Иоганн Петер Эккерман,
«Разговоры с Гёте»
И правда, мы справедливо считаем, что никого не следует превозносить только из-за занимаемого положения, особенно если оно досталось не по заслугам, а благодаря связям или привилегиям. Но такое отношение никак не затрагивает людей, добившихся всего благодаря собственным заслугам. Мы живем в культуре, которая охотно критикует и развенчивает любые авторитеты, с удовольствием выставляя напоказ слабости и недостатки власть имущих. Если мы и замечаем какую-то ауру, то, скорее уж, у обаятельных звезд и знаменитостей. Во многом столь скептическое отношение к авторитетам здорово и справедливо, особенно в отношении политиков, но, когда речь заходит об учебе и особенно об этапе ученичества, скептицизм этот становится проблемой.
Обучение немыслимо без смирения, оно непременно его подразумевает. Мы не можем не признать, что существуют люди, которые разбираются в избранной нами области намного лучше и глубже, чем мы. Их превосходство — отнюдь не результат врожденного таланта и не привилегия, все дело тут скорее в опыте и возрасте, и авторитет этих людей в данной области не дутый, он опирается не на интриги или уловки, он весьма осязаем, реален. Но если нам неприятно это признавать, если мы чувствуем недоверие к любым авторитетам в принципе, то рискуем впасть в заблуждение, решив, что можем и сами всему научиться, что самообучение даже более естественно. Можно считать такое отношение признаком независимости, только на самом-то деле оно проистекает от нашей неуверенности. Мы чувствуем — возможно, не отдавая себе в том отчета, — что, проходя обучение у мастеров и подчиняясь их авторитету, мы каким-то образом принижаем собственные способности. Даже если нам в жизни повезло и есть у кого учиться, мы недостаточно внимательно прислушиваемся к советам своих учителей, частенько предпочитая делать по-своему. Да что там, мы уверены, что критиковать мастеров или учителей и пререкаться с ними — признак большого ума, а быть смиренным и послушным учеником означает расписаться в своей слабости.
Важно понять: на первых порах, в начале пути, вас должно волновать только одно — как можно эффективнее обучаться и приобретать профессиональные навыки. Для этого на этапе ученичества вам и необходимы наставники с неоспоримым для вас авторитетом — те, кого вы готовы будете слушаться. Признание этого факта вас никак не характеризует, а свидетельствует лишь о временной слабости, преодолеть которую и поможет наставник.
Причина, по которой вам требуется наставник, очень проста: жизнь коротка, время на обучение ограничено, да и ваша энергия не бесконечна. Самое творческое время — от двадцати — двадцати пяти лет до сорока с небольшим. Многое вы можете почерпнуть из книг, из собственного опыта, из советов, которые время от времени дают окружающие, но все это бессистемно и не гарантирует успеха. Книги не учитывают ваших конкретных обстоятельств и вашей индивидуальности, что ни говори, информация в них рассчитана на среднестатистического читателя и трудна для понимания. Молодому и не слишком опытному человеку довольно трудно применить эти абстрактные сведения на практике. Можно учиться на своем опыте, извлекая уроки из событий и переживаний своей жизни, но часто для того, чтобы верно понять значение происходящего, требуются годы. Всегда имеется возможность практиковаться самостоятельно, но тогда у вас не будет обратной связи — другими словами, некому будет делать с вами работу над ошибками. Во многих областях самообучение возможно, но оно может потребовать с десяток лет, а то и больше.
Наставники не предлагают коротких путей, но направляют процесс. У них тоже наверняка были прекрасные учителя, давшие им глубокие и ценные знания в своей области. В последующие годы они набирались опыта, извлекая из него бесценные уроки, вырабатывая и оттачивая систему обучения. Их знания и опыт станут вашими — наставники могут уберечь вас от ненужных ошибок, неверно выбранных путей. Наблюдая за вами в деле, они сразу же вносят коррективы, и благодаря этому ваша практика проходит с максимальной эффективностью. Советы учителей идеально соответствуют именно вашим обстоятельствам и потребностям. Работая в тесном сотрудничестве с наставником, вы не только перенимаете приемы, но и впитываете самую суть его творческой натуры и можете использовать все это, подогнав по себе. То, что заняло бы у вас десять лет, вполне можно успеть сделать за пять, если двигаться в верном направлении.
