Он не помнит ни чинов, ни имен.
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опаленным Звездой
По имени Солнце...
А Волк как всегда оказался прав. Опять прав во всем. Я действительно не понимал, что здесь происходит.
***
В тот день три журавлиных стаи прошли на юг. Осень говорила свое прощальное слово северу. Я долго провожал глазами птиц и не зря. Пролетая над аномальной зоной, обычный журавлиный клин рассыпался. Уходящие на юг птицы настраивались на местные потоки энергии земли. Вся стая, как единый организм, исполняла этот непередаваемый танец. Я смотрел им вслед и видел танец летящей стаи, то, как изгибы одной нити, то она шла разрывами и вновь писала знаки. Да и вчерашние знаки не выходили у меня из головы. Что означал танец журавлиной стаи в плотных слоях энергии земли? Я всегда догадывался, что перелетные птицы идут в настройке на частоты земли. Почему же местные частоты разрушают клин, и единый организм стаи принимает невиданные формы, как будто и впрямь хочет передать какую-то информацию. Или это просто танец согласованности, дань месту силы, невообразимым потокам энергии. Для них, никогда не уходивших от своей свободы, этот танец необходимая дань Силе Земли. Мы же лишь учимся понимать место, где родились и живем. Да и не случайно, что все три клина выбрали для пролета именно это место. Им еще пригодится поддержка земли в долгом и трудном перелете.
Нам бы следовало прочитать это неординарное явление как знак, но в этот день мы оказались не у дел. Культ Неба лишь опалил своей красотой, прошел стороной, оставив нас для размышлений о своем пути, готовности.
Это был день Гоблина. Приехал механик из местной деревушки смотреть машину. Мы говорили с ним о жизни, скорее ни о чем. Он говорил, где и как ловить рыбу и разбудил, уже давно затихшую, страсть к рыбалке. Вечером мы поехали на указанное им озеро. Я давно не держал в руке спиннинг, но быстро вспомнил, что и как. Но озеро оказалось слишком мелкое у берегов, рыбы не было, нужна была лодка. Лишь небольшой щуренок вылетел из травы и ткнулся в блесну. Ловить его я сам не захотел, да и не понимал, к чему мне это надо. Охотничий инстинкт давно угас, еды у нас довольно, зачем ненужное убийство.
|
|
Я пошел гулять по берегу озера. Оно было достаточно далеко от лагеря, и действие аномальной зоны здесь ослабевало. Но широкий простор воды приятно наполнял другой, мягкой энергией. В конце концов, я вышел на устье речки с черной, как нефть, водой и расположился на полуразрушенном мостике через нее.
Черная вода струилась водоворотами, и моего видения было достаточно, чтобы приостановить ее стремительное течение. Начать видеть воду. Я долго созерцал переливающиеся струи, когда невидимая сила подняла меня и развернула. Я увидел все небо, полыхнувшее закатными красками. Но это был не простой закат.
В одно мгновение я ощутил всю силу культа Неба, когда тебя буквально придавливает к земле. Дыхание перехватывает от восторга, и ты не в силах оторваться от завораживающего зрелища небесного огня. Я вспомнил, как это было летом на горе. Когда в едином потоке перемешивались силы Неба и Земли, и также всё внутри перемешалось. Всё. Чувства и эмоции, видение и понимание, все стало одним. Видением изнутри. По другому и не скажешь.
|
|
Но сейчас мы были в стороне от основного действа, в «дальней тундре». А Культ горел на западе, над вершинами дальних сосен. Но даже здесь наполняло.
По дороге стремительно приближалась машина Орла. Дальний свет фар причудливо размывался по всему корпусу, отчего восьмерка казалась вся в белом свечении. Надо же, и машина заряжается местными энергиями. Становится предметом Силы, если выдерживает.
- Нам надо сейчас быть наверху, на амфитеатре, – сходу сказал он. – Но уже не успеваем, слишком далеко ехать. Долго он не будет, сейчас не лето.
Я прыгнул в машину, и мы поехали обратно. Потом остановились на ближайшей возвышенности, чтобы поймать последние отголоски осеннего Культа Неба. Долго стояли, смотрели, как медленно гаснет небесный огонь в надвигающихся облаках. Мы были буквально переполнены этой энергией.
- Если бы оказались сейчас там, мало бы не показалось, – задумчиво сказал Орел, когда все закончилось.
