был при этом совершенно счастлив. – Я все понял!
Меня крутило, поднимало вверх, и вновь я падал вниз. Сила играла со мной. Я чувствовал ее. Хотелось еще и еще, чтобы этот кайф был вечным.
Ветер ходил кругами, а в расчистившемся небе появились звезды. Вышла луна…
***
Утром я был совершенно другим человеком. Другой стала и погода, оставляя надежду, что мы нашли резонанс с местными силами. Ведь погода в аномальной зоне не поддается управлению. Солнце сияло, как и было обещано, наполняя светом красу карельской осени. И к безумному сочетанию ее цветов добавлялся небесно голубой северного неба.
Другим человеком проснулась и Татьяна, как и не бывало следов ее вчерашнего опыта вне ума. Зато все следы очищения и свежести, что хорошо различимы на лице немолодой женщины.