Работая в тесном сотрудничестве с наставником, вы не только перенимаете приемы,но и впитываете самую суть его творческой натуры и можете использовать все это, подогнав по себе. То, что заняло бы у вас десять лет, вполне можно успеть сделать за пять, если двигаться в верном направлении.
Но речь идет о вещах куда более важных, нежели простая экономия времени. Когда мы получаем знания в сжатой, концентрированной форме, они имеют большую ценность. Мы меньше отвлекаемся. То, чему мы учимся, глубже усваивается благодаря полной сосредоточенности на предмете. Наши собственные оригинальные идеи рождаются будто сами собой, наше развитие протекает более естественно. Пройдя качественное, эффективное обучение, мы можем наилучшим образом использовать свою молодую энергию и творческий потенциал.
Эмоциональная составляющая отношений наставника и ученика особенно способствует интенсивности и качеству этой формы обучения. Наставники вкладывают душу в ваше обучение, такова уж их природа. Причин тому может быть несколько: возможно, вы им нравитесь или в вас они видят себя и благодаря вам как бы повторно проживают собственную юность. Может быть, они распознают в вас особый талант, который им хочется развить, или в вас есть нечто, представляющее для них особую важность, — чаще всего, это молодая энергия ученика и готовность усердно трудиться. В таких случаях со временем у наставника может возникнуть настоящая привязанность к вам. Ученики, в свою очередь, тоже привязываются к учителям — восхищаясь их достижениями, стремясь во всем брать с них пример и так далее. Наставникам безмерно приятно и лестно подобное отношение.
Если такая двусторонняя эмоциональная связь налаживается, вы открываетесь навстречу друг другу и ваши отношения выходят за рамки обычной пары «учитель — ученик». Когда кто-то вызывает у вас восхищение, у такого человека легче учиться и подражать ему, вы становитесь восприимчивее ко всему, что он делает. К нему вы относитесь намного внимательнее. Зеркальные нейроны в вашем мозге более активно включаются в работу, это позволяет обеспечить более глубокое обучение, при котором не просто формально передаются знания, но усваиваются стиль и образ мысли, часто незаурядный и мощный. С другой стороны, из-за симпатии и привязанности наставники нередко открывают ученику секреты, которые скрывают от окружающих. Не нужно бояться возникающей приязни. Именно благодаря ей ваше учение может стать глубоким и плодотворным.
Взгляните на это так: процесс обучения в чем-то напоминает древние алхимические практики. Главной целью алхимиков был способ превращения простых камней или металлов в золото. Считалось, что для этого необходим так называемый философский камень — вещество, через контакт с которым можно одушевить неживые камни или металлы; предполагалось, что при этом изменится их химическая структура и они превратятся в золото. Правда, философский камень так и не удалось отыскать, но сама идея несет глубокий метафорический смысл. Где-то в мире существует знание, которое способно превратить вас в Мастера с большой буквы, — уподобим его простому металлу или камню. Знание это вам предстоит усвоить и преобразовать, вдохнуть в него жизнь, проявляя активность и адекватно реагируя на то, что происходит вокруг вас. Наставника же можно уподобить философскому камню — напрямую взаимодействуя с человеком, наделенным опытом, вы можете стремительно и эффективно возжечь это знание, превращая его в нечто, подобное золоту.
История Майкла Фарадея — блестящий пример, иллюстрирующий такой алхимический процесс. Его жизнь текла, кажется, по волшебству — попал на службу, где можно было много читать и обучаться наукам, своими записками произвел впечатление на того человека, который был ему необходим, и в итоге познакомился с непревзойденным наставником, знаменитым Хэмфри Дэви. Но за всем этим везением и сказочной удачливостью стоит определенная логика. В юности Фарадей был энергичен, его тянуло к знаниям. Какой-то внутренний радар направил его к единственной книжной лавке в округе. Хотя, разумеется, это просто счастливая случайность, что в руки ему попала книга «Совершенствование разума», однако, не окажись Фарадей настолько собранным, чтобы сразу распознать ее ценность, он просто не смог бы использовать ее в полной мере и извлечь пользу. Под незримым руководством Исаака Уоттса молодой человек сумел придать своим знаниям более практическую направленность. Но тот же самый радар, что направил его в книжную лавку и к определенной книге, толкал его все дальше. Познания Фарадея оставались аморфными и разрозненными. Интуитивно он почувствовал, что есть единственный способ превратить их во что-то стоящее — найти для себя живого наставника.