- Не оказались, значит не надо. – Я был уверен, что уроки Неба еще впереди и культ предшествует им.
Место еще не раскрылась и не показала свою сказку, которая есть здесь для каждого. И день культа преподнес нам свои уроки правильного настроя и внимания, я был уверен, что все еще впереди. И нам еще долго предстоит наблюдать, что здесь происходит, осознавать это. Я возвращался в лагерь со спокойной душой и верил в свою удачу на выбранном пути.
Этот день был последним в снижении, в активации энергии нижних центров, предстояла возгонка вверх и раскрытие верхних уровней. Начало перерождения. Но это были уже уроки следующего дня.
|
|
***
Путь знания подобен долгой охоте. Иногда длиною в целую жизнь. Преследование собственной свободы. Вечно ускользающей, и исчезающей где-то вдали за горизонтом. И вновь преследование и поиск. Вновь ее следы и миг удачи, кажется, так близок, но снова зверь ушел, охотник же остался не у дел. Так будет до тех пор, пока ты не увидишь себя - охотника со стороны, бездумно ищущим следы того, кто более свободен, а значит совершенен. Увидев, ты поймешь, что ты уже не ты, не тот, кто раньше.
Ты зверь, идущий собственной тропой. Ты – знание, и ты - свобода. И нипочем тебе преследования любые. Охотник вновь остался не у дел, он где-то далеко, и он уже не Ты.
***
Следующий день стал решающим. Вместил все предыдущие уроки, причем не только аномальной зоны. Это был день прохода и день моей сказки, и прошел он в потоке, открытым предыдущим днем. В потоке Культа Неба.
С утра было солнечно, небо постоянно менялось в бегущих облаках. Уже привычная лагерная суета, дрова, костер. Я приготовил дрова и для костра на сопке. Установил там палатку.
Орел собрал всех женщин и на машине повез на гряду в особенное место, где местные частоты сильно резонировали с женской энергией нижних энергоцентров. Вызывало ощущения непередаваемые, но доступные только женщинам, причем независимо от возраста.
Вернулись все восторженные, но описать восторг словами понятно не смогли. Лишь показывали руками в сторону гряды: там, там… Ну в общем все понятно.
- На что это похоже? – допытывал я их. – На секс, на что, скажите!
- Если это и секс, то очень хороший, - со знанием дела отвечала одна из них.
- А, главное, что это может продолжаться долго. Правда, Орел забеспокоился, ну и увез нас оттуда. Оно и понятно, его то так не прёт.
Все засмеялись.
- Есть что-то похожее на секс, но это нечто большее. Я уходила в белое сияние, ощущения непередаваемые.
- Да я им просто на Небо показал, – включился в обсуждение Орел. – Там пошло сильно. Пирамида появилась, и дальше картины шли. А перебор по нижним центрам тоже ни к чему.
- Вот, девочки, все это аномальная зона, сами видите, – Волк подытожил разговор. – Поселитесь здесь, и никакие мужики вам будут не нужны. Тогда и отыграетесь на всю катушку.
- Да мы готовы прямо сейчас. Но где мы будем жить? Скоро белые мухи уже полетят.
- Всему свое время, здесь будет основан город Нью-Гоблинск. Экологически чистый и для людей достойных. А при нем Новогоблинский монастырь. Для самопознания.
- А монастырь мужской или женский?
- Общий будет. А пока довольствуйтесь тем, что есть. На следующий год туалет поставим, чтобы не привлекать внимания существ. А то ведь подглядывают, а некоторые пугаются.
- Я знаю город будет, я знаю саду цвесть, пока такие … гоблины, в стране… короче есть.
Мы вчера были в их деревне, - продолжал Волк. Просто не могли смотреть на местных. Как, как они здесь живут? Они же все видят, все знают. К нам мужичок один подходит и говорит: «Объясните, как так, четвертый раз на Смерть горе, а еще живы». А мы не знаем, что ответить. Разговорились. Про то, про сё, про аномалии. Он говорит, тут такое бывает, что даже смотреть в сторону горы они не могут. А мужичок, автослесарь, что приезжал вчера, говорит: «Чего тут видеть? Я в яме сижу, машину делаю, а существо прямо туда ко мне лезет. А мне не до него, я же машину делаю. Ну я его сапогом и отпихиваю, а оно не уходит». Так и живут.
Шутки шутками, но боятся они Горы. И не зря. Сколько было смертей! Кажется, случайно человек умер. Начинают вспоминать, а он здесь побывал, за грибами, за ягодами, на охоту. Или туристы, или художники.
Вот совсем недавно был случай. Пошел мужик за ягодами. Сзади получил как будто удар, оборачивается, никого нет. А ему плохо. Еле-еле выбирается, приезжает в город в больницу. А у него рак легких. И все, умер.
- А почему Гора не прощает ошибок? – спросил я.
- Дело не в ошибках. Это место воинов. Сюда должны идти люди цельные, свободные, совершенные. Или для обучения, но под руководством такого человека. Я же беру ответственность за каждого, кто приезжает сюда. И всех нормально вывожу, вон даже местные удивляются, что еще никто не умер. Гора простит ошибку ищущему, но она не простит того, у кого нет шансов. Потому что его выход – это смерть, и она делает это для него.
- Я в интернете читал, питерские неизвестно кто, экстрасенсы какие-то пытались сейды рамками исследовать. Так одному товарищу хорошенько по рукам дало, вплоть до паралича на месяц.
- Ну, в следующий раз будет сначала думать. Или просто знать, как я. Здесь в некоторые места ходить вообще нельзя. И защита обычного человека, не вижу – значит нет, здесь не работает. А я знаю, когда, кого и куда можно отправить. Но зону не надо бояться, она добрая, она открыта. Приди, открой себя, постигни свою природу и уйди в лучистые энергии, в чистый свет. И не бойся, ничего не бойся. Иначе все твои страхи усилятся в сотни раз и уничтожат тебя.
***
После обеда Волк позвал меня, чтобы объяснить маршрут:
- Короче, Дима, поднимаешься на сопку и идешь на полшестого. Дальше будет болото. Или обойди его, или прямо через него, но осторожно, сейчас не лето и воды в болоте много. Выйдешь на Осьминога, там побудешь и обратно, чтобы затемно успеть, или как шел, или по гребню. Возьми компас с собой, чтобы найти места, где стрелка будет крутиться. Там можно будет поработать. Все, иди.
Я поднялся на сопку. Раздался крик ворона откуда-то снизу, и вот уже он сам вылетает из-за гребня и сел неподалеку на вершине сухой сосны. И вновь запел. Я понял, что теперь он пел для меня, он звал. Сорвался и ушел вперед туда, куда мне нужно. Теперь он вел меня, и я пошел за ним. Он улетал вперед и снова возвращался, и мелодичный свист его крыльев меня сопровождал весь путь. Пока я лез через болото, он поднимался ввысь и снова пел. Волнующе и коротко, как может только ворон. Ничего не скажешь, умная птица. Он вел меня, и это было лишь начало сказки.
Я останавливался передохнуть и начинал смещаться в мир духов природы. Видение становилось другим, я начинал видеть мир живым, остро чувствовал все запахи. Подолгу созерцал мельчайшие детали, что были довольно далеко от глаз. Все чувства обострились до предела, и это был не человеческий предел. Я был уже сейчас на равных с этим миром. Когда за вороном поднялся на скалу. Там он меня оставил, а я смотрел на Солнце, когда исчезло все.
Как описать остановку мира? Для каждого она своя, чужой же опыт ни о чем не говорит. Но это сказка, и её можно лишь пережить. И каждый может остановить свой мир.
Я получал урок. Солнце стало большим и заслонило собой все. Всё исчезло в предзакатном свете. Я сидел на уступе скалы, а Солнце было рядом. Потом я увидел нити исходящие и бесконечно переплетающиеся во всех направлениях. Часть нитей шла ко мне. Я видел Солнце и внутри себя. Видение перешло внутрь вслед за шаром, отделившимся от солнечного света. Шар полностью накрыл меня. Нестерпимый жар, меня бросало в пот и вновь экстаз. Кругом сверкающие нити, сияние Солнца на все Небо и больше ничего.