Поняв, что таким человеком для него может стать Дэви, юноша устремился к нему с таким же пылом, с каким брался за все и прежде. Служа под началом Дэви, Фарадей получил возможность познать тайны химии и электрофизики, которым посвятил всю свою жизнь его наставник. Теоретические знания он подкреплял практикой в лаборатории — смешивая химикалии для Дэви и проводя собственные опыты. Мало-помалу юноша усваивал образ мышления Дэви, его подходы к химическому анализу и экспериментам. Из отвлеченных, теоретических познания Фарадея становились все более активными.
Через восемь лет это интерактивное, взаимно полезное сотрудничество привело к одному из величайших научных открытий — была раскрыта тайна электромагнетизма. Собственные исследования Фарадея вместе со всем тем, чему он научился у Дэви, были преобразованы в творческую энергию, своего рода золото. Не решись юноша на шаг, перевернувший всю его жизнь, по трусости или от застенчивости, предпочти он и дальше заниматься самообразованием, так и остался бы переплетчиком — вечно недовольным собой бедолагой. Алхимия интенсивного наставничества преобразовала его, помогла стать великим ученым.
Религия, безусловно, играла огромную роль в образовании и становлении Фарадея. Веря, что Бог оживляет Своим присутствием все во Вселенной, он стремился одушевить то, с чем имел дело, включая книги, которые читал, и даже сам феномен электричества. Воспринимая все эти предметы и явления как живые, Фарадей относился к ним с полной серьезностью и воспринимал на глубинном уровне, а в результате процесс обучения становился для него более интенсивным и плодотворным.
Надо сказать, подобный взгляд на мир выходит за рамки религиозных воззрений и способен мощно воздействовать на всех нас в период ученичества. Мы также способны видеть и воспринимать изучаемый предмет так, словно он напитан некой жизненной силой, с которой нам и предстоит взаимодействовать, которую мы должны досконально понять. Как и в случае с Фарадеем, подобное отношение к предмету помогает ощутить более прочную связь с тем, что мы изучаем.
Чтобы вашим наставником согласился стать именно тот мастер, который вам нужен, сначала придется постараться и привлечь к себе его интерес. Одной вашей юности и бьющей через край энергии недостаточно — необходимо предъявить ему нечто осязаемое, имеющее практическую значимость. Еще до личного знакомства с Фарадеем Дэви был уже наслышан о его отношении к работе и организационных способностях. Он счел, что такой помощник ему подходит. Учитывая это, пожалуй, вы тоже не должны бросаться на поиски наставника, пока не приобретете какие-то элементарные познания, не научитесь чему-то, включая дисциплину и умение работать — качества, которые наверняка смогут заинтересовать.
Почти все большие мастера и известные люди страдают от того, что на них обрушивается поток информации, а на их свободное время претендуют слишком многие. Если вам удастся продемонстрировать, что вы способны помочь им с этим и справитесь лучше, чем другие, вам будет намного проще привлечь к себе внимание и вызвать интерес к себе. Не пренебрегайте никакой предложенной вам работой, пусть самой простой, неквалифицированной, не отказывайтесь и от возможности помогать в качестве секретаря. Вы ведь стремитесь к личному общению, а его можно обеспечить именно таким образом. Уже позднее, познакомившись ближе, вы нащупаете другие способы поддерживать в наставниках интерес к себе, например подпитывая их тщеславие. Старайтесь смотреть на мир их глазами и задавайтесь простым вопросом: в чем они больше всего нуждаются? Потакая их персональным устремлениям, вы укрепите в них зарождающуюся привязанность к вам.
Не стесняйтесь попыток сближения с мастерами, какое бы высокое положение они ни занимали. Поразительно, насколько открытыми бывают они, как охотно соглашаются на роль наставников, если у вас есть что предложить и между вами возникает симпатия.