Сколько шел урок, я не знал. Внутреннее время остановилось. Но я долго не мог ещё пошевелиться, даже когда все прошло. Меня не отпускало. В конце концов, я встал и посмотрел на Небо. И вдруг его увидел. Увидеть Небо. Это бывает с нами часто, когда мы замираем от восторга, смотря вверх. Но быстро проходит, с годами часто навсегда. Я не раз видел Небо, часами мог смотреть в его бездонные дали, и ночью в звезды, и днем. Но таким я Небо не видел никогда. Хотя на самом деле я не видел ничего, небо как небо, яркие отсвечивающие на солнце перистые облака и синева. В один миг я просто ощутил его силу. Силу Неба. Настройка была столь мощной и внезапной, что я не мог стоять и упал на четвереньки. Но взгляда оторвать не мог. Я видел просто пустоту, но это было Силой. И ещё какой. Как завороженный я долго всматривался вверх, покачиваясь от мощного потока.
Пока не крикнул ворон, все пора идти. Я был переполнен Силой и с легкостью помчался вниз по косогору. Еще с вершины я увидел Осьминога. С ума сойти, уже два мощных урока, а до места я ещё не дошел. Что будет дальше?
Осьминог раскинул свои «щупальца» - скалистые гребни, поросшие лесом. Я спустился вниз, нашел и «морское дно», о котором рассказывала Ольга. На самом деле скопление валунов в узорчатых обрастаниях напоминало дно давно высохшего моря. А стрелка компаса бешено вертелась. Ворон звал меня дальше, и по одному из «щупалец» я поднялся на голову Спрута.
Место Силы. Четкий круг, лишенный деревьев и кустов. Стрелка ведет себя беспокойно. Какое-то время я просто стоял, настраивался, пока не понял, что надо смотреть вверх.
Вновь Небо. Пустота и мощь. Поток небесной Силы. Но теперь я ее видел. Гигантские небесные картины, предназначенные мне, и больше их никто сейчас не видит. Я знал об этом. И это моё посвящение.
Бегущие перистые облака разошлись в одно мгновение, и на небе туманно появилась роза. Вся белая, как будто выкована из льда. За розой появился щит. Щит воина, такой же белый, ледяной. С узорами и клепками по кругу. А вскоре я увидел воина всего. В шлеме и кольчуге изо льда.
Кто был этот небесный воин? Ни мужчина, ни женщина. И почему я его вижу? Его холодное бесстрастное лицо было прямо передо мной в высоте, и я не мог оторвать от него глаз. Можно считать это миражом, галлюцинацией. Но нет, он был живой. Я чувствовал его силу, и он был рядом. Он звал и учил, я долго был в его потоке. Потом он медленно растворился в синеве. А в исчезающем просвете облаков, я видел теперь белого всадника в развевающемся плаще. Он уходил далеко ввысь. Все, видение исчезло, оставив меня наедине со своими бесконечными вопросами. Я не знал, что думать.
Но сейчас я хорошо понимал человека, вылетевшего однажды в питерскую ночь. Не просто вспомнил его песню. Его памяти. Из синего льда. Звезда! Зачем мы вошли сюда?
Мы пришли, чтобы разбить эти латы из синего льда.
Мы пришли, чтобы раскрыть эти ножны из синего льда.
Мы сгорим на экранах из синего льда.
Мы украсим шлемы из синего льда.
И мы станем скипетром из синего льда.
Ты спроси меня, ясная звезда.
Ты спаси меня, ясная звезда.
***
Я вновь вернулся с криком ворона. Спасибо, добровольный проводник. За то, что просто рядом. И твоему Духу я теперь обязан. Ворон кружил над высокой сопкой впереди меня. Я посмотрел вперед и на склоне сопки увидел тропу. А еще недавно ее там не было. Нет, не все еще уроки дня. Это портал, нужно идти туда. Хотя солнце уже висит над горизонтом.
На одном дыхании я взлетел наверх и увидел панораму залитых закатным солнцем карельских просторов. Карелия, Карелия! Отсюда я, наверное, никогда не уезжал. И нечто, сильно связанное со мной, жило здесь всегда.
Прекрасное место, сосны полыхнувшие янтарем. Брусничник полный ягод. Нигде брусники нет, а здесь красным, красно. И ворон сидит на камне рядом, буквально в метрах двадцати. Поблескивает своим иссиня-черным. Все, привал! Надо прийти в себя. Уж больно жалок и смешон тот Я, к которому привык. А я сейчас свободен.
Мгновение я смотрел на свою привычную жизнь, шоу маскарад, и залился смехом. Все, что волновало меня, ограничивало и наоборот двигало вперед. Все мои беды и радости, горести и наслаждения, отчаяния и восторг. Все это в смехе свободного существа, и я сейчас с ним слился. Все ушло в этом смехе. Как хочется, чтобы навсегда.
Я развалился на ковре брусники и радовался от полноты и счастья. Но видение не покидало меня, так и стояли перед глазами Его глаза. Небесного. Того, что спустился с самой заоблачной выси и заглянул внутрь меня. Зачем? Кто ты, Небесный Всадник? Нет, мы не знаем всех твоих тайн! Прошу тебя ответь!
Я отпустился, информация пошла:
Небесный – Всадник Апокалипсиса!
***
Конечно же, пора прикрыть театр. Где актеры забыли, что они актеры, так намертво вцепились в свои пустые маски. А роли, что должны играть, уже давно не помнят. И игру ведут свою. Сценарист в отчаянии махнул на все рукой, оставил все на волю режиссера. Понять его не трудно, он душу всю вложил в этот спектакль. Пока не понял, что игра пуста. А режиссер? Все бегает и тормошит актеров. Проснитесь! Они его боятся как чумы, боятся наказания, исключения из труппы. Плохим актерам больше некуда идти. Они уходят вновь в свои пустые роли. И слышат голос в конец ополоумевшего суфлера. Оркестр выбросил все ноты, несет какой-то грёбаный модерн. Чем дальше, тем сильнее, а музыки уж нет. Последний зритель давно покинул зал. Всё, занавес!
Механик вечно пьян, и занавес спустить не может.
Всю труппу разогнать! Но где теперь найдешь актеров, чтобы играть так хорошо знакомые всем роли. Лишь получив которые, мы их хотим забыть. Небесный звал меня отсюда прочь. Наверх, в сияние Абсолюта. А что еще я мог увидеть в сияние Бесконечности, в его глазах? Кто на Земле горит огнем, на Небе вспыхнет сверкающим искристым льдом!
***
С закатными лучами я возвращался в лагерь и к себе. Один, ворон так и остался на горе. Возвращение – отдельная статья. Не так то просто выйти с места силы, тем более, получив столько уроков. Обрести, не значит выйти.
Теперь я часто отдыхал, подолгу приходя в себя. На одной из сопок я остановился, чтобы поймать последний лучик солнца. Солнце, подарившее мне сегодня такой урок, уходило. Я знал, что такого дня, больше не будет в моей жизни. Придут другие уроки и особенные дни, но такого…нет. Я прощался с солнцем.
Внезапно я услышал громкий всплеск. Справа в центре болота было небольшое озерцо. На нем расходились круги. Закатный свет еще отражался на зеркале озера, и через мгновение я увидел выдру. Да, это она так громко плещется. И снова вылетела из воды, изящно перевернувшись в воздухе, и с громким всплеском ушла на глубину.
Я никогда не видел выдр в дикой природе. Слишком умен и осторожен этот зверь. Настолько умен, что обыватель мало чего о ней не знает. Обычно путают с ондатрой. Но выдра – это не водяная крыса, это хищник, умело добывающий рыбу. Она знает цену своему меху и бережет его, живет очень скрытно на берегах водоемов. И очень редка. Не любит человека и его собак, но между тем прекрасно приживается и дрессируется, если взять ее щенком. Владелец такой выдры без рыбы не останется в любое время года. В природе выдра крайне осторожна. Подводные входы в логова, следов не оставляет никаких. Человек может быть рядом, но выдру не увидит. Она же одурачит его ни один раз, вытащит рыбу из сетей, разгадает и другие орудия лова. Я вспомнил, как в детстве на рыбалке выдра дурачила нас с дедом, таскала форель с закидушек, оставляя на крючках одни головы.
Но сейчас выдра открылась, буквально в двадцати метрах от меня, она исполняла свой изящный танец. То, что это был танец, сомнений не оставляло. Она уходила на глубину, шла по кругу и вновь с силой вылетала из воды, а потом ловким переворотом уходила обратно в воду. Я был удивлен. Подошел ближе, но она не боялась. Это все не просто так, расслабился и начал смотреть. Я видением шел за ней и наблюдал, как она проносится в толще воды, и перевернувшись выходит вверх. Это ее танец, ее игра, ее восторг. Я оставался с ней в этом ритме, когда внезапно все остановилось. Она замерла, высунувшись из воды, и долго смотрела на меня. Волшебный зверь. Что я еще могу сказать?
Мы разошлись, она к себе под воду, а я по её болоту в свой мирок. Это её болото и озерко, затерянное меж сопок. Здесь она назначила мне встречу. Я так и понял, приходи еще, узнаешь больше.