Если вам довелось сначала поработать самостоятельно, как это было с Фарадеем, и в результате вы обрели трудолюбие и организованность, в вашей жизни рано или поздно появится достойный наставник. О ваших способностях и пылком рвении к знаниям заговорят, и возможность непременно представится. Как бы то ни было, не стесняйтесь попыток сближения с мастерами, какое бы высокое положение они ни занимали. Поразительно, насколько открытыми бывают они, как охотно соглашаются на роль наставников, если у вас есть что предложить и между вами возникает симпатия. Возможность передать опыт и знания представителю молодого поколения нередко служит для них источником радости и удовольствия, сродни родительским чувствам.
Лучшими наставниками зачастую оказываются те, кто, обладая широкими познаниями и богатым опытом, не замыкается в своем профессиональном поле, — такие люди могут научить вас мыслить на более высоком уров
не и видеть связи между разными областями знаний. Образцом в этом смысле можно назвать Аристотеля — наставника Александра Македонского. Царь Македонии Филипп II, отец Александра, избрал Аристотеля в учителя тринадцатилетнему сыну именно потому, что философ обладал широчайшей эрудицией во многих и многих областях. Наставник не только привил Александру любовь к учению и передал ему обширный запас фактических знаний. Он научил его в любых ситуациях думать и рассуждать, а это наиважнейший навык. Принципы логики, преподанные ему Аристотелем, Александр успешно применял и в политике, и в военном деле. До конца жизни он сохранял жажду познания и окружал себя умными, знающими людьми, у которых охотно учился. Аристотель сумел передать своему царственному ученику знания и мудрость, без которых триумфальный успех Александра был бы попросту невозможен.
Обретя наставника, вы будете стремиться к максимальному сближению и личному общению с ним. Виртуального общения всегда недостаточно. Существуют какие- то тонкие, неуловимые сигналы, передать которые человек может только в личном общении, например методики и наработки, известные только ему, сформированные благодаря многолетнему опыту. Подобные премудрости не всегда можно описать словами, их перенимают и передают «из рук в руки». В ремеслах и спорте это сильнее бросается в глаза. Например, тренеры по теннису передают многие свои секреты единственным способом: показывая ученику, как делать. Часто они просто и не могут сформулировать, что именно проделывают сами и почему именно этот удар настолько эффективен, — это не поддается осмыслению, ученики же, впившись в тренера глазами, схватывают каждый поворот, каждое движение и перенимают их, используя всю мощь зеркальных нейронов. Но тот же принцип важен и для усвоения навыков в сфере, далекой от спорта и физического труда. Исключительно благодаря ежедневной работе бок о бок с Дэви Фарадей осознал, насколько важно правильно сформулировать цель эксперимента и поставить опыт,
чтобы доказать гипотезу. Со временем, применив эти знания, он добился блестящего успеха.
По мере того как отношения будут развиваться, вы сможете более осознанно направлять процесс обучения, расспрашивая наставников о принципах, лежащих в основе их работы, и перенимая их опыт. Делая это с умом, вы сыграете роль своего рода повивальной бабки, вдохновляя наставников, и те ради вас будут анализировать собственное творчество, докапываясь в процессе до интересных плодотворных идей. Часто они бывают благодарны ученикам за возможность раскрыть внутренние механизмы своей силы, тем более перед тем, в ком не видят угрозы себе.
Хотя на определенном отрезке времени лучше иметь одного наставника, сразу найти оптимальный вариант не всегда возможно. В таком случае испробуйте другой подход: поищите в ближайшем окружении нескольких учителей, каждый из которых мог бы заполнить важные пробелы в вашем образовании и опыте. У этого варианта есть и дополнительные преимущества: имея нескольких наставников, вы обзаведетесь многочисленными знакомствами и связями, важными союзниками, на которых впоследствии можно будет положиться.
Если в силу каких-то обстоятельств ваш круг общения ограничен, в качестве наставников временно могут выступить книги, как было у Фарадея с трактатом «Совершенствование разума». В подобном случае постарайтесь воспринимать эти книги и их авторов как живых наставников. Считайте, что их голоса обращены лично к вам, активно взаимодействуйте с изложенным материалом, делайте заметки на полях. Анализируйте то, что там написано, и старайтесь оживить — воспринимайте дух, а не букву.