Темнело очень быстро, а мне еще идти и идти. Я шел быстро, миновал болото, здесь должна быть наша сопка. Но сопка здесь другая. Что за черт? Не мог я потеряться, и компас направление показывает четко. Да и без компаса я знаю, мне туда. Делать нечего, иду. Миную сопку, попадаю в глухой ельник, где тьма сгущается еще быстрее. Внизу ни речки, ни дороги, а новое болото, место не знакомое. Остаться в этом ельнике на ночь без костра? Это будет трудно пережить.
Спускаюсь вниз к болоту и слышу крики. Но какие! Раскатистые на всю округу, нет человек так кричать не может. Или может? Я в сказочном лесу и слышу крики неведомых существ. Страшно? Нет, скорее интересно. Надо идти на крик, да и ничего не остается, не ночевать же, в самом деле, в этом сумрачном лесу.
Раздался вой, протяжный, неземной, наполненный огромной силой и любовью. Всё, это мне. Я пошел.
Возвращение, как и говорил Волк, было почти мгновенным. Буквально через несколько минут я вышел к лагерю, но с другой стороны. Где у костра учитель и Ольга разговаривали с пространством, что было силы, тащили меня обратно.
- Вышел? А по-другому и быть не могло. Ведь мы тебя вели, переживали все вместе с тобой. А Ольга, как она тебя звала! Ты слышал? - Слышал. И сразу понял, это мне, пора домой. – Реальность становилась более привычной. Но Волк и Ольга были другими, они сместились вместе со мной и теперь смотрели на меня с явным интересом, их глаза сверкали.
- Я вся ушла, – сказала Ольга. – Вся ушла в этот звук. Дыхание вообще не при чем. Звук шел сначала изнутри, потом как будто из земли. Все сильнее и дольше. Дыхания просто не было. А я вся ушла в этот звук.
- Так она говорит с зоной. Когда-нибудь и ты этому научишься. Попробуй, зона она добрая. Давай, прямо сейчас.
Он издал резкий и очень мощный крик изнутри. Звук мгновенно отозвался по всей округе.
- Видишь, вся зона слышит меня. Теперь ты.
Я повторил, получилось слабовато.
- Знаешь, почему ты не можешь с местом поговорить? Потому что не можешь душу открыть по-настоящему. Давай еще, отсюда. – Он коснулся рукой груди.
Я крикнул несколько раз.
- Уже лучше. Давай так. Садись, кричи как я. Один! Один!
Я закричал, что есть силы.
- Один, дай мне меч. И вот сюда в правую руку. Проси.
Правая рука наполнилась тяжестью. Это был меч.
- Вот это ощущение не хилое. Один, Один, и меч в руке. Ну бери, раз дали. Это эгрегор викингов. Их бог. Они просили меч перед битвой. Здесь есть все и викинги, и древние культы. Все есть, просто я тебе пока не показывал. Ты еще не прошел адаптацию. Может Ольга покажет на днях, а может и нет.
Меня переполняли чувства от пережитого, и я спешил поделиться. Но Волк был настроен иначе, он продолжал меня учить.
- Ты хочешь рассказать мне, что было, что ты видел. Не надо, я и так все знаю. Я был рядом и все видел. Ты видел, как выдра танцевала на дорожке света. Что тебе еще надо? Луны нет, солнца нет, откуда свет, откуда выдра, откуда чего. Ты видел это. А она танцевала и говорила с тобой. Сказка? Я знаю, что здесь сказка.
- Но как, как это было? Ведь это было по-настоящему.
- Конечно по-настоящему. Я знаю. Ты помнишь, как тебе было плохо, как ты блевал. Но ты почистился, и ты уже стал другим человеком. Все дерьмо оставил здесь, – он указал рукой на знакомые мне кусты. - Давай теперь кричи громче, с душой.
Я кричал, пока не почувствовал ответ внутри. Звук уходил, проносился сквозь пространство и возвращался обратно. Казалось, что я сам летел с этим звуком.
- Видишь, оказывается, и ты можешь с местом поговорить. Ну, тогда пойдем, погуляем.
Мы пошли к берегу речки, продолжая говорить с пространством. Сзади также мощно кричала Ольга.
- Видишь, она научилась с зоной разговаривать. А вы говорили, маг, маг. Да нас просто нет, магов. Мы не существуем. Придумали там, гении, маги. А нас просто нет.
Мы подошли к реке и остановились у шумящего переката.
- Ты в сапогах, я так понял. Ну, давай иди. А теперь остановись. Видишь реку?
- Да.
- И вон там видишь? – Он указал на ближайший омут.
- Да, вижу.
- Там она не течет, там она мертвая, а здесь течет. Кристалл, это общая информационная система. Река как кристалл. Карелия, озера и все с океаном связаны. Все это единый кристалл. Зайди в реку и постой. И помни, куда ты идешь. Ты идешь в другой мир! – крикнул он мне вслед и пошел обратно.
Во внезапно опустившейся тьме, я остался один на один с шумом реки и вспышками света в ее глубине.
***Долго будет Карелия сниться,
Будет сниться с этих пор
Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озер.
- А Дима, будет долго Карелия сниться? Скажи, нет?
- Карелия – это все. Мы отсюда вообще никуда не уезжали, – ответил я.
- А здесь времени нет. Сегодня, завтра, через неделю, какая разница.В разных краях
Оставляем мы сердца частицу,
В памяти бережно,
Бережно, бережно встречи храня...
Вот и теперь
Мы никак не могли не влюбиться,-
Как не любить
Несравненные эти края!
Я был переполнен ощущениями сегодняшнего дня, но уроки шли не переставая. Теперь мы запели вместе.Долго будет Карелия сниться,
Будет сниться с этих пор
- Скажи, что нет. Даже эта песня столько лет назад была написана для нас.Остроконечных елей ресницы
Над голубыми глазами озер.
Я прекратил попытки обсуждать увиденное, мы пели вместе. Это был еще один урок души. Он окликал меня, и мы пели дальше.
- Ну, как, понял теперь, о чем мы?
- Понял, понял, спасибо, учитель.
- Да, вообще-то не за что. Но запомнишь теперь все. И меня и Орла.
- Да как вас теперь забудешь.
- А ты еще не понял, что он гений?
- Да, понял! Стоит только посмотреть на его семнадцатую майку. Он нападающий.
- Орел – это вождь. Это я шаман, так просто погулять вышел. Картинки иногда показываю. Правда, после них некоторые долго в себя приходят. А он вождь, хозяин места.
Я сломал твою внутреннюю сущность, а это дар. Не существо, а сущность. Ты стал другим. Это дар учителя. Попробуй его принять. Учитель редко ученикам столько дарит. Согласен?
Волк опять запел, но теперь он пел древнюю песню земли, затронувшей в нас невообразимые глубины. Это был постоянный призыв к земле, как к живому существу:Хея, Хея, Хея,
Хея, Хея, Хо.
- Вот это мелодия места силы. Это древняя песня земли. Хея, Гея – это Мать Земля, это мироздание. Мелодия внутри, понимаешь?
- Никогда об этом не думал.
- Ты еще о многом не думал.Хея, Хея, Хея,
Хея, Хея, Хо.
- Я чувствую себя здесь своим. Полностью.
- Зону не надо бояться, она очень добрая. Почувствовал страх, сразу сломай его, иначе этот страх усилиться в тысячи раз, и тогда все. Увидел и сразу скажи себе – круто! Уходи в восторг. Понял? Зона добрая, есть тяжелые энергии, есть легкие, и она переключает их под тебя.
Дима, ты же в сказку попал. Ты пытаешься мне рассказать, как ты шел. Не надо, я все знаю. Ольгу научили с зоной разговаривать и тебя научим. Зона, она добрая, прими ее уроки, и она откроет такие горизонты, о которых ты даже не подозреваешь.
У меня есть один знакомый музыкант, шаман. Играет на любых инструментах, да так, что мало кто может повторить. Так вот, в свое время он целых две недели провел в центре аномальной зоны. Представляешь две недели. Ты там за два часа чуть не сбрендил, а он две недели. Это ему стоило конечно, но он вернулся и теперь знает про аномальную зону все. И теперь может играть на любом музыкальном инструменте и не только. На всём чём угодно. На пиле, спичечном коробке, на ложках, на ведре, на всем, что под руку подвернется. Да как играет, слезы вышибает. – Волк вытащил из темноты пустое эмалированное ведро. – Это ведро? Просто ведро. Человек с чистой душой может извлечь музыку из чего угодно. Слушай!