В определенном смысле какие-то деятели прошлого или настоящего могут стать для вас идеалом, людьми, с которых можно брать пример, строить по ним собственную жизнь. Углубленное изучение предмета и немного фантазии помогут вам ощутить их живое присутствие. Вы будете спрашивать себя — а как бы они поступили, что сделали бы в том или ином случае? Очень многие полководцы, анализируя ситуацию, обращались к авторитету Наполеона Бонапарта.
Разумеется, у любого наставника имеются не только сильные, но и слабые стороны. Хороший, великодушный наставник поможет ученику выработать собственный стиль, а потом уйти, когда настанет время. С такими людьми вас может связать крепкая и искренняя дружба на всю жизнь. Но нередко бывает и иначе. Они все больше попадают в зависимость от вас, вашей помощи и поддержки и хотят сохранить вас при себе. Они завидуют вашей юности и, сами того не сознавая, пытаются помешать вам или критикуют сверх меры. Если такое случится, будьте настороже. Ваша цель — как можно больше получить от наставников. Но, задержавшись рядом с ними слишком надолго, возможно, в какой-то момент вы будете вынуждены за это заплатить — не позволяйте подорвать вашу уверенность в себе! Ваше преклонение перед их авторитетом отнюдь не безусловно, и на самом деле истинная ваша цель — выйти на свой путь, обрести независимость, усвоив и впитав их знания.
Ваша цель — как можно больше получить от наставников. Но, задержавшись рядом с ними слишком надолго, возможно, в какой-то момент вы будете вынуждены за это заплатить — не позволяйте подорвать вашу уверенность в себе!
В этом смысле в отношениях с наставником нередко воспроизводятся мотивы из нашего детства. Хотя наставник может быть и мужчиной, и женщиной, он или она часто являются символическим воплощением отца — того, кто ведет нас, направляет и помогает, но порой проявляет власть и контролирует, пытаясь принимать решения и строить за нас нашу жизнь. Любую нашу попытку обрести независимость, даже когда мы уже взрослые, он воспринимает как личный выпад против его авторитета. Не позволяйте себе страдать и мучиться виной, когда придет время отстаивать свои права. Наоборот, попробуйте, следуя примеру Фарадея, обидеться, даже разгневаться за то, что вас пытаются удержать, — это чувство поможет вам освободиться. Часто самое лучшее — начать заранее двигаться в этом направлении, чтобы эмоционально подготовиться к такому шагу. По мере развития ваших отношений вы можете в какой-то момент начать слегка дистанцироваться от наставника, например обращать внимание на какие-то его слабости или характерные не-
достатки, а может, даже придраться к самым заветным его верованиям. Установить, в чем вы отличаетесь от своего наставника, — это важный этап вашего становления, и при этом неважно, хорошим или скверным родителем он был для вас.
В испанском языке есть выражение al maestro cuchillada — «в учителя вонзается нож». Оно относится к фехтованию и описывает момент, когда юный и проворный ученик становится достаточно умелым, чтобы поразить наставника. Но в переносном значении оно описывает судьбу многих учителей, неизбежно переживающих момент бунта учеников, своего рода удар шпаги. В западной культуре принято благоговеть перед бунтарством или, по крайней мере, перед теми, кто его изображает. Но бунт не имеет ни смысла, ни силы, если он не направлен против чего-то весомого и реального. Наставник, он же символическое воплощение отца, ставит ту планку, задает тот стандарт, от которого у вас есть возможность отойти, чтобы заявить о своей независимости и самодостаточности. Вы усваиваете, перенимаете важные и существенные составляющие их знания, а потом заносите нож над тем, что не имеет отношения к вашей жизни. В этом динамика смены поколений, и иногда отец должен быть убит, чтобы его сыновья и дочери обрели свободу и пространство, чтобы могли расти, раскрывать себя.
В жизни у вас, наверное, будет немало наставников, помогающих, будто трамплин, на пути к мастерству. На каждом жизненном этапе ищите хороших учителей, получайте от них то, в чем вы испытываете нужду, а потом двигайтесь дальше и не испытывайте по этому поводу угрызений совести. Скорее всего, сами ваши наставники тоже прошли этот путь — так уж устроен мир.
Стратегии интенсивного
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЭНЕРГИИ НАСТАВНИКА
Хотя вы и обязаны подчиняться авторитету наставника, если хотите чему-то научиться у него и как можно более эффективно перенять его силу, это не означает, что в
процессе учения вам следует оставаться пассивным. В определенные решающие моменты вы можете сами устанавливать и определять динамику событий, подгонять ее под себя так, чтобы она максимально соответствовала вашим целям. Четыре стратегии, о которых речь пойдет ниже, помогут вам извлечь максимум пользы из этих отношений и превратить полученное знание в творческую энергию.
Тот плохо платит наставнику, кто всегда остается лишь учеником.
Фридрих Ницше
1. Выбирайте наставника соответственно своим
ПОТРЕБНОСТЯМ и ЗАДАТКАМ
Фрэнк Ллойд Райт — Карл Юнг — В. С. Рамачандран — Йоки
Мацуока
В 1888 году двадцатилетний Фрэнк Ллойд Райт служил учеником в конторе престижного чикагского архитектора Джозефа Лаймона Силсби. Проработав год и уже многому научившись, он не желал останавливаться на достигнутом. Мысленно Райт уже представлял, как скажет новое слово, разработает новый стиль и перевернет все привычные представления об архитектуре. К сожалению, пока ему еще не хватало опыта для того, чтобы начать работать самостоятельно.
Силсби был деловым человеком, практиком, он заработал состояние на постройке зданий в викторианском стиле и, понимая, что именно этот стиль популярен у его клиентов, ничего менять в работе не собирался.
Проекты, которые приходилось выполнять Райту, вызывали у него раздражение и досаду, принятые в конторе подходы к проектированию казались косными, давно отжившими свой век. Неожиданно он узнал, что великий чикагский архитектор Луис Салливан ищет чертежника для окончания проекта одного из зданий. Увольняться из конторы Силсби, едва проработав год, и сжигать за собой мосты было опасно, но перспектива работы у Салливана куда сильнее привлекала молодого человека, вдохновляла, казалась не в пример более многообещающей для его становления как архитектора. Фирма Салливана находилась на переднем крае современной архитектуры,
там проектировали небоскребы, использовали новые строительные материалы и последние достижения в области технологий.
Райт решил идти в атаку, используя все свое обаяние, чтобы наверняка добиться успеха. Ему удалось договориться о том, чтобы собеседование с ним проводил сам Салливан, и показал ему самые интересные из проектов, которые сделал лично. Райт сумел втянуть Салливана в разговор об искусстве и философии, заранее поинтересовавшись эстетическими вкусами и воззрениями своего собеседника. Салливан сперва нанял юношу временно, а спустя несколько месяцев взял его на постоянную работу и сделал своим учеником. Райт много общался с учителем, охотно играя роль сына, которого у Салливана никогда не было. Благодаря своему таланту и поддержке Салливана он вскоре стал штатным архитектором фирмы, где выполнял большую часть проектов. Райт стал, как он сам говорил, «карандашом в руке Салливана». Но в 1893 году Салливан уволил его, узнав, что Райт подрабатывает на стороне. К этому времени Райт уже всему научился и был готов начать самостоятельную жизнь. За эти пять лет Салливан дал ему такое образование в области современной архитектуры, какого он нигде бы не получил.
В 1906 году Карл Юнг был молодым, чуть за тридцать, многообещающим психиатром, уже приобретшим известность своей научной работой в области экспериментальной психологии. Он работал в знаменитой психиатрической клинике Бургхёльцли в Цюрихе. Однако, несмотря на видимую успешность, Юнг не чувствовал уверенности. Свой интерес к оккультизму и необъяснимым психическим феноменам он считал слабостью, с которой необходимо бороться. В лечении больных далеко не всегда удавалось добиться успеха, и это приводило Юнга в отчаяние. Он беспокоился о том, что его работы остаются непризнанными, что ему самому недостает какой-то определенности, устойчивости. Молодой пси-
хиатр вступил в переписку с основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом, которому в ту пору перевалило за пятьдесят.
Юнг испытывал к Фрейду двойственные чувства: с одной стороны, восхищался им, почти боготворил, как первооткрывателя психоанализа, с другой — не одобрял излишнего внимания к вопросам пола, которые Фрейд считал определяющим фактором в развитии неврозов. Возможно, неприятие именно этого аспекта объясняется его собственными предрассудками или же недостатком знаний? Юнг решил, что нужно преодолеть сомнения, обсудив эту тему с автором теории. Благодаря переписке между ними вскоре установились хорошие отношения, и Юнг почувствовал, что теперь может задать мастеру вопросы о тех сторонах психологии, которые ему не до конца понятны.
Год спустя они наконец встретились в Вене и без остановки проговорили тринадцать часов. Более молодой коллега очаровал Фрейда — обилием идей и творческим подходом тот выгодно отличался от других приверженцев психоанализа. Этот юноша был достоин стать его преемником. Для Юнга же Фрейд мог стать воплощением отца и наставником, в котором он так отчаянно нуждался и чье влияние помогло бы ему обрести почву под ногами. Вместе они совершили поездку в Соединенные Штаты, часто виделись и пребывали в постоянной переписке. Но через пять лет к Юнгу вновь вернулась двойственность в восприятии Фрейда. Старший товарищ казался ему излишне властным. Мысль о том, что он должен безоговорочно принимать догмы фрейдизма, претила Юнгу. Теперь он окончательно понимал, почему с самого начала не мог согласиться с трактовкой, при которой первопричиной всех невротических состояний объявлялись сексуальные проблемы.
В 1913 году произошел окончательный разрыв, Юнг был навсегда исключен из круга близких Фрейду людей. Однако благодаря их дружбе Юнг получил возможность разрешить свои мучительные сомнения и отточить неко
торые оригинальные идеи в области психологии. Противоборство с Фрейдом закалило его и укрепило веру в себя. Без такого наставника, каким оказался для него Фрейд, он никогда бы не обрел ясности мысли и едва ли сумел бы основать собственную, соперничающую с фрейдистской школу психоанализа.
В конце шестидесятых годов прошлого века Вилейанур Рамачандран, студент медицинского колледжа в Мадрасе, наткнулся на книжку, написанную известным нейропсихологом, доктором Ричардом Грегори, которая называлась «Глаз и мозг». (Более подробно о юности Рамачан- драна можно прочитать в первой главе.) Книга поразила его, ему понравилось все — и манера изложения, и удивительные примеры, которые приводил автор, и смелые эксперименты, о которых он рассказывал. Вдохновленный прочитанным, Рамачандран стал сам проводить опыты в области оптики и скоро понял, что его призвание не в медицине, а именно в этой области. В 1974 году он поступил в аспирантуру в Кембриджский университет, где занялся исследованиями физиологии зрительного восприятия.
В детстве Вилейанур зачитывался книгами о великих английских ученых XIX столетия, и наука представлялась ему романтичным поиском истины. Особенно нравилось ему то, какую существенную роль играли озарения и догадки в научных открытиях и создании великих теорий такими учеными, как Фарадей и Дарвин. Рамачан- драну представлялось, что нечто подобное будет происходить и с ним в Кембридже. Однако, к его удивлению и разочарованию, оказалось, что и студенты, и большинство преподавателей относятся к науке как к обыденности, работе — пять дней в неделю с девяти до пяти. Мало того, он попал в агрессивную, состязательную среду, где соперники были беспощадны друг к другу. Юноша пришел в уныние, он чувствовал себя одиноким в чужой и такой негостеприимной стране.
Но вот однажды сам Ричард Грегори, профессор Бристольского университета приехал в Кембридж, где дол
жен был выступить с лекцией. Рамачандран был в полном восторге — его кумир будто сошел со страниц увлекательных книг о науке. Идеи, которыми Грегори делился со сцены с собравшимися, будили мысль, давали пищу для размышлений: лектор обладал незаурядным артистизмом и превосходным чувством юмора. Вот какой должна быть наука, думал Рамачандран.